Укрощение Рики

      Облачившись в шелковый халат и плеснув себе еще бренди — залить свою боль, — Ясон расположился в кресле. Отсюда он мог видеть Рики, привязанного к кровати в соседней комнате, но при этом находился достаточно далеко, чтобы дать пету почувствовать, что хозяина нет рядом. Блонди злился, и еще как. Но сильнее злости была… обида. Конечно, острый язычок монгрела и его грязный трущобный жаргон давно уже не удивляли хозяина, но на сей раз слова Рики ранили слишком глубоко, и теперь в голове блонди вихрями крутились мрачные мысли.       Головная боль усиливалась всю ночь, пока не стала невыносимой. Прикрыв глаза, он прижал пальцы к вискам. Ясон уже проглотил таблетку «Опиата-6», потом, не почувствовав облегчения, добавил вторую. Мелькнула мысль, что двойная доза опиата с крепким спиртным — не самое безопасное сочетание, но голова была слишком занята Рики, чтобы беспокоиться об этом всерьез.       Вздохнув, он снова вспомнил слова монгрела. Возможно… если дать Рики то, чего он просит, можно будет завоевать его сердце. Позволить ему провести одну ночь со своим бывшим — что в этом такого ужасного? Может, даже целую неделю… неделю свободы, чтобы расправить крылья… Когда Ясон представлял Рики с Гаем, его сердце заходилось от ревности, но гораздо хуже было видеть пета таким подавленным, горько проклинающим себя и свою судьбу.       Теперь блонди начало казаться, что он никогда не сумеет по-настоящему приручить Рики. Возможно, Рауль прав, и монгрелы дрессировке просто-напросто не поддаются. Без врожденных сдерживающих рычагов невозможно обуздать мятежные порывы, и единственным средством остается физическое воздействие. Но, несмотря на частые и суровые наказания, Рики на удивление упорно противился любым попыткам изменить его характер. В глубине души Ясон восхищался способностью пета противостоять воле хозяина. Каждый раз, когда силой удавалось заставить его склонить голову, через некоторое время монгрел вновь восставал, словно никакого наказания и не было…       Наконец головная боль отпустила, и блонди немного расслабился. Он допил бренди, встал и направился в спальню.       Услышав приближающиеся шаги хозяина, Рики вздрогнул. У пета затряслись поджилки — он знал, что заслужил серьезное взыскание. Ясон сел на край кровати, его длинные волосы легко касались спины монгрела.       Зловещее молчание хозяина и собственная неотложная нужда привели к катастрофическим последствиям — к великому ужасу Рики, у него случилось недержание.       — Ох, бля! — прошептал он. — Прости… Ясон. Я не хотел… но… я только что обмочился.       Ясон взирал на конфуз монгрела без осуждения. Прежде с Рики такого не происходило, но он был далеко не первым, кого в этом доме постигла столь печальная участь. Когда грозный блонди принимался распекать или наказывать петов, с ними частенько приключалось нечто подобное. Однако гордый монгрел, от страха перед гневом хозяина не сумевший сдержаться, чувствовал себя глубоко униженным и опозоренным.       Он был потрясен, когда Ясон осторожно снял повязку с его глаз и освободил от пут.       — Иди прими душ, — мягко велел блонди.       С облегчением растирая запястья, Рики внимательно изучал хозяина, сбитый с толку внезапной переменой в его настроении. Он хотел извиниться, но никак не мог подобрать подходящих слов.       — Пожалуйста, не зови Катце! Я сам приберусь! — взмолился он.       — Ну, хорошо, — согласился Ясон, слегка улыбнувшись — пет состроил такую милую физиономию и так отчаянно хотел сохранить происшествие в тайне от чужих глаз.       Рики благодарно улыбнулся в ответ, и у Ясона сладко заныло сердце. Монгрел направился в душ, но на полпути застыл и обернулся.       — Ты мог бы присоединиться ко мне… через пару минут, — предложил он, и полная соблазна улыбка тронула его губы.       Довольный, хотя и слегка удивленный неожиданным изменением настроения пета, Ясон снова улыбнулся. Ни минуты не колеблясь, он решил принять предложение своего любимца. Блонди поднялся и, выйдя из спальни, направился было к креслу, но внезапно ощутил непреодолимую слабость. Казалось, его тело стало неуправляемым. Он не знал, как заставить собственные ноги сделать хоть шаг вперед, а комната вдруг начала раскачиваться и кружиться. В этот момент он понял, что, приняв двойную дозу опиатов, совершил роковую ошибку.       Колени Ясона стали ватными, он не мог выдавить из себя ни слова. Блонди рухнул на пол, посылая своему пету последнюю мысль: «Шестерки — две. Ошибка. Люблю тебя, Рики».       Монгрел тем временем восхищался неожиданной добротой хозяина и его деликатностью в столь щекотливой ситуации. Он только и ждал, когда блонди присоединится к нему — пету не терпелось должным образом выразить свою благодарность. Фальшиво напевая что-то себе под нос, он блаженствовал под струями теплой воды, как вдруг резко вздрогнул — в его мозг ворвалась тревожная мысль. Нет, не мысль — сообщение. От хозяина. Рики застыл, слушая голос Ясона в собственной голове, и сразу почувствовал: блонди грозит опасность.       Он пулей вылетел из душа, даже не закрыв воду. Увидев распростертое на полу тело, он понял, что перепугался не зря.       — Ясон! — закричал Рики, бросаясь на колени рядом с блонди. Он тряс хозяина, отчаянно пытаясь вернуть его к жизни. — Ясон! Ясон!       Тело оставалось неподвижным.       — Катце! Оди! — завопил пет что есть сил.       Не прошло и пары секунд, как оба — фурнитур и охранник — ворвались в комнату. Катце уже не раз приходилось останавливать Оди, пытавшегося войти в покои Рики и узнать, что за подозрительные звуки и крики оттуда доносятся, но теперь всё было иначе: монгрел сам позвал их по именам, значит, он просил помощи.       Заметив на полу безжизненное тело Ясона, они тоже опустились на колени, чтобы осмотреть его.       — Что случилось? — резко, чуть ли не зло, спросил Катце.       Рики, обнаженный и весь мокрый после душа, в замешательстве покачал головой.       — Не знаю…Он пил бренди и… Катце, я думаю, он принял две таблетки «Опиата-6».       — Срань господня! Рики, ты уверен?       Монгрел кивнул, припоминая «послание» Ясона.       — Да. Точно, две.       — Оди, зови врачей! Я за аптечкой.       Катце вскочил и бросился из комнаты вон.       Привлеченный шумом, доносившимся из покоев Рики, на пороге нарисовался Энью. Завидев лежащего хозяина, он застыл как вкопанный.       — Что с ним такое? — испуганно спросил ксеронец.       — Похоже, передозировка лекарства.       Энью, конечно, беспокоился за хозяина, но в то же время не мог не заметить, как соблазнительно стекают капельки воды с обнаженного тела Рики… Широко распахнутыми глазами он пожирал стройное мускулистое тело монгрела — но тот даже не замечал восхищенного наблюдателя, отчаянно пытаясь привести хозяина в чувство.       — Ну, давай же, очнись, Ясон! Открой глаза! — Пет наклонился ниже и отбросил волосы с лица блонди. — Ясон, пожалуйста… Я так тебя люблю! Прошу, только не уходи!       Вернулся Катце с аптечкой — он давно привык держать ее под рукой как раз на подобный экстренный случай. Щелкнув пальцами по шприцу, он принялся вводить Ясону какое-то средство прямо в вену.       — Что это? — с опаской поинтересовался Рики.       — Блокатор опиатов. Надеюсь, он сведет на нет действие «шестерок» — если еще не слишком поздно.       Реакция монгрела на эти слова оказалась неожиданной — он начал всхлипывать:       — Ясон, пожалуйста! Пожалуйста, очнись!       Катце с удивлением уставился на него — такое проявление чувств было монгрелу несвойственно, — но ничего не сказал. Возможно, Дэрил прав, и пет в конце концов искренне полюбил своего хозяина.       Бурный всплеск эмоций Рики удивил и ксеронца — тот не раз становился свидетелем того, как монгрел с холодной враждебностью восставал против блонди. Совсем недавно, в бассейне, подсмотрев трогательный момент близости между хозяином и петом, Энью счел, что Рики просто-напросто не смог устоять против неотразимой сексуальной притягательности Ясона. Но что, если в сердце полукровки действительно живет какое-то чувство к хозяину — возможно, даже любовь? Эта мысль заставила ксеронца взглянуть на скандально известного Темного Рики совершенно другими глазами.       Приникнув к лицу хозяина, монгрел снова и снова шепотом повторял его имя, умоляя открыть глаза. Словно в ответ на его мольбы веки блонди затрепетали и приоткрылись, и он увидел незабываемое зрелище: заплаканное, встревоженное лицо пета внезапно просияло радостной улыбкой.       — Ясон! — с облегчением воскликнул Рики.       Блонди улыбнулся в ответ, наслаждаясь моментом. Прежде Рики никогда не смотрел на него с такой заботой и любовью, и сердце Ясона до краев наполнила нежность, исцеляя полученные этим вечером раны.       В порыве радости Рики наклонился и поцеловал блонди в щеку.       — Я места себе не находил… да что там — я, мать твою, чуть не обделался с перепугу! — Трясущимися пальцами он провел по лицу Ясона. — Если бы с тобой что-нибудь… черт, я уж подумал, ты концы отдаешь.       — Неужели это была бы такая великая потеря? — тихо спросил блонди.       — Что?! Конечно же… да что за хрень ты несешь? Это была бы офигеть какая великая потеря!       — Значит, тебе не безразлично, что со мной станет, Рики?       Монгрел склонился еще ниже.       — Ты и сам это знаешь. Ты знаешь, что я тебя люблю. Ё-моё! Выудил из меня признание перед Катце и кошаком!       Фурнитур улыбнулся, Энью же словно превратился в статую, полностью захваченный этой романтической сценой.       — Рики, — смежив веки, вздохнул Ясон.       Он притянул к себе монгрела, они сплелись в объятиях и так и лежали до прибытия медиков, которым пришлось чуть ли не силой оторвать пета от хозяина, чтобы начать осмотр.       — С ним всё в порядке, — объявил один из врачей и кивком указал на аптечку Катце. — Вам повезло, что этот препарат оказался под рукой. В противном случае он бы уже умер.       Фурнитур кивнул в ответ. Он прекрасно знал, какими коварными свойствами обладают опиаты, потому и не расставался с аптечкой.       Обострившийся нюх Энью внезапно уловил какой-то странный запах, и ксеронец, покрутив головой, приметил на кровати мокрое пятно. Он ухмыльнулся, догадавшись, что полукровка обмочил постель, и втайне возликовал, заполучив в свои руки такой ценный компромат.       Тем временем Ясон попытался встать. Он отмахнулся от услужливо протянутых рук врачей и принял помощь только от Рики. Словно по команде все зрители покинули сцену, оставив хозяина и пета наедине, чтобы они могли разделить на двоих эту особенную ночь, полную возвышенных чувств и жарких объятий. Рики больше не сдерживал признаний в любви, и Ясон наконец услышал то, что так давно мечтал от него услышать. Хозяин и пет часами лежали бок о бок и разговаривали.       — Ясон, когда я был в душе… у меня в голове вдруг раздался твой голос.       — И что же он сказал?       — Он сказал… он сказал: «Шестерки — две. Ошибка. Люблю тебя, Рики». Ну, или что-то в этом роде. Я сразу понял, что ты в беде.       Блонди кивнул.       — Я пытался передать тебе сообщение, — задумчиво подтвердил он.       — Ясон, а ты не думаешь… это ведь уже в третий раз… похоже, у нас с тобой образовалась мысленная связь.       — В третий раз?       — Ну, да. А… второй раз… был сегодня вечером. Когда я вошел в сад, я вдруг почувствовал… твою тоску и досаду.       Какое-то время Ясон обдумывал его слова.       — Нет, тогда я не пытался ничего тебе передать, — сказал он, — но перед тем, как потерять сознание, я действительно хотел с тобой связаться.       — Надо бы как-то развить эту нашу способность. Вот было бы круто, правда?       Блонди засмеялся.       — Пожалуй, могло бы выйти что-то любопытное, — согласился он.       — Так, и о чем я сейчас думаю? — спросил Рики, зажмурившись изо всех сил.       Ясон улыбнулся.       — Не знаю, пет.       — Что за дела?! Ты даже не попытался!       — Иди ко мне, — шепнул блонди, притянул монгрела к себе и погладил по щеке. — Рики, в этом мире для меня нет ничего важнее тебя.       — Да знаю, знаю, — ответил монгрел с шалой улыбкой на губах.       — А ты… меня любишь? — настаивал Ясон — ему до дрожи хотелось снова услышать от пета эти слова.       — Я уже сто раз тебе повторял — да, люблю-нимагу! — огрызнулся Рики, затем мягче добавил: — Люблю… и уже давно.       Ясон вздохнул и снова сжал его в объятиях.       — Рики, — едва слышно шепнул он, — я решил… выполнить твою просьбу.       — Э-э-э?.. — Монгрел отстранился и с удивлением воззрился на хозяина. — То есть, ты…       — Неделю. Даю тебе неделю свободы. Расправить крылышки… и, — его голос печально дрогнул, — всё, что захочешь…       — Ты не шутишь?! — От волнения Рики вскочил на ноги — целая неделя свободы?! — А как же… мое кольцо пета?       — Я сниму его. Но только на неделю.       — Когда?!       — Завтра.       — Ох… Ясон! — Рики сглотнул выступившие на глазах слезы, глядя на хозяина с такой любовью и благодарностью, что сердце блонди растаяло как воск.       — Я порадовал тебя, пет? — тихо прошептал он.       Рики был не в силах даже кивнуть. Он утер одинокую слезу, всё-таки скатившуюся по щеке, и глядел сверху вниз на своего красавца-хозяина. Любовь проросла в него так глубоко, что от этого становилось больно. В самых безумных своих мечтах он и представить себе не мог, что блонди снизойдет до его просьбы. И ведь Ясон подарил ему не одну ночь, а целую неделю свободы! Рики знал, что хозяин отпускает его скрепя сердце — и оттого ценил этот дар еще больше.       Хотя при мысли о встрече Рики с бывшим партнером блонди охватила тоска, реакция пета на подарок глубоко его тронула. Монгрел признался ему в любви, и, что бы ни произошло за эту неделю, его чувства так быстро не изменятся.       Рики был слишком взволнован, и сон упорно к нему не шел. Пет вертелся как уж на сковородке, мешая заснуть и хозяину. Наконец, Ясон схватил его сзади и прижал к себе.       — Угомонись. Тебе надо поспать, пет!       — Не могу!       — А ты постарайся — иначе я тебя отшлепаю.       Шутливая угроза вызвала улыбку на губах монгрела, и он растворился в теплых объятиях хозяина.       — Я когда-нибудь говорил тебе… что мне нравится твой запах? — прошептал он, вдыхая дурманящий аромат блонди. — Ты пахнешь… даже не знаю… экзотическими странами и далекими мечтами.       Комплимент заставил Ясона довольно хмыкнуть.       — У тебя тоже есть свой, ни с чем не сравнимый запах, — прошептал он, покусывая ушко монгрела, так что тот резко задержал дыхание. — Ты пахнешь сексом и мятежом, а еще петом, которому требуется порка.       Рики рассмеялся.       — Ты ведь обожаешь меня шлепать, ну-ка признавайся!       — Признаюсь, — тут же согласился Ясон.       — А что ты будешь делать без меня — шлепать ксеронца?       — По мере необходимости.       — Знаешь, — после короткой паузы произнес монгрел, — пока меня нет, ты можешь брать Энью. Если припечет.       Блонди улыбнулся. Надо же, получить от собственного пета разрешение совокупляться с другим — тоже собственным — петом!       — Правда? — шепотом удостоверился он, прижимаясь к монгрелу всем телом.       — Ну, да, — ответил тот, слегка растеряв уверенность. — Только пусть он у тебя похнычет!       Ясон расхохотался и так сильно стиснул Рики в объятиях, что тот возмущенно выразил протест.       Наконец хозяин и пет провалились в сон, оба крайне довольные оборотом, который принял этот богатый на события вечер.       Рики пробуждался медленно — всю ночь ему снились очень странные сны. Последний был определенно эротическим, и монгрел, борясь с подступающей явью, отчаянно рвался досмотреть его до конца. Там был Ясон… и еще — Гай, и они все трое образовали невероятный любовный союз, какой и возможен-то только во сне.       Но в реальности… что-то было не так. Открыв глаза, Рики с трудом сфокусировал взгляд… на Энью.       Ксеронец, в чем мать родила, пристально смотрел на него сверху вниз. Его радужки, светло-зеленые с золотыми крапинками, тонкой линией обрамляли темные провалы расширенных и вытянутых по вертикали зрачков, придававших пету абсолютно нечеловеческий вид. Волосы Энью спутались, и, приоткрыв рот, он плотоядно уставился на Рики. Одна рука его тискала здоровенный восставший член, другая напряженно опиралась на матрас. Он походил на хищного зверя, готового к смертоносному прыжку.       — Святая задница! — выдохнул Рики, обнаружив, что Энью уже успел стянуть с него простыню и теперь, лаская себя, с вожделением глазел на его обнаженное тело.       — Не шевелись! — раздался шепот хозяина. — У него гон.       Нарушив приказ, монгрел повернул голову и увидел, что ничем не прикрытое роскошное тело Ясона раскинулось на постели во всей своей красе. Член блонди стоял как дуб в чистом поле. Только теперь Рики осознал, что у него тоже железобетонный стояк.       — Что нам делать?       — Следовало еще вечером посадить его на цепь. — Ясон разозлился на самого себя — ксеронец со своим гоном совершенно вылетел у него из головы.       — Это да… но сейчас-то что делать?       — Энью! — строго сказал блонди. — Что ты себе позволяешь? Немедленно вернись в свою комнату!       В ответ кошак только рассмеялся. От его утробного, чувственного смеха по телу хозяина и пета понеслись мурашки. Ксеронец начал подкрадываться к Ясону, и тот окаменел, не в силах сопротивляться. Губы его разомкнулись, сердце заходилось бешеным стуком, а когда Энью провел ногтями по его коже, он тихо охнул.       — Эй! — набросился на кошака возмущенный монгрел. — Отвянь от него, ты, мелкий ушлёпок!       Ксеронец тут же развернулся и принялся за Рики. Прижавшись к нему всем телом, Энью нежно куснул его шею, затем нашел его губы своими и впился в них с такой отчаянной жаждой, что монгрел не сдержался и ответил на поцелуй. Он обнаружил, что не может ни противиться поползновениям ксеронца, ни полностью отдаться его ласкам, а потому так и лежал, замерев, как кукла, с поднятыми и застывшими в воздухе руками.       Ксеронец тем временем поцеловал его горло и выкрутил левый сосок — казалось, он инстинктивно угадывает самые чувствительные точки на теле монгрела. Затем Энью медленно двинулся через грудь и живот Рики к своей заветной цели.       Монгрел беспомощно смотрел на Ясона.       — Я не могу… Не хочу… Останови его!       К его горлу подступали слезы, он никак не мог понять, что с ним происходит и почему его тело так жаждет, чтобы кошак продолжал.       — Не сопротивляйся, пет, — мягко посоветовал ему хозяин и улегся на бок, заинтригованный разворачивающимся перед ним действом. Блонди наглаживал свой болезненно напряженный член и был не прочь присоединиться, но, помня данное монгрелу обещание, боролся с искушением изо всех сил. Он прекрасно понимал, что, не вызови Рики огонь на себя, у него самого не хватило бы духу устоять перед напором Энью.       — Я… не хочу, — еле слышно пролепетал монгрел.       Энью спустился ниже и дразнящим движением провел языком вдоль ствола и вокруг головки. Для Рики эти ласки были сродни пытке.       — Заставь его прекратить! — взмолился он.       — Просто расслабься.       Ясон приподнялся на локте, похоть искорками мерцала в его глазах. Энью забрал член Рики в рот, и тот вскрикнул — ласки возбуждали, но он их не хотел. Только не от кошака… Но тут Энью продемонстрировал свой особый талант. Его рот и язык с готовностью приняли Рики в свои жаркие объятия, и монгрел ответил на его изощренное искусство дрожью, резкими вздохами и короткими всхлипами, вскоре перешедшими в один непрерывный стон.       — Ясон, пожалуйста, — хватая ртом воздух, молил он, — я не хочу кончать… только не в его рот! Пожалуйста!       Не нуждаясь в повторном приглашении, блонди осторожно оттеснил Энью в сторону и занял его место между ног своего любимца.       — Прости, — смущенно пробормотал Рики, — тебе… боюсь, тебе достанется полный рот.       Ясон только улыбнулся.       — Твой вкус для меня — как мед, любовь моя. Я бы выпил тебя досуха, если б мог.       Рики ответил новым стоном. Стоило хозяину взять его в рот и в ожидании посмотреть на него сладострастным взглядом, он тут же кончил, и его тело с головы до пят скрутили сладкие спазмы. Прикрыв глаза, Ясон выпил всё до капли, явно наслаждаясь вкусом своего любимца.       Энью наблюдал за ними с неподдельным удовольствием, продолжая надраивать свой член. Когда Ясон поднялся, ксеронец повернулся, встал на четвереньки и предложил ему себя.       — Пожалуйста, возьмите меня, хозяин! — призывно промурлыкал он.       Ясон резко вдохнул. Предложение звучало крайне заманчиво, и горящие похотью глаза выдавали блонди с головой.       — Действуй! — шепотом подбодрил его Рики, разомлевший после оргазма — он прекрасно знал, чего хочет хозяин.       Ясон словно только этого и ждал. Он немедля пристроился к Энью сзади и вошел в него без всякой подготовки, довольно грубо, идя на поводу у настоятельной потребности собственного тела. Ксеронец закричал, но покорно не двинулся с места, и вскоре крики боли окрасились удовольствием, настолько он был возбужден.       — Сильнее! — прошипел он, и ему не пришлось повторять дважды.       — Ты такой узкий, в тебе так приятно! — произнес Ясон по-ксеронски.       — Я хочу доставить вам удовольствие, — отозвался пет, радуясь возможности поговорить на родном языке.       — Склони голову на постель.       — Хозяин желает войти в меня глубже, — обрадовался Энью, подчиняясь приказу.       — Ты сжимаешь меня, словно жаркая ладонь, мой маленький пет. Мне приятно слышать твои крики.       — О чем вы там треплетесь, мать вашу? — не выдержал Рики. Он сердился и в то же время был очарован сексуальным, глубоким голосом хозяина и экзотическими страстными звуками чужого языка.       Энью снова принялся ласкать себя, чувствуя, что близок к разрядке.       — Рики, — задыхаясь, предложил Ясон, — почему бы тебе… не залезть под Энью и не оказать ему ответную услугу?       — Что?! — возмутился монгрел, хотя сам уже чувствовал, как его член вновь пробуждается к жизни, и втайне желал присоединиться к веселью.       — Помоги парню сбросить напряжение.       — Эх… ладно уж. — Театрально вздохнув, пет подполз к ним на четвереньках и скользнул под ксеронца. — Неудобно, — пожаловался он и погладил член Энью рукой, стараясь подобраться поближе.       — Да, Рики… молодец, Рики, — прохрипел ксеронец, крайне довольный тем, что красавчик монгрел составил им компанию. — Ртом… пожалуйста… ртом!       — Ладно, ладно. — Поизвивавшись так и сяк, Рики приподнялся на локтях и в чудовищно неудобной позе принялся ублажать Энью ртом. От удовольствия ксеронец тут же вскрикнул в голос, и монгрел остановился.       — Глотать не собираюсь! — заявил он. — И не вздумай кончить мне на лицо, сучёныш!       — Про… должай! — взмолился Энью.       Рики продолжил, ощущая во рту его пульсирующий член — он решил, что, если уж взялся отсасывать кошаку, то нужно делать это как следует. Когда он принялся умело и энергично работать языком, ксеронец заголосил во всю силу своих легких.       — Рики… так хорошо! — всхлипывал он между воплями.       Ясон давно не испытывал такого острого удовольствия, глядя, как оба пета совокупляются, и одновременно наслаждаясь тесными глубинами ксеронца в охоте. Содрогнувшись, блонди почувствовал, как внезапно подступил оргазм. Он зарычал и стремительно кончил. Звуки его восторга подстегнули Энью, который одновременно с хозяином достиг пика наслаждения.       Рики отплевывался спермой.       — Вот бля! Кому было сказано — только не в рот, ты, пентюх!       — Извини, Рики… не смог… устоять.       — Тьфу ты! — Монгрел с отвращением вытер рот.       — Разве тебе не нравится ее пить?       — Только не твою!       Перепалка петов вызвала легкую улыбку на губах хозяина. Он-то прекрасно знал, что Рики всегда любил пробовать на вкус его семя — если не считать, конечно, первые месяцы его жизни в пентхаусе. Но в то время монгрел противился хозяину во всем, даже в мелочах. По правде говоря, задница пета немало пострадала из-за его нежелания глотать, пока наконец в один прекрасный день он не сделал всё сам, без принуждения, и с тех пор никогда больше не упирался.       — Оди! — позвал Ясон. Здоровенный темноволосый охранник ворвался в комнату и с веселым любопытством уставился на кровать. — Помоги мне схватить Энью. Нужно посадить его на цепь.       Услышав эти слова, ксеронец дал бешеный отпор. Потребовались объединенные усилия троих мужчин — блонди, монгрела и охранника, — чтобы притащить его в главный зал. На него без промедления надели ошейник и приковали цепью к столбу, запястья и лодыжки Энью тоже украсились цепями.       В знак протеста пет издал душераздирающий вой.       — Чтоб я больше не слышал этого мерзкого звука, — потребовал Ясон, — иначе получишь кляп и порку!       Ксеронец тут же затих.       — То, что произошло этим утром… никогда не повторится, Энью. Сексуальная жизнь в этом доме не будет зависеть от твоего гона.       Пет ухмыльнулся, но возражать не стал. Ясон внезапно осознал, что они, все трое, совершенно голые. Он направился в свою комнату, бросив монгрелу на ходу:       — Иди оденься!       Рики и ухом не повел, разглядывая кошака, который кровожадно скалился и нянчил свой вновь оживающий член.       — Только не думай, что мы теперь стали лучшими друзьями или что-то типа того, — ледяным тоном произнес Рики.       Энью произнес какую-то фразу на ксеронском — монгрел, конечно же, ни бельмеса не понял.       — Что это за кошачий язык? Выражайся по-амойски, ты, долбодятел!       Ясон, в шелковых домашних панталонах, ответил ему звонким шлепком по голой заднице.       — Я сказал: оденься! А он сказал, что ему нужны не друзья, а побольше хороших любовников, таких, как ты.       Рики презрительно фыркнул, хотя и почувствовал себя слегка польщенным, и направился в свою комнату, на ходу качая головой — день начинался весьма бурно.       В зал вошел Катце. Походка его была слегка скованной, но выглядел он бодрячком. Блонди молча кивнул фурнитуру.       — Хозяин Ясон, — сконфуженно пробормотал тот, заметив накрытый стол, — а кто приготовил завтрак?       — Таи. Наш новый шеф-повар. Теперь он возьмет на себя всю работу по кухне, — будничным голосом сообщил блонди.       Катце не терпелось вернуться к своим обязанностям — он был уверен, что пропустил по меньшей мере сутки. Он смутно припоминал отголоски суматохи в комнате Рики, произошедшей накануне вечером, хотя и допускал мысль, что всё это ему просто приснилось. Неужели… у Ясона и впрямь случилась передозировка? Фурнитур удивился: утром никто не пришел его будить, не отдавал никаких приказов. Увидев, как Энью развлекается сам с собой в главном зале, Катце кивнул в его сторону.       — Вижу, ты вспомнил о том, что его надо держать на цепи.       — Честно говоря… поутру у нас произошел небольшой… инцидент в спальне.       Катце слегка улыбнулся.       — Значит… я оказался прав?       — Да, — признал Ясон, — он был абсолютно неотразим.       Услышав комплимент, Энью просиял и удвоил старания. Катце и Ясон молча разглядывали пета.       — Вероятно, у него это продлится несколько дней. Может, стоит дать ему полотенце… или что-то в этом роде? — предложил фурнитур.       — Позаботься об этом. Катце!       — Да?       — Сегодня ты заберешь Дэрила из клиники.       Лицо фурнитура просветлело, он кивнул и направился к столу.       — Пахнет кофе.       — Садись и поешь. Оди, ты тоже.       — А что Аскель и Фрейн?       — У меня и для них всё готово! — объявил Таи, выскакивая из кухни с двумя подносами для телохранителей, которые с удивлением уставились на предложенные яства.       Из угла донесся обиженный всхлип — ксеронец почувствовал себя использованным и брошенным. Ясон с улыбкой повернулся к Таи.       — Принеси что-нибудь и для Энью.       Пет пришел в восторг и прежде, чем приступить к завтраку, бурно кончил. Его дикие вопли привлекли всеобщее внимание. Катце вышел из зала, вернулся с двумя полотенцами — влажным и сухим — и бросил их прикованному ксеронцу. Тот с благодарностью принял помощь, мечтая теперь лишь о горячем душе.       Ясон, Катце и Оди расположились за столом. Вошел Рики в своей старой уличной одежде — именно в ней он был, когда впервые встретил Ясона. Блонди взглянул на своего любимца, и в глазах его промелькнула печаль: он вспомнил данное пету обещание. Словно почувствовав перемену настроения хозяина, Рики утешил его поцелуем в щеку и уселся на соседний стул.       — Доброе утро, хозяин, — мягким, почти томным голосом сказал монгрел.       Ясон улыбнулся и налил ему стакан сока.       — Выпей-ка.       — Я хочу кофе! — запротестовал Рики и, заметив грозный взгляд Ясона, тут же добавил: — Хозяин.       — Сначала сок, — непререкаемым тоном велел блонди.       Катце так нервничал, что пища с трудом лезла ему в горло.       — Когда мне отправляться в клинику? — помучившись какое-то время, спросил он.       — Как только будешь готов.       — Я уже готов, — ответил фурнитур, вставая со стула.       Ясон оглядел его пустую тарелку и недопитый кофе, но воздержался от комментариев, только слегка улыбнулся.       — Очень хорошо.       Взволнованный Катце выскочил из зала, бросился в комнату Дэрила и схватил ключи от машины.       — Ух ты! Сегодня возвращается Дэрил? — спросил Рики, когда фурнитур появился вновь.       Улыбка Катце ответила ему лучше всяких слов.       — А можно мне с тобой? — вне себя от волнения взмолился монгрел.       — Нельзя, пет, — мягко ответил Ясон и взял его за руку. — Скоро вы непременно увидитесь, но я хочу, чтобы сегодняшний день ты провел здесь, со мной.       Катце бросил на блонди признательный взгляд — он, конечно, ценил компанию Рики, но куда больше ценил возможность побыть с Дэрилом наедине.       Вспомнив обещание Ясона, монгрел задался вопросом, когда же хозяин отпустит его на свободу. Он промурлыкал себе под нос какую-то мелодию, это прозвучало так трогательно, что блонди наклонился и чмокнул его в щеку.       — Счастлив, пет?       — Да, хозяин, — промычал тот с набитым ртом.       — Еда — пальчики оближешь! — громко объявил Оди.       Услышав похвалу, повар, наблюдавший за едоками, стоя на пороге кухни, просиял и поклонился.       — Да, Таи, завтрак превосходный, — подтвердил Ясон. Катце тоже прекрасно готовил — этого у него не отнять, — но настоящий шеф-повар просто творил на кухне чудеса.       — Обалденная жрачка! — внес свою лепту Рики. — А можно мне теперь кофе, хозяин?       — Можно, пет, — разрешил Ясон, наливая своему любимцу чашечку.       — Ладно, я пошел, — подмигнув монгрелу, сказал Катце.       Рики расплылся в улыбке, а блонди слегка кивнул.       Фурнитур едва сдержался, чтобы не проскакать по коридору галопом. Спускаясь вниз, он на каждом этаже проклинал медлительность лифта — ему так не терпелось увидеть возлюбленного, что он почти не владел собой. Катце уже распланировал весь день наперед: прежде чем вернуться в пентхаус, он отвезет Дэрила к себе на квартиру, и там они несколько часов кряду будут заниматься любовью. У него во всех местах так и чесалось опробовать вместе с партнером новые «игрушки».       Катце ворвался в поток автомобилей как полоумный. Он превзошел самого себя, начихав на все правила скопом и обгоняя каждое транспортное средство, которое, по его мнению, тащилось слишком медленно — а таковыми по его меркам оказались абсолютно все. Не обращая ни малейшего внимания на возмущенные крики водителей и завывание гудков, он проносился мимо, жестом посылая самых недовольных на три буквы.       Всего через несколько минут Дэрил будет в его объятиях!       Войдя в здание клиники, Катце не стал дожидаться лифта, взлетел по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, и, задыхаясь, притормозил на нужном этаже. К нему тут же приклеилась синеволосая дама. Опознав посетителя, она оказала ему подчеркнуто теплый прием.       — О, вы ведь от господина Ясона, я не ошибаюсь? Дэрил уже готов к выписке и, можете мне поверить, чувствует себя как новенький.       Катце удивленно моргнул — такой резкой перемены в манере общения злобной тетки он никак не ожидал. Однако сейчас в его мыслях не было места никому, кроме его возлюбленного.       — Сюда, пожалуйста, — сказала медсестра. Можно подумать, без ее указаний он бы заблудился! — Пациент ожидает с раннего утра.       Катце последовал за ней, но затем вырвался вперед, не желая больше терять ни секунды. Его любовник сидел в кресле и меланхолично смотрел в окно.       — Дэрил!       Тот повернулся и, увидев гостя, расплылся в улыбке.       — Катце!       — Ты готов, любовь моя?       — Готов!       Дэрил встал и потянулся за маленькой сумкой с личными вещами, но Катце успел схватить ее первым.       — Я понесу. Идем.       Приобняв Дэрила, он наклонился и поцеловал его в щеку. Тот счастливо улыбнулся.       — Передайте от меня привет вашему хозяину, — сказала дама с синими волосами. — Обязательно заверьте его, что он может заходить в любое время.       Катце озадаченно воззрился на женщину.       — Угу, хорошо, — буркнул он, торопясь скорее покинуть палату и остаться с Дэрилом наедине.       Катце чуть ли не протащил на себе любовника по всему коридору. Едва успев войти в лифт, он прижал Дэрила к стенке и впился в его губы таким страстным и долгим поцелуем, что тот едва не задохнулся.       — Катце!       — Никак не могу тобой насытиться, — оправдывался тот. — Сейчас поедем ко мне, любовь моя. Хочу тебя так, что нет сил ждать.       В ответ Дэрил запустил пальцы в волосы партнера, провоцируя его на новый пьянящий поцелуй.       Дверь лифта открылась, и Катце волоком вытащил Дэрила из здания клиники.       — Катце, — смеясь, протестовал тот, — давай потише!       Повернувшись, Катце легко, как пушинку, подхватил его на руки и понес к автомобилю. Всю дорогу Дэрил нервно хихикал. Поставив любовника на ноги, Катце ткнул пальцем в кончик его носа.       — Хватит капризов, а то я тебя отшлепаю! Вообще-то, я в любом случае тебя отшлепаю — просто для удовольствия.       В полном восторге Дэрил обвил руками талию своего возлюбленного и притянул его к себе. Удивленный и восхищенный решительностью любовника, Катце издал низкий стон.       — О, Дэрил! — Он снова страстно поцеловал партнера. — Я так по тебе скучал! — Наклонившись, он укусил Дэрила за шею. Тот резко вскрикнул, и несколько прохожих повернули головы. — Садись в машину! — скомандовал Катце.       Дэрил подчинился и не сводил глаз с любовника, пока тот несся очертя голову по улицам Танагуры. Почти всю дорогу двое хранили молчание, то и дело обмениваясь взглядами и тяжело дыша.       Через несколько минут они оказались у Катце. Выпрыгнув из машины, Катце в мгновение ока подскочил к Дэрилу, снова подхватил его на руки и понес в дом. Втащив свою ношу прямо в спальню, он бросил ее на кровать и скомандовал:       — Раздевайся!       С улыбкой Дэрил принялся стаскивать с себя одежду. Катце любовался им, уперев кулаки в бедра.       — А ты не разденешься? — поинтересовался Дэрил.       Сорвав с себя рубашку, Катце отшвырнул ее в сторону, затем, рванув молнию на брюках, моментально избавился от них. Наклонившись, он вытащил какое-то устройство, которое Дэрил поначалу не заметил, и натянул его на себя, пристегнув ремешками на талии и на бедрах. Лобок его теперь прикрывала овальной формы пластина. Щелкнул включатель, и пластина с тихим гудением загорелась красным.       — Что это? — с придыханием спросил Дэрил.       Катце загадочно улыбнулся и бросил ему такую же штуковину.       — Надевай!       — Но… что это вообще такое?       — Слушайся! Или придется тебя наказать! — пригрозил Катце с игривой улыбочкой.       — И что здесь куда? — недоумевал Дэрил, путаясь в ремешках. Катце взобрался на кровать и помог любовнику, после чего включил устройство.       — О-о-о! — громко простонал Дэрил. — Ох, Катце! Я чувствую… я чувствую… что-то такое!       — Ага, — довольно ухмыльнулся Катце. — И скоро почувствуешь еще сильнее. Вот он, тот самый сюрприз, который я тебе обещал!       — Ай! — взвизгнул Дэрил, до кончиков волос охваченный необычными ощущениями. — Это так… приятно!       Вместо ответа Катце навалился на него всем телом и поцеловал с таким пылом, что Дэрил почувствовал, как тает в его объятиях. Он провел ладонями по спине партнера и вдруг застыл: под пальцами бугрились свежие рубцы.       — Значит, это правда — Ясон выпорол тебя кнутом! Почему ты ничего мне не сказал, Катце?! — внезапно рассердившись, воскликнул он.       — Тише! — Любовник успокоил его очередным поцелуем. — Всё это мелочи жизни.       — Ты лжешь! Я знаю, каково это! — На глазах Дэрила выступили слезы.       — Я не хотел тебя волновать, — утешал его Катце, гладя по волосам. — Всё уже позади, любовь моя. Забудь. Просто люби меня.       — Но… — начал было Дэрил, но продолжить не смог — язык Катце ворвался в его рот и заставил ответить на поцелуй. Дэрил застонал партнеру прямо в губы.       — Приятно, правда же? — прошептал Катце.       — Да, — признался Дэрил. — Очень!       — Давай-ка кое-что попробуем. Открой рот, — велел Катце, и его пальцы тут же оказались на языке партнера. Дэрил старательно пососал их, затем Катце, раздвинув его ноги своими коленями, вставил в него один палец и снова поцеловал в губы.       Дэрил выгнулся, дрожа от удовольствия. Катце медленно покрутил пальцем, прикусывая и целуя шею любовника.       — Ох! — внезапно вскрикнул Дэрил. — Катце, я… я…       — Давай, прими это! — прошептал взволнованный Катце.       — Но я не знаю, как!       — Просто расслабься, плыви по течению. Давай же, радость моя!       — Ах-х, — простонал Дэрил и закрыл глаза.       — Вот! Именно так! — одобрил любовник и поцеловал его шею взасос.       — Ах-х, Катце! Со мной… что-то… происходит.       — Да, — выдохнул тот. — И пускай происходит.       Он и сам уже подошел к самому краю, но хотел дождаться первых криков экстаза своего возлюбленного.       — Ох-х-х… Катце… ох-х-х-х. — Тело Дэрила скручивали спазмы, спина его выгнулась дугой. — О, да! Здорово… Катце… это просто... а-а-а-а-а!       С протяжным стоном удовольствия Дэрил испытал свой первый в жизни оргазм — ощущение, которое доселе он даже представить себе не мог. Услыхав этот звук, Катце махнул на сдержанность рукой и позволил хитроумному устройству довести себя до разрядки. Он тоже громко застонал и забился в сладких судорогах.       — Мы только что кончили, — потрясенно произнес Дэрил. — Даже не верится! Как такое возможно?       — Альфазенские технологии, — объяснил Катце. Он с удовлетворенным вздохом перекатился на спину и потянул партнера за собой. — Тебе понравилось?       — Было потрясающе!       Катце поцеловал его в щеку.       — Можно попробовать еще много всякого — когда ты будешь готов. Сюда можно крепить разные… устройства.       — Правда? Я уже готов! — загорелся Дэрил. — Давай прямо сейчас!       — Пожалуй, не стоит, — с неохотой отказался Катце. — Ты должен кое-что знать. Эти устройства… они не слишком-то полезны. По правде говоря, они довольно опасные. Именно поэтому на Амои такие технологии запрещены.       Дэрил разочарованно вздохнул — чего-то в этом роде он и ожидал.       — В любом случае… я ни о чем не жалею.       — Вот и хорошо, — с улыбкой отозвался Катце. — Я тоже.       — Мы кончили вместе… в первый раз. — Дэрил еще теснее прижался к возлюбленному.       — Точно.       Катце снова улыбнулся и прикрыл глаза, еще крепче обнимая любимое тело, уверенный, что больше нигде в целом мире ему не будет так хорошо.