Укрощение Рики

      Ясон раздел своего пета, чтобы ничего не стесняло его движений, и сел рядом с ним на кровать. В ожидании бригады медиков он не сводил с Рики тревожного взгляда. Монгрел метался в бреду и что-то невнятно бормотал.       — Могу я чем-нибудь помочь? — спросил Катце. Его тоже беспокоило состояние Рики, но в то же время он очень хотел вернуться в клинику до того, как Дэрил проснется.       — Принеси мне салфетку, чашку холодной воды, дозу лейкофена и виталметр. Да, и отзови, пожалуйста, объявление о розыске, — ответил Ясон и сердито добавил: — Пора бы уже этой бригаде быть здесь!       — Я сделал вызов всего семь минут назад, — мягко возразил Катце.       Блонди вздохнул, пощупал пульс Рики и нахмурился — сердцебиение зашкаливало.       — Что же с тобой случилось, пет? — прошептал он.       — Ясон! — простонал Рики.       — Да, пет? — Взволнованный блонди наклонился ниже. — Я здесь. Я здесь, любовь моя!       Но монгрел, казалось, ничего не слышал, только всё повторял и повторял его имя.       — О, Рики! — вздохнул Ясон.       Катце поставил чашку с водой на прикроватный столик и, намочив салфетку, подал ее хозяину. Блонди положил ее на лоб Рики и просканировал пета виталметром.       — Пульс частый, давление повышено, — сообщил он. — И температура — сорок.       — Срань господня! — воскликнул Катце. — Это уже опасно!       Ясон не ответил — он был слишком расстроен, чтобы разговаривать. Блонди сделал пету инъекцию лейкофена, успокаивая себя тем, что хотя бы жар можно сбить. Препарат подействовал быстро, уменьшив температуру тела, но не препятствуя защитным силам самого организма бороться с инфекцией.       Прибывшие наконец медики едва ли не бегом ворвались в спальню и бросились обследовать полубессознательного пета. Быстрое сканирование показало неожиданный результат.       — Странно, — удивился один из врачей.       — Что? Что — странно? — накинулся на него Ясон, сходивший с ума от беспокойства.       — Он заразился эрофатенациллой. Это вирус, который можно обнаружить лишь в одном месте — в океане.       — Это, должно быть, ошибка, — не поверил блонди.       — Сканер не ошибается. Ваш пет недавно плавал в океане?       — Нет, — сказал Ясон и осекся. Он вспомнил, что Дана Бан как раз находится на самом берегу, а пет сидел в убежище совершенно голый, когда он его нашел. Неужели Рики заходил в воду, его одежда промокла, и пришлось ее снять? Но… зачем он полез в океан?       — Ну, в любом случае он каким-то образом подвергся воздействию морской воды, — сказал врач. — Причем холодной. Этот вирус выживает только при очень низких температурах, поэтому заражение происходит крайне редко. Мало кому взбредет в голову купаться в океане зимой.       Блонди озадаченно молчал, представляя себе, как пет барахтается в ледяной воде. Он что, рыбу хотел поймать? Что за бред! Но что еще могло заставить Рики сунуться в океан в разгар зимы? Сколько Ясон ни думал, а подходящего объяснения так и не нашел.       — Температура — тридцать девять и пять. Вы ее чем-нибудь сбивали?       — Да, я сделал ему инъекцию лейкофена. Несколько минут назад было сорок.       Врач одобрительно кивнул.       — Хорошо. Это самое подходящее средство. Можете делать ему по четыре инъекции в день, но не больше. Температура, вероятно, еще немного снизится и стабилизируется на отметке «тридцать девять». Если удастся удерживать ее на этом уровне, то сильнее всего следует опасаться за его легкие, которые могут заполниться жидкостью. Уже сейчас картина довольно серьезная. Мы имплантируем ему дозатор, он обеспечит своевременное поступление в кровь необходимого препарата. После того, как он опустеет, дозатор сам рассосётся в организме. — Медик указал на рубцы от хлыста и поинтересовался: — Вы применяли акселератор?       — Применял.       — Вот как! Это может создать дополнительные трудности.       — Что вы имеете в виду?       — Дело в том, что акселератор способствует заживлению рубцов, но, к сожалению, он же ускоряет процесс размножения вируса. Организм пытается противостоять бурному развитию инфекции, отсюда и столь высокая температура.       Потрясенный Ясон снова замолчал, ругая себя последними словами. Неужели он собственными руками, пусть непреднамеренно, нанес серьезный вред здоровью своего любимца?       — На этих баллончиках должны стоять предупреждения. Акселератор может превратить легкую вирусную инфекцию в угрозу для жизни. Я твержу об этом уже…       — Что еще вы можете для него сделать? — прервал его Ясон.       — Боюсь, для данного штамма не существует эффективных противовирусных препаратов. Организм должен сам победить в этой борьбе. Не допускайте повышения температуры — вы совершенно правильно используете мокрую салфетку, но, возможно, придется обтереть всё тело или даже поместить его в ванну с холодной водой. Постарайтесь хотя бы время от времени придавать ему сидячее положение и, если необходимо, поддерживайте за плечи. Это поможет ему дышать и облегчит кашель. Пока кашля у него нет, но он неизбежно начнется.       — Как долго он пробудет в этом состоянии?       Врач пожал плечами.       — Трудно сказать. Вероятно, несколько дней. Возможно, целую неделю.       Ясон вздохнул.       — В таком случае, будьте добры приходить ежедневно и контролировать его состояние.       — В этом нет необходимости… — начал медик.       — А я считаю, что такая необходимость есть! — раздраженно оборвал его блонди. — Вы будете приходить и осматривать его каждый день, пока болезнь не отступит!       — Да, господин, — сказал врач с легким поклоном и замолчал, занявшись имплантацией дозатора в правое легкое Рики. Он сделал местное обезболивание, но монгрел всё равно почувствовал вторжение между ребер инородного объекта и, широко открыв глаза, вскрикнул:       — Ясон!       — Тише, пет! — успокоил его хозяин. — Всё в порядке, просто небольшой укол. Скоро тебе станет лучше.       Рики смотрел на него бессмысленным взглядом, словно не узнавал. Он потянулся рукой к месту прокола, но, ничего странного там не нащупал. Ясон взял его руку, поднес к губам и поцеловал.       — Я здесь, Рики! Всё хорошо.       Такое открытое выражение привязанности заставило врача удивленно поднять брови. Тем не менее от комментариев он воздержался. Ни для кого уже давно не было секретом, что пет Ясона Минка занимает особое положение в доме хозяина, но чтобы блонди целовал руку пета, да еще и монгрела — такого медику еще видеть не доводилось.       — А этот вирус, который он подцепил — эротофаллос, или как его там… он, часом, не заразный? — полюбопытствовал Катце, просунув голову в дверь.       — К счастью, нет, он попадает в организм только из холодной морской воды через поврежденные кожные покровы. Похоже, этого пета и раньше наказывали, — заметил врач, кивнув на старые отметины. — Вероятно, мелкие царапины на коже позволили вирусу проникнуть в кровь. Как я уже сказал, случай исключительно редкий. Сколько работаю, а с эрофатенациллой сталкиваюсь впервые.       Выходит, не будь у Рики травм от предыдущих наказаний, он бы не заразился… Ясон снова помрачнел. Ему и в голову не приходило, что порка может привести к последствиям куда более серьезным, чем простой дискомфорт. Вся эта история заставила его пересмотреть свое отношение к способам воспитания пета. Он решил впредь быть осторожнее и не допускать рассечения кожи. Возможно, следует вернуться к старой практике и в качестве наказания надевать на Рики цепи, раз он так люто их ненавидит. И лучше шлепать его ладонью, чем использовать усмирительную трость или другие орудия… а может быть, стоит просто…       — Всё готово. Желаете что-нибудь еще? — поинтересовался врач.       — Нет, — ответил Ясон и отпустил его взмахом руки.       — Тогда я вернусь… завтра, чтобы в соответствии с вашими указаниями наблюдать за состоянием пациента.       Ясон едва заметно кивнул и принялся вытирать лоб Рики влажной салфеткой. Монгрел сильно, почти до боли вцепился в его руку, и блонди даже не заметил, как медики покинули комнату. Он вздрогнул, когда тишину нарушил голос Катце:       — Ясон… прости, что отрываю тебя, но могу я вернуться в клинику? Дэрил уже, наверное, проснулся. А объявление о розыске я отозвал, как ты и велел.       — Хорошо.       Катце с облегчением вздохнул.       — Спасибо, — сказал он шепотом и поспешил к своему возлюбленному. Он очень боялся, что Дэрил проснулся в палате один, а ведь он обещал быть с ним рядом.       На полпути к входной двери его окликнул Таи.       — Я тут надумал сварганить поздний ужин. Если хочешь, подожди…       — Поем, когда вернусь, — отмахнулся Катце. — Я в клинику.       — Разве ты не голоден? Мы же целый день по городу мотались.       — Я хочу скорее попасть к Дэрилу. Если он проснется, а меня там не будет…       — Погоди, Катце! — воскликнул Таи и исчез на кухне. Он тут же вернулся с корзинкой булочек с пылу с жару — ясно же было, что Катце при первой возможности помчится обратно в клинику. — Вот, возьми с собой. Я помазал их маслом, как ты любишь, и там внутри еще малиновый мармелад. А ужин будет тебя ждать.       — Спасибо! — Катце тепло улыбнулся. Он умирал с голоду, а запах из корзинки шел божественный. Это были его любимые булочки — когда дело касалось еды, Таи всегда так трогательно заботился и о нем, и обо всех остальных.       Как только фурнитур ушел, повар вернулся на кухню и едва не подскочил, когда подошедший со спины Оди прижал его к стене. Они провели вместе весь день, но охранник настолько сосредоточился на поисках Рики, что ни разу даже намеком не упомянул их свидание в саду. С одной стороны, Таи восхищался выдержкой Оди, с другой — в его сердце уже закралась обида на красавца-телохранителя, который за всё это время даже ни разу не взглянул на него по-особенному, словно аристиец сам себе выдумал их бурные романтические отношения.       Зато теперь, когда Оди пришпилил его руки к стене над головой и сунулся к нему с поцелуями, Таи обернулся и с готовностью ответил на ласки. Охранник вжался в него всем телом, и повар чувствовал, как наливается желанием член Оди, а его собственное хозяйство в ответ распирает штаны. Прервав долгий страстный поцелуй, охранник принялся игриво покусывать шею Таи.       — Придешь сегодня ко мне в постель! — приказал он. — И я не желаю слышать слово «нет».       — Но… — начал повар и задохнулся, когда Оди подул ему в ухо.       — Придешь ко мне в постель, — повторил он. — Нам совсем не обязательно заходить слишком далеко, но я хочу, чтобы ты лежал в моей кровати. Чтобы мы провели эту ночь вместе.       — Ну… — протянул Таи. Обещание Оди его успокоило, но он всё же чувствовал себя слегка не в своей тарелке. — Мне надо подумать, Оди.       — О чем тут еще думать?! — возмутился охранник. — Ты что, мне не доверяешь?       — Дело не в этом… Я имею в виду…       Таи замолчал, покраснел как вареный рак и быстро заморгал — от сердитого голоса Оди на глаза навернулись слезы. Ему стало стыдно за собственную робость, с которой он ничего не мог поделать, у него ведь никогда раньше не было таких отношений, и он никогда не спал в одной кровати с другим мужчиной.       Оди почувствовал, что парень искренне расстроен, и смягчился.       — Эй! — прошептал он и, отпустив руку Таи, взял его пальцами за подбородок. — Извини! Я нечестно играю, да? Давай ты просто зайдешь ко мне в комнату чего-нибудь выпить, а потом уже сам решишь, удобно ли тебе будет остаться у меня на ночь. Просто спать, ничего больше. Я знаю, к следующему шагу ты еще не готов.       Таи кивнул.       — Ладно.       Оди довольно улыбнулся.       — Вот и славно. Прости, что огорчил тебя. Денек выдался… суматошный. Голова уже не варит.       — Ничего, всё в порядке. Это ты прости, что я такой… такой…       — Тс-с! — Оди приложил палец к его губам. — Тебе не за что просить прощения. Это я был неправ, я на тебя давил. Кто я, чтобы тобой командовать? Твоя неопытность кажется мне такой… милой. В этом всё и дело… — Он продолжил покрывать поцелуями шею Таи. — Ты меня так сильно заводишь! Я ничего подобного не чувствовал… бог знает сколько лет.       Последнее замечание Оди не слишком-то обрадовало аристийца — он вдруг начал мучиться предположениями, кого имеет в виду охранник и с кем он встречался в прошлом. Ревность — неизведанное чувство для вчерашнего без пяти минут монаха — рождала в душе юного девственника горечь и тьму, и он закрыл глаза, стараясь вытеснить ее из своего сердца.       Оди, нахмурив брови, пристально его изучал.       — Что случилось? Я что… так сильно тебя обидел?       Таи покачал головой.       — Дело не в этом. Я просто подумал… кого ты имел в виду, когда говорил про то… что уже давно ничего подобного не чувствовал? В смысле, кто был тот другой… с кем тебе было так хорошо?       Охранник улыбнулся.       — Только не говори мне, что ты ревнуешь!       Таи пожал плечами, старательно отводя глаза. Оди негромко рассмеялся и постарался завладеть его вниманием, для чего встал прямо на линии его взгляда.       — Эй, вообще-то мне приятно, что ты меня ревнуешь. Только вот причин для ревности у тебя нет. Эти другие… ничего для меня не значили. Так, разовый перепих, не больше.       Другие, значит… То, что их было несколько, Таи совсем не понравилось. Он надулся, и Оди пришлось снова взять его за подбородок.       — Таи, — прошептал телохранитель и снова поцеловал парня, на этот раз — нежно. — Не сердись на меня. И брось ревновать. Мы и знакомы-то всего ничего, а мои чувства к тебе уже намного сильнее, чем ко всем этим «другим» вместе взятым.       Его слова немного умиротворили страсти, и Таи робко улыбнулся, глядя на Оди снизу вверх огромными невинными глазищами. Охранник приложил к груди кулак.       — Черт! Когда ты так на меня смотришь… мое сердце перестает биться. — Он провел пальцем по гладкой щеке юноши. — Красивый мой!       Их губы вновь слились в долгом поцелуе. Наконец Таи оттолкнул охранника.       — Теперь марш отсюда! Мне нужно закончить с ужином, а то все с голоду поумирают.       — Слушаюсь! — Оди отдал ему честь и тут же подмигнул. — Мне нравится твоя командирская жилка. Заводит!       — Марш! — повторил Таи, уперев одну руку в бок, другой указывая на дверь и стараясь сдержать улыбку.       Охранник ухмыльнулся, но приказ выполнил, и повар принялся на скорую руку соображать что-нибудь к ужину. Был уже поздний вечер, а никто из них — ни сам Таи, ни Оди, ни братцы — с самого утра ничего не ел. Наверняка и Ясон ни кусочка в рот не положил, а ведь блонди и за завтраком, и вчера за ужином едва прикоснулся к пище.       К счастью, предусмотрительный Таи всегда держал солидный запас готовых блюд на какой-нибудь экстренный случай вроде неожиданного визита важных гостей. Эту полезную привычку он завел в бытность шеф-поваром во дворце своего кузена, куда сановные шишки могли заявиться в любое время дня и ночи. Таи частенько вырывали из объятий сладкого сна с приказом накрыть стол за каких-нибудь полчаса. Ему не раз доводилось терпеть наказание от руки царственного брата — который, кстати, никак не проявлял своих родственных чувств — за то, что не успел управиться вовремя. С тех пор парня начал преследовать навязчивый страх, что в нужный момент ему нечего будет поставить на стол, и он каждый день выпекал несколько лишних буханок хлеба, варил суп или тушил мясо, готовил запеканку, а на десерт — какой-нибудь пирог, торт или мороженое.       Вскоре стол был накрыт, на нем дымилась гора всякой вкуснятины, и даже без сигнала к ужину обитатели пентхауса — за исключением Ясона и Рики — потянулись в главный зал.       — Черт, я так проголодался, что чувствую, как мой желудок переваривает сам себя! — простонал Аскель.       — Идиот! Нужно голодать… неделями, чтобы желудок начал сам себя переваривать, — возразил Фрейн. — И при этом он начнет заметно выпирать.       — Прямо как твой?       — Не понимаю, о чем ты.       Фрейн втянул живот. Вообще-то, он всегда был стройным и подтянутым, но с тех пор, как поселился в Ясоновом пентхаусе, уже успел набрать пару лишних килограммов. Он мысленно сделал себе зарубку на память — пора по вечерам заняться плаванием и усерднее качать пресс, и пусть братец удавится от зависти, глядя на его стальные мышцы.       Аскель засмеялся.       — Можно подумать, никто не заметил твоей уловки — ты втянул живот! И чего это ты лыбишься?       — Да вот, представил, как надеру тебе зад на тренировке. Посмотрим, кто сегодня быстрее проплывет двести метров!       — Идет. Только я сомневаюсь, что ты рискнешь залезть в бассейн, братец. Вдруг там амебы плавают, а? — поддразнил его Аскель.       — Ну, по крайней мере, у меня хватает мозгов не бояться, что мой желудок сам себя переварит, если я один раз жрачку пропущу.       — Да ладно? Ну…       Аскель замолчал, не сумев придумать достойный ответ. Фрейн громко заржал.       — Эх ты, убогий!       — Да пошел ты!..       — Офигел? Скажи мне это в лицо!       — Я и сказал, только ты слишком тупой, чтобы…       Внезапно за спинами братцев возник Оди, схватил обоих за шеи и сжал изо всех сил.       — Сегодня я не в настроении слушать ваши идиотские свары. Так что поцелуйтесь и помиритесь, а потом заткните рты!       — Эй! — вскрикнул Аскель. — Больно же, Оди! Отпусти!       — Ага, — присоединился к нему Фрейн. — Охренеть как больно!       — Вы будете целоваться и мириться?       — Знать не хочу ни о каких поцелуях! — запротестовал Фрейн.       — Я буду, буду! Только шею отпусти, мать твою!       Оди убрал руки, Аскель шагнул вперед и наклонился, чтобы поцеловать братца. Тот уже собрался его оттолкнуть, но Аскель вдруг страстно впился в его губы и проник в рот языком, выписывая им сумасшедшие вензеля.       — Тьфу ты! — отпихиваясь, завопил Фрейн. — Не суй свой грёбаный язык мне в рот!       — Нам было велено целоваться и мириться, — осклабился Аскель.       — Это был самый отстойный поцелуй в моей жизни! Все равно что целоваться… с только что пойманной рыбиной!       Оскорбленный в лучших чувствах Аскель упер кулаки в бедра.       — Я просто хотел тебя позлить. Если хочешь знать, я в этом деле признанный специалист.       — Интересно, на какой планете? — съязвил Фрейн.       — Ставлю тысячу кредитов, что заведу тебя с одного поцелуя.       — Идет.       Фрейн пренебрежительно смотрел на брата, уверенный, что тот с треском провалится. Аскель положил руки ему на затылок и начал нежно ласкать его губы своими, заставляя открыться навстречу томительной сладости поцелуя. Фрейн почувствовал, как вопреки его показной холодности в паху всё наливается тяжестью и каменеет.       — Вот бля! — выдохнул он, когда братец отстранился. — Ладно. Ты выиграл.       С торжествующей улыбкой Аскель повернулся к Оди, ожидая и от него признания своей победы. Но тот только головой покачал.       — Меня от вас воротит.       — Таи, ну где там ужин?! — с возмущением набросился Аскель на повара, стоило тому высунуться из кухни. — У меня уже кишки слиплись, а запах от еды обалденный!       — Давайте, садитесь за стол. А я попробую уговорить хозяина Ясона присоединиться.       Таи направился в хозяйскую спальню и на миг застыл на пороге, любуясь тем, как влиятельный блонди бережно убирает волосы с лица пета влажной салфеткой и целует его в лоб.       — Хозяин, простите за беспокойство, но ужин готов, — негромко сказал повар.       — Я не буду ужинать, — не оборачиваясь, ответил Ясон.       — Хорошо, господин, — пробормотал Таи и попятился от двери.       Повар предвидел, что хозяин не захочет оставлять Рики одного, поэтому, вернувшись на кухню, достал заранее приготовленную для Ясона тарелку с едой и поставил ее на поднос вместе с бокалом «Аристийского Красного Императора», любимого вина блонди. Он снова направился в спальню, смело вошел и поставил поднос рядом с хозяином. Блонди с удивлением поднял на него глаза.       — Простите, хозяин, — сказал Таи. — Вы отказались от ужина, но вы ведь почти ничего не ели со вчерашнего вечера, а если не будете есть, то ослабеете и заболеете сами. Я оставлю поднос, на случай если вы перемените свое решение. В бокале — «Аристийский Красный Император», ваше любимое, если я правильно помню.       Слабый намек на улыбку тронул губы Ясона. Упорство повара его немного удивило, но, понимая, что парень печется лишь об интересах хозяина, блонди не стал бранить его за то, что он имел наглость вернуться после того, как Ясон велел ему уйти.       По правде говоря, у него уже живот подвело от голода, а ароматы тушеного мяса и свежего хлеба безжалостно дразнили обоняние. Он заметил, что, кроме вина, Таи принес его любимый десерт — двойной шоколадный торт. Поднос стоял рядом, и теперь Ясон мог поужинать, не покидая своего Рики, поэтому отказываться от еды не было никакого смысла.       Таи не уходил, очевидно, ожидая ответа хозяина, и в глазах его затаился страх — он боялся, что блонди отчитает его за назойливость.       — Еда выглядит превосходно, как всегда, Таи, — негромко сказал Ясон. — Благодарю тебя за… предусмотрительность.       Повару нечасто приходилось слышать от хозяина слова похвалы. Он просиял и вернулся в главный зал, чтобы присоединиться к остальным, которые уже начали терять терпение.       — Ну что, он придет? — спросил Аскель.       — Нет.       — Идиот! — обругал его Фрейн. — Неужели непонятно, для чего Таи тащил в его спальню поднос?       — Значит, мы можем начинать?       Повар кивнул, все вздохнули с облегчением и тут же заработали челюстями. Однако сам Таи склонил голову и молча помолился Арме, не забыв упомянуть Рики и Дэрила, а также свою младшую сестру Асджату, по которой отчаянно скучал. Он попросил у Армы прощения за то, что сошел с уготованного ему пути, ведь он знал, что уже не сможет стать жрецом, даже если бы и захотел. Он твердо намеревался уступить желанию Оди, пусть не этим вечером… но очень скоро.

***

      Катце так торопился в клинику, что даже махнул рукой на лифт и поскакал через две ступеньки до самого отделения восстановительной хирургии. Все его мысли были заняты только одним — добраться до палаты прежде, чем Дэрил проснется, и, завернув за угол, он на полном ходу врезался в Рауля.       — Смотри, куда несешься! — рявкнул возмущенный блонди.       — Простите, — пробормотал Катце, — это полностью моя вина.       — Вне всякого сомнения, — согласился Рауль, немного смягчившись при виде искреннего раскаяния фурнитура. — Ты нашел Ясонова монгрела?       — Да. То есть, на самом деле это Ясон его нашел, хотя не совсем понятно, как ему это удалось.       Катце едва не подпрыгивал от нетерпения, но, поскольку он разговаривал с блонди, приходилось ждать, пока тот его отпустит.       — Хм-м-м… — Рауль подавил улыбку, представив, какое наказание заработал полукровка за свой побег. — И где же, интересно, тот монгрел скрывался?       — В Дана Бан.       Рауль удивился и какое-то время размышлял над этой загадкой. Потом он заметил, что Катце куда-то спешит, и прищурил глаза.       — А ты-то сам что здесь делаешь? И зачем Ясон приходил с утра?       — Дэрилу сделали операцию, — ответил Катце, дергаясь от беспокойства.       — Вот как? А что с ним такое?       — Да так, пролетел через всю комнату и отбил себе почки, — процедил сквозь зубы фурнитур. Больше он ничего не добавил, но глаза его полыхнули недобрым огнем.       Рауль моргнул, внезапно осознав, что Дэрил оказался в больнице по его вине. Тот самый Дэрил, который чуть не откусил ему ухо… Судьба чужого фурнитура его не особенно волновала, но он видел, что Катце испытывает к парню самые теплые чувства — да и Ясон, по-видимому, тоже, раз удосужился собственнолично прибыть в клинику.       — Что ж, — негромко сказал он, — не буду тебя задерживать.       Он отступил в сторону, и Катце, с благодарностью кивнув, прошел мимо него и быстрым шагом направился в палату к Дэрилу.       К его глубокому огорчению, тот уже давно проснулся.       — Ох, мой сладкий! — прошептал Катце. — Прости меня! Я так хотел быть рядом, когда ты откроешь глаза.       Дэрил слабо улыбнулся.       — Ничего страшного. Медсестра — ну, та самая, с синими волосами — сказала, что Рики сбежал.       Катце со вздохом закатил глаза.       — Да уж. Придушу ублюдка, пусть только поправится!       — Ты это о чем? Его нашли? Он что, заболел?       Катце кивнул.       — Ясон его отыскал. Он подхватил какую-то… вирусную инфекцию, или что-то в этом роде. Ладно, к черту Рики! Ты-то как? Очень болит?       — Да нет, терпимо. Мне дали обезболивающее. Зато, по словам медсестры, у меня теперь две абсолютно здоровые почки. — Он тихонько хихикнул и прошептал: — Она обращается со мной, будто я принц. То и дело взбивает мою подушку и таскает мне кусочки льда, чтобы не пересыхало во рту.       Катце покачал головой.       — И как это Ясону вечно удается? Она ведь была той еще змеюкой!       — И не говори!       Улыбнувшись, Катце наклонился и поцеловал любовника.       — Похоже, ты в отличном настроении. Я боялся, что ты будешь более… не знаю… беспомощным, что ли.       Дэрил нахмурился.       — А ты что, хочешь видеть меня беспомощным?       Катце рассмеялся.       — Я хочу, чтобы ты, — прошептал он, — был здоров и мог переехать в мою квартиру.       — И тогда мы будем заниматься любовью каждую ночь!       Внезапно Катце замолчал, на его лицо набежала тень.       — Что такое?       Рыжеволосый фурнитур вздохнул.       — Думаю, стоит просто сказать тебе всё как есть. Эти устройства… мы не можем их больше использовать. Хейку сказал, что искусственные почки не переносят воздействия G-волн. Получается… то, что мы с тобой делали, причиняло тебе вред, Дэрил. Прости. Это… моя идея и моя вина.       Дэрил какое-то время молча смотрел на любовника. Новость его огорчила, но он меньше всего хотел, чтобы Катце казнил себя.       — Да всё в порядке, — мягко сказал он. — В любом случае было здорово. Мы ведь… всё равно можем любить друг друга — как раньше.       — Можем. — Катце посмотрел на партнера, и глаза его засияли. — Этого у нас никто не отнимет.       — Жаль, что нельзя убедить Ясона сделать нам восстановительную операцию, такую же, как Юи!       Дэрил сказал это не всерьез — просто не мог удержаться и не помечтать. Но как только у него вырвались эти слова, он и Катце воззрились друг на друга, внезапно загоревшись идеей.       — Дэрил! А почему бы нам и правда не обратиться к Ясону? Я вот о чем подумал… мы же всё равно должны покинуть его дом, поэтому формально в нашей модификации не останется никакой необходимости! — Вне себя от волнения он запустил руки в волосы, обдумывая план действий. — Вдруг он согласится? Знаешь… если уж Рауль пошел на это… а Ясон так вообще горазд нарушать правила… Черт! Да провались оно всё!       — Ты о чем?       — Видишь ли, в ближайшее время с просьбой к нему не сунешься. Я тут нарвался на наказание — Рики-то удрал, как раз когда Ясон оставил его под моим присмотром.       — Он тебя накажет?! — в ужасе воскликнул Дэрил. — Ох, Катце! Он же не станет снова пороть тебя кнутом?       — Когда б я знал! Он… мне не сообщил. Сказал только одно: «Ты будешь наказан, независимо от того, жаль тебе или нет». — Катце произнес эти слова, подражая прохладным, мягким как шелк интонациям хозяина.       — Но ты же в этом не виноват!       Катце улыбнулся.       — А ты откуда знаешь?       — Я знаю Рики, — ощетинился Дэрил. — Он сам удрал.       — Откровенно говоря, я всё-таки слегка прокололся. Нужно было думать головой, прежде чем разрешать ему выйти из здания одному, да еще без цепей. Однако… Ясон не поставил меня в известность, что не надел ему кольцо пета, и это немного смягчает мою вину.       — Рики даже не подумал о тебе, не подумал, каким боком это тебе выйдет! — продолжал бушевать Дэрил. — Вот мелкий… засранец!       — Да уж, признаться, я бы сам ему голову оторвал.       — Может, Ясон позволит тебе его наказать?       — Насколько я успел заметить, дело уже сделано. Ясон на нем живого места не оставил, всю задницу исполосовал. Кейси-хлыст С-1, судя по всему — именно он был в руке хозяина, когда они вместе вернулись домой. Ё-моё! Мы снова толкуем про Рики! На хрен Рики, давай лучше поговорим о тебе.       Дэрил вздохнул.       — Значит… ты действительно думаешь, что Ясон мог бы… согласиться на наше восстановление?       — Не знаю. Нужно дождаться удобного момента… и тогда я его попрошу.       — Это было бы… потрясающе, Катце!       Катце сел на край кровати и взял любовника за руку.       — Не стоит на это слишком рассчитывать. Велик шанс, что он скажет «нет».       Дэрил кивнул, но глаза его упрямо светились надеждой.       — У тебя щеки порозовели, — заметил Катце, отводя его волосы с лица.       — Катце!       — Да?       — Поцелуй меня!       Рыжеволосый фурнитур с улыбкой выполнил просьбу Дэрила. Бережно обхватив ладонями голову юноши, он приник к его губам и вложил в этот неторопливый глубокий поцелуй всю свою любящую душу. Катце не хотел, чтобы Дэрил питал пустые надежды, но теперь сам отчаянно жаждал пройти восстановление — не столько ради себя, сколько ради партнера. Он мечтал услышать полные страсти крики Дэрила, подарить ему наслаждение, какого он до сих пор еще не испытывал даже с G-волновыми технологиями. Да, эти устройства были хороши, но Катце знал, что естественный оргазм чем-то неуловимо отличается. Он мечтал о более полной близости, которая достижима, только если находишься внутри партнера, когда проникновение приносит ни с чем не сравнимое удовольствие, или когда ты сам покорно отдаешь свое тело во власть того, кого любишь… В отличие от Дэрила, Катце знал, или, по крайней мере, смутно помнил, каково это — дарить и принимать ласки, будучи полноценным мужчиной, и он хотел, чтобы дорогой ему человек тоже испытал это на собственном опыте.       И если для этого потребуется встать на колени и умолять Ясона о помощи, так он и сделает.