Укрощение Рики

      Ясон расположился в своем любимом кресле у огромного арочного окна и в глубокой задумчивости смотрел на Танагуру. На город медленно опускалась ночь, и двойная луна, окруженная золотистым сиянием, взбиралась на небо, полное ярких звезд.       Мысли блонди непрерывным потоком струились от одной темы к другой, словно некая внутренняя сила не давала ему покоя, заставляя снова и снова прокручивать в голове самые животрепещущие вопросы.       Он размышлял о визите Востана Хоси, пытаясь выработать безопасную стратегию поведения — блонди не сомневался, что командор намерен его соблазнить. Но это было еще полбеды — гораздо сильнее Ясона беспокоили родственные связи альфазенца с Анори. Два брата так тесно переплелись в его мыслях, вызывали в нем настолько сильные эмоции, что блонди опасался, как бы Хоси не почуял грызущее его чувство вины и, движимый братской любовью, не раскрыл его страшную тайну. Ясон даже думать себе запрещал о возможных последствиях — не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы предсказать, что эта катастрофа станет гибельной не только для него, но и для всей Амои.       Что касается Юпитер, Ясону удалось на время умилостивить ее своим эротическим шоу, но ее подозрения по-прежнему не давали ему покоя. Новый вызов на ковер неизбежен, это лишь вопрос времени. К тому же над ним висел ее ультиматум — избавиться от Рики по прошествии года. Возможно, ему удастся убедить ее переменить решение, а если нет?       От Рики он не откажется, это исключено! Даже если придется избавиться от самой Юпитер. Не он один был недоволен слишком строгими законами и ограничениями. Если действовать по схеме, описанной в дневнике Йоси, наверняка у него найдутся союзники. Омаки уже пообещал свою поддержку, Ксиан тоже у него в долгу, да и Рауль…       Рауль… Ясон едва заметно покачал головой: он до сих пор не мог поверить, что бывший любовник уговорил Хейку сделать Юи восстановительную операцию. Вступив в преступный сговор с целью проведения несанкционированной модификации, оба блонди рисковали головой.       Ясон так глубоко погрузился в размышления, что не заметил появления Рики. Из задумчивости его вывел смех Томы и Таи, потешавшихся над вечерним нарядом монгрела, точнее, над его отсутствием. Повернув голову, блонди увидел, как пет подходит к нему в чем мать родила.       — Рики! — нахмурился Ясон, но тут же улыбнулся: взъерошенный красавец-монгрел никак не мог разлепить глаза ото сна.       Не говоря ни слова, Рики взобрался к хозяину на колени и прижался к его теплой груди. Несколько часов подряд его бил мучительный кашель, и теперь, когда он наконец прекратился, пет чувствовал себя как выжатый лимон.       — Мне нужна любовь, — через силу выговорил он хриплым шепотом.       Ясон снова улыбнулся и обвил его руками.       — Значит, моему пету нужна любовь… Придется его любить, деваться некуда! — ответил он. — Похоже, кашель уже не так сильно тебя донимает, да и силы к тебе возвращаются. Раньше ты едва на ногах стоял.       — Угу.       — Примерно через час получишь еще лекарство. А до тех пор, если не будешь ложиться, наверняка почувствуешь себя еще лучше.       Рики вздохнул, его клонило в сон.       — Тогда подержи меня как сейчас, хорошо?       — Конечно, любовь моя. Только если ты продолжишь сидеть голышом на моих коленях, это приведет… к определенным последствиям.       По правде говоря, блонди уже возбудился — горячее обнаженное тело монгрела вызывало у него вполне предсказуемую реакцию.       — И что? Подрочишь на меня еще разок, и дело с концом.       Блонди засмеялся и чмокнул Рики в макушку. Затем, охваченный внезапными нежными чувствами, еще крепче сжал его в объятиях.       — Ясон!       — Да, любовь моя?       — А что, по-твоему, будет, когда мы умрем?       Вопрос застал блонди врасплох, и он ответил не сразу.       — Ты думаешь об этом… о Кее?       — Ага, — признался Рики. — Как ты считаешь, где он сейчас?       — Нигде, пет, но, что касается его тела, оно, вероятно, всё еще в океане.       — То есть, ты хочешь сказать… Ты не веришь в то, что с нами что-то происходит? В смысле, после нашей смерти?       — А ты уверен, что хочешь узнать мое мнение?       — Уверен. Скажи!       — Ну, что ж. Я верю, что после гибели тела наша личность бесследно исчезает. После смерти нет ничего, там нас не встретят никакие боги, мы не будем бродить по далеким землям, не получим ни награды, ни наказания, не узреем истину и не попадем в рай. Есть лишь одна жизнь и одна окончательная смерть.       Рики помолчал. Взгляды Ясона его не слишком удивили, только вот картина вырисовывалась какая-то уж слишком мрачная…       — А Катце верит, что после смерти Астраджия заберет его в двадцать первое измерение.       Блонди снисходительно улыбнулся.       — Да, с верованиями Катце я знаком.       — А Таи, тот поклоняется Арме. Он говорит, что после смерти мы все снова растворимся в Арме — ну, или что-то в этом духе.       — С этим учением мои взгляды согласовываются гораздо лучше. Если заменить Арму на энергию, суть от этого не изменится.       — Но… Таи считает, что Арма — нечто большее, чем просто энергия.       — Никто не запрещает ему верить во всё, что угодно.       — Значит, ты считаешь, что это чушь собачья?       — Я считаю, все эти… идеи необходимы тем, кто не способен принять истину такой, как она есть.       — А хочешь узнать, во что верю я? — помолчав, спросил Рики.       — Хочу, пет. Скажи!       — Я думаю, что всё это — и жизнь, и смерть — одна сплошная загадка. И невозможно понять, что есть истина. Так что… может, прав Катце. А может, и Таи. Или даже ты. Не исключено, что где-то даже существуют демоны… или призраки.       Тут Ясон не выдержал и рассмеялся.       — Только не говори, что веришь в призраков, пет!       — Не верю, — поспешно ответил Рики — ему всё еще становилось не по себе, когда он вспоминал ночь, проведенную в Дана Бан.       — Хотелось бы надеяться. Ты слишком умен, чтобы верить в подобную чепуху.       — Но откуда ты знаешь, что призраков не существует?       — После того, как тело распадается, не остается ничего, что могло бы поддерживать жизнь призрака.       — Но ты не можешь этого знать! А что, если призраки — это такие… остаточные энергии?       Ясон улыбнулся — аргумент показался ему не лишенным смысла. Но тут их философскую беседу прервал Тома:       — Хозяин Ясон! Прошу прощения, что вмешиваюсь в ваш разговор, но поступил входящий звонок. От командора Хоси.       — Чтоб ему пусто было! — простонал Рики, вынужденный покинуть уютные колени хозяина. — Когда он там приезжает?       — Уверен, именно этот вопрос он и намерен обсудить. Извини, пет, я ненадолго.       Ясон поднялся с кресла, подошел к терминалу и включил полноэкранное изображение.       Едва увидев блонди, Востан просиял.       — А, Ясон! Прости, что отвлекаю от дел. Я лишь хотел подтвердить нашу договоренность.       — Что вы, командор, всё в порядке. Мы с нетерпением ожидаем вашего прибытия.       — Мы? — Востан иронично улыбнулся. — А как же лично ты, Ясон? Ты тоже ожидаешь меня с нетерпением?       — Разумеется. Могу я поинтересоваться, вы уже определились со временем?       — Завтра. Это будет удобно?       Ясон едва не запаниковал, но выражение его лица осталось таким же безмятежно-вежливым.       — В котором часу?       — Вечером. После захода солнца.       — Вы с нами отужинаете?       — Ужин — отличная идея. — Востан подался вперед, и на его губах заиграла озорная улыбка. — А еще лучше — десерт. На двоих.       Ясон намеренно игнорировал эту реплику и на пару секунд опустил взгляд, собираясь с мыслями.       — Как вы добрались? — спросил он после паузы.       Востан рассмеялся.       — Вижу, мы снова вернулись к обмену пустыми любезностями. Похоже, ты легко не сдаешься. Ну что ж, я люблю преодолевать препятствия, Ясон!       — Есть ли у вас какие-нибудь особые пожелания?       — Ах да, у меня есть маленькая просьба: не мог бы ты разместить меня в той же комнате, где останавливался мой брат?       У Ясона кровь мгновенно застыла в жилах, но он сделал над собой усилие, и на его каменном лице не дрогнул ни один мускул.       — Если это доставит вам удовольствие.       — Конечно, доставит! — Командор широко улыбнулся. — И мне не терпится узнать, как доставить удовольствие тебе. Возможно, ты скажешь мне об этом прямо сейчас?       — Скажи ему, пусть валит на хрен! — к ужасу Ясона, неожиданно встрял Рики. Уперев кулаки в бедра, пет стоял в нескольких шагах от хозяина и сверлил его мрачным взглядом.       — Что это было? — спросил ошарашенный Хоси.       — Пет! — прошипел блонди. — Марш в кресло! Сейчас же!       Рики кипел от ревности, слушая разговор хозяина с альфазенцем, но понимал, что упорствовать — себе дороже. Он слишком хорошо знал это выражение лица Ясона. Блонди готов был взорваться от ярости.       Ясон снова повернулся к монитору, гадая, хорошо ли командор расслышал слова Рики.       — Приношу… свои извинения, — сказал он. — Мой пет… иногда ведет себя немного вызывающе.       Востан заметно расслабился, на его губы вернулась улыбка.       — Пет, значит… Понимаю. Как по мне, петы с характером намного ценнее, чем безмозглые овцы, наводнившие все рынки галактики.       — Полностью разделяю ваше мнение.       — Неужели? Признаться, я удивлен. Можно даже сказать, потрясен — учитывая твое положение главы Синдиката. Разве не этим славится Амои — безропотными петами с врожденными механизмами контроля, готовыми для хозяина на всё?       — Верно, — вздохнул Ясон. — У большинства хозяев котируется именно покорность. Я сам — скорее отклонение от нормы.       Востан довольно улыбнулся.       — Мне нравится, как это звучит. Значит, отклонение, да?       — Боюсь, что так.       Ясон чувствовал, что необходимо отвлечь командора от хамской выходки пета. Он на краткий миг опустил ресницы, потом снова поднял взгляд на Хоси, и его улыбка стала чуть более чем дружеской.       — Кажется, у меня сердце остановилось, — заметил тот, прижимая ладонь к груди. — Да. Я больше не жилец.       Ясон рассмеялся.       — Должен признаться, ты меня озадачил, — продолжал всё еще живой командор. — Твое поведение ставит меня в тупик. Ты… изменчив, как горный ручей, Ясон.       В этот момент на экране загорелся сигнал входящего звонка.       — Прошу меня простить, придется закончить наш разговор, — быстро сказал блонди. — Меня вызывает Юпитер.       — Боюсь, я тебя отпугнул.       — Нет, вовсе нет! Мне действительно пришел вызов, и я не вправе его игнорировать.       — Ну, что ж… тогда увидимся завтра.       — До встречи.       Прервав связь, Ясон немедля подключился к линии Юпитер.       — Твой пет только что нанес оскорбление правителю Альфа Зен, — не тратя время на приветствия, заявила она.       — Мои извинения. Однако в его защиту свидетельствует тяжелая болезнь.       — Ты уверен, что сможешь держать его в узде во время визита командора?       — Безусловно, — сказал Ясон, хотя сам никакой уверенности и близко не испытывал.       — Пока командор будет гостить у тебя, твой пет должен находиться в цепях, — велела Юпитер.       — Как пожелаешь.       — Нам еще крупно повезло — похоже, командор Хоси не принял оскорбление на свой счет. В противном случае дело могло кончиться катастрофой. — Юпитер помолчала. — Я уловила признаки того, что ты привлекаешь его в сексуальном плане.       — Я это осознаю.       — Будь осторожен, Ясон.       Блонди замолчал, задумавшись над ее словами. Распознала ли она его собственный флирт?       — Нам следует немедленно принять усиленные меры безопасности. Автоматизированные единицы будут прибывать в Эос в течение сегодняшней ночи, а органические единицы присоединятся к ним завтра.       Ясон улыбнулся — органическими единицами Юпитер назвала Амойских Стражей.       — Оди считает, что мы должны координировать свои действия с полицией Танагуры.       — Превосходная мысль! Пусть он немедленно этим займется.       Блонди кивнул.       — И не забудь наказать своего пета, — добавила напоследок Юпитер и прервала связь.       Ясон встал, чувствуя, что готов придушить Рики собственными руками. Подойдя к своему креслу, он обнаружил, что пет куда-то исчез. Блонди направился в спальню и нашел монгрела в постели — тот старательно притворялся спящим.       — Я знаю, что ты не спишь.       Рики громко застонал.       — Мне нехорошо.       — Не сомневаюсь. А после наказания станет еще хуже. Что за беспредельный идиотизм, Рики!       — Сам знаю, — признался монгрел. — А нельзя отложить наказание, пока я не поправлюсь?       — Нельзя. Приказ Юпитер. Кроме того, если здоровье позволяет тебе совершать дурацкие выходки, оно же позволит тебе принять наказание.       — Что ты со мной сделаешь?       — Еще не решил, пет.       — Это всё из-за… ревности.       Ясон немного смягчился.       — Ты меня ревновал, пет?       — А ты что, не расслышал? Ну почему всегда, стоит мне что-то тебе сказать, ты сразу… «Правда, пет?» «Неужели, пет?» Не веришь моим словам, что ли? — возмутился Рики. — Да, я ревновал. Он же внаглую подбивал к тебе клинья. Ты ведь и сам это понял, не маленький!       — Понял, — вздохнул Ясон. — Знаю, для тебя это будет трудным испытанием, но во время визита командора ты должен вести себя безупречно. Тебе придется постоянно носить цепи — таков приказ Юпитер.       — Твою ж мать через колено! — простонал Рики. — Расхреначь уже этот грёбаный компьютер!       — Тише, пет!       В этот момент Рики одолел приступ жестокого кашля. Ясон посмотрел на него с сочувствием, и его праведный гнев стремительно испарился.       — Возможно, будет лучше отложить твое наказание на завтра, — решил он, наконец.       Монгрел бросил на него благодарный взгляд и слабо улыбнулся.       — Спасибо.       Блонди кивнул, подошел к нему и уселся на край кровати.       — Пет! — прошептал он, отводя рукой волосы, которые лезли Рики в глаза.       — М-м-м?       — Повторю еще раз: во время визита командора твое поведение должно быть безупречным. Что бы он ни сказал, что бы ни сделал — ты обязан выказывать ему хотя бы видимость уважения.       Рики мрачно вздохнул.       — Как скажешь.       — Знаю, тебе придется нелегко. Я не сомневаюсь, что Хоси попытается меня соблазнить.       — И что ты намерен предпринять? Подставишь ему зад?       — Это не входит в мои планы.       — Обещай, что ты этого не сделаешь!       Ясон улыбнулся.       — Мой пет ревнует?       — Да ёж твою в корень! Я тыщу раз уже тебе сказал, что ревную! Просто пообещай, что не будешь с ним спать!       — Ну, хорошо. Обещаю, что по доброй воле не соглашусь на совокупление с командором.       — Теперь ты должен разрезать ладонь и скрепить свою клятву кровью.       — Не дождешься, пет. Мое слово имеет такую же силу, как и моя кровь.       — Ну, ладно, как скажешь. Но знай: если ты нарушишь обещание, я больше никогда не смогу тебе доверять.       — Я когда-нибудь нарушал данные тебе обещания, Рики?       Монгрел порылся в памяти.       — Нет, похоже, что нет. Формально — не нарушал.       Ясон с улыбкой наклонился и поцеловал его в лоб.       — Рики… я так тебя люблю! — прошептал он.       — Правда, что ли?       Слова монгрела, полные мрачной иронии, удивили хозяина. Сердце его болезненно сжалось, и он ответил не сразу:       — Ты ведь знаешь, что это правда. Что заставляет тебя… во мне сомневаться?       — Не знаю.       — Пет, скажи мне!       Рики тяжело вздохнул.       — Просто у меня в голове не укладывается, как ты можешь любить… полукровку. Ведь полукровки для тебя просто пыль под ногами.       Ясон снова замолчал, пытаясь проследить ход мыслей Рики.       — Ты сделал такой вывод из нашего прошлого разговора?       — Частично. А еще — из твоего отношения… Из того, как вы, элита, смотрите на нас, словно на тараканов.       — Из моего… отношения? Разве я когда-нибудь относился к тебе дурно, Рики?       Монгрел горько рассмеялся.       — И что тут смешного?       — О чем ты вообще, мать твою? Относился ли ты ко мне дурно? Да сплошь и рядом! Разве не ты без конца колотишь меня? Не ты заставляешь греметь цепями на публике? Разве не ты… не ты… Да! Ответ — «да»! Ты гнобишь меня почем зря!       — Наказания и цепи — какое же это дурное отношение, Рики? Я лишь добросовестно выполняю обязанности хозяина. Я наказываю тебя только тогда, когда ты ведешь себя неподобающе. И ты сам это прекрасно знаешь!       — Но… почему, собственно, я должен тебе подчиняться? Ты… приволок меня сюда и силой заставил удовлетворять свои прихоти. Ну да, сейчас мне кое-что начинает нравиться, но поначалу-то моего согласия никто даже не спрашивал!       — Однако… — Ясон нахмурил брови, стараясь вникнуть в суть претензий монгрела, — ты же мой пет, Рики! Именно поэтому ты и должен мне подчиняться.       — Ага, и сколько еще монгрелов ходят в петах? Хочешь узнать? Так я тебе скажу: ноль! Ноль целых хрен десятых! Нету больше таких монгрелов! Да, может мне и не повезло родиться в трущобах, но это не значит, что ты имеешь права хватать меня прямо на улице и делать со мной все, что вздумается!       — Ты несправедлив, пет! Ты же сам предложил мне свое тело в уплату за…       — Мое тело! Один несчастный отсос или там крепкий трах — это да. Но не всю мою грёбаную жизнь!       — Рики, что ты хочешь сказать? Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил?       — Да! Отпусти меня — и тогда увидишь, люблю я тебя на самом деле или нет. Если да, я останусь по собственной воле, но на моих условиях.       Ясон глубоко вздохнул — его совсем не радовал такой поворот разговора. Он мог понять желания и чувства Рики, но в глубине души панически боялся, что пет вновь обретет свободу. Одна мысль о возможности потерять его навсегда была невыносимой.       — О, пет! — в отчаянии прошептал он.       — Дай угадаю. Ответ отрицательный.       — Я не могу тебя отпустить, Рики! Я хочу, чтобы ты оставался моим петом.       Монгрел мрачно кивнул.       — Вот и я о том же. Ты любишь меня как своего пета, а не как свободного жителя Амои, равного тебе во всем.       — Твои обвинения несправедливы, Рики! Я никоим образом не считаю тебя… в чем-то ниже.       — Но ведь так оно и есть! Я — монгрел, а ты — элита. И не просто элита, а целый грёбаный глава элитного Синдиката!       — Мы ведь с тобой уже это обсуждали, Рики! В обществе существуют определенные правила, и мы обязаны их соблюдать. Но когда мы наедине, я всегда буду относиться к тебе с уважением.       Рики презрительно фыркнул.       — Ну да, как в тот раз, когда ты приковал меня к Т-стенду и заставил помочиться в баночку? Это ты называешь уважением? Или, может, когда ты перекидывал меня через колени и шлепал, как сопливого младенца?       — Послушай, пет, ты прекрасно знаешь, что во всех этих случаях ты был наказан — и наказан по заслугам. Или мне перечислить списком все твои прегрешения, чтобы освежить твою память?       — Не стоит, — вздохнул Рики.       — Должен признаться, ты приводишь меня в недоумение — словно ты только сейчас внезапно осознал, в каком мире мы живем. В том, что я блонди, нет моей вины — равно как и ты не мог сам выбирать свое место рождения. Какой же смысл злиться на судьбу?       — Я не злюсь, — запротестовал монгрел. — Мне… паршиво.       Ясон не удержался от улыбки — формулировка Рики показалась ему забавной.       — Вот! Об этом и речь! Ты меня не уважаешь.       — Пет, ну конечно, я тебя уважаю! Иногда ты бываешь таким смешным, но мой смех не означает отсутствие уважения с моей стороны. Я даже могу понять твою горькую обиду. На твоем месте, возможно, я бы чувствовал что-то похожее.       — А вот если бы я был блонди… — начал Рики и тут же замолчал.       — Если бы ты был блонди — что тогда?       — Тогда бы… прежде всего я бы отправился в трущобы и накормил всех детей, которые роются в мусорных баках в поисках еды.       Ясон слушал монгрела с растущим беспокойством — он и не подозревал об истинном положении дел в Цересе.       — Это правда, пет? Дети ищут еду среди мусора?       Рики кивнул.       — А где же… их родители?       — Скорее всего, умерли. В трущобах полно сирот. Мидасский приют не может вместить всех.       Ясон замолчал, раздумывая над услышанным.       — А что, если мы построим приют в Цересе? Там будет школа, жилье и бесплатное питание.       — Мы? — Рики удивленно моргнул.       — Да, я мог бы профинансировать твой проект. Ты всё продумаешь, затем мы наймем архитектора и строителей. А когда здание будет готово, останется только подобрать персонал.       Рики выпрямился, готовый от волнения выпрыгнуть из кровати.       — Ты имеешь в виду, любой мой проект? А если я захочу бассейн?       — Всё, что пожелаешь. Бассейн — отличное дополнение, между прочим.       — А игровая площадка? Бильярдная? Спортивный зал?       — Пожалуйста! Только не забывай про библиотеки, галереи и планетарии.       — А я смогу участвовать в разработке проекта?       — Ну конечно. Похоже… эта идея тебя увлекла?       — Еще как! — признал Рики. Его глаза горели восторгом. — Это ж круто — зашибись!       — Вероятно, придется назвать его в честь Юпитер, — с ноткой раздражения в голосе заметил Ясон. С него семь потов сойдет, пока он ей объяснит, с чего вдруг надумал вложить огромные средства в развитие трущоб.       — Ну и ладно. Эй, а нам обязательно называть его приютом? Может, пусть будет Академия?       Блонди улыбнулся.       — Так ли уж важно название, пет?       — Очень важно! Академия звучит намного лучше.       — В таком случае она должна быть открыта для всех цересских детишек?       — Для всех без исключения!       — Кого бы привлечь к разработке дизайна?.. — подумал вслух Ясон.       — А это здание — чья работа?       — Это? Проект Мегалы Чи, он перестроил башню после того, как ее повредило землетрясение.       — А можем мы обратиться к нему?       — Ну, разумеется. Хотя… — Ясон внезапно засомневался, сможет ли Мегала держать всё в тайне до тех пор, пока не придет время рассказать Юпитер. — Боюсь, это не лучший вариант.       — Тогда как насчет «Башни Усмирения»? Кто ее проектировал?       Ясон улыбнулся.       — Мегала Чи.       — А «Эмпориум»?       Блонди кивнул.       — Он же. Кажется, его стиль тебе особенно близок. Ну, хорошо, я с ним свяжусь… но, вероятно, придется подождать до завершения торгового конвента.       Рики снова закашлялся, да так сильно, что лицо его покраснело как помидор. Он с усилием боролся за каждый глоток воздуха.       — Пора принимать лекарство, — решил Ясон. — Сейчас принесу.       Монгрел только кивнул — говорить он был не в состоянии.

***

      — Какой аппетитный запах! — восхитился Калан, когда аромат аристийского шоколадного пирога наполнил апартаменты Омаки.       Пока пирог выпекался, они с Ру вдвоем сидели за кухонным столом. Ру с гордостью улыбнулся.       — Надеюсь, что и на вкус будет неплохо.       — Конечно, будет! Его же приготовил не кто-нибудь, а ты. Жаль только, что придется ждать до завтра, прежде чем съесть.       — Ты же вылизал миску, — напомнил Ру.       Калан ухмыльнулся.       — Да, и было очень вкусно. Моя мама тоже такой пекла.       Парень произнес эти слова и замолчал, на лицо его набежала тень. Ру с интересом посматривал на него.       — Я заметил, ты неохотно говоришь о своей семье.       Калан помрачнел еще больше и уставился в стол.       — Они все умерли.       — Все?       Аристиец кивнул.       — Их… убили.       — Пресветлая Астраджия! — прошептал Ру. — Прости, Калан. Даже представить себе не могу, как тебе, должно быть, больно.       Парень поднял взгляд, в глазах его стояли слезы. Повар и бывший посыльный долго и пристально смотрели друг на друга, и между ними протянулась ниточка доверия и взаимопонимания. Потом Калан молча кивнул — его горло так сжалось, что он не мог произнести ни слова. Одинокая слеза медленно и печально потекла по его щеке, и он сердито смахнул ее рукой.       — Эй! — сказал Ру и положил ладонь на колено юноши. — Иногда нужно и поплакать. Я бы на твоем месте тоже не удержался.       От этих слов будто прорвало плотину, более двух лет сдерживавшую чувства в душе Калана. Он так долго пытался и не мог забыть весь ужас того дня, когда его отец, мать, сестры и братья лишились жизни всего за несколько минут. Слезы неудержимым потоком хлынули по щекам юноши, и он горько всхлипывал, уткнувшись в плечо утешавшего его Ру.

***

      Открыв глаза, Йоси вздрогнул — перед ним стоял Аки, направляя лазерный пистолет прямо ему в лицо.       — Если сейчас не встанешь, я тебя оболью! — пригрозил мальчишка.       — Из тебя получится отличный будильник, — зевая, ответил блонди. — Я заберу тебя с собой и всегда буду вставать вовремя.       — Я не могу пойти с тобой и быть твоим будильником, — с торжественной миной заявил Аки. — Я скоро буду жить у господина Ясона.       — Неужели? — удивился Йоси. — А почему?       Аки удрученно вздохнул, опустил дуло пистолета и уселся на край кровати.       — Потому что Юпитер запрещает мне оставаться с моим хозяином. Она считает, я слишком мал, чтобы быть его петом.       Йоси кивнул.       — Да, ты еще маленький. Ты всего лишь ребенок.       — Я не ребенок! — в ярости вскричал Аки. — Через два дня мне исполнится тринадцать!       — Приношу свои извинения, — улыбнулся Йоси. — Ты совершенно прав, тринадцать — это очень важный возраст.       Аки немного успокоился и тоже улыбнулся в ответ.       — Правда?       — О да! Помню, когда мне было тринадцать, я… — Внезапно Йоси замолчал. Он действительно помнил себя в тринадцать лет! Он неожиданно сумел воскресить в памяти свое детство — учебу в Академии, игры и шалости, — хотя это так долго ему не удавалось!       — Тебе было тринадцать — и что? — потеряв терпение, завопил парнишка.       — Аки! — раздался голос хозяина. Омаки стоял в дверях, недовольно хмуря брови. — Я же велел тебе не беспокоить господина Йоси!       — Но он собирался рассказать мне, как живут в тринадцать лет!       Омаки бросил быстрый взгляд на друга и сразу почувствовал, как сильно тот взволнован.       — Аки, слушайся меня! Иди в свою комнату и жди меня там!       — Нет! — уперся мальчик.       — Кто-то хочет по попе! — грозным голосом предположил блонди.       — Кто? — с неподдельным удивлением спросил Аки, оглядываясь на Йоси.       — Аки, марш в свою комнату! Или отшлепаю прямо здесь!       Мальчик вздохнул и с огромной неохотой подчинился, чувствуя, что упускает из рук важную информацию о том, каково это — быть тринадцатилетним. Проходя мимо Омаки, он наставил на него пистолет, угрожая окатить водой.       — Только попробуй! — рыкнул блонди.       Пару секунд храбрый командор колебался, не бросить ли хозяину вызов, устроив ему внеплановый душ. Однако в целях сохранения неприкосновенности своей задницы он решил отказаться от открытого нарушения субординации и направил свои стопы по мудрому, хотя и скучному пути подчинения.       Когда он прошел мимо Омаки, тот улыбнулся, чувствуя внезапное желание схватить мальчонку на руки и прижать к себе.       — Извини, паршивец тебя разбудил, — обратился он к Йоси.       Тот покачал головой.       — Я и так спал слишком долго. В последнее время я, кажется, только и делаю, что сплю.       Омаки понимающе кивнул.       — Возможно, твое состояние связано с тем, что к тебе понемногу возвращается память. Сейчас тебе нужно отдыхать больше, чем обычно.       — Я не понимаю, что со мной происходит.       Омаки вздохнул.       — И я не понимаю, дружище! Но если я могу что-нибудь для тебя сделать…       — Нас наказали. Тебя и меня. В покоях директора, в Академии.       Омаки засмеялся.       — И не один раз, Йоси! Ты вспомнил, как это было?       Йоси кивнул.       — И если я помню правильно, все проделки, которые мы устраивали, придумывал именно ты!       Губы Омаки скривились в ухмылке.       — Похоже, у тебя теперь избирательная память. Поверь, ты и сам от меня не отставал.       — Неужели?       Омаки кивком подтвердил свои слова.       — О, да! Знаешь, какая была моя любимая шутка? Ты предложил добавить во все флаконы с жидким мылом невидимые жгучие чернила, которые проявлялись при определенной температуре — а дело было перед самым экзаменом. У всех студентов ладони были красные и горели, будто их натерли острым перцем. А когда директор устроил нам разнос, ты сказал: «Ну, по крайней мере, меня не поймали на горячем!»       Йоси расхохотался, и его заливистый смех заставил Омаки вздрогнуть. Он звучал в точности как в добрые старые времена, а яркие глаза блонди лучились живым умом. Это было настоящее чудо.       Йоси возвращался.

***

      Как только Рауль вошел в свои апартаменты, к нему подбежал Бесенок, уселся у его ног и принялся возмущенно мяукать.       — Опять ты! — буркнул блонди.       Достаточно было окинуть комнаты быстрым взглядом, чтобы заметить, что котенок ухитрился разнести всё, до чего смог дотянуться. Рауль начал закипать.       — Непослушный Чертенок! — выругался он, успев позабыть имя безобразника.       Бесенок снова мяукнул с откровенным вызовом — он страшно проголодался.       — Полагаю, я должен тебя покормить, — пробормотал Рауль. — Хотя следовало бы посадить тебя в коробку и наказать по заслугам. Ты же всё тут вверх дном перевернул!       Блонди отправился на кухню. Котенок мгновенно сменил тактику — теперь он был само дружелюбие. Пока Рауль накладывал корм в миску, подлиза неустанно терся у его ног. Поилка валялась кверху дном — видимо, в знак протеста против отсутствия в ней воды. Рауль едва заметно улыбнулся. Позабавило его и то, с какой точностью Юи предсказал поведение животного — подобной проницательности блонди от него никак не ожидал.       Стоя посреди кухни, он наблюдал, как Бесенок жадно поглощает корм. Внезапно раздался звонок в дверь.       — Ну, что там еще?       Рауль прошел в коридор и включил видеопанель. За дверью стоял Мегала Чи.       Блонди со вздохом открыл дверь. И что могло понадобиться этому Мегале?       — Прошу прощения за беспокойство, Рауль! — Гость улыбнулся. — Знаю, ты только что вернулся из… другого места. Но меня насторожил… странный шум, который доносился из твоих апартаментов прошлой ночью. Какой-то грохот и стук…       — Да, — вздохнул Рауль. — Мы завели… котенка.       — Вот как! — Мегала огляделся и с удивлением заметил следы разгрома в главном зале, который всегда являл собой образец идеального порядка и чистоты.       — Ничего себе! Юи работы прибавится!       — Юи сейчас нет, — ответил Рауль и тут же пожалел о своей неосторожности.       — Да? — Мегала ждал подробностей, но сосед не спешил ими делиться. — Может, прислать тебе моего Номи?       — Я признателен тебе за предложение, но в этом нет необходимости. Вызову бригаду уборщиков, и проблема будет решена.       — Как хочешь. А… когда вернется Юи? — не отставал Мегала, всё еще надеясь выведать что-нибудь интересное. — Наверное, он… выполняет какое-нибудь поручение?       — Не совсем, — отозвался Рауль, не сумев скрыть следы раздражения в голосе.       Мегала почувствовал, что он не желает распространяться на эту тему, и разочарованно вздохнул. Ему очень хотелось узнать все подробности отношений Юи с его хозяином. В последнее время у него появилась уверенность, что в соседской квартире занимаются сексом. Сидя за столом на кухне, которая примыкала к спальне Рауля, блонди частенько слышал весьма выразительные звуки.       Когда Мегала проектировал башню, он намеренно построил эту стену из тонких звукопроницаемых материалов, чтобы слышать, как сосед занимается мастурбацией. Теперь архитектор пожалел, что не догадался установить камеры для наблюдения или хотя бы не просверлил в перегородке отверстие, чтобы подглядывать за процессом.       Мегале нравилось слушать, как сосед кончает, хотя с недавних пор к его голосу добавился еще один, более высокий, но отнюдь не женский. Последним петом Рауля была самка. Блонди уже давно продал ее в какой-то бордель, но очередным питомцем так и не обзавелся. О причинах такого странного поведения Мегала мог только гадать.       По всему выходило, что у Рауля появилось новое извращенное увлечение — если интуиция не обманывала Мегалу насчет их отношений с Юи. Особенно беспокоил тот факт, что и другие блонди, похоже, ударились во все тяжкие. Побывав недавно на своей вилле, Мегала убедился, что Ксиан и Джутиан также вступили в недозволенную связь.       Кроме того, вся Амои уже давно в курсе близости Ясона со своим петом-полукровкой. Обсуждают по углам и Омаки Гана с его двумя петами — мальчишкой и ксеронцем, — при этом сам Омаки не делает из своих возмутительных пристрастий никакой тайны.       Неужели все блонди без исключения поддались тлетворным веяниям времени? И насколько Юпитер осведомлена о том, что творится вокруг?       — Могу я… еще чем-нибудь быть тебе полезен? — поинтересовался Рауль, стараясь не дать волю злости. Он хорошо изучил Мегалу, так что от его внимания не укрылись попытки соседа выудить из него информацию. — Я бы пригласил тебя на чай, но, к сожалению, просто с ног валюсь от усталости. Мне необходим отдых.       Лицо Мегалы слегка посветлело — по крайней мере, Рауль хотя бы на словах вспомнил о вежливости и гостеприимстве.       — Нет, нет, извини. Не буду тебе больше мешать.       Коротко поклонившись, он удалился к себе, размышляя над туманными словами соседа и задаваясь вопросом, не развивается ли у него самого патологическая подозрительность.

***

      — Мне на самом деле нужно на кухню, — горячо уверял Таи. — Я должен приготовить еще несколько десертов на случай, если что-нибудь пойдет не так.       — Не парься! — посоветовал Оди, подталкивая повара к кровати. — Ты и так там целый день проторчал. Всё будет идеально. Ну что может пойти не так?       — А вдруг я споткнусь и уроню торт? — предположил Таи. — Или, может, я забыл положить в него сахар. Тогда все останутся без десерта, и хозяин Ясон будет в бешенстве.       — Да не уронишь ты его! И ты сам прекрасно знаешь, что положил все нужные ингредиенты в этот… как его… в общем, в то, что ты испек.       — Гарданский торт с ванильным кремом.       — М-м-м! Я уже чувствую на языке этот вкус! Но тебе всё равно нужно отдохнуть и хоть немного поспать. Завтра такой ответственный день, а ты будешь еле ноги таскать от недосыпа.       — А что, если командор не любит торты? — снова начал Таи.       — Значит, он полный идиот, и я ему этого не спущу, — пообещал Оди.       Таи хихикнул и позволил охраннику повалить себя на постель.       — В любом случае, ты еще успеешь сообразить что-нибудь завтра с утра, — добавил Оди. — А прямо сейчас я хочу попробовать на вкус тебя!       Внезапно повара посетила ужасная мысль, от которой он весь покрылся холодным потом.       — А может, он вообще не любит ваниль? — переполошился он. — Нужно было испечь шоколадный торт!       Рассмеявшись, Оди ткнул пальцем в лоб аристийца.       — Есть тут выключатель? Ты снова зациклился!       — Извини, — пробормотал Таи.       — Да ничего. Но не мог бы ты выкинуть из головы этого командора хотя бы на полчаса?       — Я попытаюсь.       — Вот и хорошо. Тогда… — Оди наклонился и подарил ему неторопливый трепетный поцелуй, — давай разденемся и приступим к тому, что мы с тобой обсуждали. Если ты, конечно, не против.       Таи с трудом сглотнул ком в горле. Парень нервничал, и вместе с тем его охватило приятное волнение. Наконец он улыбнулся и кивнул.       — Ты правда мне позволишь?       — О да! Мне это будет… в удовольствие.       — Только я не очень хорошо представляю, что должен делать, — покраснев, признался Таи.       — Понимаю. Я тебе подскажу. Давай, раздевайся!       Таи больше не спорил, и вскоре оба оказались полностью обнаженными и принялись страстно целоваться, катаясь по постели. Таи чувствовал, как ему в бедро упирается твердый член охранника, и сердце его забилось быстрее — он вспомнил, как Оди предупреждал, что тоже захочет в него войти. Хотя повара заинтересовало предложение Оди, расставаться с собственной анальной девственностью он пока что был морально не готов.       — Да ты дрожишь! — с улыбкой прошептал охранник.       — Страшновато…       — Тебе нечего бояться. Будет здорово, сам увидишь! — Руки Оди заскользили вниз по телу аристийца и замерли, нащупав его налитой желанием ствол. Уверенные пальцы принялись не спеша ласкать член юноши. — Думаю, ты уже вполне дозрел.       Таи застонал и толкнулся в ладонь партнера. Тот улыбнулся, взял с прикроватного столика баночку смазки и принялся щедрой рукой наносить теплый гель на ствол парня, слушая ответные возбужденные всхлипы.       — Ох, как приятно, Оди!       — Ну, еще бы! Теперь сам зачерпни немного смазки.       — Зачем?       Оди рассмеялся.       — Ты правда не догадываешься, мой милый?       Таи сопоставил известные ему факты.       — Чтобы… ввести в тебя пальцы?       — Именно! Только не все сразу, а по одному. Мне нужно время, чтобы привыкнуть. Как только я достаточно расслаблюсь, можно будет перейти к следующему этапу.       — А какой будет следующий этап? — с невинным видом поинтересовался аристиец.       Охранник снова покатился со смеху, потом чмокнул юношу в лоб.       — Ты такой неиспорченный и такой сладкий, Таи! На следующем этапе ты засунешь свой член мне в задницу.       — А… — протянул повар, чувствуя себя последним болваном. — Да, конечно.       — Ну, давай! — Оди протянул ему баночку со смазкой.       Рука парня слегка дрогнула, когда он окунул свои пальцы в гель.       — Для первого раза, думаю, будет удобнее, если я встану на четвереньки. Тогда ты сможешь хорошо видеть всё, что делаешь.       — Ладно, — согласился повар, всё еще в некотором замешательстве. Но когда Оди принял упомянутую позу, у Таи больше не осталось ни малейших сомнений, куда именно следует вставить палец. — Теперь вижу! — воскликнул он, прижимая палец к входу в тело охранника. — Сюда, правильно?       Неопытность парня в который раз заставила его партнера улыбнуться.       — Всё верно. Продолжай, вводи его внутрь.       — Ты уверен?       Оди засмеялся.       — Уверен, само собой!       — Ну, что ж… — Аристиец медленно проник в Оди, удивляясь необычным ощущениям. — Там, внутри, так тепло! — заметил он.       — Теперь подвигай пальцем вперед и назад.       Таи добросовестно выполнял все указания, не забывая другой рукой ласкать собственный член, такой упругий, горячий и скользкий от смазки. С губ юноши сорвался сладкий стон.       — Будь осторожен, а то спустишь всё, не успев войти, — предупредил его Оди, который обернулся и через плечо наблюдал за трудами повара.       — Ничего не могу с собой поделать. Очень уж приятно!       — Тогда не будем тянуть резину. Вставляй второй.       Таи так и поступил, удивляясь, с какой легкостью узкое отверстие расширилось и впустило в себя еще один палец.       — Похоже, ты расслабляешься всё сильнее, — прокомментировал повар.       Оди прикрыл глаза, наслаждаясь ласками. Его возбуждали не только пальцы Таи, но и его абсолютная невинность во всем, что касалось секса.       — Ну, хорошо, Таи. Теперь можешь вытащить пальцы. Только не спеши. А потом сделай то же самое, только своим членом.       Таи вынул пальцы и, устроившись поудобнее позади партнера, прижался головкой к его входу.       — А ты уверен, что он войдет? — обеспокоенно прошептал он.       — На все сто, — с улыбкой гарантировал Оди. — Подайся вперед, чтобы вошла головка, а потом подожди немного, пока я не скажу, что делать дальше.       — Ладно. — Таи обхватил рукой член и направил его к отверстию. — Не поместится, — прикинув размеры, решил он.       — Поместится! Просто надави посильнее.       Повар так и сделал, и на этот раз пробрался внутрь, преодолев тугое колечко мышц.       — Ох, постой! — поморщившись, скомандовал Оди — боль застала его врасплох. — Ты у нас крупный парень, да, Таи?       — Прости, — испуганно прошептал повар. — Я слишком большой для тебя, верно?       — Да нет, ничего. Просто нужно чуть больше времени, чтобы привыкнуть. Уже легче.       Таи молчал, охваченный непреодолимым желанием погрузиться в горячий влажный туннель, который так тесно обхватывал головку его члена.       — Можно двигаться дальше? — нетерпеливо спросил он.       — Ну, давай.       Таи вцепился партнеру в бедра и инстинктивно нырнул вглубь. Оди застонал, и повар тут же присоединился к нему: оба чувствовали одинаковый восторг, хотя и по разным причинам.       — Ох, как приятно, Оди! — выдохнул Таи, дрожа от удовольствия. — Хочется… толкаться вперед. Можно?       Охранник по-прежнему ощущал легкую боль, но это было ничто в сравнении с восхищенными вздохами партнера.       — Можно, Таи. Делай то, что подсказывает тебе природа.       Получив карт-бланш, аристиец тут же отбросил всякую осторожность и принялся вколачиваться в Оди с таким энтузиазмом, что, глядя на него, никто бы не поверил в его полную неискушенность в этом деле.       — Ты трахаешь меня очень жестко! — заметил Оди.       — Я слишком увлекся, да? — спросил Таи, чувствуя, что сдержаться будет нелегко.       — Нет, я просто немного… удивлен. Я не ожидал от тебя… такого… напора. Но так даже лучше. Мне нравится.       — Ты сам сказал мне делать то, что подсказывает природа, — напомнил партнеру Таи, потянув его бедра на себя и одновременно вонзаясь в него со всем своим пылом. — Мое тело подсказывает мне именно это.       Оди рассмеялся.       — Таи, ты просто рожден для телесных удовольствий.       — В тебе так… жарко… и тесно, и… влажно! — хватая ртом воздух, ответил Таи. — Ох! Чувствую, оно совсем близко!       — Пусть всё идет само собой.       — Уже скоро… Вот оно! Уже сейчас! О, да! — Аристиец мощно кончил, наполняя партнера горячим семенем, и закричал так громко, что Оди не сдержал улыбку. Оба любовника повалились на постель и некоторое время лежали не шевелясь.       — Сдается мне, тебе понравилось, — прошептал наконец Оди.       — Еще как! Это было даже лучше… чем я себе представлял, — искренне ответил Таи. — Мы можем как-нибудь повторить?       — Думаю, договоримся. — Оди провел пальцем по щеке повара. — А сейчас… как насчет ответной услуги? Позволишь мне взять тебя?       — Ну, не знаю, — внезапно занервничал парень.       — Разве тебе не хочется доставить мне удовольствие?       — Конечно, хочется. Только… может, я сделаю… как раньше?       — Ладно тебе, Таи! — настаивал охранник. — Дай мне тебя трахнуть!       Аристиец задумался. С одной стороны, ему хотелось порадовать Оди, с другой — при одной мысли о том, чтобы окончательно и бесповоротно расстаться с девственностью, становилось как-то не по себе. Он понимал, что в любом случае уже занимался такими вещами, которые считались нечистыми и неподобающими для будущего жреца, и что отдать свое тело партнеру было вполне логичным следующим шагом. И всё же Таи чувствовал, что ему сложно преодолеть этот последний рубеж — ведь потеряв девственность, он осквернит себя навеки.       — Пожалуйста! — взмолился Оди.       — Я еще не готов, — неуверенно ответил Таи.       Охранник был глубоко разочарован и слегка сердит. Он почти не сомневался, что сегодня повар уступит, и упрямство парня будило в нем зверя.       — Что ж, тогда мне придется попросить тебя спать сегодня ночью в своей постели, — ледяным тоном сказал он. — Если ты будешь тут лежать, весь такой из себя недоступный, я всю ночь глаз не сомкну.       Резкая перемена настроения партнера подействовала на Таи как ушат холодной воды, и парень тут же ощетинился:       — Ты же сам обещал, что если я не захочу, ничего не будет!       — Помню. Только мне всё равно нужно нормально выспаться. Не хочу показаться грубым, но тебе придется уйти.       С болью в сердце Таи несколько минут молча смотрел на него, прежде чем ответить:       — А ты не хочешь… чтобы я сначала кое-что сделал?       — Нет. Просто уходи.       Повар в замешательстве уселся на кровати и собрал в охапку свои вещи.       — Я тебя не понимаю, — удрученно прошептал он.       Оди знал, что для его внезапной холодности нет никаких оснований, но ничего не мог с собой поделать — вся эта история вывела его из себя. Аристиец оттрахал его так, что мама не горюй — он уже и не помнил, когда ему было так больно, — и охранник чувствовал, что заслужил… благодарность. А вместо этого несчастный девственник уперся рогом, и тут было от чего взбеситься! Да, наверное, следовало уступить и позволить Таи остаться на ночь, но Оди просто не мог. Мешала злость — и собственное ослиное упрямство.       Таи одевался так медленно, будто спал на ходу. Казалось, он ждет, что Оди передумает и снова пригласит его к себе в постель. Но тот молчал, и повар почувствовал, как в душе его растет несвойственное ему обычно раздражение.       — Значит, ты предложил мне себя только для того, чтобы потом без помех меня трахнуть? Так или нет? Я думал, подобные сделки ниже твоего достоинства! — возмутился он.       Оди ничего не ответил — слова Таи пристыдили его, но отступать со своих позиций он не собирался.       — Похоже, я в тебе ошибся, — помолчав, добавил повар. — Видимо, ты совсем не такой, каким кажешься.       С этими словами он вышел за дверь, кипя от злости и горькой обиды. Торопясь в свою комнату, он едва не налетел в коридоре на Тому.       От неожиданности фурнитур раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но заметив выражение лица повара, счел за лучшее воздержаться от комментариев. Парень был… весь красный от злости. Поругались с охранником, что ли? Пробормотав невнятные извинения, Таи обогнул фурнитура и скрылся в своих покоях.       Некоторое время Тома столбом торчал посреди коридора, перебирая в голове возможные причины произошедшего. Вскоре из своей комнаты вышел Оди, лицом мрачнее черной тучи, и направился на западный балкон.       Тома с лукавой улыбкой последовал за ним.