У Эда много воспоминаний о них.
Заворочавшись, Элрик поджал к себе ноги и укутался с головой (потому что вдруг покраснел). За два года он ужасно к Мустангу привык. Он, конечно, не признавался, но ночами — так не хватало!.. Эд зарычал на свои мысли в ответ. И раздался телефонный звонок. — Я забыл сказать кое-что, — флегматично, глотая зевок, без предисловий начал полковник. Эд почти видел, как он потирает глаза. — На обратном пути покажись в Лиоре — там нужен алхимик в помощь. — Я уже спал! — соврал Эдвард из вредности. — Конечно же, нет. — Рой! — Вот ещё что хотел спросить у тебя. Эд всё-таки сел в кровати удобнее, злясь на то, что теперь ему совсем не уснуть. — Ну? — рассердился он (на себя даже больше, чем на Мустанга). — Уже скучаешь по мне?.. У полковника явно улыбка расплылась от уха до уха, доволен собой он был просто безумно, и Эд бросил трубку, ничего недослушав. — Идиот! — крикнул он в темноту. И с четверть часа лежал, гоня мысли прочь, но всё как-то выходило наоборот: Эд только и думал, что о Мустанге. Как он сейчас разбросал по кровати бумаги, лёжа в пижамных брюках поверх одеяла, на прикроватную тумбу снова поставил свой гадкий кофе, и теперь до ночи будет читать то, что не смог прочитать ещё днём. Иногда Эд выключает в его комнате свет, потому что полковник засыпает, обняв документы. Во сне он выглядит очень молодо. На самом деле, он и есть молодой. Когда они только встретились, все взрослые люди вокруг казались почти стариками, но теперь Эдвард значительно вырос и догадался, что у полковника была длинная жизнь за короткое время — и это не делает его стариком. «Перестань! Прекрати думать об этом!» Но теперь Эд смотрел в темноту и видел лицо Мустанга, разглаженное во сне, и никак не мог прогнать наваждение. Не вытерпев, Стальной схватил телефон: — Да, — дозвонившись, просто ответил Эд, словно не бросал трубку. — Да? — Хватит, полковник! Было слышно, что Рой опять улыбается и всё понимает. — Ты скучаешь по мне — это ты хочешь сказать? — издевался он в удовольствие. — А ты? — Нет, конечно. Я тут работаю, а не разъезжаю по стране, как некото… — Я уже давно не алхимик. — М? — Ты сказал, что есть дело для алхимика, но я — не алхимик. — Раскусил, значит, — смирился полковник, кажется, не расстроившись. — Я сказал первое, что пришло в голову. — То есть ты звонил просто так. Рой громко вздохнул. Вздохнул, но признался: — Вожусь с документами, а никто не сопит под боком. — Как трогательно. — Хьюз посоветовал завести пса. Говорит, разницы я не замечу. — Кажется, Хьюз не очень понимает, чем мы занимаемся вместе. Рой громко хмыкнул, а Эд откинулся на подушки с улыбкой. Они замолчали, но от этого стало уютно, даже привычно; Стальной словно дома, и в трубке слышится шорох страниц — Рой листает бумаги. Эдвард прикрыл глаза, успокаиваясь и скучая. По крайней мере, теперь ему за это не стыдно, ведь Рой тоже скучает в ответ. — Я назвал бы его Стальным, — продолжил полковник, словно не было паузы, и Эд почувствовал новую шпильку, — научил бы его разным командам. — Сидеть, Стальной? — Лежать, Стальной. Или «Не суй свой нос, Стальной». — Эй! — Или «Домой!». Домой, мой мальчик. Эд понимает такие намёки, потому что уже подрос. Лет пять назад он бы не догадался, а теперь знал отчётливо, что полковник лежит в стылой кровати и хочет его. И в квартире, и в спальне, и так, чтобы плыла голова… Он хочет его под боком, а Эд мёрзнет в отеле, слушая дождь. — Этот пёс будет послушнее меня, — произнёс он, как будто бы извиняясь. — Надеюсь. И Рой снова уютно замолк, мирно задышал в трубку, которую Эд притиснул к щеке. Стальной почти ощутил (смог представить себе такое!) тёплое дыхание и поцелуй, оставленный у виска. — Спи, — разрешил ему наконец полковник. И Элрик с облегчением опустил веки, слушая дом.***
Рой звонит каждый раз, когда он уезжает, ведь знает наверняка (или всё же догадывается?), что Эдвард не может заснуть без него. И не нужна Стальному никакая собака — у него уже есть верный армейский пёс.