***
Проспал я, естественно, до самого обеда, и спал бы, наверное, дальше, если бы в мою комнату бесцеремонно не ввалилась старуха-шаманка, что-то причитая о бестолковых детях. - Чего ты бухтишь? - Вставай, мне надоело тебя уже ждать, у нас сегодня много важных дел! - Важно заявила Гайра. Выпутавшись из кокона одеяла, я был отправлен к двери, вчера мною не замеченной. За ней оказалась купальня с небольшим бассейном, выложенным бежевой плиткой с бирюзовыми прожилками. Скинув одежду, с удовольствием погрузился в прохладную воду. Поплескавшись минут пятнадцать, был выловлен из водоема уже Рафкатом, который завернул меня в мягкое полотенце, занося через зашторенный проем купальни в гардеробную. Настроение было каким-то радостным и игривым, так и хотелось сделать какую-нибудь шалость. - Выбирайте, ами-хан. - опустив меня, сказал помощник хана. Пробежавшись вдоль вешалок и полок, выбрал серые брюки и темно-зеленую рубашку; надев их, взглянул в зеркало. Ну красавец же! Волосенки черные, крупными кудрями вьются, глаза зеленые, обрамленные густыми детскими ресницами, губы пухленькие, нос маленький. Вообще такая лапулечка! Правда, мяска на кости чуток наесть надо, а то с такой внешностью на девчонку больно похож! Показав отражению язык, повернулся к пытающемуся сдержать улыбку Рафкату. - Пойдемте, вас ожидает Гайра. - все же улыбнувшись, сказал телохранитель. Зайдя в комнату, обнаружил, расхаживающую туда-сюда шаманку. - Ну наконец-то! - Вскрикнула старуха, всплеснув руками. - Пойдем, я покажу тебе дворец и город. - заявила она, выходя из комнаты и бодро потопав по коридору. Пришлось ускориться, чтобы не отставать.***
День уже близился к концу, когда эта неугомонная, наконец, умаялась. И сейчас, сидя в слегка покачивающемся паланкине, мирно дремала, привалившись к спинке сиденья. Устал я просто зверски: мы облазили сначала весь дворец, в коем, к счастью, нашлась покрытая вековым слоем пыли библиотека; потом весь город, при этом, заодно, посетили всех шишек, имеющих власть и деньги. Но плюс, конечно, от такого путешествия был существенный, я узнал очень много о традициях, да и вообще увидел, как себя ведут местные люди друг с другом. Как оказалось, они с Рафкатом фальсифицировали мой возраст, так как в город сын хана отправлялся в десять, до тринадцати его воспитывала доверенная женщина, после и до обряда становления воином, который проходил в тридцать, за обучение ребёнка брался один из лучших воинов племени. Но был один нюанс, который они не учли: в десять мальчик обязан уметь ездить на лошади, но, так как мне столько нет, меня, естественно, никто не обучал, поэтому мы сейчас и едем в паланкине, а не скачем верхом. Слегка качнувшись, наш транспорт остановился, из него я буквально выпал, благо, в руки подоспевшего Рафката. Дороги до своей комнаты я не запомнил, судя по всему, мгновенно заснув.***
Сегодня, в некотором роде, знаменательный день: я перехожу из-под опеки Гайры под крыло Рафката, так как для людей мне сегодня исполняется тринадцать. Но на самом-то деле мне одиннадцать! А проходить обряд взросления перед степью и ветром мне все равно придется, из-за этого сижу весь, как на иголках, в шатре, специально установленном за чертой города. Полог приподнимается, пора выходить. Солнце, стоящее в зените, сразу же ослепляет глаза, привыкшие к полутьме шатра, слух оглушают приветственные возгласы людей. Делаю несколько неуверенных шагов вперед, обводя пеструю толпу взглядом. И что теперь делать?! Ладно, Рафкат - он-то не знает, что я не местный, а вот шаманка в курсе, но на мой вопрос ответила: "Ты все поймешь." Конечно, пойму, когда кто-нибудь добрый из сборища подпихнет меня в нужную сторону! Неожиданно толпа затихла, чем конкретно меня напугала. Неужели я уже облажался?! Ан, нет, вон шаманка, идет с какой-то деревянной миской в руках. Подойдя, она протянула мне сей сосуд с зеленоватой жидкостью. Я что, должен эту жижу выпить?! Скривившись взял чашу в руки, под звуки снова заулюлюкавшей толпы. В принципе, пахнет не плохо, какими-то травами и цветами, эх, была - не была! Сделав глубокий вдох, опрокинул в себя содержимое миски, на вкус оказавшееся довольно приятным. Что-то только у меня голова закружилась, и ноги как-то не держат, надо куда-нибудь присесть... Иду уже минут тридцать по этой дурацкой траве, через которую постоянно спотыкаюсь заплетающимися ногами. Да где же все камни?! И присесть некуда! Споткнувшись еще раз и все-таки не удержавшись, упал. Перевернувшись, увидел почему-то закатное небо. Я же в полдень выходил! А трава ничего такая, мягкая; что-то я так устал, наверное, надо поспать. Боже, как же болит голова, во рту кака ужасная, словно бухал беспробудно несколько дней! С трудом разлепив веки, прохрипел, будто умирающий. - Воды... Перед лицом сразу появился кувшин с запотевшими боками. Вцепившись в него, словно в самое великое сокровище, выхлебал его до самого дна. Какое блаженство!.. - Очухался? Вот и замечательно, а ты-то, оказывается, полон сюрпризов! Насторожившись в ожидании какой-нибудь каверзы со стороны шаманки, посмотрел в ее сторону. О, я в своих покоях, странно, по-моему, вчера спать укладывался в степи. Степи!.. Вот же зараза, а не старуха, точно споила меня вчера какой-то местной бодягой! - Так, процесс мышления на лицо, значит, зелье я, все же, правильно сварила, а ты тут расходился: "траванула ами-хана, траванула". - Вижу. Господин, вы как? - спросил Рафкат, находящийся около балкона. - Уже лучше. А теперь, будьте добры объяснить мне, что вчера было! - грозно, насколько позволяло мое состояние, спросил я. - Все вчера было хорошо, обряд ты прошел великолепно. На своих двоих, да еще и под действием зелья, мало кто может уйти так далеко в степь. - просветила меня шаманка. - Я шел потому, что хотел присесть куда нибудь, но камней по дороге подходящих все не встречалось. Выронив пустой кувшин из рук, Гайра уставилась на меня, как на восьмое чудо света. - Что ты хотел сделать? - Шепотом спросила старуха. - Эмм, сесть... - Отлично, ты, оказывается, еще и слышащий, а я только пожитки собрала, думала, к вечеру уже в родной аттан отправлюсь! Теперь оставайся, учи - никакого покоя. - прогрохотав это, Гайра вынеслась вон из комнаты, хлопнув дверью. Повернувшись к Рафкату, с немым вопросом в глазах наткнулся на такой же удивленный взгляд. - А что значит - слышащий? - прокашлявшись, уточнил я у помощника хана. - Если по-простому, то это те, которые слышат степь и ветер, из них, обычно, растят шаманов, но вот только они слышат их с рождения, а не со второго порога взросления. Теперь ясно, чего она так разнервничалась: я бы тоже был не рад перспективе научить себя за четыре года тому, что изучают десять лет. Тихо скрипнув, отворилась дверь, впуская все еще хмурую шаманку со шкатулкой в руках. Подойдя к кровати, на которой сидел я, она опустилась рядом, раскрывая коробочку. - Повернись правой стороной. - Тоном, не терпящим возражений, скомандовала старуха. Повернулся нужной стороной, ощутив через пару минут два прокола в хрящике уха, в которые сразу были вставлены сережки. - Сиди молча, еще не все! Рафкат, подойди сюда! Вот и зачем мне такие аксессуары? Это, конечно, красиво, но мне же красоваться тут не перед кем. Я живу в Армгхилле уже три года, а единственными моими друзьями стали книги, причем, только на светлоэльфийском, так как Рафкат других языков не знал. Дело в том, что сначала я попробовал подружиться с местной детворой, но с ними оказалось как-то слишком странно, не могло сознание взрослого понять радости от простых детских забав. - Все, можешь посмотреть в зеркало. - взлетев с кровати птичкой, приземлился около зеркала, рассматривая увесистую серебряную сережку, оплетающую своими вензелями почти все ухо. - Это редкий и дорогой артефакт связи, теперь, благодаря ему, ты можешь на расстоянии общаться мысленно со мной или Рафкатом. Просто подумай о чем-нибудь, направляя эту мысль на мой образ. О чем бы таком подумать? Точно, Раф учил меня ездить на лошади вчера утром. "И как успехи?" - раздался в голове голос шаманки. - Нормально. - Ответил я уже вслух. - Гайра, все же, зачем это нужно? - Подал голос до этого молчащий помощник хана. - Кто может знать, какой сюрприз выкинет завтра ами-хан?! А так, все таки, спокойнее, да и после обряда, в любом случае, делают знак, показывающий второй порог взросления, так что мы совместили все в одном. Пойдемте завтракать, Мириме уже на стол накрыла. - устало проговорила шаманка, поднимаясь с постели. Все-таки, мудрая она женщина, раз - и связался, прямо настоящий телефон. А то я и сам не знаю, какой дар во мне обнаружится завтра.***
Как же сегодня жарко, а Раф еще хочет, чтобы я идеально прошел полосу препятствий! Хорошо, что он не знает об этом месте, иначе бы бегал я сейчас по солнцепеку. Скинув с себя все вещи, я занырнул в прохладную воду небольшого озерца. Благодать! Наплескавшись вдоволь, стал выбираться из воды, когда где-то сбоку, к счастью, хрустнула привлекшая моё внимание ветка, а в мою сторону полетела стрела. Уклонившись, выбрался на берег, падая за притащенное мною еще год назад бревно. Все, больше не пропущу ни одной тренировки! - думал я, слушая усилившийся хруст камыша. Через пару минут на самом краю бережка высунулась из зарослей любопытная мордашка ребенка с маленьким луком на изготовку. Выйдя полностью, мальчишка прошелся по кромке берега, всматриваясь в воду. Так он же светлый эльф! И как такой мелкий сам мог оказаться так далеко от светлых границ? Притаившись и стараясь даже не дышать, резко спружинил из своей засады, хватая зазевавшегося длинноухого за шиворот, попутно выбивая его псевдооружие. Малой, явно не ожидая такой подлянки от своей дичи, завопил, но, быстро взяв себя в руки, отчеканил: - Пусти меня, презренный! Да как ты, низший, вообще смеешь держать в руках первородного! - Где первородный-то?! А, это ты, наверное про себя! Ой, а я-то думал, что первородные - они как боги, а они, оказывается такие же, как и все, грязные и плохо пахнущие - язвительно протянул я, вертя его на вытянутой руке, затыкая словесный фонтан покрасневшего мальчишки. - С кем, кстати, имею честь вести столь занимательную беседу? - Я - Гилгалад из рода Варнаэл! - чуть сбавив обороты, наглый ребенок, все же, удосужился спросить. - А ты кто такой, и почему смеешь так вести себя со мной?! - Я - Амирхан, ами-хан этой земли, переводя на эльфийский, принц, и ты на моих землях, а по нашим законам, так как ты на меня напал, а я тебя победил и пощадил, ты теперь - мой должник. - приукрасил я действительность, ухмыляясь. После этих слов недоохотник, как-то сдулся, хмуро смотря на меня из-под бровей. Такой милаха! - Приношу свои извинения. - с неохотой выговорил эльф. Опустив его на землю, сделал несколько шагов назад, натягивая штаны. Зардевшись, аки маков цвет, длинноухий продолжил. - Дай мне свою левую руку. Протянув требуемую конечность, с интересом стал наблюдать за происходящим. Покопавшись в своих золотистых вихрах, эльфенок извлек какую-то заколку, которой мгновенно оцарапал мою руку, а следом - и свою, соединяя две царапины вместе. - Я, Гилгалад из рода Варнаэл, клянусь исполнить долг жизни, эээ, заключенный на крови, вот. - Подытожило это недоразумение с очень серьезной миной на лице, пока я с трудом сдерживал улыбку, уж очень он смешной. Решив подыграть малышу, добавив на лицо торжественности, ответил: - Я, Амирхан из рода Амиарайве, подтверждаю договор, заключенный на крови. - Расскажи мне о себе, а то я других рас никогда не видел. - попросил Гилгалад. Оно и видно, что никогда не видел. Что довольно-таки странно, не смотря на то, что светлые задирают нос, торговлю они ведут с большим количеством стран, да и, судя по одежде, он не из бедного сословия, и не из глубинки. Ну что же, это мой шанс узнать побольше об этом горе-охотничке. - Ты когда нибудь слышал о сказаниях ветра?..***
Лежу на золотом песочке, перебирая его руками, пятки обволакивает вода озерца, солнце слегка припекает живот. Раздается громкий треск камыша и на берег вываливается Гил. Что за бестолковая эльфятина! Сколько его ни учи ходить бесшумно, все бесполезно - как был стадом мамонтов, так и остался! Неправильный, какой-то, эльф. Преднамеренно не шевелюсь, делая вид, что не заметил его топота. Останавливается, на секунду даже переставая дышать, а потом резко кидается в мою сторону. Взвиваюсь с земли, ловя его в полете и подминая под себя. Глупый, пора бы уже понять за эти пятнадцать лет, что мы знакомы, что подловить меня ему не удастся! Прижав собой гибкое извивающиеся тело эльфа, впился в его сладкие губы, проводя по ним языком и незамедлительно получая отклик. Целуемся страстно и мокро, отпихиваешь меня, хрипло шепча: - Хватит слюней Амир, тебя не было три дня из-за этого дурацкого испытания мужества... возьми меня уже! - Прикусываешь мне шею, заканчивая свои слова. Мой страстный мальчик, мое сокровище. Кто бы мог подумать, что я полюблю этого недоохотника? Сам, когда это понял, несколько дней ходил, как пришибленный, но всю дилемму решил он сам, подарив мне свой первый, неумелый, но такой искренний поцелуй. С близостью я тянул до его двадцатилетия, не заходя дальше ласк, и лишь два года назад переступил обозначенную самим же черту. Сдергиваю с него штаны, переворачивая попой вверх, оглаживаю соблазнительные половинки, которые ты тут же приподнимаешь вверх, становясь на колени, открывая мне великолепный вид на уже смазанную дырочку. Хлопаю его ладошкой по попке. - Негодник! Кто разрешал тебе себя ласкать? - якобы грозно рычу я ему на ушко, прижавшись животом к его спине, опираясь одной рукой, а второй сжимая задницу. Гил пошло стонет, покачивая бедрами, таким образом потираясь промежностью об уже каменную плоть. Прикусив молочное плечо, качнулся вперед, протискиваясь внутрь, ощущая обалденное сжатие члена тугими стенками. Идеально. Войдя до упора, под аккомпанемент тяжелого дыхания эльфа, замер на мгновение, начиная насаживать попку на свою плоть, задевая простату и вырывая громкие стоны из груди светлого. Удовольствие тяжелой лавиной скапливалось на склоне экстаза, и с новым, особо сильным толчком, обрушилось оглушительным оргазмом. Скатываюсь с распластанного под собой тела, приобнимая его, пытаясь собрать мысли в кучку, но Гилгалад, неожиданно приподнявшись, падает сверху, вжимаясь в меня. - Прости, Амир, я должен, но, возможно, если на то будет воля светлоликой, мы встретимся вновь. - говоришь ты, а плечо опаляет уколом, сознание мутнеет, и, прежде чем уплыть во тьму, отмечает на голубом небосводе черный дым костра.