Во всем виноват Айзен!

Юсаги была счастлива. Юсаги была в охренительном настроении, пока ей не помешал какой-то индивидуум. Это была разговаривающая мягкая игрушка, которая, с подозрительно высоким визгом разъяренного папуаса, прокричало «сестрёнка», и повисло у бедной девушки на шеё. Шея выдерживала такую прямую атаку недолго. Но, к счастью Юсаги, надоедливого плюшевого медведя от неё отцепили, и теперь можно было отдохнуть и набраться сил. То, что девушка собралась «отдыхать» на холодной земле, саму девушку не волновало. Та сегодня пережила слишком много событий за день, так что неудивительно, что мозг и тело, наконец не находя разногласий между собой, вместе отключились. На руки её поднял, как ни странно, Ичиго. Ибо нефиг разлёживаться, да. Только Юсаги подумала, что у рыжего появилась хоть капелька уважения к ней, как тот самый рыжий, согнувшись почти в три погибели, держа Юсаги на руках, прошипел что-то про тяжелых женщин, которые сами не могут идти и приходится бедному и.о. синигами тащить на себе оборзевших дофига личностей. Оборзевшая личность в то время хихикала как укуренный игуаной индивид. Ей нравилось изображать из себя хладного (Ну, почти) трупака. А ещё Юсаги волновало то, что ребята не забудут её баклажановые труселя. Но не будем об этом, да. Мы будем говорить о том, как Улькиорра явился к Айдзену на ковёр с заплетёнными косичками (Юсаги было чем заняться) и потрепанному прямо-таки дофига. Его величество, обожающее чай, опешило. Его кудрявое величество не знало, ржать ему, или же начать четвертовывать нерадивого «Куатро» за то, что арранкары уже совсем обленились, приказы не выполняют. В помещение просунулась седая голова Ичимару. Тот только мимо проходил и своей улыбкой всех раздражал. Ну правда же! А камера тут не при чем, ага. Глядя на картину еле сдерживающего, чтобы не заржать, бывшего капитана пятого отряда Готэя 13, тот навел объектив прямо на него. «Получится отлииичный материал, хехехе» — пронеслось в его голове, как его заметили. Ичимару решил, что он не трус и что это военное отступление, и он ретировался от двери вместе с камерой. На всякий случай. Секундой позже в дверь влетело серо и чуть не задело бывшего лисьего капитана 3-его отряда. Улыбка Ичимару стала ещё шире и почти достигла глаз. Теперь он знал, какое развлечение себе придумает на следующие пару часов. С такими мыслями тот открыл с помощью вездесущего Ннойторы гарганту, и, с совершенно спокойным выражением лица, шагнул в мир живых, к Куросаки.