Территория соблазна / Seungholand

― Какая странная погода, не правда ли? Пятые сутки не видно солнца, лишь серое, монотонное небо и недвижимые, словно подвешенные на нити, облака, туман, как на рисунке пятилетнего ребёнка, страдающего психическим расстройством, ― приподняв голову слегка вверх, спросил мужчина, неуклюже опираясь о полусферическую рукоять трости, ― ты забрал его с собой? Или ты... Ты был им? ― снова вопросил он, причудливо усаживаясь на землю: стремясь, не разгибая левой ноги, расположиться на травянистом, влажном ковре жасмина и мяты около двух возвышенностей недавно вырытой земли, ― да, в последнее время, равных тебе в этом было не сыскать, а ведь когда-то ты учил отдавать, ― заметил Дуджун, наполняя небольшие стеклянные стопки прозрачной жидкостью с характерным запахом спирта, ― оставьте меня, ― попросил Юн, обращаясь к паре постоянно окружающих его молодых людей, незамедлительно прошедших несколько метров до внедорожника после, ― он был первым кому ты дал многое, если не всё, ― продолжил мужчина, пригубив немного соджу, ― по крайней мере, старался, пытаясь опрометчиво поспешными скачками наверстать и возвратить то, чего по твоему мнению лишился он, разделив историю судьбы с тобой, ведь неизвестно по какой из открывшихся дорог блистательного будущего побрёл бы он, если бы не повстречал тебя: возможно, его отличное окончание университета с высокими результатами в дипломе и обширные связи родителей позволили бы проскользнуть даже в самые заветные для каждого новоиспеченного выпускника, потаённые и элитные кадры крупнейших игроков на рынке товаров и услуг. Например, одним из немногих юристов в целой команде высококвалифицированных специалистов, ежедневно сталкивающихся с задачами в практическом применении права и законодательства в пользу своего нерадивого работодателя. И проработав так пару лет, стать ведущим и одним из самых заметных экспертов в этой сфере, прославиться - внести своё имя в список преподавателей в одном из сеульских вузов, затем найти прекрасную спутницу всей жизни, создать семью, завести детей, завершить головокружительную карьеру, состариться и медленно сходить с ума, на смертном одре, становясь никому ненужной, изжившей себя вещью из прошлого. Ведь многие мечтают об этом - их предельное воображение настолько скучно и скудно, что главным приключенческим похождением всей жизни становится бессмысленная погоня за деньгами. Впрочем, и ты давал их ему, но он равнодушно относился ко всем многочисленным немалым счетам в банках, которые создавались и пополнялись в независимости от финансового положения организации, предпочитая переводить деньги на благотворительность и в обиходе обходиться самыми необходимыми вещами, словно затворник, отшельник, пытающийся замолить грехи, счёт которых вёл лишь он и кое-кто «повыше». Ты преподносил ему и власть, и уважение, но он небрежно обходился с ними, не делая различий между собой и простой сворой охраны, выпивая, иногда давая советы этим парнишкам. Но, тем не менее, он всегда говорил, что ты, именно ты вдохнул в него жизнь. Не бренное существование до 25 лет, а настоящие, насыщенные яркими красками события и впечатления. Научил доверять не только бумагам, заверенным печатями и росписями, но и сердцу. Подарил внимание и заботу, о которых, когда-то мечтал сам. Даровал любовь. И ему не нужно было больше… Но не поведал о главном, как же жить без тебя? Знаешь, ещё несколько дней назад, я готов был всадить пулю в твою голову, а сейчас, лью слёзы, сидя здесь. Вы в паре метров от меня, но одновременно так далеко. Вся жизнь - одно сплошное противоречие, да? ― посапывая от накатившего вдруг насморка, параллельно стыдливо закрывая налившиеся слезами глаза правой рукой, подметил мужчина, чувствуя подступающее ощущение кома в горле, ― тебе, наверное, было больно осознавать, что близкий человек направляет дуло пистолета на тебя? Да, я знаю, больно. Хах, прости, но тогда мне казалось, этим я выбью, то самое, единственное, правильное разрешение всех проблем. Каким глупым был, таким и остался. Хотя, прибавилась ещё и пустота, душевная пустота… Скажи, что мне сделать? Что мне сделать, чтобы вы снова оказались рядом? Ты видишь, ты видишь это? Никчёмный, глупый ребёнок, так и не оценивший всей былой радости счастья от вашего присмотра и заботы раньше, хочет снова повернуть всё вспять. Хэй, если ты действительно существуешь, прошу, прошу минуту свидания с ними. В глаза бы взглянуть и извиниться, прошу первый, и последний раз… ― тихо промолвил человек, рухнув на поверхности земли. ― Как же долго… ― раскинувшись на задних сидениях автомобиля, ворчливо причитал один из парней, через некоторое время, привстав, опираясь о спинки передних сидений, ― ого, какой ливень! Соби, что там происходит? ― прищурив миндалевидные разрезы глаз, устремлённые вдаль обрыва, поинтересовался брюнет, ― чёрт, да он снова потерял сознание! ― буквально, выпрыгнув из салона на помощь обездвиженной фигуре, насквозь промокшей под проливным дождём, вскрикнул он, оживив почти задремавшего напарника, ― хён... Хён! ― судорожно теребя старшего, проголосили оба, ― в машину его. Хён! ― проверяя пульс и дыхание внутри авто, испуганно продолжал Ёсоб, ― твою ж мать, обратно, в поликлинику, ― проревел Кикван, давя на педаль газа. ― Ты спрашивал, было ли мне больно? Нет. Я лишь чувствовал жалость по отношению к тебе и горечь за то, что изменился настолько в худшую сторону. Дуджун-а, можешь не прощать меня, но позаботься о них. ― Джиён-хён… Сынхён-хён, почему всё закончилось именно так? ―Ты просил минуту и она истекает, а этот вопрос никогда в точности не получит должного ответа. Лучше обними нас покрепче и вытри слёзы, мальчишка, ― улыбаясь так мягко и нежно, как мог только он, произнёс блондин, заключая в тёплые объятия друзей. Днём ранее. ― Вот такая история. Впрочем, всё могло бы окончиться гораздо хуже, ― подметил Ли Джун, подходя к финальной черте непродолжительного, но весьма и весьма приукрашенного по ходу повествования, рассказа о событиях, предшествовавших недавней, глупой, но изрядно потрепавшей всем нервишки, истории с перестрелкой, ― йа, и для кого я здесь распинаюсь? ― возмутился он, оглянувшись на юношу позади, уныло, свесившегося со спинки стула, подобно ребёнку в гостях при тоскливой беседе взрослых, - хэй, Ду? ― Минуту, ― отозвался второй, ― доброе утро!? ― вдруг рассерженно проревел Дуджун, дозвонившись до виновника своего ежесекундно ухудшающегося настроения, с библейской, блять, скоростью, летящего в бездну гнева, ― оно априори не может считаться таковым, если я обращаюсь к вам. Хватит ныть, Кикван, это раздражает. В смысле день? Целый день отдыха я подарил вам вчера, оплатив все развлечения и выпивку. Разве я виноват в том, что кое-кто не успел придти в себя? Стоило ли так напиваться? Йа, Соби то хоть живой? ― продолжил господин Юн, подходя к сути разговора, ― у меня появилось новое задание для вас. Это для нашего же блага. Или недели не прошло, а вы соскучился по любимой второсортной роли мальчиков на побегушках? Сегодня же вместе с Ёсобом отправляешься на поиски Джиёна. Найдёшь, отзвонись, понял? Айщ, ты понял меня? ― укоризненно переспросил он и получив положительный ответ, кое-как пробормотанный заплетающимся языком отвечающего на второй линии, акробатически умело в текущем похмельном состоянии, одной рукой придерживающего то и дело сползающий, почему то перевёрнутый вверх динамиком мобильный, где-то в районе уха, а второй опираясь о предательски скользкий бачок унитаза, при этом умудряясь, разделять весь шум слившихся воедино ворчливых выкриков босса в отдельные взаимосвязанные слова, а затем и предложения, попутно сдержавая нескончаемые рвотные позывы дабы не услышать отборный матерный нагоняй от старшего, Ли Кикван, проклинал весь вчерашний день, а особенно причину всего бедственного состояния - Ким Хичоля, наверное, мастера спорта мирового уровня по виду спорта известному со времён основания Корё, а именно, литрболу. ― Дуджун-ши... ― издевательским тоном, проговорил первый. ― Да ну тебя, Джун. Хотя история довольно занимательная, ― подметил больной, возвращаясь к теме разговора, ― ни на минуту нельзя оставить без присмотра. ― Так сам же проспонсировал их. ― Знаю, знаю, знаю, ― раздражённо подтвердил второй, тяжело вздохнув. ― Хён, а когда тебя выписывают? ― осведомился Мир, разбавляя затихшую беседу. ― Завтра после 12. Кстати, Чольён... Я раздумывал над одним вопросом, который хотел бы задать тебе... ― Хён? ― Кхм, не хотел бы ты присоединиться ко мне? В качестве, в качестве личного телохранителя. ― И с чего бы это вдруг? ― неожиданно возник Джун. ― Мне понравились его мастерство и навыки тогда, при выслеживании. Он не хило разбросал моих людей в парке. Да и мне досталось.… Ну, так, что скажешь на этот счёт? ― Чольён-а, только попробуй дать положительный ответ, ― укоризненно предостерёг шатен. ― А почему и нет? ― Хах. Прекрасно. ― Стоп, стоп, стоп. Что значит всё это? Ты согласился? Подумай, о том, какой непомерный груз свалиться на твои плечи: он – новый босс Чхондама и прилегающих территорий, самого богатого района Сеула, да за его головой, как и прежде за головой Джиёна будут охотиться ежедневно. Это опасно, к тому же, ты забросишь учёбу? ― Йа, Ли Джун, прекрати отталкивать от меня ценные кадры! ― Щибаль, и это твоя месть за издёвки с моей стороны? Да ладно, Дуджун. Кикван и Соби на протяжении долгих лет вполне адекватно справлялись с этими должностями, брось, зачем тебе этот мальчишка? Он непослушен, не опытен… ― Вот я и стану хорошим учителем для него. Кстати, можешь преступать к новой должности с завтрашнего дня. ― Хорошо, босс. ― Хэй, не обращайся к нему таким образом! Никакого завтра и новой должности не будет. Хэй, вы меня слышите?! Что за смех? Йа! На следующее утро. ― Я слышал, это была экспансивная пуля и поэтому операция по извлечению прошла, мягко говоря, тяжело и в итоге, после беседы с врачом, прояснилось то, что в будущем он имеет возможность передвигаться, но с некими трудностями.… Так сможешь ли ты защищать его? ― спросил мужчина, ловко затягивая полувиндзорский узел чёрного галстука на шее любовника. ― Смогу, ― утвердительно произнёс он, всматриваясь в недовольную физиономию напротив. ― Айщ, что за ребёнок. Иди уже скорей, пускай тебе прострелят пару конечностей и я позлорадствую над тобой, ― машинально развернув парня спиной и злостно подтолкнув вперёд, так, что тот еле удержался на ногах, не поприветствовав поверхность пола, заявил Джун, уж явно не обрадовавшись напористому настроению второго. ― Боишься за меня? ― осведомился Чольён, надевая обувь. ― Странный вопрос. ― Странный, оттого ,что совсем недавно я желал убить тебя? ― Странный, потому, что боюсь потерять тебя. Так бы и приковал наручниками к себе и никогда не отпускал. ― А он хоть и любитель потрепать языком, но хорош. ― В смысле? Таак, сегодня остаёшься дома, снимай уже этот чертов костюм, едем на природу. ― В смысле боя. Я справился с Кикваном, Ёсобом и парочкой других людей, но не с ним. Он был учеником Сынхёна? ― Да, также как и Сынри.