***
— Боже, Луи. Как ты это делаешь? — Глаза Дейзи были размером с блюдца. Они находились на карнавале и стояли около с ринг-тоссом* и она держала в руках последнее кольцо из трех выданных ей. Первые два спокойно плавали в воде, недалеко от резиновых уток, на которые кольца и должны были приземлиться. — Ловкость рук и никакого мошенничества, — хвастает он ей, понимая, что это ей вообще не помогает. Её зрительно-моторная координация – выдавалась ей последней. Возможно, Фиби бы справилась с этой игрой, но она стоит в нескольких шагах от них и переписывается. Она обиделась на весь мир, потому что сейчас проводит время с мамой, братьями и сестрами, а не с новым парнем. — Вы закончили, ребята? — мама Луи подходит к ним, забитая разными сладостями (сахарная вата в каждой руке и тарелка с пончиками, посыпанные сахарной пудрой с горкой) в окружение младших близнецов с хот-догами. Их ярко-оранжевые браслеты отражают вечернее солнце в закате, низко стоящее в небе. — Ты выиграл гигантскую плюшевую собаку! — говорит Эрни, его рот мило испачкан кетчупом. Луи гордо поднимает свой приз, в знак подтверждения. Единственный для него подарок: он всем надирает задницу на этих карнавальных играх. — Он пытался научить меня этому мастерству, но я полный отстой, — жалуется Дейзи и без особого энтузиазма швыряет своё последнее кольцо в воду. Работник карнавала смеется. — Почти, сладкая. Хочешь попробовать еще раз? — Дейзи смотрит на него, как и Луи. — Ты заберешь собачку к себе в спальню? — спрашивает Дорис. Она разглядывает плюшевое животное, с забытым хот-догом на полпути ко рту. Капля кетчупа падает ровно на её рубашку и мама Луи тихо стонет. — Пока не решил, — говорит ей Луи, хотя в глубине души уже принял решение. — Скорее всего. Ни за что на свете, он не будет спать с огромной плюшевой собакой, которая будет следить за ним, пока он спит. — Можно я приду поиграть с ним? — спрашивает Дорис, подходя ближе. Еще одна капля кетчупа скатывается по тесту, но к счастью, падает на землю. — А что, если вместо этого, мы позволим ему жить в вашем доме? — предлагает Луи. — Не знаю, надо спросить у папы. Он не любит животных, — Эрни выглядел очень опечалено данным фактом. — Поправочка, — говорит Фиби, встревая в их разговор. — Дэн терпеть не может животных. Но это ведь не настоящая собака, так что думаю всё будет в порядке. — А где он, кстати? — интересуется Луи. Он на самом деле не ожидал, встретить Дэна на ярмарке. Луи не припомнит момента, когда тот приходил хоть раз на подобные мероприятия. Но ему всегда нравилось следить за скачками его отмазок. — Соревнуется на своей парусной лодке. Без понятия где, но он надеется, что может выбить шанс занять не позорное место в этой гонке. Я бы встретилась с ним там, но это важный выходной для нас всех, понимаешь? До Луи не доходит, зачем его мать оправдывает свои причины оставаться дома с ним. Может, Дэн накачал её какой-нибудь херней. Нахуй его. — Конечно, ты никуда не уедешь отсюда, это ведь фестиваль Клубники, — произносит Луи. Эти выходные должны быть важны и для Дэна тоже, но что Луи может понимать. — В смысле, Дэн тут не рос, поэтому у него нет этой связи с местными, что у нас. Он просто не понимает всего этого, — объясняет его мама, будто читает его мысли. Луи протягивает руку и отрывает кусочек теста от пончика, который до сих пор держит. — Это всё важно для тебя и для нас, — он запихивает тесто в рот и продолжает, — Думаю, тебе не помешала бы помощь таскать повсюду малышей. Дейзи следует его примеру и тоже отрывает кусок теста от пончика. Мама лучезарно улыбается ему. — Вот почему я каждый день благодарю Бога за то, что у меня есть ты, Луи. Внезапно для всех, Дорис начинает плакать. Луи смотрит вниз и замечает половину её хот-дога на земле. — Походу это знак, что пора домой, — вздыхает мама и присаживается на корточки, чтобы успокаивающе погладить Дорис по спине. — Ничего страшного, дорогая. — Мы не можем остаться? — интересуется Фиби, указывая на себя и Дейзи. Дейзи закусывает губу, и Луи бы поспорил на деньги, что она, также как и Дорис, хочет вернуться домой. — Нет, милая. Как вы доедете до дома позже вечером? — Луи может нас подбросить, — говорит она, как ни в чем не бывало. Как будто она уже с ним договорилась, хотя на деле вообще нет. Очень умно. — Луи пойдет пить в пивную палатку с Гарри, — информирует Дейзи всю толпу. И это, правда, хотя он не понимает, какая необходимость говорить «с Гарри», когда он будет одним из многих людей, с которыми Луи собирается выпить. — Ох, точно! — его мама встает, немного морщась. — Вы же выступаете! Жаль, что у нас нет няни. — Я могу посидеть с детьми, — добровольно отзывается Дейзи. — Ты в это время будешь уже спать, милашка, — она протягивает руку и сжимает плечо Луи. — Мы попытаемся выбраться отсюда, а тебе удачи, милый. У тебя хороший голос и людям нравится наблюдать, как ты выступаешь. Горжусь, быть твоей мамой. — ее глаза на мокром месте и Луи отводит взгляд, хотя и очень польщен. — Спасибо, — искренне говорит он.***
Луи курит сигарету около мусорного бака между парковкой и входом на карнавал, пока не слышит своё имя. —Лу! Он поднимает голову, чтобы посмотреть на Гарри и сдерживает кривую ухмылку. Он в черной ковбойской шляпе, вычурной белой рубашке на пуговицах (которые, конечно же, наполовину расстёгнуты) и джинсах, а на ногах кожаные сапоги, которые слишком модные для занятия сельскохозяйственной настоящей работой. Честно говоря, он выглядит уморительно, как кинозвезда, которая старается втиснуться с сельскую Америку, для завершения образа не хватает только значка на груди. Он вырос здесь, ему ли не знать, как тут одеваются. — Какого хрена ты так вырядился? — Луи недоуменно моргает. Гарри с важным видом подходит к нему, как будто чертова модель на подиуме, и встает в позу. — Я просто ношу обычную одежду. О чем ты? — Луи стряхивает пепел с сигареты в его сторону. — Это ни разу не подходящий наряд для катания на карнавальных аттракционах, поедания шести хот-догов и роли «Эдди» для выступления, поэтому повторю свой вопрос еще раз: «Какого хрена ты так вырядился?» — Тебе не нравится? — говорит Гарри и выпячивает нижнюю губу. Луи сокращает между ними расстояние на пару шагов и застегивает несколько пуговиц. — Вот так, теперь ты меньше смахиваешь на смесь стриптизера, ковбоя и пирата в одном. — Много бы ты отдал денег за мой танец? — спрашивает Гарри и без промедления расстёгивает те пуговицы, которые только что застегнул Луи. Луи отводит взгляд и сглатывает, пытаясь не представлять маленькую попку Гарри на своих коленях, намерено задевающую его член. Блять. Луи бросает сигарету на асфальт и тушит носком кроссовка. — Пошли, разъебём там всех. — Пошли, — соглашается Гарри, не задавая лишних вопросов, что именно имел в виду Луи. Черт, да, Луи и сам не понял о чём он конкретно. Он только знает, что не сможет вот так, стоять всю ночь и просто смотреть на такого Гарри. Это была бы чудовищная ошибка. По счастливой случайности, оказалось, что у Гарри есть пара идей: сначала он тащит того в пивную палатку и заказываем ему пару банок светлого пива, которые оплачивает быстрее, чем Луи достает деньги из кармана. Луи делает глоток: пиво холодное, горьковатое и с выраженным вкусом алкоголя, то, что надо после проведенного времени с семьей. Но вопреки этому, Гарри не упускает момента прокомментировать: «Дерьмовое пиво». Он делает большой глоток и вытирает рот тыльной стороной ладони. — Я бы купил для тебя «Маргариту» в бутылке, но не сейчас, мы же пытаемся вписаться в толпу, — он заканчивает фразу и наклоняет голову набок, приподнимая брови. Его шляпа скользит на глаза. Сегодня он определённо не вписывается, возможно, как и в другие дни. — Гиблое дело. Жаль, что ты не захватил ту зелёную мочу, она хотя бы сладкая, — Луи делает глоток пива. «Маргарита» в бутылке – это, в прямом смысле, худшее изобретение в мире, после того, как Луи выжрал десять банок этого на прощальной вечеринке Зейна. Гарри делает последний глоток и сминает банку в кулаке. Сильные пальцы, производящие глубокое впечатление. Луи уже думал, что тот растерял всю силу со всеми этими Космо и яблочными мартини, которые он, безусловно, пьет в Чикаго. Гарри бросает банку в мусорное ведро, и она со звоном падает на дно, задевая шуршащий пакет. — Блять, попал. Всё ещё в форме, — говорит он и указывает пальцами на себя, показывая жест «Я номер один» и пританцовывая. По факту, это ничего не значит, потому что: — Ты никогда не был в форме. Мистер Коэулл пять раз пытался выгнать тебя из баскетбольной команды. — Каждая попытка, заканчивалась извинениями от мистера Коуэлла, похлопыванием по плечу и словами, которые он слышал в проеме двери: «Увидимся завтра на тренировке, Гарри» Гарри забирает банку пива из рук Луи и делает несколько последних глотков. — Проехали. Ты обещал, мне показать чудеса аттракционов. Луи не помнит подобного обещания, но забивает на это, все-таки двадцать лет дружбы, может он и обещал ему. Гарри всегда всё помнит. Когда они добираются до аттракциона, Луи останавливается, замечая длинную очередь. Вообще, этот фестиваль не пользуется популярностью и обычно не переполнен людьми. Ранее Луи стоял дольше всего в очереди в парке развлечений, почти два часа. Но, Слава Богу, эта очередь не настолько большая, но им всё равно пришлось потратить достаточно времени, целых два шумных круга, пока люди катались, которые показались очень, очень долгими в дополнение к не замолкающему Гарри. Судя по рассказу, Кара худший повар, даже хуже, чем Луи. Она пыталась помочь Гарри с выпечкой и сожгла всё, что смогла. Эта вся суть истории, но Гарри потратил на это десять минут своей жизни, подробно разжёвывая каждую деталь готовки запасной порции, до момента пока они не подошли почти первые ко входу на аттракцион. Когда они сели и их закрыли в кабинке, Гарри начал нервно дергаться и от этого металл вокруг них зазвенел. — Мне кажется, это была плохая идея, никаких ремней, совсем не безопасно. Луи не успевает открыть рот, как аттракцион запустили, и постепенно в каждую кабину запускали людей, тем самым они поднимались выше, а после еще один рывок и они уже делают круг за кругом, вверх и вниз, раз за разом то поднимаясь, то снова быстро опускаясь. Луи закрывает слова глаза и старается утихомирить в животе ранее выпевшее пиво. Мне весело. Это развлечение. Как это весело, про себя проговаривает Луи. Но после, когда его накрывает волна тошноты, он понимает, что что-то пошло не так. Даже в школе он так плохо себя не чувствовал. Но всё же, ему удается сдержаться и не блевануть. Он выпрыгнуть из кабины с быстрыми словами благодарности работнику парка. Он замечает, как по щекам Гарри стекают слезы и он смеётся. По крайней мере, Луи кажется, что он смеётся. — Ужасно проголодался. Как ты думаешь, что здесь можно найти на ужин? — говорит Гарри, когда они отходят от конструкции аттракциона. Луи незаметно потирает живот и молиться, чтобы тот успокоился. — Хм, — он прикрывает глаза и вспоминает, что ели его мама и сестры. — Хот-дог. — Не аппетитно, — тут же отзывается Гарри. — Пончики, — предлагает Луи. — Лучше, что ещё? В конце концов, Гарри останавливается на сосиске в кукурузном тесте, и Луи думает, что это потому, что ему нравятся фаллообразные формы: то как Гарри ест, выглядит будто он делает минет. Когда Гарри просовывает корн-дог полностью между своих губ – Луи застывает. В голове всплывает картинка, как влажная головка члена проскальзывает в его рот точно также. — Не в такие моменты, хочется задавать тебе вопросы о твоей сексуальности, — шипит Луи. Возможно, это невежливо поднимать такую тему, но после их разговора на прошлой неделе на причале, любопытство Луи становится ещё больше, и чёрт бы его побрал, о чём Гарри вообще думает, когда ведёт себя, как гей в Эдвардсвилле. Гарри всасывает щеки и вытаскивает сосиску в тесте изо рта, и причмокивает. — Тебя это смущает? — спрашивает он. — Нет, — отмахивается Луи. — Ты можешь делать всё, что хочешь. — Если бы я был на твоём месте, — голос Гарри приобретает учительский тон, — Я бы гордился, что могу кататься на аттракционах и разделять ужин, почти как на свидании, с тем, кто так открыто увлечен сосанием члена. Луи выхватывает корн-дог у Гарри из рук и съедает за два быстрых укуса. — Вот так нормальные люди едят сосиски в тесте. Гарри надувает губы. — Надеюсь ты не так сосёшь члены, — с горечью шепчет Гарри. — Хочешь узнать? — интересуется Луи, поднимая брови и натягивая улыбку, но потом осознает, что несет и добавляет: — Не сосу члены. — Очевидно, что нет. Ты их просто ешь. — Гарри хихикает и подносит ко рту стакан с колой. Он делает глоток через трубочку и сильно втягивает щёки, посасывая трубочку. Снова. Правда в том, что Луи, несомненно, хочет, чтобы Гарри сделал так же с его членом. А может и наоборот. Что есть, то есть, это витает в его голове, и всегда вспоминается в неподходящие моменты. — Кто из вас двоих лучше владеет оружием? — Луи резко оборачивается на голос, и пытается развеять образ о члена Гарри во рту. Парень, работающий в тире, обращается к ним. Гарри скрещивает руки на груди и постукивает стаканом о локоть, расплескивая лед. — Это ведь вообще не важно, все карнавальные игры — уловка. Парень пожимает плечами и закуривает сигарету. Курение — гениальный способ привлечения детей и денег, размышляет Луи. Да, Луи тоже курильщик, но он серьёзно относится к тому факту, что эти гребаные туриста полагают, будто вдыхая небольшое количества канцерогенного воздуха убьет их. (Но всё же… продолжают сидеть возле своих ебаных костров часами). — То, что вы не можете выиграть, не означает, что никто не может сделать этого, — говорит парень и делает затяжку. — Это всё фикция, — говорит Луи, Гарри поддакивает ему и сильнее хмурится. — Хотя, днём я выиграл плюшевую собаку бросая кольца, — добавляет Луи. Гарри закатывает глаза. — Ты не мог этого сделать, если только не дал взятку парню, пока мама с сестрами не видели. Луи улыбается на это. — Я не ты, у меня нет столько денег. Работник рядом выпускает облако дыма. Луи тоже бы не отказался от сигареты, если уж на то пошло. — Так, вы будете играть? — парень кивает на стенд с мишенями. — Что скажешь, Гарольд? — Луи смотрит на него. Гарри раскрепляет руки и выбрасывает банку в мусорный бак, стоящий недалеко от него. Банка с грохотом о стенки бака падает на дно. — Хорошо, может глаза и руки меня не подведут, — он усмехается и положительно кивает. Его глаза и руки всегда подводили, и будут подводить. Но, не смотря на это, Гарри всё ещё надеется, потому что знает, что он удачлив. — Всё ещё думаю, что это ебаная подстава, — когда они встают на место напротив прицела, бормочет Гарри. Луи молча соглашается с ним, но размышляет, что если система построена против них, то это не даёт повода опускать руки и обязательно проигрывать. Просто ему надо понять, как обойти это или наоборот, играть очень, очень хорошо. Гарри стреляет первым и промахивается, шипя под нос матерные слова, настолько чётко, что пульс Луи танцует брейк. Он представляет, как Гарри хорош в грязных разговорах. Например, в постели. Он резко осекается и откидывает мысли далеко. Он без понятия, что на него нашло сегодня. Черт возьми, только не снова. Он фокусируется на бумажной мишени, встает, как ему удобно и нажимает на курок, попадая точно в цель с первой попытки. Он делает шаг назад и радостно ударяет воздух кулаком. — Блять, да! — Какого черта, — чувак работающий тут, тушит сигарету, — Такого не может быть, никто не попадал с первого выстрела. Спорю, ты не сможешь это повторить, — он протягивает ладонь и шевелит пальцами. Они купили два выстрела за пять долларов, которые разделили, но чтобы выиграть хоть что-нибудь им нужно попасть оба раза. Луи хочет утереть нос этому мудаку и выиграть огромную игрушку, и заодно показать Гарри, что у него ещё есть силы для соревнования. Но, к сожалению, он слил все деньги на развлечение мамы и сестёр. А отдавать последние деньги, что у него остались, ради дебильной игры, он не будет. Гарри протягивает ещё одну пятидолларовую купюру и отходит от своего оружия. — Выиграй ради меня, милый, — говорит он. Луи краснеет и смотрит на парня, который работает в этом тире, наблюдая за его реакцией, заметил ли тот ласкательное обращение. Он выжидающе с поднятыми бровями смотрит на Луи и указывает на винтовку. — Ну и? Луи выигрывает. Работник протягивает ему плюшевого леопарда размером с большой арбуз. — Не за это я боролся, — вздыхает Луи. Он кивает на огромного медведя, ранее заметив, как на него смотрел Гарри. — Чтобы выиграть его, надо сыграть три игры, — говорит парень. — Я могу заказать через интернет, в несколько раз дешевле, — злится Луи. — Ты забыл про доставку, Лу, — напоминает Гарри, почесывая пальцами подбородок, он подходит ближе к медведю, чтобы рассмотреть внимательней. — Сейчас доставка, стоит как его руки и ноги. Луи прищуривается и достаёт из бумажника остаток наличных, протягивая парню. — Хорошо, — говорит он. — Гони ещё два патрона. — Три патрона, — произносит работник и указывает на леопарда. — Верни его, Гарри, я выиграю для тебя того медведя. Прежде, чем отдать игрушку, Гарри её целует и обнимает. Луи внезапно вспоминает время, когда Гарри был ребенком. У него в комнате было две односпальные кровати, и когда он приходил к нему с ночевкой, пока мама и Марк работали допоздна, он находился среди кучи мягких игрушек — целая гора пуха — и пытался избавиться от них, чтобы удобно лечь. Гарри всегда спал с парой игрушек, а его любимцы часто менялись. Луи, как сейчас, отчетливо помнит двоих – бегемот с ртом размером с его голову, который двигался и гонялся за Гарри по всему дому, издавая чавкающие звуки и тряпичную куклу в шелковом розовом платье, которую сделала бабушка Гарри. Однажды ночью, Луи заметил, как Гарри крепко обнимал куклу и плакал. Между приступами икоты он объяснял, что у куклы появилась дырка на пальце ноги, из которой вываливался наполнитель. — Не проблема, — ответил Луи и нашел скотч, чтобы заклеить дырку. Луи интересно, взял ли Гарри хоть одну из своей коллекции игрушек в Чикаго, и копит такую же гору, как раньше, только на двуспальной кровати. Луи задается вопросом, если он сейчас выиграет этого большого медведя, положил бы Гарри его на свою вторую кровать или, может быть, попытался бы приспособить его к своей собственной, обхватив его руками и ногами, и уткнувшись лицом в его мех, пока он спит. — Лу, это невозможно, — говорит Гарри. — Не трать деньги. Но, всё возможно. Луи снова выигрывает, он не пускает ни одного выстрела мимо, не обращая внимания на пессимистичные комментарии Гарри. Работник тира хмуро на него смотрит, когда передает плюшевого медведя. Гарри даже не интересуется, может быть, Луи хотел подарить его брату или сестрам – он просто выхватывает игрушку из рук парня и уносит в свой джип, а после, как ни в чём не бывало, возвращается в пивную палатку. Внутри у Луи тепло, оттого, что он потратил деньги не на ветер. Он надеется, что Гарри будет думать о нём, каждый раз, когда будет обнимать проклятого медведя, а он будет обнимать его всё свободное своё время, Луи знает. Луи обожает доказывать людям, что те не правы, и ему нравится мысль, что Гарри будет думать о нём В постели.