***
В конце выступления их группы, Найл вытаскивает фляжку, ранее спрятанную в гитарном чехле, и пускает её по кругу. Луи делает два больших глотка, морщится, но всё равно глотает содержимое, а после передает дальше. На вкус как дешевая водка из ларька, что удивительно для человека, который имеет целый, чертов бар. Но виски и в Африке виски, крепкий и терпкий, и Луи почти вдребезги пьян, поэтому жаловаться ему не на что. Со стороны Найла был очень хитрый ход, так как его бар-бэнд возглавляет мероприятие, и как только они начинают петь — точнее перепивать последние хиты Кэти Перри — и, несмотря на то, что вся основная толпа утихла, остальная часть группы One Direction разместилась около сцены для встряски своей пятой точки. Луи пытается сфокусироваться на словах песни, которые он знает (частично), на улыбках окружающих его людей, на басы отбивающие ритм в сердце и на головокружение, когда резко двигает головой — на самом же деле он пытается сосредоточиться на чем угодно, кроме горячих пальцев Гарри, которые не покидают его тело. Гарри старается быть осторожным, возможно, это так, а может это просто домыслы Луи. Он не задерживает свою руку долго на одном месте: они скользят с бедер Луи, прижимаются к пояснице, а затем падают на его плечи. Какое-то время их единственная точка соприкосновения — это костяшки пальцев Гарри, которые мягко касаются бедра Луи. Блять. Гарри всегда старается быть ближе к нему, как и в данный момент, но сейчас Луи пытается переключить своё внимание на Лиама, которые стоит рядом. Луи перекидывается с ним предложениями, взглядами и танцами, просто фокусируется исключительно на Лиаме. В зале начинает играть медленная красивая мелодия, и толпа затихает. Луи роется в кармане в поисках зажигалки, мечтая, чтобы этот дерьмовый концерт закончился, и он мог сбежать отсюда, но вдруг пальцы Гарри обхватывают его запястье, и он наклоняется к уху Луи. — Помнишь, как ты научил меня танцевать медленный танец? — шепчет Гарри и Луи чувствует его улыбку. Одному тогда было одиннадцать, а другому тринадцать и тогда всё было, так просто: Луи указывал Гарри, куда ставить руки и как поймать ритм танца, но это всегда заканчивалось непримиримым спором. Гарри был уверен, что Луи недостаточно хорошо справляется со своей ролью учителя, что он не такой, как девочки из класса Гарри, которые, как тот был уверен, хотели поцеловать его. Луи помнит, как он смеялся над явным волнением на лице Гарри. Ему показалось нелепым, что молодой парнишка до ужас был напуган мыслями о девушках, пристающих и соблазняющих его на танцполе. Прямо сейчас, губы Гарри становятся ещё ближе. — Я хочу попросить тебя научить меня целоваться, — говорит Гарри. Луи разрывается от желания кричать и злиться на твёрдый член в штанах или убежать и кончить за ближайшим деревом. Шум вокруг немного приглушается и остается только голос Найла: фантастический, о многом говорящий. Луи злится, и думает, что этот человек не должен просирать своё время в баре, он должен путешествовать по всему миру и показывать свой голос. А Луи не должен заниматься фермерством. В одиночестве. А мать Луи не должна была выходить замуж за засранца, сразу после другого засранца. Блять. Когда Луи поворачивается обратно, с уже незаметным стояком, то видит Лиама и Гарри, которые развратно танцуют вместе. Гарри прижимается к бедрам Лиама, в тот момента, пока Найл пытается изо всех сил петь, а не смеяться в микрофон. Гнев Луи просыпается. Потому что это, блять, чертовски неправильно, что Гарри имеет полное право вытворять подобное и заставлять всех смеяться из-за этого, но он также и не может привести своего парня на свадьбу лучшего друга. Типа, блять, серьезно? Всё это несправедливо. Луи хватает со сцены наполовину полный стакан с пивом, и за один заход выпивает всё до дна. Скорее всего, это принадлежало Найлу, но ему срать на это. Он сминает в комок пластиковый стаканчик в руке и бросает его в мусорное ведро недалеко от себя, но промахивается, так как едва ровно видит, и попадет в затылок какой-то девушки. Она сразу поворачивается и смотрит на Луи. Ну, как бы, можно было и не танцевать так близко к ебаному мусорному ведру, думает Луи и отмахивается от неё. — Понравилось шоу, которое мы устроили с Лиамом? — спрашивает Гарри, внезапно появляясь рядом. Меж бровей Гарри появляется некрасивая морщинка от переживаний, пока он ждёт ответа, и гнев Луи испаряется в воздухе, наблюдая за этим. — Конечно, Гарри, — отвечает Луи. Гарри удовлетворенно сияет. — И последняя песня для моих мальчиков, — говорит Найл. Луи оборачивается, чтобы пробежаться взглядом по толпе, людей до сих пор полно, и это не может быть последней песней. Для него ночь только начинается, он уверен в этом. Гарри снова начинает танцевать, только ближе, чем было раньше, и Луи может почувствовать легкий запах пота смешанный с дезодорантом с запахом сосны, и его горячее дыхания на своей шее. Шум вокруг становится невыносимо громким. Группа Найла начинает петь песню "Shout"**, и Луи замечает, как все начинают подпевать им. И если так должен закончиться вечер, то это невероятно. Они пьяные, каждый находящийся здесь танцует, и Гарри, там, где ему место, рядом с Луи. После зажигается свет, зал пустеет, а группа начинает упаковывать свои инструменты, микрофоны и колонки. Луи вскакивает на сцену, с идей помочь, но немного спотыкается. — Кто отвезет тебя домой? — интересуется Найл. — Всё под контролем, — говорит ему Луи, возясь с подставкой для микрофона. Найл подходит к нему и забирает подставку у него из рук. — Естественно, но ты пьян, — не осуждающее смеется Найл. — Да, так и есть, — радостно соглашается Луи. Он пьян, как он этого и хотел. По правде говоря, он очень пьян: свет мерцает, а части тела не чувствуются, но он ощущает в душе необъяснимое тепло. Краем глаза Луи замечает, как Гарри ходит за барабанщиком Найла, взад – вперед. Он резко жестикулирует, что-то рассказывая, и Луи прекрасно знает, что Гарри достаточно выпил, чтобы вести себя как ему хочется. — Ключи? — спрашивает Найл и протягивает ладонь. Луи отдает свои ключи, без задней мысли, а потом будто просыпается и пытается вырвать их у Найла. — Ниал, дружище, я не хотел тебе их отдавать. Я думал, ты просто хочешь посмотреть на них, — ноет Луи, пока Найл убирает ключи в карман. — Тебя подбросить? Или хочешь спать на моём диване? — спрашивает Найл. — Ты мудила, — говорит ему Луи и ухмыляется. — Хэээй, — Гарри подходит со спины Луи, и кладет подбородок ему на плечо. Луи поднимает руку и гладит Гарри по голове, его пальцы утопают в мягким кудрях, которые стали влажными от пота и ещё кудрявее, чем обычно — Прекрасный вечер, — шепчет Гарри. Луи старается сосредоточиться на словах, а не на движение его губ, но снова провал. — Кто-нибудь хочет прогуляться? Найл отрицательно качает головой. — Нам надо убрать всё отсюда и загрузить в машину. Мы пообещали, что уберем это сразу после выступления, чтобы они смогли начать подготовку к ярмарке завтра утром рано. Луи немного оттягивает кудри Гарри и отходит на шаг от него. — Я присмотрю за тобой, а то вдруг тебя съест снежный человек. Найл смеется. — Берегись, Гарри. Его задница смотается, быстрее, чем ты успеешь моргнуть. Ты бы видел его когда… — Заткнись, — говорит Луи и накрывает рот Найла своей ладонью. Найл кусает того за палец. — Чёрт, — Луи отдергивает руку и прижимает к груди, следуя за Гарри на выход. — Прощайте, придурки. Они молча идут примерно минут пять, направляясь к озеру, пока Гарри не поворачивает в обратную сторону. Луи, конечно же, идет за ним, но не может молчать и поэтому комментирует. — Уверен? Черт, куда мы идет? — Обними меня, — произносить Гарри. — Холоднее, чем я ожидал, — и Луи опять делает то, о чём просит Гарри. — Ты слишком пьян, чтобы почувствовать холод, — говорит Луи. — Ты слишком пьян, чтобы почувствовать холод, — передразнивает Гарри, носом прижимаясь к уху Луи. Пару минут назад, Луи согласился бы с ним, но сейчас ему чертовски холодно, и ни у одного нет куртки или хотя бы толстовки. — Я совсем не пьян, — продолжает Гарри, он акцентирует заявление театральным взмахом руки и вздохом, от чего Луи понимает, что это ложь и Гарри пьян. — Ты терся своей задницей о бедра Лиама. На сцене. Перед всем этим гребанным городом. Никто даже и не думал об этом, как Луи. Лиам только что женился, черт возьми, поэтому для всех это выглядело, будто два друга просто грязно танцевали. Но всё же. — Мне не надо быть пьяным, чтобы топтать ковёр***, — говорит Гарри и надувает губы. — Топтать ковёр? Это что ещё значит, какой-то чикагский сленг? — удивленно спрашивает Луи, потому что кто, черт побери, вообще так говорит. — Нет, — отвечает Гарри расстроенным голосом. — Это и есть то, чему ты научился на своей магистратуре? — Интересуется Луи, понимая, что это не так. Ну, типа, кто будет говорить о развратных танцах при людях в институте. Люди, точнее золотые сыночки, которые учатся на престижных магистерских программах в больших города, отваливают за это огромные бабки и после получают лучшие стажировки, не занимаются таким дерьмом, Луи уверен в этом. — Вообще-то, — протягивает Гарри, натягивая улыбку, — Это гейский сленг, из гей сообщества. — Топтать ковёр? Эм, звучит совсем не по-гейски, — Луи краснеет и расправляет плечи. — Ты недостаточно творчески мыслишь, — поясняет Гарри. До Луи только сейчас доходит, что он неосознанно ведёт Гарри к своему автомобилю. — Кажется, у меня в машине есть свитер и одеяло, — говорит он, радуясь смене темы. Но когда он тянется к дверной руки и резко дергает её, то вспоминает. — Чертов Найл, он забрал мои ключи, — Гарри обводит его тело своими руками и открывает дверь. — Хорошо, что ты никогда не забываешь закрывать двери. Луи свирепо смотрит на него и залазит назад, чтобы откопать необходимые вещи. Он находит две толстовки и большое шерстяное одеяло, которые планировал перевести Физзи из её старой спальни на ферме в новый дом, с этого прошло несколько месяцев. Гарри перелазит через часть пикапа, и плюхается в задней части. — Залезай, — он приподнимается и обращается к Луи. Луи натягивает одну из толстовок, у которой ткань на локтях почти стерлась, потому что в старшей школе он играл в баскетбол именно в ней. Луи прыгает на место рядом с Гарри. — Посмотри на звезды, — говорит Луи в темноту. — Жаль, что у меня нет сейчас фотоаппарата, чтобы запечатлеть это. Я очень скучаю по этому в Чикаго, — бормочет Гарри. Луи поворачивается и разглядывает Гарри, который сползает по пикапу и ложиться на спину, кладет руки под голову и дарит улыбку вселенной. Луи накрывает их одеялом, протягивает Гарри вторую толстовку, которую он забирает и кладет под голову, как подушку. С громким вздохом Луи ложится рядом с ним. Гарри чувствуется тёплым и крепким – живым – рядом с ним, а Луи думает, что он давно не засыпал, вот так прижимаясь к другому человеку. Ему уютно, легкий гул алкоголя, который ещё не выветрился, мерцающие огни над ними и тепло тела Гарри; всё идеально, за исключением жестких выпуклостей кузова, впивающихся в спину и отдающие болью в шее, которая осталась без подушки. Он подумывает, снять толстовку и последовать примеру Гарри, но ему всё еще холодно, а без толстовки есть вариант простыть. В фильмах и песнях жанра «кантри», спать на задней части пикапа с вашей половинкой всегда выглядит и звучит очень романтично. — Блять, тут совсем неудобно, как это может быть классной идей для свидания, — ворчит он. Гарри протягивает свою руку и прикладывает палец к его губам. — Лу, ты слишком пьян, чтобы чувствовать дискомфорт, — Луи облизывает его палец, а потом кусает. — Мне нужна подушка, ещё одно одеяло и матрас. Гарри стонет, садится и вытаскивает толстовку из-под головы. — Используй мою. Луи берёт толстовку и укладывает под голову, после чувствует, как Гарри двигается и удобнее устраивается рядом с ним, после кладет голову на плечо Луи, используя в качестве подушки. Он не может так делать. Луи пытается отодвинуть его голову, но вместо этого его пальцы запутываются в волосах Гарри, и кудрявый нежно воркует. — Видишь, это отличная идея для свидания, — шепчет Гарри, когда он говорит, его губы немного касаются кожи Луи. — Если бы только, — вздыхает Луи. — У меня было свидание. Гарри гудит. Луи наклоняет голову вниз, чтобы попытаться разглядеть выражение лица Гарри в темноте, но он делает неверное движение, потому что Гарри тоже двигается. И затем их губы соприкасаются. Они оба застывают так на миллисекунды, а потом растворяются в сладком поцелуе. Губы Гарри мягко прижимаются к губам Луи, осторожно, пока Луи не особо подвижен. Но Луи приходит в себя и в ответ прижимается к нему, мечтая, наконец, почувствовать их – почувствовать Гарри. Он перекатывается верхом на Гарри и обнимает его, скользя руками под его рубашку. Это то, чего он так ждал, осознает он, открывая рот, чтобы пропустить язык Гарри внутрь, это то чего он так ждал всю ночь. Кожа Гарри на спине горячая под кончиками пальцем Луи, а его бедра плотно прижаты к члену Луи. У Луи перехватывает дыхание, когда он выгибается и задевает твердый член Гарри, его глаза щиплет, потому что, по правде говоря, он хотел этого намного дольше, чем одну ночь. Гарри стонет, и этот звук такой глубокий, насыщенный и сотрясает сознание Луи. Это Гарри, его лучший друг мужского пола, а это его член, который упирается в бедро Луи, а этот его кадык, который двигается в горле. Где-то в глубине души Луи понимает, что завтра, как только его разбудит яркое солнце, он сойдёт с ума. Но, прямо сейчас, этот запрет так сладок, и даже забавен. Одна из рук Гарри так крепко сжимает задницу Луи, настолько сильно, что Луи чувствует его ногти через ткань. Стоны Гарри около его уха перерастают в скулёж. — Чёрт, — шепчет Гарри. — Хотел бы я быть трезвым. Луи ещё ближе прижимает к телу Гарри, хотя кажется уже некуда. Он осознает, о чём говорит Гарри. Такой момент — размытое пятно чувств и ощущений, слишком туманное, чтобы быть безупречным. Его конечности становится излишне тяжелые, чтобы двигаться, а мозг глубоко тонет во сне, чтобы успеть за происходящим. «Они проведут ночь вот так», — думает Луи у себя в голове и засыпает, возбужденный и в крепких объятиях.***
Луи трясётся от холода, и его мочевой пузырь болит от переполнения и желания отлить. Но пусть хоть упадет метеорит, но он не вылезет из-под одеяла, пока на улице так пиздецки холодно. Он плотнее закутывает в одеяло, но оно недостаточно толстое. Луи бы поклялся, что оставлял еще одно... Он моргает, открывает глаза, а затем сразу же закрывает их от яркого солнечного света. Его голова болит от долбаного алкоголя, а спина разрывается от боли из-за чертовой задней части пикапа. Он лениво садится и понимает, что Гарри ушел, но он был здесь. Гарри провел с ним ночь, целую гребаную ночь. Они вместе были на ярмарке, вместе напились в пивной палатке — Гарри заплатил за все напитки, снова — забрались в кузов пикапа и смотрели на звёзды. А затем они целовались. Святое дерьмо. Они, блять, целовались. Если бы в крови Луи не было столько виски, скорее всего, он бы оттолкнул его. Луи прекрасно понимает, что сам хотел поцеловать Гарри в течение многих лет, и он смирился с этим (почти сразу) после того, когда Гарри пришел к нему с этими проклятыми шоколадными печеньями. Но он также смирился с тем, что никогда не сможет пойти против правил. Ему нравились девушки, и у него никогда не было проблем с этим, так как они встречались с Элеонор. Его жизнь, жизнь его матери, жизнь его сестер — всё было и будет проще, если он будет держать своё влечение к Гарри (или, в общем, к мужчинам) в секрете и вместо этого сосредоточиться на девушках и работе. Столько всего ради этого, пиздец. Луи задается вопросом, видел ли их кто-нибудь. Улица, на которой припаркован пикап Луи, сейчас безлюдна, но была ли она такая в два часа ночи. Он переползает через край пикапа, оглядывается вокруг и облегчается возле ближайшего куста. Он пытается прицелиться подальше от тротуара, но чертово солнце слепит в глаза и ему приходится щуриться, чтобы хоть что-нибудь разглядеть. Он думает, что это какой-то несмешной пранк над ним, потому что листья на кустах такие живые и зеленые, а раннее солнце такое жаркое, и всё же его задница всё еще мёрзнет, потому что температура воздуха будто арктическая. Он сам себе клянётся, что когда-нибудь переедет на юг, где в январе солнечно и где он сможет спокойно спать под звёздами всю ночь круглый год. Забравшись в машину, он пытается вспомнить, если ли у него в бардачке обезболивающее. Скорее всего, некоторые таблетки могли выпасть из его кармана джинс, но отвлекается на другое, прежде чем успевает проверить это. Поверх старого кофейного пятна на мягком сером сидение водителя лежат ключи, три маленькие оранжевые таблетки, бутылка воды и записка, нацарапанная на обратной стороне чека. Я не знал, будет ли у тебя настроение пить кофе горячим или холодным, поэтому взял и то, и другое. — Гарри. Луи бросает взгляд на панель и замечает энергетик Mountain Dew и большой картонный стаканчик с кофе. Он закусывает губу и тянется за кофе, молясь, чтобы он был ещё теплым. Ему везет, кофе теплый, он глотает таблетки и надеется, что это хоть как-то уменьшит боль в голове. Гарри бы не посоветовал ему плохого, думает он и садиться на водительское сидение. Гарри мог и не забирать ключи у Найла, или бегать за кофе и энергетиком на заправку, или заботиться об обезболивающих, но больше всего ему не стоило удирать, пока Луи не проснулся. Он мог, например, разбудить Луи, чтобы хотя-бы попрощаться. Или сказать «доброе утро», да неважно, хоть что-нибудь. Хотя кто знает, может он пытался разбудить Луи, но тот не проснулся. Может Гарри написал ему смс, Луи роется в кармане и достает телефон. Блять. Часы на приборной панели показывают 7:30, и боже, это пиздец как рано, чтобы думать о чертовом Гарри. Свернув на подъездную дорожку к фермерскому дому, он почти ползет по ступенькам к своей комнате и когда доходит до кровати, падает на неё. Перед тем, как заснуть, ему надо было позаботиться и поставить телефон на зарядку, но сил на это уже не хватило.***
Когда он снова просыпается, на часах уже давно за полдень. Сердце странно трепещет в груди, он подключает телефон к зарядке и ждёт, пока тот проявит признаки жизни. На телефоне двадцать сообщений от его мамы. Сначала она пишет ему, что слышала, как они удачно выступили прошлым вечером, потом она пишет, чтобы узнать, жив он ещё или нет. Потом просит приехать его на ужин, а потом пишет, чтобы он забрал молоко и кетчуп по пути. И ни одного сообщения от Гарри, Луи тоже молчит и не пишет ему. И на следующий день он тоже не пишет ему, и через день он ему не пишет, и через два тоже. На самом деле, это нормально для них, не общаться неделями. Но для них не нормально целоваться или типа того. Поэтому к концу недели, Луи уже чувствует себя, как напряженный комок нервов, когда утром в четверг, Найл отправляет в групповой чат сообщение: «вечринка вчером на ферме». Луи сразу же отвечает ему: «Ты устраиваешь вечеринку в моём доме, не спросив меня? Какого хуя?» На что Найл ему пишет: «Это дом Джей, а она не против» Господи, они, наверное, в сговоре против него. Именно она уговорила его и Марка устроить площадку для развлечений в старом сарае. Она хотела, чтобы мальчики не мешались на кухне и кабинете, но при этом были недалеко от неё, чтобы она могла присматривать за ними, так как они всегда тусовались после школы на ферме. Луи нравилось это и нравится до сих пор. Он будто хозяин и приглашает всех в своё пристанище. «Тащите сюда свои задницы к семи» — пишет он, совсем не заботясь о поцелуях с Гарри.***
Никто не появляется раньше восьми часов, что радует Луи, потому что он только что закончил уборку сена с сестрами, и он планировал принять душ и смыть с кожи этот зуд, но он не успевает добраться до ванной, как Найл влетает в его спальню. — А где, блять, все? Я думал, что опаздываю. Вообще Найл никогда не опаздывает, он самый пунктуальный из всех знакомых Луи. Луи пропустил бесчисленное количество раз времяпровождение с ним, только потому, что Найл нетерпеливый ублюдок, всегда приезжающий рано, потом нудно ждущий ленивую задницу Луи, а после сваливающий домой. — Ты, как обычно, рано, бро, — говорит ему Луи. Найл даже пришел подготовленный: в баскетбольных шортах и белой майке, которая не прикрывает его красно-свекольные плечи. И такого же цвета лицо. — Выходной? — спрашивает Луи. — Нет. У нас с Грегом был послеобеденный мозговой штурм, — Найл звучит немного обиженно, тем, что Луи вообще мог предположить такое. Но Луи всё знает лучше. — На пляже? — Что не так с тем, чтобы устроить небольшую бизнес встречу под солнцем на песке с парой бутылок пива? Не вижу никакой разницы, между ведением бизнеса и игрой в гольф, — Луи закатывает глаза и натягивает майку с баскетбольными шортами, после уводит Найла вниз, в сарай. Когда они подходят, то замечают Гарри, ведущего баскетбольный мяч к линии штрафного броска. Луи застывают в дверях, и наблюдает за его движениями. Его волосы собраны в ленивый пучок, на голову натянута тонкая белая повязка, придерживающая выбившиеся прядки, чтобы те не упали ему на лицо. Он одет в простую черную майку и Луи искушается задать вопрос: «где он потерял нормальные шорты?», потому что те, что сейчас на нём даже не прикрывают и середины его бедер. Хотя, это не обязательно. Гарри направляется к цели, бросает мяч и… — НЕУДАЧНЫЙ БРОСОК, — кричит ему Луи. Гарри дёргается и поворачивает к ним, пока баскетбольный мяч отпрыгивает по тротуару за его спиной, уже забытый им. — Хэй, — говорит он, медленно растягивая губы в улыбке и показывая свои ямочки. — Хэээй, — он направляет в их сторону. — О, нет, Стайлс, — говорит ему Найл, — Даже не думай флиртовать с нами. Это не сработает. Мы тебя всё равно не выберем, ты в команде Лиама и точка. Гарри надувает губы и расправляет плечи. — Я играл в команде в старшой школе, и даже получил медаль «Самый ценный игрок» — Твоё обаяние вышло из-под контроля, — напоминает ему Луи. На самом деле, чтобы попасть в спортивную команду, не надо было быть выдающимся спортсменом. Им вообще подфартило собрать одиннадцать здоровых парней с хорошей успеваемостью. Тренера Коуэлл вообще не заботило, умели ли они играть в баскетбол или нет. В другой год Гарри ни за что бы на свете не попал в команду. — Это ведь срабатывает на тебе? — Гарри играется бровями. Это так странно, когда Гарри закусывает губу и смотрит на него своим лунным взглядом****. Луи планировал избегать Гарри после того поцелуя. Он уверял себя, что это то, чего не должно было быть между ними, потому что это неправильно и они разные. Но сейчас его застали врасплох происходящие вещи, которые ему кажутся правильными и подходящими. — Эм… — тянет Луи, он не совсем уверен, о чём именно спрашивал Гарри. Его спасает яркий цвет фар и треск гравия заезжающей машины Лиама.***
Лиам сильный, у него нет нужных навыков для баскетбола, но он старается чертовски сильно. А Луи каждый раз напоминаем ему, что кучка мышц не даёт тебе право выигрывать во всём, особенно не тогда, когда противники, как он и Найл, талантливы и награждены ловкостью. По крайней мере, большую часть его времени. Гарри ужасен в закидывание мяча в корзину, но он хорош в его блокировании, что иногда очень полезно. В первой игре Луи и Найл побеждают. И во второй, и в третьей. У Луи, который усердно прессовал сено весь день, разваливается спина и зудят предплечья, но он закидывает победный бросок и падает на пол в сарае, распластавшись на спине. Лиам стягивает футболку и вытирает ей пот с лица. Гарри подходит к Луи и ногой толкает его бедро, его майка давным-давно улетела на землю. — Мы почти поимели вас, — утверждает Гарри. — В следующей игре, мы вас уделаем. — Простите, парни, но мне пора. Завтра будет долгий день, у меня ранняя смена, а Софи работает допоздна, так что мне надо будет присмотреть за Дейлом, когда он вернётся из школы, — Лиам звучал уставшим, больше чем он был весь вечер. Луи интересно, семейные проблемы уже затянули его по уши? — Ты просто боишься, что мы снова надерем тебе зад, — говорит Луи и Лиам начинает смеяться. — Я дал вам фору и взял в команду Гарри. В следующий раз, ты будешь играть с Гарри, а я с Найлом. Посмотрим, кто победит тогда. — Прекрасно, — произносит Гарри и ложится рядом с Луи. — Может вы со школы запамятовали, но мы с Луи – команда мечты. — Ага, в Марио Карт, — говорит Найл и бросает мяч со штрафной линии. — Во всём, — возражает Гарри. — Мы с Луи можем надрать вам зад в чём угодно, — он говорит тихо и медленно, и Луи не может распознать, шутка или нет. — Не буду спорить, — говорит он и закрывает глаза. — В следующий раз вы команда, — говорит Лиам, пока его голос всё больше отдаляется. — Мне тоже надо идти, — голос Найла внезапно раздается, прямо над ними. — А? — Луи открывает глаза. — Но я играю с Лиамом. Следующий раз мы с ним против вас, два ублюдка, — произносит Найл и складывает руки на груди. — Не понимаю, почему ты так хочешь сменить команду, Луи ведь намного лучше Лиама, — возмущается Гарри, выражая мысли Луи в словах. Найл хихикает и слегка пинает Луи в бок, а после исчезает, оставляя Луи и Гарри лежать бок о бок, одних в тихой ночи. Неловкое молчание витает между ними. Но ночь не такая. Жуки, пиздец какие громкие, а в одном из сараев активно ухает сова. Ветер пронизывает старую деревянную постройку непостоянными резкими порывами. — Прости, — в конце концов, говорит Гарри. Луи переворачивается на бок и смотрит на профиль Стайлса. В последнее время он часто оказывается в таком положение. Даже слишком часто. — За что? Гарри многозначительно смотрит на губы Луи и тот определенного понимает за что Гарри извиняется. Но он не хочет, чтобы Гарри извинялся, и не хочет, чтобы Гарри знал, что он не хочет, чтобы тот извинялся. Он мечтает сохранить ту ночь в воспоминаниях, как что-то прекрасное. Идеальное. И только его. — За прошлую субботнюю ночь, — говорит Гарри, всё разрушая. — Типа, — Гарри подбирает и растягивает слова, — Типа, я знаю, что ты не заинтересован в том, чтобы делать то, что мы делали тогда. — Мне понравилось, — выдает Луи. — Ты… — он не знает, как описать какой Гарри, чтобы это не прозвучало глупо. Поэтому он продолжает звучать немного влюблённо. — Ты невероятный. Красивый и очаровательный, — он переводит дыхание и добавляет, — Сексуальный. — Лу, не надо, — шепчет Гарри и закрывает глаза. Луи снова ложится на спину. Он не может смотреть на Гарри и произносить такие вещи, иначе он снова его поцелует. — Но ты прав. Я не думаю... если я буду с парнем, допустим с тобой, это не сработает, не здесь. Я бы разбил своей матери сердце, — Луи водит пальцами по шершавому цементу, наслаждаясь исходящим теплом от него. — И я не против заниматься этим с девушками. — Да, — выдает Гарри срывающимся голосом. Горло Луи сжимается и в уголках его глаз появляется жжение. Он чувствует, будто им снова по 18 и 20 лет, и он впервые отшивает Гарри. Блять. Почему они такие, какие есть? Это несправедливо. Почему они просто не могут быть нормальными лучшими друзьями? — Как ты это делаешь? — интересуется он хриплым голосом. — Что? — сразу отвечает Гарри. — Как я делаю что? — Так... я не знаю, хорошо справляешься со всем здесь? — спрашивает Луи, и когда Гарри не отвечает ему, он уточняет. — Я имею в виду, с тем кто ты есть и кто тебе нравится? Теперь Гарри перекатывается лицом к нему, его волосы падают на лицо Луи и касаются его носа. — Вовсе нет, Лу. Большинство не знают. Не здесь. Луи недоверчиво поднимает бровь. Он вспоминает ту ночь, когда Гарри пришел на мальчишник, когда пожилые мужчины в баре предупреждали Луи, чтобы тот присматривал за Гарри. Тут буквально все понимают. Луи соединяет их пальцы и сжимает. — Люди знают, — утверждает Луи. — Да, но они не знают, в смысле прям знают. Они могут притворяться, что я натурал и это нормально, в отдельных случаях. Но иногда... я не знаю... иногда это всё не так, как надо, — Гарри сжимает его руку в ответ. — В Чикаго всё по-другому? Там все знают, в смысле прям знают? — спрашивает Луи. Он не понимает, как Гарри может быть более очевидным, чем он есть. Он представляет у себя в голове, как Гарри носит табличку на шее с признанием. — Ну, — Гарри в своём стиле тянет слово, явно размышляя. — Мне кажется, мой стиль одежды немного другой и у меня был опыт с парнями. Некоторые из моих друзей тоже довольно ярко себя выражают. Я не знаю. Просто это всё по-другому. Луи верит ему, он уверен, что всё так и есть. Луи встречался с ними в те две ночи, которые он провел в Чикаго, когда он познакомился с бывшим парнем Гарри. Они с ним не держались за руки, не целовались прилюдно или что-то ещё похожее на это, по крайней мере, пока они не добрались до клуба. Это был гей-клуб. Луи у себя в голове ворчал от осознания того, что все кто замечал их в толпе, вероятно, думали, что все они были геями. Или может не все, но некоторые точно. — А разве не лучше, когда по-другому? — интересуется Луи, уже зная ответ. Гарри не стал бы так долго отсутствовать, если бы это было не так. — Да, — произносит Гарри с чуть меньшей уверенностью, чем ожидал Луи. — Наверное. — Меня там нет, — ворчит Луи, больше шутя. — Да, тебя там нет, — голос Гарри звучит глухо, тяжелый от разочарования.