Он снова здесь

      Утром Крис волей-неволей задумался о том, что ему теперь делать с Гэном. Тот, очевидно, стал выздоравливать, если так можно было выразиться. Он уже почти совсем оклемался — разулыбался, стал вставать в туалет, оживился, у него появился аппетит. Брать Каена с собой на съёмки — но ведь тогда явно заметят, что их двое! Оставлять его целый день дома одного? Ага, чтобы пришла Джо, увидела, как он ворует из холодильника мороженые наггетсы и жрёт их прямо в таком виде? И самое эпичное, если через секунду после этой сцены зайдёт он сам!.. Нет уж!       Придётся всё-таки брать его с собой. Посидит в трейлере или, что ещё лучше, будет подменять Криса в экшен-сценах, потому как что-то подсказывало Кристоферу, что просто так Каен весь день сидеть взаперти не захочет. Ему станет скучно, он начнёт неизменно искать, чем бы ему развлечься.       — Гэн, ты как? — он слегка похлопал спящего Всадника по лбу.       — Нормально, — слабо улыбнулся тот.       — Подолгу ходить-бродить можешь?       — Наверное.       — Тогда вставай, собирайся.       Каен сощурился и лениво потянулся.       — Давай, давай, мы на съёмки опоздаем.       — Ну, допустим, не мы, а ты, — гессенец улыбнулся и натянул одеяло повыше. За всё время житья у Криса он привык к тому, что никуда не надо спешить, что больше нет командиров и солдат, и теперь по-кошачьи валялся.       — Нет, уж, дружочек, сегодня именно мы. Ты идёшь со мной.       — Э-э-эа, — отозвался Каен и завозился.       — Давай-давай, собирайся резче, — он похлопал его по бедру и вышел.       Необходимо было проверить, усвистала ли Джо на свою работу или нет. Крис, как вор, осторожно поглядел в каждую из комнат, поскрёбся в ванную. Никого. Он достал из холодильника пару венских вафель, погрел их и полил ореховой пастой, после чего поставил на выбор Каену маленькую миску с клубникой и посыпкой.       — Иди завтракать! — рявкнул он из кухни. Каен появился минуты через три, сонно зевая и попутно натягивая джинсы. Он был ещё обнажённый сверху и тёплый ото сна, поэтому поёживался, усаживаясь на стул.       — Кушай, — Крис пододвинул к нему вафли, от которых вечно голодный и ещё не привыкший к изыскам гессенец пришёл в восторг. Со сладким в его время был дефицит, а шоколада это несчастное существо вообще никогда не видело. Расправляясь с порцией салата из морепродуктов, Кристофер подал Каену взбитые сливки, посоветовав сделать вафлю вкуснее. Тот искренне затупил, не понимая, что это такое и как этим пользоваться. Пришлось продемонстрировать. Каен развеселился и стал брызгать взбитыми сливками на всё подряд, в том числе и на халат Криса.       — Гэн, твою мать! — Крис снял пену с груди и слизнул. Наглый Каен хрипло засмеялся. Внезапно Криса как-то дёрнуло, по телу пробежали мурашки, и он увидел на какой-то миг самого себя в забрызганном халате и почувствовал вкус вафель. Видение оборвалось так же резко, как и началось.       — Доедай быстрее, — он схватился за голову и потёр виски. — И иди одевайся.       Сам он отложил салат — есть больше не хотелось. После того как Крис увидел себя будто со стороны, он испытывал тошноту и покалывание в голове. Настроение у него немного испортилось, он мрачно собрал остатки салата с собой, после чего отправился собираться. Халат был отправлен в стирку, а вместо него Крис натянул любимый бордовый свитер под пиджак, поскольку на улице, как ему показалось, похолодало. Он спустился на первый этаж, где уже маялся одетый в рубашку Гэн.       — Ты зубы почистил? — с подозрением спросил Крис.       — А чё, изо рта воняет, что ли?       — Ты просто как-то быстро собрался.       — Ещё спроси, вымыл ли я задницу.       — Кстати, да, вымой, вдруг на место продюсера рассчитываешь, — подколол Крис.       — Ну эдакой методикой я могу любое место получить, — отозвался Каен, и они заржали.       Пока Кристофер с Каеном ехали в машине, Крис давал ему поручения.       — В диалоги особенно ни с кем не встревай. Если начнут подозревать…что-то, — Крис почему-то намеренно умолчал фразу «что ты — не я». — Говори, что ты мой дублёр.       — А почему, как дома — так меня нет, как мы куда-то вместе идем — мы не знаем, кто мы, а как на съёмках — так я дублёр?       — Ну, в ТЦ много людей, мы не бросались в глаза. И узнать меня из толпы сложно, особенно когда ты меня загораживаешь своей широченной спиной… А дублёр… ну, на съёмках когда актёра кто-то подменяет, это естественно. Я могу сказать, что недавно тебя нашёл и что ты просто идеально меня подменишь, если что. Могу ещё отметить, что каскадер из тебя тоже неплохой — ну, это тот, кто дерётся, прыгает, горит, падает вместо актёра… Быть каскадёром — сложная, опасная и неблагодарная работа, знаешь ли…       — Именно поэтому ты меня в неё пихаешь, — усмехнулся Каен. Крис тоже фыркнул и продолжил давать инструктаж. Но тот его уже не слушал. Крис вдруг снова ощутил мурашки, покалывание, а вслед за ними — сильную тошноту.       — Меня сейчас вырвет, — признался Каен.       — Меня, кажись, тоже.       Мужчины вышли на обочину. У Кристофера перед глазами всё плыло. Он чувствовал себя так, будто ему снова двадцать, и он люто обдолбался наркотой и теперь ловит приход: он то видел всё так, будто встал на огроменные каблуки, и его тошнило сильнее, то наоборот, снова смотрел по-другому, и тошнота уходила. Вид менялся быстро, Кристофер сморгнул слёзы и вытер пот. Последняя картинка представляла собой сцену, где он мучительно блевал куда-то на обочину, его мышцы дёргало и сводило, а сам он мучился от потуг. И вдруг — всё кончилось. Крис оказался на привычной ему высоте снова. Одновременно с этим Каен распрямился и протирал слезившиеся от тошноты глаза.       — Водички бы, — прохрипел он. — Капельку…       — Пойдём, у меня в машине есть вода, — Кристофер залез на своё сидение и протянул ему бутылку, из которой Каен тут же начал жадно глотать. Напившись, он устало откинулся на спинку сидения и вытер лоб, словно после долгой и утомительной работы.       — Ты как?       — Лучше… — голос у него совсем сел.       — Так вот, слушай дальше, — Крис завёл мотор. — Я говорю тебе про дублёра на случай, если нас всё-таки застукают вместе в одном помещении. А дома, ещё раз тебе повторяю, никаких посторонних людей со съёмок быть не должно. Да, могут прийти в гости актёры или режиссёр, если понадобится, но смертные вроде каскадёров и гримёров, а соответственно, дублёров тоже, по домам исполнителей ролей не расхаживают, понял?       — Понял, не дебил, — Каен закинул ногу на ногу. — Но есть одна неувязочка в твоём гениальном плане, уж прости…       — Это какая ещё?       — Как я пойму, что мне пора выходить, а тебе — прятаться?       — Я просто приду за тобой в трейлер.       — Мне кажется, это может вызвать подозрения у тех, кто заметит, что ты постоянно бегаешь в этот… ну… как его…       — Будем надеяться, в суматохе съёмок это будет незаметно.       — Так нельзя, — Каен принял властную, но вместе с тем непринуждённую позу, и Крис вдруг с ужасом почувствовал исходящую от него силу и мощь, ощутил, что этот человек, если захочет, может запросто подчинить его и всех окружающих своей воле. Гэн Джэд Каен был не тем, кто привык подчиняться, — он привык командовать. Даже если ему самому это было не по нутру. Он прекрасно знал себе цену, и по нему это было видно. Да, он мог ненавидеть и презирать себя за какие-то ошибки, но унижаться и лебезить было не в его правилах. Кристофер живо представил себе его в костюме на руководящем посту — безусловно, Каен правил бы железной рукой, словно какой-нибудь итальянский мафиози. И эта роль подходила бы ему больше, нежели место канцлера Германии.       — Если ты не хочешь, чтобы нас быстренько раскусили, а потом стукнули твоей мадаме, что ты жмёшься с незнакомым мужиком в трейлере, надо продумать всё до конца.       — Ты прав. Но иногда проще решать проблемы по мере поступления. Мы опять вернёмся к тому, о чём я говорил в начале, — если вдруг на съёмках нас заметят вдвоём, выдашь себя за дублёра.       — Просто не хочется влипнуть, — развязно махнул рукой Каен.       — Мне тоже.       Они какое-то время ехали молча, а потом Кристофер заметил, что Каен аж позеленел.       — Опять тошнит? — он понимающе взглянул на него. Каен молча кивнул, но Крис был вынужден просить его потерпеть — ехать оставалось недолго. На всякий случай он вручил ему пакет. Каен открыл его, глубокомысленно заглянул и изрёк:       — Вот же хуйня ебаная! Ты дал мне её, чтобы я собрал туда кишки, которые выблюю, если эта сраная поездка продолжится?       Крис хотел было сделать ему замечание, чтоб он не матерился, но его разобрал смех, и после этого ругать Каена было бессмысленно. По счастью, того оставшуюся часть дороги не рвало, но выглядел он вяло, жалко, казался трупом, который выкопали и посадили на заднее сидение машины. Крис испытал прилив сочувствия к измученному автомобильной болезнью гессенцу.       — Как думаешь, ты когда-нибудь привыкнешь к этому?       — Если к этому вообще можно привыкнуть, — грустно улыбнулся Каен. — У меня на кораблях такая же дрянь. Не выношу я качки!       — Это так странно, — внезапно сказал Крис. Он начинал выруливать к студии и делал круг, чтобы свернуть. — Если ты не наврал мне и ты действительно… ну… великий воин… это как-то не вяжется с тем, что тебя так в машине тошнит.       — Иди в жопу! — Каен пнул спинку сидения. — Мне что, не может стать хреново? Можно подумать, ты никогда не болеешь.       — Да нет же, балбес, я не хотел тебя обидеть, я просто… — он замялся, подбирая слова. — Я хотел сказать, что эти два образа — воюющий ты и блюющий ты — у меня в голове никак не склеиваются в одного человека, понимаешь?       — Крис, да ну тя нахрен, а, — простонал гессенец и сблевал мимо пакета на пол именно в тот момент, когда Крис припарковался возле студии.       За этим последовали «весёлые» минуты минимальной уборки салона.       — Гэн, я тебя в следующий раз в багажнике повезу или прикручу к крыше, — пообещал Крис. — Прекращай блевать в машине!       — Будто я специально, — огрызнулся Каен.       Всю дорогу до павильона Каен и Крис продолжали грызться и успокоились только после того, как прошли на территорию. Воровато озираясь, они спрятались за одним из шатров. Кристофер пошуршал по карманам и дал Каену связку ключей, из которой выделил один:       — Это — ключ от моего трейлера. Трейлер — это такой вагончик, домик на колёсах, понял? Белый такой, с наклейками из «Ходячих мертвецов».       — Я не знаю, кто это.       — Блин! Ну как выглядят трупы, знаешь?       — Естественно.       — Ну вот там с ними наклейка с надписью про ходячих. Понял?       — Угу.       — Дуй, — Крис сжал прохладные пальцы Каена. — А я — отчитаться, что пришёл, и заодно разведаю, что сегодня снимаем. И постарайся ни с кем не разговаривать, ограничься приветом, окей?       Каен кивнул, и они разошлись. Крадучись, он побрёл между павильонами в поисках парковки для трейлеров. Как выглядит вагончик, он всё равно представлял себе довольно смутно, но выхода у него не было. Ему оставалось только напряжённо всматриваться, прислушиваться, принюхиваться. Он шёл чисто интуитивно, представляя себе, что домики на колёсах, скорее всего, находятся за павильонами. Он прятался при малейшем признаке на то, что кто-то проходит мимо. Наконец Всадник с горем пополам добрался до трейлеров. Крисовский домик нашёлся достаточно быстро, вот только замок никак не хотел поддаваться. Всадник и налегал на дверь, и дёргал ручку, и вставлял его с разных сторон, но ключ упорно не хотел поворачиваться. Всадник тихо матерился, прижимая дверь плечом, в тот момент, когда его окликнули.       — Кристофер!       Всадник снова мысленно матернулся, обернулся и с милым оскалом поздоровался.       — О боже, утро только началось, а ты уже в гриме. — Перед ним стояла блондинка средних лет, одетая в шелковую рубашку тёмного цвета, напоминающую кожу королевского питона, обтягивающие джинсы и туфли на каблуке. — Предупредил бы, чтобы кто-то не описался от неожиданности.       Гессенец хмыкнул.       — Я хотела тебе передать, Тим тебя ищет.       — Я только пришёл, — фыркнул Всадник и принялся импровизировать. — Хочу ещё попить кофе и отдохнуть.       — Не свисти, раз ты уже в гриме, значит, давно пришёл. Чего это тебя понесло в трейлер после всей этой штукатурки? Смажешь, Натали тебя уроет.       — Спасибо, учту, — оскалился Каен.       — Боже, — женщина всматривалась в него минуту, а потом подошла ближе и протянула руку к его волосам. — Можно я аккуратно потрогаю? Очень реалистично выглядит.       Всадник коротко кивнул. Блондинка тоненькими пальчиками взяла прядь его волос, потеребила, потом погладила по щеке.       — Я передам Натали, что она сегодня выше всяких похвал.       Каен криво усмехнулся. Блондинка развернулась и пошла прочь по своим делам. Всадник постоял недолго, потупил пару секунд, а потом окликнул её.       — Эй! Не хочешь сходить со мной погулять? — брякнул он, подчиняясь стукнувшему по голове импульсу.       — Дурак, — смущённо фыркнула женщина, но по её лицу он видел, что ей приятно — она улыбалась, в глазах блестело озорство. Всадник хотел было сказать ей что-то ещё приятное, чтобы она точно согласилась, но не знал, что, и чуть было не ляпнул: «А у тебя что, кто-то есть?», но потом понял, что это неловко и глупо. Хотя уж куда глупее! Интуиция подсказывала ему, что от Криса ему потом влетит, но ведь это ж всегда так весело — правила нарушать! И потом, разве не она же пнула его под зад, чтобы он пригласил блондинку провести время вместе?       Сдаваться гессенцу не хотелось, и он продолжил слегка неуверенно, как старшеклассник, приставать и настаивать:       — Ну так что? — он даже догнал её и сделал премилые глазки, стараясь сдержаться и не обнять за плечо.       — Крис, прекрати, — она недоверчиво посмотрела на него. — Что на тебя нашло?       — Весна, птички, все дела, — он виновато улыбнулся.       — Сейчас август, — напомнила блондинка.       — Что такое август, когда весна в душе, — насмешливо пропел Всадник и всё-таки положил руку на плечо незнакомки.       — Уокен, у тебя что, спермотоксикоз? Отвали уже, — блондинка стряхнула его руку со смесью насмешки и раздражения, после чего гордо удалилась.       Всадник почесал голову. «Ну ладно», — подумал он и про себя решил, что больше пока предлагать этой даме гулять не будет — не хотелось навязываться и портить впечатление. О том, что он не должен давать понять, что он — не Крис, он как-то забыл. Вспомнить пришлось, но угрызений совести за свои заигрывания гессенец не испытал — он только по инструкции отпер замок трейлера и запрыгнул в вагончик, приготовился ждать.       Ждать Каен не любил, но волей-неволей ему часто приходилось. Всадник ненавидел ощущение беспомощности, отсутствие возможности чем-то себя занять, бушующую в нём энергию, требующую действовать, действовать сейчас же! Он ещё мог смириться с ожиданием вроде очереди, особенно если он никуда не спешил — он просто открывал книгу, и всё. Он мог ждать приёма у офицеров, мог спокойно стоять, пока кузнец меняет подковы его лошади, но выносить минуты до получения чего-то, чего он страстно хочет получить, не мог. От книги Всадник отвлекался, руки тряслись, и он не мог мастерить и даже чистить оружие, опасаясь порезаться. Спать не хотелось, а больше заняться было нечем.       Каен побродил по трейлеру, пооткрывал все шкафчики, рассматривая их содержимое, поигрался с душем, настраивая его на разные режимы, и пару раз облился (то кипятком, то ледяной водой). Потом в голову пришла занятная мысль — побаловать себя рукой, но он отмёл ее — ситуация была не та. Одно дело — гонять шкурку, когда он дома один на весь день и перепробовал уже все развлечения, а другое — знать, что за ним могут вот-вот прийти и позвать разыгрывать двух людей — и Криса, и себя самого.       — Интересно, чем он сейчас занят? — поинтересовался он вслух.       Крис быстро уладил формальности, связанные со своим прибытием на студию, и направился к Терри. Терри Ландерс был консультантом-историком, который помогал художникам по костюмам и реквизиту.       — Доброе утро, Крис, — увидев актёра, он пригладил седые волосы.       — Ну что, как там документы? Готовы?       — Да, держи, — он вручил ему пакет с зип-застежкой, в который положил документы.       — И твой вердикт?       — С уверенностью на 80% могу сказать, что это подлинник.       — Мне нужно сто, — усмехнулся Крис. — Я заплачу.       — Для ста лучше я своим знакомым экспертам отнесу. Да, и будет круто, если ты всё-таки заплатишь, — они оба засмеялись. — Закончим работу, скажем.       — Я тогда монеты ещё принесу, — Крис фыркнул.       — Кстати, а откуда они вообще у тебя? Ещё в такой хорошей сохранности…       — Друг притащил, — как можно небрежнее сказал Крис. — Мол, у Всадника могли бы быть такие же, тебе для фильма подойдёт.       Они опять рассмеялись и на этом разошлись. Крис ушёл перевоплощаться в персонажа в кресле гримёра, после чего надо было сниматься.       Всадник в это время маялся дурью в трейлере. Он полистал папки со сценариями у Криса в шкафу, потрогал его пиджаки, даже соблазнялся померить парочку, но всё-таки не стал. Развлечения находиться не желали. Он продолжил рыскать по шкафам.       Скука более-менее рассеялась, когда гессенец наткнулся на неведомую фигню с кнопочками, на которые всласть потыкал. Это дало некий результат: заиграла тихая, приятная мелодия. Через пару мгновений к ней присоединился женский голос. Довольный, что не просто смог чего-то добиться от странной фиговины, но ещё и чего-то конкретного, чего-то, что ему понравилось, Всадник уселся на диванчик и стал слушать музыку, покачивая ногой в ритм.       Через какое-то время он начал негромко, хрипловато подпевать:       — I walk a lonely road, the only one that I have ever known Don’t know where it goes, but it’s home to me and I walk alone…       Но его безмятежное мурлыканье под музыку было нарушено. Он вдруг почувствовал резкую боль, будто его кто-то наотмашь ударил по щеке. Гессенец встряхнул головой, но ощущение никуда не пропало. Он поднялся и, шатаясь, направился в душевую — посмотреть, что с лицом. Болело сильно. Всадник с трудом смог разлепить глаза и уставился в зеркало. Щека покраснела и опухла, наливалась синью. Он потянулся к смесителю, чтобы открыть холодную воду, но тут какая-то неведомая сила прижала его к земле, зрение у него помутилось, он упал и задёргался на полу.       В груди, в башке — везде грохотали барабаны, и из-за них Всадник ничего больше не слышал. Перед глазами у него начинал медленно рассеиваться туман, и вот уже плитку пола он видит только по краям — в центре стоит человек с опущенным мечом, смотрит округлыми глазами от ужаса, начинает извиняться перед ним, и вот…       Вот Всадник уже не видит рядом ни плитки, ни чего было ещё похожего на интерьер маленькой душевой в трейлере. Но ему некогда соображать: он мгновенно понимает, что именно этот человек, что стоит перед ним, его так сильно ударил, и шкала его ярости в сию же секунду ударяет до предела. Он наносит быстрый удар в челюсть, опрокидывая противника на землю, тут же налетает и, удерживая одной рукой за горло, чётко, неумолимо и жестоко бьёт в лицо, разбивая в кровь губы, скулы.       — Крис, я же случайно!       — Уокен, что ты творишь?!       Но Всадник никого не слушает, кроме своих рефлексов воина. Его ударили, он будет бить в ответ, и так до тех пор, пока противник не замрёт! Он хватает провинившегося за шкирку и швыряет в декорации, разломав некоторые из них.       — Крис!!! — кто-то вцепился в рукав одежды Всадника, тот с рыком повернулся, чтобы наподдать, но увидев, кто перед ним, опустил руку.       Недавняя блондинка, теперь уже она, правда, была в чёрно-белом платье, повисла у него на локте. Всадник глубоко, шумно выдохнул, и на какой-то миг почему-то посмотрел на свои кулаки.       Руки! Это не его руки!       Тут он заметил, что стоит как-то… ниже, чем надо — он привык, что обычно головы на две возвышается над толпой. Всадник вытянул руки, стал пристально рассматривать свои пальцы. Они у него теперь были не такими длинными, без сабельного шрама и старых следов страшных ожогов на тыльной стороне ладони. Его полоснула дикая, безумная мысль. Он решил кое-что проверить — опустился на колено, задрал штанину и увидел, что кости у него ровные, ни следа того, что нога когда-то была раздроблена, а потом криво срослась заново. Ни одного шрама в тех местах, где они должны были быть, просто потому что это… не его нога!       В это время Кристофер в трейлере испытал схожие чувства. Он очнулся с горящей щекой на холодном полу в душевой трейлера, с трудом поднялся на ноги — они его не слушались, так и норовили согнуться, расползтись. В конечном счёте он уцепился за что-то, сначала за край душевой кабины, потом подтянулся и схватился за держатель для полотенец. Постоял немного, подышал, осторожно, по стеночке, двинулся к раковине — умыл холодной водой ноющую щеку и тут… поднял глаза на себя в зеркале.       В отличие от Каена, он догадался намного быстрее и закричал, вторя играющей фоном музыке. Когда Крис, скуля от неверия и паники, сполз на пол опять, не переставая щупать то шрам, то заточенные зубы, песня как раз сменилась на что-то из последних композиций Найтвиш, но он её уже не слушал. Он бормотал «о-боже-мой-верните-меня-в-мое-тело-боже-мой» до тех пор, пока интерьер ванной не начал плыть у него перед глазами, медленно, но верно сменяясь на то место, где он стоял до этого в своём настоящем теле. Крис, встряхивая головой, зачем-то пополз к дивану, и когда Найтвиш доиграли, наполовину на диване, наполовину на полу уже лежал настоящий владелец огромного, сильного тела с изувеченными ногами.