Мой плохой парень

Запах свежего белья приятно щекочет мне ноздри; мягкая, словно облако, кровать не желает выпускать из своих уютных объятий. Кажется, будто я мучилась от бессонницы не один век и теперь, оказавшись в этом чудесном месте, так умиротворяющем и обволакивающем своим комфортом, наконец смогла выспаться. Краем сознания понимаю, что это совсем не похоже на мою кровать в общежитии: матрас упругий, да и гораздо шире. Однако открывать глаза совсем не хочется. «Пусть я буду хоть в опочивальнях дьявола, плевать», — переворачиваюсь на другой бок, сгибая левую ногу в колене, надеясь подобрать более удобную позу и продолжить наслаждаться сном. Но, словно смеясь над моими планами, судьба преподносит сюрприз: коленка упирается во что-то твёрдое. А, точнее, судя по доносящемуся мирному сопению со второй половины кровати, — кого-то. «Неужто и впрямь в опочивальнях дьявола? — иронично ухмыляюсь и нехотя приоткрываю глаза. На соседней подушке спит Деймон: на лице застыла блаженная полуулыбка, такая светлая и спокойная, что от моей тревоги не остаётся и следа. — Всего лишь Деймон, — мирно констатирую и, прежде чем моя голова успевает вновь коснуться подушки, я замечаю, что на парне, как и на мне, надето лишь нижнее бельё. — Что за чёрт? — произношу уже вслух, переворачиваясь на спину и натягивая одеяло до самого подбородка. Губы Деймона растягиваются в широкую улыбку, рука с тяжестью ложится мне на живот, и я невольно перестаю дышать. Ошарашенно смотрю на него, боясь даже пошевелиться. Страшная догадка пронзает меня до кончиков пальцев: вчера мы переспали. «Дьявол тебя дери, Эбби! Как такое возможно?! — словно фейерверк взрывается у меня в голове. — Нет. Нет. Этого просто не может быть, — гоню пугающее предположение, не желая в него верить. — Нечего было надираться до чёртиков», — мысленно ругаю себя за дурацкую выходку. Вспомнить вчерашние события едва удаётся, но лишь до того момента, как в баре появился Деймон. — Можешь не притворяться, что спишь, — слышу свой голос будто со стороны; только сейчас понимаю, что тихое мирное сопение стихло, а сердцебиение вампира ускорилось. Впиваюсь взглядом в его лицо. У Деймона дрожат ресницы, улыбка превращается в ухмылку, и он открывает глаза. — Доброе утро, пьянчужка, — сладко тянет он, явно довольствуясь моим ошеломлённым видом. Он не спешит убирать руку, и мои подозрения крепнут. — Деймон, — жалобно выдавливаю, натянув одеяло уже до глаз, — что вчера было? — А ты не помнишь? — спрашивает Деймон, на что я отрицательно качаю головой. — Как же так? — изумляется он. — А говорила, что никогда этого не забудешь. Что я самый лучший, — он начинает водить пальцем мне по животу, рисуя узоры; в красивых льдистых глазах пляшут лукавые искорки. И, пожалуй, именно они выдают его с потрохами. В этот миг я прекрасно осознаю — между нами ничего не было, он просто издевается. Выдыхаю с облегчением: значит отношения Елены и Деймона не пострадали, как и моя дружба с ними. Но появившееся облегчение быстро уходит на второй план, сменившись нахлынувшей обидой. Как Дей так мог со мной поступить? Кто же шутит такими вещами? Вот же чудовище! Ну ладно-ладно, сейчас я покажу тебе «самого лучшего». — Что же скажет на это Елена? — взволнованно восклицаю, стараясь придать лицу беспокойно-удивлённый вид. «Главное не переиграть», — напоминаю себе и накрываю ладонью руку Деймона, не дав закончить очередной невидимый узор на моём животе. — Впрочем, какая уже разница? Я так рада, что мы наконец смогли дать волю нашим чувствам! — сжимаю крепче руку Деймона и сажусь в постели, придерживая одеяло на уровни груди свободной рукой. — А как я рад, — отзывается Деймон; по его лисьему прищуру мне становится понятно — он раскусил меня в два счёта. Вот только отчего-то продолжает играть свою роль. — Хочешь повторить? — предлагает с невозмутимым видом, будто совсем не блефует. Ну нет, второй раз меня не проведешь, хитрая вампирская морда! Ухитряюсь уловить тень усмешки, притаившуюся в уголках губ Деймона. Что же, уступать я тоже не намерена. — С превеликим удовольствием, — отвечаю, старательно улыбаясь. — Ну так чего же ты ждешь? Иди скорее ко мне! — Деймон протягивает руку в приглашающем жесте, сохраняя на губах хитрую кошачью улыбку. Он ждёт, когда я пойду на попятную, но это только раззадоривает меня и поджигает желание выйти победителем из этой странной игры. «Игры, — эхом отзывается у меня в голове. — Странные изощренные игры — это по части Кола Майклсона, — при мысли о Первородном, губы слегка дрогнули, норовя растянуться в улыбке, но я вовремя успеваю пресечь этот позыв. — Что, если Кол мне понравился, потому что чем-то похож на Деймона? Глупости какие!» — тут же отметаю эту мысль. Я наклоняюсь к Деймону. Почти вплотную. Так близко, что между нашими лицами остается всего пару сантиметров. Так близко, что я чувствую его горячее (обжигающе просто нестерпимо) дыхание на своих губах. Вампир замирает, будто каменное изваяние, и я тоже. Несколько долгих секунд мы смотрим друг другу в глаза, а потом я ловлю себя на мысли, что хочу сократить то ничтожное расстояние между нами. И я с ужасом понимаю — мне не победить в этой борьбе. — Ты ужасный лгун, Деймон Сальваторе! — выдыхаю ему в лицо, чуть не задохнувшись от возмущения. — Я не лгал. Ты в самом деле сказала, что я лучший, — он прикладывает мою ладонь к своему виску, и я выпадаю из реальности, полностью погружаясь в его воспоминания. В комнате полумрак, из соседнего номера доносятся тихие звуки блюза, и Деймон почти сразу же узнаёт знакомую композицию. Всё его тело хочет двигаться в ритм мелодии, и я не столько это вижу, сколько чувствую. Ведь сейчас всё происходящее предстает мне глазами Деймона. Он грациозно обходит оттоманку, обитую бархатной материй, едва заметно ведёт бедрами в такт музыки и мурлычет себе под нос знакомый мотивчик. Свежий ночной ветер обдувает обнаженный торс, приятно щекоча кожу, и Деймон с благодарностью бросает взгляд на приоткрытое окно. И тут в отражении стекла я замечаю себя — всё ещё стоящую в дверном проёме. Это так странно — наблюдать за собой со стороны. Я гляжу на Деймона каким-то затуманенным взглядом, а потом, прикрыв глаза, прислоняюсь спиной к косяку двери и медленно сползаю вниз. Деймон, как будто сам став ветром, вмиг оказывается рядом со мной, и бережно подхватывает на руки. — Я так устала, — слышит он полусонное бормотание, когда моя голова касается его плеча. В этот момент я ощущаю какое-то неясное волнение. Разумеется это не мои эмоции — Деймона. Это же его воспоминания. Но улавливать его мысли и чувства получается с трудом — это как смотреть на дно мутной реки: общие очертания видны, а вот детали разглядеть не удаётся. — Я знаю, малышка, знаю, — шепчет Деймон, не рассчитывая, что его слова будут услышаны. Он проводит пальцами по моим волосам и чувство отцовской заботы заполняет собой всё его естество. «О-о-о, чудовище, ты такой сентиментальный», — мысленно вытираю несуществующую слезу и продолжаю следить за происходящим. Деймон бережно кладёт меня на кровать, словно я не сверхсильный вампир, а фарфоровая статуэтка, и укладывается рядом со мной. Он закрывает глаза, и почти сразу слышит моё едва внятное бурчание: — Зачем ты связал меня? Деймон с удивлением округляет глаза и в растерянности смотрит на меня. Он не сразу замечает, как мои заплетающиеся пальцы пытаются развязать узел рубашки на животе, а затем у него вырывается громкий смешок. — Дай сюда, дурашка, — говорит он, смеясь, и тянет руки к завязанному узлом низу рубашки. Вновь волна нежности захлестывает меня. В этот момент я кажусь Деймону мило забавной. Я не отвергаю его помощи, и когда злосчастный узел развязан, признательно произношу: — Спасибо, Дей. Ты лучший. — Это всего лишь рубашка, Бэмби — отзывается он с улыбкой. Я не вижу его лица, но готова поставить тысячу баксов, что в данную секунду там красуется фирменная ухмылка вампира. — А я вовсе и не о рубашке, — возражаю; Деймон намеревается спросить о чём же тогда идёт речь, но я и без его вопроса продолжаю: — Спасибо, что оказался сегодня рядом. Я этого никогда не забуду. Картинка меркнет, растворяясь в глубинах сознания, и комнату, ещё мгновение назад погруженную во мрак, заполняет яркий дневной свет. Щурюсь от резкой смены освещения. Удивлённые глаза Деймона — первое, что мне удаётся увидеть. Наши лица всё ещё остаются близко друг к другу. Неприлично близко, доходит до меня, и я немного отстраняюсь назад. Лихорадочно пытаюсь привести мысли в порядок. Со мной впервые делились воспоминаниями. Замечая, как я увеличиваю расстояние между нами, Деймон, словно смущаясь (не знаю, мне никогда не доводилось видеть, как он смущается), убирает мою руку со своего виска. Он пристально смотрит на меня то ли с беспокойством, то ли с изумлением. Начинаю подозревать — он показал больше, чем хотел. — Мне надо в колледж, — произношу, дабы избавиться от повисшей неловкости. Деймон согласно кивает головой, и встаёт, не произнося ни слова.