***
В баре сегодня тихо и совсем немноголюдно. Еще пара часов, и кроме Бена тут останутся разве что самые стойкие алкоголики. Те, кому некуда идти. И не к кому спешить. А впрочем, чем он от них отличается? — Виски, двойной, — просит Бен и усаживается за барную стойку, разматывая шарф и кидая на соседний стул. Сегодня он не в настроении болтать с кем-то, так что лучше, если никто и не подсядет. — Хреновый день? — интересуется Чуи. Он владелец этого бара, хоть и любит постоять за стойкой, и Бена знает уже давно. Старый друг семьи. Вернее, старый друг отца, Хана Соло. — И не говори. Мне иногда кажется, кому это все вообще надо? — Бен опрокидывает стакан залпом, чувствуя, как горечь скользит по языку, обволакивает горло, а в голове перестает шуметь и воцаряется блаженная тишина. — Людям, Бен, — бармен тут же наливает снова. — Людям? Людям похрен на остальных, им есть дело только до своих проблем. Он морщится, напиваясь виски, а внутри все еще бьется одна-единственная досадная мысль — почему нет ни одной улики. Почему? Как такое может быть? — Простите, — где-то над правым ухом возникает посторонний шум. Бен поворачивается, оказываясь лицом к лицу с каким-то пареньком. Тот даже не заметил, как уселся на его шарф, и сейчас смотрит так, будто Бен упал с небес, как минимум. — Чего тебе? — невежливо так отвечать людям, но ведь и садиться на чужие вещи не менее невежливо. — Это же ваше? — и паренек кивает на кошелек Бена, лежащий рядом с его рукой. Он, как назло открыт, и прямо блестит жетоном старшего детектива. — О черт, — Бен хватается за жетон и прячет его в карман. Сейчас начнутся какие-нибудь идиотские просьбы. — Слушай, я твоими проблемами не буду заниматься. И кошек с деревьев снимает пожарная команда, а не мы. Ему сейчас просто нужно выпить, затем прийти домой и завалиться спать. Желательно до весны. Чуи качает головой и принимается снова протирать бокалы. С Соло бесполезно спорить. Они же упертые как ослы, так всегда Лея говорит. — Но это очень серьезно, — не унимается паренек. — Понимаете, — в его темных глазах сквозит паника. — Моя подруга. Она пропала. Без следа. — Чего? — ему приходится посмотреть на этого чудика снова. Совсем молодой, негроидной расы, но не из этих, что приторговывают дурью на углу. Одет хорошо, да и вообще похож на типичного студента, только папки под мышкой не хватает. — В смысле пропала? Подожди до утра, может, передумает и вернется, — Бен пожимает плечами. Сколько таких вот страдальцев он видел. Ох уж эта современная молодежь — потрахались и разбежались. Чего проще. — Нет, вы не понимаете. Она мне даже не девушка, просто подруга. Мы вместе учимся. Но она пропала. Я приходил к ней домой, а там ничего. И все ее вещи лежат по местам, даже ключи и верхняя одежда. Как будто она в воздухе растворилась, — паренек частит так, что он еле разбирает весь этот словесный поток. Хотя последние слова куда уж яснее, и внутри словно что-то тренькает тревожным звоночком. Пропала. Растворилась в воздухе. Хмель слетает с Бена сразу. — Когда она пропала? — он весь подбирается, готовый встать и идти, хотя еще полчаса тому мечтал уснуть прямо тут на барной стойке, только бы от него все отвалили. Во всех делах пропажу обнаруживали не сразу. Некоторые ждали по десять дней прежде, чем заявить в полицию. — Вчера. Мы договаривались встретиться, а она не пришла. — И? — он очень жалеет, что сейчас они не в участке. Там и карта, и блокнот с заметками по делу. — И я не знаю, куда она могла пропасть. Она всегда была одиночкой, у нее и друзей особо не было. Вот оно. То же самое, что говорили остальные обратившиеся в полицию. Человеку легко исчезнуть тогда, когда его пропажи никто и не заметит. — Так, — Бен хлопает ладонью по столешнице, — далеко до ее квартиры? Нужно осмотреть там все, и желательно побыстрее. — А, да, — паренек соскакивает со стула, только сейчас замечая, что сидел на чужом шарфе. — Извините, это ваше, — он заметно нервничает и суетится. — Я Финн, кстати. — Детектив Соло, — Бен забирает у него свой шарф, изрядно помятый, и кривится, заматывая его на шее. — Чуи, передай матери, если ее увидишь, что я сегодня буду очень поздно. — Не вопрос, — кивает тот. — И да, некоторым все же не похрен, — и улыбается, забирая пустой стакан со стойки. О чем говорил Чуи, Бен понимает уже на улице. Ну да, работа такая.***
Пропавшая девушка живет в крохотной квартирке в самом неудачном районе, который только можно себе представить. С одной стороны заброшенная фабрика, которую уже пятый год обещаются отдать под госпиталь, только как-то дальше обещаний дело не ушло. А с другой — пустой парк, в промозглом октябрьском воздухе выглядящий даже жутковато. Но квартирка чистая, аккуратная (не то, что жилище Бена), и кроме самых необходимых предметов, тут ничего нет. — Она никуда не собиралась уезжать? — косится Бен на одежду, сложенную по пакетам в шкафу. Он дотрагивается до них в перчатках, потому что если его чутье право, завтра с самого утра тут будет целая команда с чемоданчиками, пудрой и прочей фигней. Не стоит усложнять им жизнь. — Нет, — Финн качает головой. — Рэй всегда такая. Она не любит привязываться. — Рэй? — так вот как ее зовут. Странное имя для странной девушки, живущей в квартире величиной с коробку из-под обуви. Из крохотной гостиной Бен идет в спальню, оглядываясь по сторонам. Под ногой что-то хрустит, и он останавливается, приседая на одно колено. В ворсе ковра что-то блестит. Небольшой прямоугольничек, который он практически раздавил ботинком. — Что там? — пацан держится рядом, не отлипая. Неужели он из этих любителей детективных сериалов? Ну, тех, кто думает, что может самостоятельно раскрыть преступление. — Воу, — Бен разглядывает маленькую, черную упаковку спичек. Такими уже давно никто не пользуется, есть же зажигалки и электронные сигареты. — Это ее? — Нет, — Финн принимается мотать головой. — Она вообще не курит. Она за здоровый образ жизни. Бен кладет загадочный коробок себе на ладонь, переворачивает. Так и есть, на обратной стороне блестят золотым тиснением щегольские буковки: Клуб Джакку. А снизу еще мельче — Место, где сбываются мечты. — Знакомо? — Нет. Первый раз слышу. А значит, это может быть его первой весомой уликой. — Так, ладно, — Бен еще раз прочесывает взглядом всю спальню, тщательно — от потолка и до углов, вдруг туда что-то закатилось, но больше никаких подозрительных предметов тут нет. — У нее есть хоть одна фотография? — Фотка? — паренек зря пытается найти среди картинок, развешанных по стенам, хоть одну фотографию. Эта девушка явно не из тех, кто всюду и везде развешивает свои селфи, как некоторые. — Ну, есть одна, — и тот протягивает собственный мобильник. На экране высвечивается мутное изображение его здоровенного коричневого лица, а позади слегка размытая, но еще различимая фигура девушки. — Дай сюда, — и Бен скидывает себе эту фотографию на телефон. Завтра нужно будет заскочить в отдел и распечатать копию побольше и почетче, может, Хакс что-нибудь наколдует. Он в этом профи. — И все? — парень удивлен, что на этом, собственно, расследование закончено. — Пока да, — хмурится Бен. — Завтра с утра заедешь в участок, дашь показания официально. А я пришлю сюда команду. Но с утра. Согласно правилам нужно подождать какое-то время прежде, чем объявлять в розыск. Странно, но ему не даже не хочется уходить отсюда. По крайней мере, здесь тихо и спокойно. Если не учитывать громко сопящего друга этой Рэй, уставившегося на него с обиженным видом. Но приходится. На улице моросит дождь, и Бен поднимает ворот пальто, пытаясь защитить лицо от холода. Он стоит на крыльце в ожидании такси, которое должно прибыть с минуты на минуту, и на какое-то мгновение ему кажется, что кто-то за ним наблюдает. Прячется в темноте, среди деревьев в парке, и смотрит. И ждет.***
— Какого хрена, Соло? — встречает его на пороге участка Хакс. — Тебе больше нехрен делать, как заставлять меня помогать тебе? У меня вообще-то полно работы. Половина файлов в хранилище до сих пор не отсортированы. И я еще не говорю о видеопленках. — Да ладно, Хакс, — Бен трет рукой заспанное лицо. — Что я буду делать без тебя? — Учиться работать самостоятельно, нет? — язвит тот. Но руку протягивает: — Давай свой кирпич. Сейчас поколдуем и сообразим тебе приличную фотку. — Ну вот, — через полчаса и добрых четыре кружки кофе на свет появляется приличное изображение пропавшей девушки. А она даже красивая. Лицо открытое, глаза карие, рот тонкий. Бен ловит себя на мысли, что он опять переводит все в систему опознавания людей, а так не надо. — Ничего у них нет, — высовывается из-за монитора Хакс. — Никаких данных. Эта твоя девочка вообще не существует. Начнем с того, что у нее имя странное. — Ой, вот кто бы говорил, — подкалывает его Бен, хотя слова Хакса его озадачивают еще больше. На здоровенной доске, кроме одной одинокой фотографии с лицом Рэй, ничего нет. Ни фамилии. Ни других данных. Эта девушка словно призрак из ниоткуда. — Я припомню это тебе в другой раз, Соло, когда буду выбивать повышение за твой счет. Идет? — Хакс снова исчезает за монитором. — Кстати, команда ничего не нашла на месте. Говорят, там такое ощущение, будто вообще никто не жил. Странно это все. Вообще все, — из-за его компа только лихорадочное щелканье мышкой доносится. — Очень странно, — соглашается с ним Бен, пытаясь вбить в поисковую строчку название клуба. Ну надо же, такого клуба тоже не существует. Никакого Джакку. Есть только Джек-клуб, Джокер, Джанго даже какой-то. Значит, тут два варианта — или это старый клуб, сменивший название давным-давно, хотя коробок новехонький, или он подпольный. — Слушай, Хакс, а где твой файл с подпольными организациями в ближайших районах? Ты его уже сбагрил в архив? — Нет вроде, — щелканье мышки прекращается, а потом возникает и сам Хакс, с пустой кружкой в руках. — А тебе зачем, а? Я вижу по твоим глазам, что ты что-то задумал. Колись давай, — он грозит Бену кружкой. — А то расскажу нашему боссу. Нахрен тебе сдался этот файл? — Ну… — Бен мнется. — У меня… есть одна улика. Которая, может быть, даже не улика. — Так я и знал! — тыкает в него пальцем Хакс. — Чтобы Бен Соло, и не зажлобил себе парочку улик с места преступления, такого не бывает! Ты в курсе, что за это тебя отстранить могут? — Так преступление еще не доказано, вдруг она еще найдется. Хотя нет, не найдется. Если все, что сказал с утра Хакс, верно, то это как раз будет уже двадцать первым случаем похищения. Официальным. Это уже тянет не на маньяка. А на полный пи… — Я бы на твоем месте рассказал все боссу, — пытается спасти его задницу Хакс. Даже странно, Хакс и помогает ему? Полный дурдом, но так оно и есть. — Давай я сначала гляну в твой файл, а потом подумаю. Через три часа и тридцать шесть минут Бен Соло, отпросившийся из участка по очень важным личным делам, стоит перед заколоченной дверью в двухэтажное здание. Район не жилой, да и здание больше похоже на старую фабрику. Ну или склад. А дверь заколочена на совесть, не отодрать, так что приходится кружить вокруг дома в поисках окна или запасного выхода. — Да, был такой клуб… Опасное место для фараонов, — вот и все, что сказал ему таксист, который и привез сюда. Больше ничего ни от него, ни от интернета Бен не добился. Этот клуб, наверное, был только для очень избранных. А сейчас тут ничего нет. Бен наворачивает уже третий круг рядом с крохотными окошечками вровень с землей (подвал тут точно есть), не зная, то ли ему попытаться вломиться через парадный, то ли плюнуть, раз тут ничего больше нет, как замечает крохотную вспышку света в одном из окошек. Так бывает, если кто-то включит, а затем выключит свет. С его ростом пригибаться к собственным ботинкам и оттуда пытаться разглядеть что-то очень неудобно. Но Бен все же прижимает ладони к решеткам. Сквозь напрочь грязное стекло ничерта не видно. Только замершие очертания чего-то большого. — Эй, — он для проформы барабанит костяшками по стеклу, но больше ни чего. Ни бликов, ни движения. Но Бена не зря зовут упрямым ослом. Так его зовет Лея, мама, хотя в принципе и так понятно. Нужно будет наведаться сюда попозже. Когда стемнеет. И поиграть не в детектива. А во взломщика. Через несколько часов бесконечных переглядок с портретом исчезнувшей Рэй, она начинает казаться Бену не то, что знакомой. А кем-то, с кем он мог бы запросто быть. Он пытается себе представить, во что она одевается, о чем думает, в какие места ходит на свидания, но вместо этого всего одна сплошная дыра, внутри которой поблескивают золоченые буковки. Место, где исполняются мечты. О чем она мечтала? Он уже и не замечает, что думает о ней в прошлом времени. Словно ее нет. Не существует. Или она просто… ушла. Но куда? — Эй, Соло! — стучит в его дверь Хакс, отвлекая от медитативного созерцания. — Ты вообще в курсе, что там происходит, нет? — М-м-м? — Бен поворачивается вместе со стулом, все еще изображая из себя задумчивую статую. — Твой… негр этот, короче. Похоже, он теперь наш подозреваемый. Сходил бы ты в комнату допросов, что ли. Пока ФБР не нагрянуло.***
— Я клянусь, что не знаю, откуда у меня ее одежда, — даже за стеклом видно, что паренек, сидящий за столом в наручниках, побледнел и дико нервничает. — Этого просто не может быть! Мы дружили с Рэй. Зачем мне ее убивать? — Ну и что думаешь? — спрашивает его Люк, останавливаясь рядом со стаканчиком кофе. — Виновен? — Зачем тогда он тогда вообще заявил о ее пропаже? — хмурится Бен. Все как-то не может увязаться в одну стройную картину. — Он ведь нашел меня, привел в ее квартиру, а потом так подставился? — Команда сказала, что нашла его возле мусорных баков с ее одеждой, сложенной в пакеты. И мусор должны были вывозить сегодня. Может, он просто не подрассчитал время? — Неа, что-то не сходится, — бурчит Бен себе под нос. — И еще клуб… — О чем ты? — старого лиса вроде Люка Скайуокера так просто не проведешь. — Да так, — пытается выкрутиться Бен. — У меня появилась одна идея, но я ее еще прорабатываю. — Лея сказала, что ты не ночуешь дома, Бен. Так нельзя, она волнуется. Не заставляй меня отстранять тебя от работы только потому, что Лея полагает, будто я держу тебя тут днями и ночами. Тебе самому нужно отдохнуть. — Да, дядя, — Бен кивает, а сам все еще не может отделаться от мысли, будто он что-то упустил. Проворонил какую-то мелкую деталь, а теперь тормозит из-за этого. — Я сегодня пораньше домой поеду. Все равно тут сейчас ФБР будет его допрашивать, нам и слова вставить не дадут. Но сам он знает, что будет делать сегодня вечером. У него же есть одно дело.***
К ночи возле заброшенного здания, где раньше располагался клуб Джакку, царит оживление. Вернее, это не совсем оно, но Бен настораживается уже после третьей машины, проезжающей мимо его собственной, припаркованной у бордюра. Они все следуют по одному и тому же маршруту, заползая за угол здания и исчезая там. Хотя днем он проверил — места на стоянку там нет. Ну ладно, три машины еще поместятся. Но за третьей следует четвертая. И еще, и еще. Все они пропадают в мерзком тумане, подсвеченном фарами, и оттуда ни звука не доносится. На какое-то мгновение ему хочется найти телефон и позвонить Люку, объяснить, почему и как он тут оказался, но это желание перебивает кое-что другое. Люк ему никогда не верил. Для него Бен всегда был просто племянником, со сложным характером и ужасными манерами, что даже воспитание Леи исправить не смогло. — Ну ладно, — Бен засовывает телефон в карман пальто и в последний раз вертит в пальцах коробок спичек. — Место, где исполняются мечты, так? — он сжимает его и добавляет к мобильнику, а потом заводит мотор. Не может же он упустить такой шанс. Тем более, если дело идет о мечтах. Он умудряется сесть на хвост черному седану. Просто нажимает на газ и пристраивается сзади. Как будто ничего не случилось. И он тоже очень спешит навстречу своим мечтам. Странно, но машина, идущая впереди, моргает ему дважды, словно подавая какой-то знак. А потом ныряет за угол. — Куда это ты? — он следует ее примеру и тоже дважды сигналит фарами, а затем выкручивает руль влево, понимая, что скорей всего в таком тумане въедет в стену. Но ничего не происходит. Земля под днищем машины уходит вниз под резким углом, а туман слетает, оставаясь наверху. Это подземная стоянка, и очень большая. Черт подери, да сюда можно и сотню машин впихнуть при желании. Все они паркуются дальше, став ровными рядами возле желтого знака. Бен оставляет свою машину там же. Очень повезло, что он не на служебной. Немного поколебавшись, он оставляет жетон в бардачке. И туда же отправляет пистолет. Там, куда собирается, явно не жаждут видеть копов. — Пароль? — спрашивает его верзила возле желтого знака. На самом деле это даже не знак, а яркая и блестящая поверхность двери, за которую ему очень надо. — Пароль? — Бен пытается играть под идиота. — Да я же тут уже… — Если у вас с собой нет пароля, вы не пройдете. — Да ладно, — он разводит руками и лезет в карманы пальто. Может, удастся заплатить. Пара сотен баксов обычно творят чудо. Бен выгребает из кармана все содержимое, и взгляд охранника тут же меняется, завидев черный коробок. — Доброго вечера, — тот внезапно давит из себя подобие улыбки и нажимает лапищей на желтую дверь, открывая ее. — Ага, ну да, — Бен кивает и переступает через порог, оказываясь в темноте.***
На самом деле это тот самый клуб Джакку. И совсем не заброшенный. Бен проходит парочку коридоров, а затем его словно выбрасывает в море музыки и полуобнаженных человеческих тел, извивающихся в танце. — Пальто сними, — кричит, перебивая музыку, ему ярко накрашенная девушка в форме официантки. — Ты пропустил гардероб. Назад и направо, красавчик, — и она направляется к столикам со своим подносом, улыбаясь так ослепительно широко, что никто не заметил бы фальшивости. — Ага, — ему приходится вернуться, всунуть свое пальто девушке у гардероба, заблаговременно вытянув оттуда самое важное, и вернуться в зал. Здесь густо накурено, и слишком много зеркал. Они заменяют стены, и людей от этого кажется раза в четыре больше. И как здесь кого-то искать? Бен направляется к барной стойке, продираясь сквозь толпу, и заодно осматривается. Зал довольно большой и забит под завязку, но это еще не все. Второй уровень, повыше, вместе со сценой, на которой сейчас пляшут танцовщицы в черном и диджей, еще выше — стеклянная комната с затененными стеклами, и вот там ничерта не разглядишь. А по бокам круглого зала небольшие дверцы, за которыми скрываются комнатки. А еще оттуда тянет таким знакомым запахом. Это дурь, причем высшего качества. Место, где исполняются мечты? Ну что ж, в общем, это почти правда. Удивительно, как он вообще сюда попал. Бен усаживается у стойки и просит виски, а затем оборачивается. Как здесь можно найти одну-единственную девушку, в этом безликом море? Но, как ни странно, это легко. Ее лицо бросается ему в глаза. Она танцует на сцене, в окружении других девушек, только выглядит она совсем не так, как на фотографии. В этой девушке нет ничего от нормальной. Она похожа на дьявола в человеческом обличье, с ее густо подведенными глазами, с кроваво-красным ртом и напряженным телом. Это не Рэй. Не может быть. Она извивается и опадает на пол сцены ярким лепестком пламени, и ее красное платье бьет по глазам. Собирается снова, напоминая куклу, которую кто-то держит на веревочках и забавляется таким способом. Девушка-видение или скорее девушка-кошмар, один из тех, от которых можешь, но сам не хочешь просыпаться, пусть под ложечкой засасывает от дрожи. Его словно подкидывает на стуле, и Бен бросает все — свой виски, сотенную купюру, за которую можно купить целую бутылку, а не всего лишь один стакан, и тащится к сцене, словно зачарованный. Он идет, потому что не может не идти, хотя понимает, что это неправильно. Это слишком, даже для него. Идет и все. — Рэй? — Бен зовет ее по имени, негромко, но так, чтобы она услышала. Она поднимает голову и смотрит на него, но не так, как должна смотреть та, что он собирался спасать. А скорее так, словно он здесь лишний. — Прикройте меня, — кивает «Рэй» своим подружкам и спархивает со сцены, оказываясь рядом с Беном. Слишком близко, так, что он может почувствовать запах ее духов. Удушливо-сладких до отвращения, и все же желанных. Совсем, как она сама. — Кто ты, и зачем тебе она? — поднимается она на цыпочки, чтобы достать до него. — Ты Рэй? — Нет, идиот, я не Рэй, — она берет Бена за руку и тащит за собой, все время оглядываясь назад, словно пытаясь удостовериться, что он все еще идет за нею, что не пропал и не растворился. — Я Кира. Ее сестра, — говорит она, забравшись в одну из маленьких ниш, спрятанных за бархатными занавесями. Здесь еле хватит места на двоих, и их тела почти соприкасаются. А еще от нее пахнет сигаретами, и почему-то Бен может представить себе, как она курит, облизывая сигарету своими кровавыми губами. Зажигает ее одной из спичек в черном коробке, словно актриса в голливудском кино. — Зачем она тебе? — Кира смотрит на него внимательно, но без враждебности. — Она пропала. — Она часто пропадает. В этом вся Рэй, — пожимает плечами ее сестра. — Сегодня она есть, а завтра ее нет. Так бывает. А ты кто? С тобой она вроде не крутила. — Я… — Бен даже не знает, что сказать. Он не может, не станет признаваться, что он… — Я детектив. Частный, — это полуложь, полу-правда. — Меня нанял ее друг. Он волнуется. — Ясно, — теперь ей совсем неинтересно, и Кира отворачивается, собираясь выходить: — Не знаю, скажи, что она уехала, или что-то такое. Пусть не воображает себе всякое. На этом все, детектив? — она подтрунивает над ним, усмехаясь, и ее черные глаза кажутся еще темнее, они словно черные дыры, внутри которых ничего нет. Одна сплошная пустота. — Ну… да, — ему хочется схватить ее за обнаженные руки, покрытые золотой краской, и притянуть к себе. И одновременно не делать этого. Сбежать, как он это всегда делал. — А жаль, — внезапно она поднимается на цыпочки и оставляет на его губах свой поцелуй. Короткий и такой же опьяняющий, как и она сама. Смазанный и все равно слишком прекрасный, чтобы его забыть. — А ведь мы могли бы… — она не договаривает, не станет, потому что это и не нужно. Просто проводит своим накрашенным золотом коготком по его щеке, лаская. — Если передумаешь и захочешь меня допросить, дождись меня. Я заканчиваю в четыре. Второй поцелуй совсем другой. Жадный и еще короче. Она сминает его губы своими и отпускает, выбирается из-за занавеси, оставляя только удушливо-сладкий до одури запах. И вкус крови от прокушенной губы.***
Он остается. Конечно, он остается. Бен не сводит с нее взгляда до самой последней минуты. Он пялится на нее, словно какой-то маньяк, так и не допивая свой стакан, просто смотрит и пытается не считать время. Три часа. Два с половиной. Где-то между ними вибрирует мобильный от звонков матери. И Люка. Они все чего-то хотят, но Бен выключает связь и остается наедине с пульсирующей музыкой, внутри которой, в самом сердце танцует девушка в алом. Она заталкивает его в какую-то подсобку, щелкает замком и оборачивается, улыбаясь кровожадно и довольно. — Иди ко мне, — она позволяет Бену целовать ее, размазывать по губам красную помаду, сдирать красное платье, падающее к ногам крохотным лоскутом. Она стонет так громко, шепчет ему его имя на ухо, вжимаясь так крепко, словно их нельзя разъединить. Словно они уже одно целое. — Рей, — шепчет Бен ей в волосы, сам не зная почему, и она позволяет ему это. — Рэй… — их образы сливаются в один — обычная девушка с открытой улыбкой и дьяволица с густо-накрашенными глазами, такими глубокими, что он может в них утонуть. Он стирает с ее предплечий золотые блестки, оставляя их на своих пальцах, словно ему в руки попалась фея. Сцеловывает веснушки и зализывает их, пробуя на вкус. Сжимает ее бедра, вталкиваясь еще сильнее и глубже. Они опускаются на пол, все еще сжимая друг друга, боясь потеряться, и она задыхается, глотая стоны. А потом замирает, откидываясь назад и дрожа. А на него накатывает оргазм, и на какое-то мгновение ничего больше не существует. Просто пустота и блаженство. — Зачем тебе она? — она полулежит, опершись на локте, и курит. Обнаженная, с напрочь искусанным ртом, измазанным в помаде. — М-м-м? — за зарешеченным окошком уже светлеет, а он все еще не может от нее оторваться. Не может заставить себя встать и уйти, чтобы вернуться через пару часов с официальным ордером на обыск. И подкреплением. — Рэй. Зачем тебе Рэй? — Кира наклоняет голову, затягиваясь сигаретой, и та тлеет, оставляя дьявольский огонек на конце. — Какое тебе до нее дело? — Я… — Бен пожимает плечами. — Я хотел помочь. — Помочь? А что, если ей не нужна ничья помощь? — она говорит за нее так просто, как будто она и есть Рэй. — Я просто не хотел, чтобы она стала еще одной пропавшей без вести. — Ах вот оно что, — Кира садится и тушит сигарету о пол, оставляя черный след. — Так ты и правда детектив. Только не тот. Ищешь пропавших девушек? Забудь. Они, наверное, уже мертвы. Скорее всего. — Но не Рэй, — Бен не спрашивает, утверждает. — Она же выжила. — Она просто… Она просто приспособилась. Ей пришлось. Так… — она поднимается на ноги одним рывком, плавным и гибким, и хватается за свое платье. Оно порвано, и это его рук дело, так что Бен молча протягивает ей свой пиджак. Он такой большой, что на ней выглядит гротескно смешно. Словно она маленькая девочка в папином плаще. — Ты должен перестать искать ее, слышишь? — она кутается в его одежду, прижимаясь щекой к лацкану, и на мгновение Бену кажется, что она делает это не просто так, а вдыхает его запах. — Почему? — Потому, — Кира улыбается, и теперь он видит, что это грустная улыбка. — Потому что вы на совершенно разных сторонах, детектив Бен-как-тебя-там-дальше. Спасибо, — она оказывается совсем рядом, всего на секунду, и оставляет на его губах поцелуй. Горький и прощальный. А затем она уходит, и ее больше нет. Ни в коридорах клуба, ни на сцене, ни в толпе. Ее больше нет.***
Его отстраняют от дела. Просто так. С самого утра, когда Бен закрывает глаза в своей постели дома и проваливается в сон без сновидений. Ему звонит Хакс и говорит, что они накрыли этот клуб и арестовали владельцев, устраивавших частные вечеринки с наркотиками. И о том, что никакой Рэй, или ее близнеца, Киры, там нет и никогда не было. Только двадцать девушек, мертвых, спрятанных в холодильниках между пакетами со льдом для виски и мороженым. Двадцать и ни одной больше. А еще через день ему приносят посылку. Это его пиджак, аккуратно сложенный в коробку, и от него еле уловимо тянет женскими духами. Сладкими. Удушливыми. И темными. Но это не все, и в потайном кармане он находит открытку. Это старая открытка, таких теперь не найдешь. С лицевой стороны на него пялится насмешливая пинап-ная ведьмочка с рожками на голове. Она прижимает ко рту палец и улыбается, словно говоря — Это было только шуткой. А с обратной размашистыми буквами одно Прости. Это тот же почерк, и наклон тот же, что и на конспектах Рэй, так что теперь он почти не сомневается. Да и какая разница, кто она? Бен вертит в руках открытку, а затем открывает верхний ящик стола и смахивает ее туда, рядом с черным коробком, обещавшим мечты и не солгавшим ни разу. А потом набирает по внутреннему Хакса. — Слушай, рыжий, тут такое дело… — он все еще несколько злится на того за то, что Хакс сдал его Люку, но сейчас уже не до этого. — Ну? — хмыкает в трубку тот. — Нашел еще один клуб, который нужно срочно проверить? Детектив Соло и его чутье, часть вторая? — Нет, — Бен надевает свой пиджак, вернувшийся к нему так внезапно, и проводит пальцем по лацкану. Это словно прикоснуться к ее щеке. — Меня интересуют открытки. Старые открытки. У тебя же есть какой-нибудь файлик с именами коллекционеров? А то мне тут понадобилась кое-какая помощь по делу. — По делу… Ага, — по голосу Хакса ясно, что тот ему ни капли не верит. — Ладно, будет тебе такой файлик. Но не безвозмездно. — Давай, ты это припомнишь мне, когда будешь метить на мое место, идет? — Бен улыбается и принимается собираться. На самом деле Люк прав, как-то давно он не отдыхал. Самое время в отпуск.