***
Он все еще стоял посреди холла, абсолютно голый, обалдевший, и ни смог ни звука из себя выдавить в сторону спины, обтянутой в белый пуховик. Человек — невысокий, изрядно занесенный снегом, двигался задом, втаскивая через порог большой чемодан, поэтому его тоже не видел. Девочка или... девушка, скорее. Она закрыла дверь, вздохнув с облегчением, и обернулась. А потом завопила с таким ужасом, будто он был не только голый, но еще и возбужденный, или с пистолетом в руке. — Какого... — О боже! — они заговорили разом, осекаясь. Бен дернулся в сторону вешалки, где висело его пальто, собираясь хоть им прикрыться, но поскользнулся на луже, оставшейся после его похода из ванной, и грохнулся там же. А девушка продолжала буравить его взглядом. Очень даже бешеным. — Почему вы тут?! — наконец она выдавила из себя, схватилась за чемодан и потянула его к выходу. К несчастью, из-за нервов тот повело, и на пути колесика попалось непреодолимое препятствие в виде подставки для зонтов. Чемодан захрустел, оседая, лишенный одного из колес. Она этого даже не заметила, все пытаясь тащить его. — Но мне ведь... Мне сказали... — Какого дьявола?! — самое унизительное в этой ситуации было то, что из-за виски и стресса его тело предательски вело, и Бен беспомощно барахтался на полу, чувствуя и выглядя полным идиотом перед какой-то непонятной девчонкой, у которой, между прочим, были ключи от его дома! — Убирайся! Вон! Она пискнула, прижимаясь к двери спиной, и замерла. — Извините, — прошептала она. — Лея сказала, что вы будете в отпуске, и я смогу переночевать тут, никто и не узнает... Бен зарычал сквозь зубы. Ну конечно, вот почему она звонила, вот почему так удивлялась, что поднял он, а не эта... эта... Девчонке на вид было около шестнадцати — белый объёмный пуховик, дурацкая шапка, не такая красивая, как удобная, и раскрасневшееся пятнами лицо. То ли от смущения, то ли от холода. Вместе с собой она притащила целый сугроб снега, который уже подтаял и сверкал каплями на паркете. — Извините, Бен. Она даже имя его знала. О нет... Не могла же Лея... Нет, это никак не вязалось с ее предыдущим планом, и вообще он все еще сидел голый, кое-как прикрывший руками пах! — Подай мне мое пальто, — процедил он, враждебно глядя на девчонку. — Пожалуйста, — вышло почти как приказ. Она отмерла, вздрогнув, быстро кивнула и, отпустив свой чемоданище, опасно накренившийся набок, пошла к вешалке. Сдернула оттуда его пальто, встряхнула, раскрыв, и кое-как укрыла Бена. — Вот, — она обернулась на шум падающего чемодана и изменилась в лице. — О нет, нет-нет-нет... Только не это... — кажется, ее испугал даже не вид отломанного колесика, как тот факт, что что-то внутри могло пострадать при падении. — Черт! — она присела рядом, дергая за язычок молнии и открывая чемодан, а потом принялась вытаскивать оттуда коробку. — Нет... Вообще-то Бену следовало вытолкать ее за дверь уже минуту тому, вместе с чемоданом, колесиком и той коробкой, которую она сейчас ощупывала. Но он по-прежнему сидел и смотрел, как она страдает над своим добром. Не подумайте ничего, в этой девчонке не было ничего особенного, если бы она не завалилась к нему домой, он в жизни бы на нее внимания не обратил, как вообще ни что не обращал. Но... Вот сидел же. Она обернулась к нему, все еще на коленях, умоляюще глядя: — У вас есть розетка? Можно я кое-что проверю, прошу, это всего на пару минут! Бен, все так же молча, мотнул головой в сторону столика с телефоном и продолжил смотреть. В ее чемоданище могла быть одежда, но вместо этого там оказались книги. Господи, кто в своем уме стал бы перевозить книги, когда все можно хранить на айпаде?! — Спасибо, — она вернулась к нему — Бена обдало морозно-сладким запахом, словно ванильное мороженое — поставила коробку на пол и принялась вытаскивать оттуда робота, больше всего похожего на шар с выпуклой нашлепкой сверху вместо головы. — Так, сейчас... сейчас проверим... — она все бормотала себе под нос, суетилась, подключая свою игрушку к розетке. — Погоди-ка, Биби, еще чуть-чуть... — будто с живым существом болтала. — Извините, — наконец она обратила внимание и на Бена. — Еще пару минут, хорошо? Он опешивши кивнул. Нет, ну а что? Голова все еще ходуном шла от всего случившегося, пусть виски и выветрился. Да и боль в висках утихла, то ли от всего этого дурдома, то ли тайленол подействовал. Это осознание и помогло ему вспомнить, что он все еще вроде как не одет. Бен вцепился в пальто, принимаясь натягивать его как есть, задом-наперед. Пусть зад и не прикроет, но хоть так. Девчонка тем временем вовсю ворковала над своим роботом, не желавшим оживать, щелкала пультом, дергала провода подзарядного устройства. И тот все же загудел, расцветая оранжевыми линиями на белом. — О боже, спасибо, — судя по голосу, она чуть не расплакалась. — Фьюх, — счастливо вздохнув, она привалилась спиной к стене и уселась прямо на пол, рядом с розеткой и Беном, позволив ему исподтишка разглядывать ее. У нее весь нос и щеки были в веснушках, что для зимы выглядело очень необычно. И нет, кажется, ей все же было больше шестнадцати. А еще она красиво улыбалась, красиво и очень искренне, и в ее глазах загорались золотые искорки. Такого... такого Бен не видел очень давно. — Ты мой спаситель, Бен, — она шмыгнула носом. Кажется, она совершенно забыла, из-за чего у ее чемодана отвалилось колесико, и тот рухнул. — Оу, — она глянула на его ноги, выглядывавшие из-под пальто, и ее щеки покраснели. — Извини, это было... я не хотела врываться, я не воришка, честное слово... — И откуда у тебя ключи? — кое-как оторвавшись от ее лица, он собрался и поднялся на ноги. Пол был мокрым, но хотя бы перестал шататься, слава богу. — Я не оставляю комплект под ковриком. — Твой дядя Люк дал. Я вообще-то должна была уже лететь в Набу, но самолеты задержали, он предложил переночевать тут, пока тебя вроде как нету... Но... ты тут, — она растерялась. — Извини, мне стоит уйти. Маленький робот загудел, подкатившись к ее колену и боднул головой-нашлепкой. — Тем более, что с Биби все в порядке. Да. И... — она подхватила край телефонного шнура, — наверное, нечаянно порвался, не забудь поправить, а то никто не дозвонится. Да, именно на это он и рассчитывал вообще-то! Еще больше его интересовало, откуда у Люка взялись запасные ключи, но эта девчонка могла и не знать. — Тебя подослал Люк? — или Лея, в это ему поверилось бы еще больше. Она подхватила своего робота на руки и принялась запаковывать обратно. — М-м-м... Нет? — прозвучало вопросительно. — Я учусь у Люка на курсе робототехники, он хороший, хоть и строгий преподаватель, но на этом все. Да, он пригласил меня и еще пару человек с нашей группы в Набу на каникулы, но я не... — она запнулась, краснея снова, — я не встречаюсь с преподавателями! — И правильно! — вырвалось само, Бен даже не ожидал. — Так, ладно, забей, — он просто заберет ключи и завтра сменит замки, на тот случай, если чертовому дядюшке придет в голову светлая мысль сдавать дом племянника в его отсутствие. Неужели он снова стал преподавать? Робототехнику, не право? Ну что ж, одного провала ему было мало, но Бена это больше не касалось. — Так... мне надо вызвать такси, — она уже сложила робота в коробку и старательно запихивала ту в чемодан. — Мой телефон отрубился по дороге из-за мороза, а твой... — она указала на оборванный шнур. — Есть мобильный? — Где-то. Я поищу, — стараясь все время держаться лицом к девчонке, Бен отступил в сторону гостиной. Буря за окнами только усилилась, мело так, что снаружи ничего разглядеть нельзя было, ни деревья, ни соседние дома. И она собиралась в такую погоду куда-то идти? Вызвать такси? Бен хмыкнул. Тут даже сани с собаками не помогут, ни одна машина дальше подъездной дорожки не выедет. Ну... удачи, что ли. Его собственный мобильный лежал на столе рядом с папками, поблескивая синевой экрана. А там целый десяток сообщений от Сноука, еще столько от Хакса, который, похоже, так домой и не добрался, оставшись ночевать на работе. "Нужно твое присутствие. Срочно". "Не заставляй меня жалеть, Кайло. Я подобрал тебя, дал все, о чем ты просил, но ты не незаменим". И все в таком духе. Телефон заморгал, выдав новое сообщение, в этот раз от Хакса — "Он сожрет меня живьем, если не появишься в офисе через полчаса" — просигналил, что батарея на нуле, и вырубился. Намертво. — Вот дерьмо! — Бен выругался, безуспешно пытаясь его включить. Ну и как теперь эта девчонка, что все еще пыталась реанимировать свой чемодан в холле, вызовет такси? — Мой тоже сел, — гаркнул он погромче. — Сейчас поищу подзарядку. С каждой секундой все это начинало походить на какой-то кошмар. Или идиотскую дешевенькую комедию. Сноук, обещающий, что шкуру с него заживо сдерет, если тот не явится немедленно, снегопад или конец света — плевать! Чертов дядя, что раздавал ключи налево и направо своим студенткам, мать, тоже явно замешанная в этом всем, пусть и пытавшаяся изобразить удивление, даже телефон предал его... Он глянул в сторону холла — девчонка все еще стояла, склонившись над чемоданом — выцепил из ящика домашние штаны и джемпер и быстро переоделся, практически занырнув за шкаф. А потом уже принялся искать зарядку. Запасная — потому что ту он оставил на работе — лежала на каминной полке, а затем над ухом что-то громко щелкнуло, и свет в гостиной погас, погрузив комнату в мрак. И не только тут, везде. — Бен? — он зацепился за ее испуганный голос как за нитку и пошел практически наощупь, избегая то и дело выпрыгивающие навстречу стулья и острые углы стола. — Бен?!***
Она чуть с ног его не сбила, налетев со всей силы и обхватив руками, больше всего напоминая маленького ребенка, испугавшегося темноты. — Свет... — похоже, так оно и было, и, несмотря на то, что Бен видел ее впервые в жизни, не мог взять и отпихнуть. — Что случилось?! — Похоже, повредило электропроводку. Такое уже было несколько лет тому. Все... в порядке, — он знал, что звучит ворчливо, но лучше уж так, чем нервничать из-за того, что его обняла девушка, до сих пор не снявшая мокрый пуховик. Ну, хотя бы он уже знал, что ей больше шестнадцати и он мог бы обнять ее в ответ, но делать этого совершенно не собирался. Как и рассказывать, что из-за треклятой проводки однажды его дед сгорел заживо в этом же доме. Нет, определенно это не то, что им так было нужно сейчас. Но не отталкивать же ее. Когда-то он тоже боялся темноты, правда совсем давно. — Ты только не падай в обморок, хорошо? Иначе еще сломаешь себе шею, и твое самоубийство повесят на меня, — криво пошутил он. И не впадай в истерику, нужно было добавить, но она, к счастью, поняла. — Извини, — теперь она громко дышала, понемногу успокаиваясь, пока Бен не схватил ее за ладонь, стиснув пальцы изо всех сил. Боль должна была притупить другие ощущения, по крайней мере с ним это всегда работало. — Вот. Нужно поискать свечи, — делать ему было нечего, как таскать за собой по всему дому незнакомую испуганную девушку, но с другой стороны... что ему оставалось делать? Она вцепилась в него мертвой хваткой. Так они и побрели в кухню, гуськом, то и дело натыкаясь на мебель и оставляя позади себя грязные следы. — Если ты так боишься темноты, почему путешествуешь одна? — Бен открыл ящик, наощупь находя то, что так искал. Зажег одну из свеч и впихнул девчонке в ладонь стеклянный подсвечник, надеясь, что это успокоит ее. Фонариков в доме, за исключением встроенных в телефон, у него сроду не было. — Это глупо. — Я... Это в первый раз, — ухватившись за свечу, она выглядела уже слегка храбрее. — Вырубает свет в чужом доме? — Нет, — она даже смутилась. — Я до этого никуда не ездила, дома... безопасно. — Никуда? — в ее годы он бросил университет, сбежал из дома, сменил имя и... Жизнь не стала лучше, но он хотя бы был свободным. Не то, что сейчас. — Тогда нужно было там и оставаться. Где ты живешь? — Нигде. Ну... — замялась она, сообразив, что с таким ответом должна быть бездомной. — Джакку, но это все равно что нигде. Так что насчет мобильного, не хочу мешать тебе... Ох. — Ага, — Бен кивнул, поочередно зажигая еще с десяток свеч и выставляя их в ряд на столешнице. — У нас нет электричества, нет телефонов, нет интернета... А еще он не может объяснить все Сноуку, так что, скорее всего, завтра тот ему голову свернет. Но это почему-то перестало заботить. Будто вместе с отключившимся мобильным, забитым истеричными сообщениями от Хакса и угрозами от Сноука, пропал мир снаружи, заметенный снегом. Все исчезло, погрузив дом в тусклый полумрак, кое-как разгоняемый свечами. — И я все еще не знаю, что мне с тобой делать. Или твое имя, — Бен зажег последнюю свечу и принялся ставить их все на поднос, чтобы было удобнее разносить по дому. — А еще тебе нужно снять обувь. Хотя бы ее. — Оу... Я... — ее взгляд пробежался по паркету, на котором блестели грязные разводы. — Я сейчас все уберу, — в одно мгновение она отставила свечу на столешницу, стянула шапку и вывернулась из пуховика, повесив его на спинку стула. — Спасибо, Бен, — лишенная верхнего слоя одежды, она стала совсем тоненькой и хрупкой. И быстрой, словно бабочка, выбравшаяся из кокона. — Я Рей. Где мне взять тряпку, чтобы вытереть пол?***
Бен смотрел, как она тщательно вытирает свои же следы, все время держась в кольце света, затем встает, переносит свечу в стеклянном стакане чуть дальше, и снова начинает убираться. Это выглядело... странно. Рей. Ее имя тоже было слегка странным. Совершенно непопулярным в последние десять лет. — Рей от Рейчел? — проходя мимо зеркала, он успел пригладить еще мокрые после ванны вихры, и теперь следил за Рей в отражении. — Или Реймонда? — Не знаю, — она наморщила нос и пожала плечами. — Так и не смогла спросить. Просто Рей, — было видно, что ей не очень хочется продолжать этот разговор. — Все, я закончила, что-то еще? Сам бы он с этим провозился раза в три дольше, развозя грязь по паркету. Ну, если подумать, наследила ведь она, не он... — Да, — Бен повернулся к ней. — Пойдем, мне не помешает пара свободных рук. Если она так боялась темноты, значит, парой свеч, тем более, что они все равно до утра точно догорят, не обойтись. Но если натаскать дров и угля из подвала и зажечь камин... Что в гараже, что в подвале сейчас была ну просто кромешная темнота, так что идти придется снова вдвоем, за что спасибо Люку, подбросившему ему девчонку на порог. Нет, она не выглядела и не вела себя как обуза, и все же... Бен вздохнул: — Итак, план такой. Мы спускаемся в подвал и возвращаемся оттуда целые и невредимые. Идет? Рей подозрительно прищурилась. — Звучит, как начало ужастика. — Ага, — Бен взял одну из свечей, и пламя заплясало как бешеное, разбрасывая желтые пятна по стене. — Надеюсь, ты не прячешь за спиной нож. И не сбежала из психушки на самом деле, а то... ты же влезла в мой дом, не я. Она нервно хмыкнула. — Ладно, я постараюсь держать руки на виду. Показывай, куда нам. Сперва, конечно, им пришлось искать ключи, которые за ненадобностью Бен куда-то сложил, а потом забыл. Ему же и без подвала вполне хватало места для жизни. Второй этаж теперь служил чердаком, куда снесли все, что осталось после пожара. В подвале когда-то была мастерская деда, тоже, кстати, собиравшего роботов на досуге. Ему бы Рей точно понравилась, подумалось Бену с чего-то. Они с бабушкой были чем-то похожи. Ну, с той бабушкой, какой она была в рассказах матери и Люка, и на старых фотографиях. Такая же хрупкая, темноволосая, улыбчивая. Даже волосы они заплетали похоже — вместо современных стрижек замысловатые пучки на затылке. Правда, Рей сейчас выглядела растрепанной, но это ее ни капли не портило. — А почему на замке? — она указала на здоровенный замок на двери. Бену хотелось пошутить насчет тел в морозильной камере рядом с мороженым, но он не стал. — Там полно барахла, за которым никто спускаться не будет. И я в том числе. — М-м-м, — она кивнула так, будто все поняла. — Ты иди первым, а я посвечу. Никаких ножей, — Рей подняла обе руки — в одной все еще держа свечу, прогоревшую наполовину — показывая. Ступени поскрипывали под его ногами, пламя свечей выхватывало из мрака смутные фигуры, до жути напоминающие человеческие, но при приближении оказавшиеся стульями, сложенными один на другой, еще лет пять тому, что ли, заботливо укрытыми простынями. От пыли хотелось чихать, но Бен старательно кривился, подавляя это желание. Что до Рей, она явно старалась держаться как можно ближе к нему, но вида не подавала, мотая головой туда-сюда и разглядывая сваленное по углам барахло. — Это твое? — она, задрав голову, глядела сейчас на оставленные на верхних полках модели звездолетов. Под толстым слоем пыли и паутины они выглядели жутко. — Неа. Деда. — Энакина? Энакина Скайуокера?! — судя по тону и громкости голоса Рей точно знала, кем был его дед.- Ты хочешь сказать, это... его? Ты понимаешь, насколько они бесценны?! Ага, конечно же. В свое время мать подумывала выбросить все на помойку, а еще лучше сложить все в бак на заднем дворе, полить керосином и сжечь. Чтобы никому не досталось. — Можно я... Можно мне... Нет, она бы точно понравилась деду. — Вот, — Бен аккуратно снял с полки крайнего робота. R2D2, когда-то он был и его любимой игрушкой, а сейчас серебро потускнело, скрылось под грязью, синие полоски выцвели. — Не уверен, что он все еще будет работать. — Я... — Рей, не обращая внимания на грязь, принялась осматривать робота, — я смогу починить! Ну... Я попробую, если разрешишь. Ее просьба была такой... наивной, что ли. Что Бен сдался. — Забирай, — он вырос из игрушек, да и его любимую, самую бесценную мать уже расколотила на мелкие кусочки. Бен потом склеил, конечно, а трещины замазал красным, чтобы было круче, но стало не то. Как будто сломалось что-то не в шлеме Дарта Вейдера, а в нем самом. И как раз это нельзя было склеить. — Лучше это, чем сдохший тостер на кухне... — он не мог не пошутить. Да, похоже, Рей не была воришкой, зато любила чинить. — Что? — поглощенная R2D2, быстро ощупывавшая сочленения в поисках поломок, она даже не обратила внимания на подколку. Так что пришлось выдать ей второй подсвечник — стекло нагрелось, и Бен с удовольствием поставил стакан на верстак — и самому разбираться с дровами. Старыми стульями, годными разве что на растопку. Дерево ломалось с легкостью, и скоро у него уже была целая охапка ножек и полон рот пыли. — С этим можно охотиться на вампиров, — Рей подошла сбоку, оглядывая сцену побоища. — На тех, что не замерзли насмерть. — Ага, — Бен расстелил одну из простыней и принялся укладывать туда обломки, связал узлом и передал Рей. — Тогда назначаю тебя ответственной за мой зад. Прикрывай, пока я буду грузить уголь. В дальнем углу, за коробками с книгами все еще лежали брикеты угля, используемого еще в те далекие времена, когда растапливали камин в доме. Все это время Рей стояла чуть позади, прижимая к груди робота, в другой держа свечу. Импровизированная сумка из простыни оттопыривалась под мышкой. — А почему ты... — она замялась, но все же продолжила. — Почему проводишь праздники один? Ну вот. Похоже, ее все же подослала мать или Люк с одной единственной целью — затащить на семейный ужин, где все они снова припомнят Бену все его грехи. — А тебе-то что? — Бен с раздражением бросил последний брикет угля в кучу и выпрямился. — Так волнует, что будет с ними, если я не приеду? А ничего не будет, сделают вид, что у него не вышло, как мать обычно потом и оправдывалась перед своими друзьями, а ему отымеют мозги чуть позже. — Нет... — Рей даже отступила назад, вопреки своему нежеланию покидать зону безопасности, где был Бен и свет. — Просто... это большой дом. Здесь можно было бы устраивать званые ужины и все такое, приглашать друзей. — А я не хочу, — отрезал он. Потому что у него не было друзей. Не было никого, кроме чертового Хакса и Сноука, и Фазмы с Митакой, только вот этих людей никак, даже в самом страшном кошмаре нельзя было назвать своими друзьями. Или даже хорошими знакомыми. — Окей, извини. Это твое личное дело. Да, это было личным. Но он теперь тоже не мог остановиться. — Уверен, тебе Люк рассказал обо мне и о том, какой из меня дерьмовый сын и племянник, ну а ты? У тебя есть друзья? Почему они не с тобой, почему отпускают тебя одну черт знает куда? Я бы... я бы не отпустил! Он сказал слишком много. Бен скрипнул зубами и отвернулся, остервенело дергая узел простыни. Вскинул на плечо, пошатываясь от тяжести — кажется, он перестарался с количеством угля, этого хватит, чтобы жечь в камине два дня подряд. — Я сама могу за себя постоять! — бросила она ему в спину. — Ага, — ему следовало заткнуться. Прямо сейчас, сцепить зубы и сделать вид, что всего этого не было. — Так можешь, что прыгаешь на шею человеку, которого первый раз в жизни видишь, стоит выключиться свету. И на шаг от него отойти не можешь, потому что боишься! Что-то звякнуло о пол, и Бен повернулся. На полу стоял стеклянный стакан, разбрасывающий дергающиеся блики света по полу. А Рей, оставшись без него, быстро уходила в темноту в сторону лестницы. Вот дерьмо! — Рей! Он нагнулся, чтобы прихватить с собой свечу, уголь потянул вниз, и Бен чуть не упал. Дерьмо-дерьмо-дерьмо... — Рей! Кое-как ему удалось подняться по лестнице, не навернуться, не уронить свечу, не переломать ноги на ступеньках. Вытащить себя вместе со всем в освещенный свечами, расставленными на полу и на столике, коридор. Она сидела в гостиной, у камина, обнимая R2D2. Глаза ее были закрыты, а рот превратился в тонкую линию. — Слушай, изви... — Бен сбросил уголь, увязанный в простыню, рядом с камином, и протянул Рей свечу. — Когда мне исполнилось семь, он начал меня запирать. В шкафу, чтобы не мешалась под ногами по вечерам. Я привыкла, — ее начала бить крупная дрожь. — По крайней мере, тогда он меня не бил, — Рей скривилась, будто собираясь заплакать. — Я ненавидела возвращаться домой со школы, я ненавидела этот шкаф, я ненавидела себя, потому что не могла решиться убежать. Ункар говорил, что они вернутся за мной, скоро. Что, если бы я сбежала, а они пришли на следующий день и не нашли меня? Все это было не для него, она не оправдывалась, говорила сама с собой, стиснув пальцы в кулаки, ровно, тихо. — Я думала, что больше не боюсь темноты. Думала, все изменилось. Даже открыв глаза, она смотрела мимо него, будто боялась встретиться взглядами. Бен вздохнул и опустился на колени рядом, начиная выкладывать уголь. Он помнил, как это делал, когда был в бойскаутах. Да, камин не костер, но особенной разницы нет. — Когда мне было... — это все случилось так давно, что он не мог даже год вспомнить. — Двенадцать, что ли, я украл одну из вещей деда, маску, и привез домой. Я не знал ничего о нем, ни что он съехал с катушек, ни что пытался убить Люка, ни что в конце концов прикончил себя, хотя официально это посчитали несчастным случаем из-за неисправности проводки. Только слухи. Он был крутым, действительно крутым. И гонщиком. И сам собирал роботов. Отец все время был в отъездах, так что мне хотелось, чтобы у меня был хоть кто-то крутой. Вот я и украл ее себе, эту маску. В ней он выиграл все свои заезды. Она нашла ее, конечно же, моя мать всегда любила, чтобы все было под ее контролем. И разбила. Молотком. Я тогда полночи плакал, как какая-то девчонка, — и зачем он все это рассказывал, кому? Рей продолжала сидеть, уставившись в одну точку, да и сам он словно застыл. Только руки двигались, аккуратно складывая уголь в камине. — А потом сбежал. Я сбежал сюда, угнав отцовскую машину. У меня не было прав, я еще водить даже толком не умел. Не было денег. Я просто спрятался тут, в этом доме, и жил так где-то полторы недели. Починил ее, кстати, но я в этом плох, так что потом пришлось замазывать все швы для красоты. Это были лучшие дни. Я никогда не был таким счастливым. А потом она приехала сюда и устроила настоящий скандал. Я оказался тем еще разочарованием для всех. Уверен, именно это тебе и рассказали обо мне. Какое я дерьмо. Рей вздрогнула и подняла глаза на него. Она так и не заплакала, но они были блестящими. — То, что я сказал... было неправильно, — видел бы кто его сейчас. Хакс бы со смеху лопнул, а Сноук обозвал бы слабым нытиком. Но никто из них не понял бы того, о чем Бен пытался рассказать. Пытался — и не смог, потому что и сам не понимал, зачем несет всю эту сентиментальную чушь. — Ты достаточно сильная, чтобы как минимум завалиться в чужой дом и пересидеть бурю вдвоем со мной. Бен вытер руки, черные от угля, о более-менее чистый край простыни. — Подашь мне пару кольев?***
Молчание, воцарившееся в гостиной, было — удивительно, но так — уютным. И совершенно ненапряжным. Рей притащила набор отверток, выудив их из своего здоровенного чемодана, и сейчас быстро раскручивала старого робота, выкладывая детали на пол перед собой, проглядывая каждую. Он столько лет простоял, пылясь на полке, что Бен не понимал, как R2D2 и сам еще не рассыпался на кусочки. Ему заняться было нечем — телефон сел давным-давно, а документы, присланные на подпись, он скорее побросал бы в огонь, чем сел их перечитывать и править. Оставалось только смотреть на Рей. И думать. Составлять ее образ как мозаику — по кусочкам. Ее оставили родители, она даже не знала, почему ее так назвали. Рей от Реймонда, господи, ну и дурак же он! Бену же — с самого детства — ни на секунду не давали забыть о том, какие важные дела делает его мама, как занят отец и как это важно с достоинством нести фамилию Органа-Соло. Не Скайуокер. Она боялась темноты — он любил ее настолько, что мог бы провести вечность вот так, с отрубленным телефоном, отсутствием электричества, слушая, как шуршит снег по стеклам. У нее должны были быть друзья. Несмотря на все обидные слова, что Бен сказал, он бы в жизни не поверил, что их нет. И еще она правда была сильной. — Подашь мне отвертку? — голос Рей вырвал его из прострации, и Бен понял, что он пялится на нее уже добрых пять минут. Или больше. — Нет, вон ту. Ага. Спасибо, — она была настолько поглощена работой, как он ничем давным-давно. Но он ведь мог занять себя чем-то. Ведь это был его дом. Только его. Бен поднялся, отряхивая колени, и глянул на Рей сверху вниз: — Ты справишься без меня тут? — М-м-м-м? — она сощурилась, глянув на яркое пламя, пляшущее в камине, и кивнула. — Но одну из ножек можешь взять с собой на всякий случай. — Вампиры, — согласился Бен. Точно, куда же без них. — Я скоро вернусь. Подниматься на второй этаж следовало с осторожностью. Когда-то здесь были жилые комнаты, но со временем сюда попросту снесли все остальное лишнее барахло, которому больше не нашлось места, но оставлять гнить в подвале было бы слишком жестоко. Старинные часы, дорогая мебель, безнадежно испорченная в пожаре, картины. Если внизу мир был современным — простая, но дорогая мебель, компьютер и прочее — наверху время остановилось давным-давно. И часы так больше не пошли. Он прижимал рукав ко рту, боясь чихнуть, чтобы не поднимать волну пыли и не расчихаться еще больше, и шел вдоль детских, различавшихся цветом дверей. Одна для Люка, вторая для Леи. Разрисованная звездолетами, а другая звездами. Мимо спальни. Дальше и дальше. Коробку с игрушками Бен нашел в чуланчике. Она была легкой на вес, и внутри что-то звенело при каждом шаге. — Что там? — Рей перебралась еще ближе к огню, раскрасневшись от жара. Узел волос на затылке разошелся, и они упали на плечи. — Старое барахло, — Бен поставил коробку на стол, прямо на документы, и внутри что-то снова звякнуло. — Никому не нужное барахло. — Но ты же принес его, — она почесала нос, оставляя на нем пятно грязи. — Значит, не такое уж и ненужное, — Рей отложила в сторону отвертку и деталь, поднялась на ноги и стала рядом с Беном. — Ого! Они такие красивые... — ее пальцы прошлись по пыльной поверхности стеклянного алого шара, треснувшего с одной стороны. — Ауч! — на пальце выступила кровь. — И битые. Я найду аптечку, погоди, — даже, когда Бен залепил порез пластырем, Рей не могла успокоиться. Она вытаскивала их один за другим, старые стеклянные шары, которые полагалось развешивать на елке, стирала пыль и укладывала на стол. — Осторожно! — И куда ты их повесишь? — Рей, кажется, было абсолютно все равно, что она может снова порезаться и занести в рану какую-нибудь древнюю бациллу. — У тебя же нет елки, — она обернулась, — или чего-то такого. Да и с чего ты вдруг решил... — Мне просто захотелось, — он ответил до того, как она начнет считать его идиотом, решившим повыпендриваться перед незнакомкой. — Мой дом, в конце концов, хочу и наряжаю. Другая бы девушка все поняла, но Рей только кивнула, глядя на синий шар и улыбаясь ему: — А мне можно помочь? Как будто у нее никогда не было таких вот шаров. Или елки. Или Рождества. А было ли? — Мне никогда не разрешали самому украшать дом, — Бен взял из коробки еще один, разбитый с одной стороны, осколки ощетинились в середину, будто челюсти, главное, палец не совать, не то отрежет еще. — Все должно быть правильно. Красиво, — он перехватил петлю за конец, и подвесил шар на ручку шкафа. Там, дома, такой бы уже давно выбросили, но здесь и сейчас он был на своем месте, сияя острыми осколками. Просто идеально. — А я не умел делать так, чтобы было красиво. Зато у меня хорошо получалось портить. — А я делала украшения из оберток конфет, — призналась Рей, смешно наморщив нос. — Чтобы ты знал, мне никогда не покупали конфет. И приходилось добывать их... по-разному. — Ты все же влезала в чужие дома? — подколка вышла безобидной, к счастью, и Рей просто шутливо ткнула его локтем под ребро. — Мне не повезло встретить именно этот на своем пути, в таком бы и я, наверное, осталась, — призналась она. И это было... если бы в ту неделю, когда Бен бродил по дому один в темноте, разглядывая его, знакомясь с ним, как с живым существом, в окно влезла маленькая девочка, он прогнал бы ее? А еще она очень ловко управлялась с шарами, цепляя их за петли всюду, где только могла, и гостиная даже без елки стала выглядеть довольно нарядной. Безумно-нарядной. Он бы лучше не смог. — Ну я разрешил тебе остаться. Цени это, — пока Рей развешивала шарики, он успел найти два стакана и налить в них виски. Без льда, увы, хотя можно было открыть окно и наловить снежинок, но тогда бы они замерзли. — Держи, начнем праздновать пораньше, раз делать больше нечего. — Я... — Рей обернулась в сторону оставшегося у камина разобранного робота, — можно я его с собой возьму, обещаю вернуть как новенького. — Конечно, — всего одно слово, а как кольнуло, но он согласился. — Я уже подарил его тебе. Теперь пей. Рей взяла стакан, смело глотнула, будто ей предложили воду, а потом скривилась и закашлялась. Похоже, чистый виски ей пить приходилось очень нечасто. — Фу. — Ага, — Бен потряс свой стакан и выпил залпом, и тепло обожгло горло, а затем и желудок. — Та еще дрянь. Но, по крайней мере, ты будешь счастливой. Хоть немного, учитывая все случившееся сегодня. Он улегся на пол у камина рядом с разобранным R2D2, заложив руки за голову, и закрыл глаза. Жар омывал тело, в голове стало совсем пусто и легко. Это был его дом. Его рождество. В кои-то веки хорошее, даже очень. И, кажется, ему не показался и не приснился ее голос: — Я уже.***
Он почти проснулся оттого, что кто-то укутывал его в тепло, мягкое, аккуратно прикасаясь. Давным-давно в детстве Лея укрывала его вот так. — Поцелуй, — попросил он сквозь сон, ухватившись за руку, что отвела волосы со лба. — Поцелуй от кошмаров, мам. Она нагнулась — темный размытый силуэт в обрамлении оранжевого света — и ее губы, мягкие, прижались ко лбу. Бен улыбнулся сквозь сон. Теперь он мог спать дальше.***
Она лежала совсем близко, свернувшись в клубок рядом с Беном, укрытым пледом, но не касаясь его. Метель за окном утихла, оставив гладкий покров сияющей под луной белизны, огонь в камине догорел, оставив только тлеющие алые угольки. Сколько времени он проспал? Час, три или все десять? Он понятия не имел. Подхватив плед за край, Бен стащил его с себя и укрыл Рей, теперь ему нужно было позаботиться о ней. А заодно сделать кое-что еще. Очень важное. Он прихватил из кухни новую свечу — как хорошо, что купил с запасом, те, что они с Рей расставили по всем возможным углам, давно догорели — забрал лежавшие у камина инструменты и побрел чинить выдранный в холле телефонный шнур. Зачем? Когда у него все еще был мобильный, так что через пару часов, когда Рей проснется и вернется электричество, он и так сможет вызвать ей такси. Просто потому что мог. Да, он не был Энакином Скайуокером, который мог собрать робота, или Люком Скайуокером, что мог хотя бы рассказать о том, как собирают роботов. Он все еще не мог простить ни его, ни мать за все, но скрутить пару чертовых проводков и обмотать изолентой было ему под силу. А потом Бен вернулся обратно, подкинув еще пару ножек от стульев в камин, улегся рядом с Рей и обнял ее.***
— Ох... — она умудрилась устроиться у Бена под рукой, и теперь растерянно моргала, не зная, как вывернуться из объятий, не разбудив его. — Прости, я... Я не знаю, как так... Я ведь... — Все нормально, — он зашевелился, и спину прошила боль, потому что нужно было быть чуть умнее и занести ее на диван. Черт. — Погоди... — Бен убрал руку, позволив Рей сесть. Но она не сбежала, не отпрянула, хотя именно этого он почему-то ожидал. Боялся и ждал одновременно. — Я не мог дать тебе умереть от переохлаждения. У меня был выбор: поджечь дом или обнять тебя, так что... — Спасибо, — она отвернулась раньше, чем он успел словить выражение на ее лице. Рей злилась? Или нет? Что? — Я думаю... Думаю, мне пора, — ее голос был тихим, но твердым. — Я должна ехать. Билет уже куплен. И Дэмерон ждет, нельзя заставлять его ждать. И остальных, — она рванулась из тепла, разрушая теплый кокон пледа, все еще стараясь смотреть куда угодно, только не на Бена. Кто такой Дэмерон, он знал прекрасно. Какой он. Поэтому заткнулся, стиснул зубы, пока слюна во рту не стала совсем соленой, и смотрел, как Рей собирает робота, лихорадочно быстро. И как убегает в коридор, тихо разговаривая с кем-то по телефону, а затем начинает одеваться, шурша пуховиком. И догнал ее уже у двери. — Рей... — Послушай, если думаешь, что ночью... — Спасибо за все, Бен, — она даже не успела застегнуть пуховик, но была готова нырнуть в холод. — Спасибо, что не выбросил меня вчера, — ее рука метнулась вперед, стискивая ключи. Его ключи, каким-то непонятным образом оказавшиеся у Люка. — Я... — снаружи засигналила подъехавшая машина, громко, натужно, заставив ее замолчать. — Рей, ты... Она ухватилась за чемодан и потащила его наружу, в заснеженный мир, такой белый и холодный, что Бен на мгновение потерялся. Застыл ледяной статуей, сумев закончить тогда, когда дверь хлопнула, отрезав его от нее. — ... могла бы остаться. Со мной. О господи, конечно же, нет. Она не осталась бы. В этом и был смысл, который как-то забылся, пока он зачарованно смотрел на нее как идиот. Они были противоположностями. У нее были друзья, парень, скорее всего. И праздники, которые она могла провести совершенно иначе, смеясь и радуясь, не в компании одинокого, такого же странного и поломанного, как и весь дом, без света и тепла, человека, которого совершенно не знает. Вот поэтому она уехала. А он дал ей — в идиотских фильмах Бену надо было выбежать босым и нестись по снегу за такси, умоляя остановиться. Но это точно был не тот фильм.***
Он не выдержал и снова выдернул шнур. Не потому что телефон надрывался опять, потому что молчал. В этом чертовом проводе, свернувшемся кольцом на паркете беззубой змеей, было что-то правильное. Никто не должен был тревожить его сегодня. А еще он мог прикончить бутылку, вернее, те остатки, что плескались на самом донышке. Так что, хотя свет вернули, Бен зажег ту последнюю свечку, что нашел в кухне, и устроился в ванне, закрыв глаза. Отпивая глоток прямиком из бутылки, а затем опуская под воду ладонь, саднящую от свежей раны — хватило одного шара, того самого, уже треснувшего, сдавленного до хруста, чтобы понять. Это все было правильным. Абсолютно все. Он набрал воздуха в легкие и нырнул целиком, пока в голове не зашумела кровь. Слишком громко, пробившись сквозь толщу воды... Бен сел, прислушиваясь, и хлопок повторился снова, откуда-то из глубины дома. — Черт! — он понятия не имел, что это, может, забыл закрыть окно или кто-то все же влез к нему в дом. У камина, прямо на полу сидела Рей. Пуховик и шапка лежали на одном из стульев, а сама она, обняв робота, сидела в полумраке. — Тебе нужно полотенце, — она сдавленно пробормотала, покраснев, и тут же отвела глаза. — Что ты... — полотенце, точно! Это был его дом, с какой-такой стати ему нельзя ходить голым? Тем более, зачем ей было возвращаться, если он только не выдумал это... Бен отшатнулся, прячась за стену. Он не был настолько пьян — в бутылке и полстакана не осталось. И все же она казалась слишком реальной. Как будто это действительно была Рей, непонятно каким образом очутившаяся в его доме во второй раз. — Что... что ты тут делаешь? — он ждал, прислонившись к стене, боясь пошевелиться или вздохнуть, чтобы не разрушить видение. — Мне повезло найти такой дом, в котором я бы осталась. На время праздников. Если ты не возражаешь, — она говорила все быстрее, словно боялась, что он остановит ее на полуслове и выставит за дверь. За окно, через которое она пробралась в этот раз. — Только... полотенце все же надень! — Ага... — с этим он мог что-нибудь придумать. Да и с остальным тоже.