Чувствуют ли роботы?

Гэндзи осторожно провёл по щеке учителя. За всё время этого вынужденного путешествия киборг к нему почти не прикасался, не смел без разрешения. Шимада развернул брезент и усадил податливый корпус себе на колени, прижал вплотную, провёл рукой вдоль нейрокабелей, идущих от головы к остальным частям тела. Именно эти провода позволяют омникам чувствовать прикосновения, технология напоминает сенсорный экран. Воздействия, способные повредить системам, активизируют защитные протоколы – роботы стараются их прекратить. Можно ли это назвать болью? А касания, которые не несут в себе опасности? Можно ли назвать их «приятными»? Дзенъятта всегда покорно позволял Гэндзи изучать свой корпус. Наверно омник и сам пытался разобраться в этом вопросе. - «Приятно» - это когда хочется повторить, - вот всё, что смог ответить тогда киборг. «Если не понимаешь, просто повторяй». Очевидно, и Дзенъятта знал эту истину. Так что в какой-то момент Гэндзи с удивлением обнаружил себя «снизу». Омник исследовал его тело. - Мне интересно наблюдать за твоей реакцией, - наконец сказал он. Искусственный интеллект быстро учится. Гэндзи стонал и извивался под прикосновениями, а Дзенъятта смотрел на него, с садизмом доступным только машине, изучая и запоминая. - Учитель… Возбуждение, неспособное вырваться наружу рвало на части и сводило с ума. - Учитель, - повторил Гэндзи вслух. Воспоминание растаяло мороком. Податливый корпус по-прежнему сидел у него на коленях. Чего-то не хватало… Может быть запаха? Разогретые активностью системы начинали по-другому пахнуть. Происходящее казалось киборгу каким-то извращением, чем-то постыдным. Хотя он и не делал ничего, что омник бы запретил ему, находись он в сознании. Даже если потом Дзенъятта сможет воспроизвести в памяти события этих дней – все его системы исправны, вероятно, и алгоритмы архивирования тоже – упрекнуть ученика ему будет не в чем. Но побудить себя к более активным действиям Шимада так и не смог. - Отдыхайте, учитель. Может ли у машины быть душа? Если она разумна, если осознаёт себя, если..? Люди придумали красивое слово, но так и не смогли подобрать к нему определение. Если души нет, то, что же тогда сломалось в Дзенъятте? *** Шамбала круглый год заметена снегами. Седые вершины словно парят в небе, облака отделяют их от бренной земли, вынося за пределы этого мира. Монастырь действительно находится в каком-то другом мире – идеальном, совершенном… ином. Каменные своды храмов день и ночь наполняют песнопения. Есть что-то мистическое в этих звуках, сакральное. Люди тут кажутся лишними. Музыка, написанная машинами, для машин. На самом деле в композиторском даре роботов нет ничего удивительного: любая мелодия описывается математической формулой. Красота и плавность звуков – не что иное, как верное уравнение. - Я давно здесь не был, а эти горы ничуть не изменились. На очередного монаха, медитирующего посреди открытой террасы, Гэндзи вначале попросту не обратил внимания. Омников сложно различать между собой, благодаря конвейерной сборке они могут быть похожи, как близнецы. Но вот одного конкретного робота Шимада узнал бы в любой ситуации. Даже со спины. - Учитель! Вы..? Монах так и не удосужился обернуться, как делал это обычно. Киборг приблизился. Хотелось о многом спросить, хотелось, наконец, выругаться за лишнюю трату энергии в тот вечер, хотелось обнять, заглянуть в лицо. Но дотронуться до механического плеча, Гэндзи так и не решился. Учитель умел заражать своей безмятежностью. В его присутствие пространство наполнялось светом, и ниндзя не посмел нарушить эту атмосферу. Такую знакомую, слегка подзабытую… Киборг опустился рядом и тоже посмотрел на горы. - Да, здесь красиво. Недавние тревоги и переживания постепенно блекли, сменяясь тихой радостью и покоем. - Как Вы себя чувствуете? – не удержался Шимада от вопроса. - Как куча металлолома, - признался омник, - который тащили на плече, везли товарным поездом, использовали вместо тюка для стрельбы, а после сдали в багаж. Стоит признать, что за время вынужденного бездействия, корпус монаха несколько пострадал. - Учитель, я… - поспешил оправдаться киборг. Впрочем, одного взгляда на маской застывшую лицевую пластину хватило, что бы понять, что Дзенъятта его вовсе не сердится. Чёртов омник опять улыбался, хоть и не мог изменить выражения металлического лица. -… я волновался, - признался Гэндзи. Он не удержался и сгрёб робота в охапку, крепко прижав к себе. - Я знал, что могу довериться тебе. P.S. - Можешь уже отпустить меня. - Нет.