Скандинавские сказки

Вечер обрел хоть какие-то краски. Кристиан и Алисия сидели за столиком. Она потягивала коктейли, а он пил виски. Она буквально смотрела ему в рот, и с каждым глотком он говорил все больше: о фотографии, выставках, о своих поездках и проектах. Хоть он и не любил признаваться себе в этом, но говорить о фотографии и о себе он очень любил. Друзья привычно подшучивали над ним, и только Джоанна никогда не перебивала его, всегда слушала с удовольствием и точно также восхищалась. Ему ужасно этого не доставало, а Алисия буквально не дышала. Так совершенно незаметно для себя он потерял счет времени и виски. К трем утра они уже ехали в такси в квартиру Кристиана. Но то ли Вселенная решила исправить все ошибки прошлого, то ли просто случайность, и алкоголь взяли верх над Кристианом, но как только он перешагнул порог комнаты – он сразу провалился в глубокий, но тревожный сон. Алисия пыталась как-то реанимировать ситуацию, но сдалась, проклиная саму себя за то, что не остановила его чуть раньше. Однако интерес все-таки взял свое, и она прошла по комнате, посмотрела фотографии на стене, затем в коридоре и гостевой, затем зашла на кухню, нашла в баре початую бутылку рома, налила себе самую малость и расплакалась. Ей вдруг так захотелось, так нестерпимо захотелось, чтобы хоть кто-то в мире посмотрел на нее также, как Кристиан смотрел на Джоанну в своих фотографиях. В каждой из них читалось только одно – любовь. Затем она быстро сполоснула стакан и подумала, что делать дальше – вызвать такси или остаться до утра. Первое сулило слезы и бессонницу, а второе – хоть какой-то шанс на его внимание. И она осталась. Аккуратно, прямо в платье легла рядом и забылась тревожным сном, из которого ее вдруг кто-то вынул. Кристиан в ночи по привычке положил свою руку на нее и прижал к себе, думая, что это Джоанна. Она снова чуть не заплакала, но сон взял свое еще на час или два, пока что-то из вне не разрезало воздух. Джоанна спешила домой с работы, она помнила, что Кристиан вчера очаровывал каких-то меценатов, и была уверена, что его фотографии на благотворительном аукционе имели колоссальный успех. Она ехала и улыбалась, представляя, как он бы рассказывал ей это дома, как в лицах показывал, кто и что сказал про его творчество. Почему-то перед ней он совсем не стеснялся вести себя как маленький Наполеон, только что завоевавший мир. Ее это ужасно забавляло, и конечно, она всегда знала, что он очень талантлив. Как же ее раздражали все красные светофоры, преграждающие ей путь к телефону. Но все шло не по плану, единственное, что ее успокаивало, это то, что у Кристиана было раннее утро, и он сможет поспать немного больше, чем ее нетерпение. Когда она вошла в дом, миссис Джейн привычно спала забытым сном, Марта, которая присматривала за ней, будучи медсестрой, тоже уже спала, положив руки на кровать, Джоанна решила не будить ее, только накрыла пледом и аккуратно вышла. На столе кухни привычно стоял холодный ужин, который Марта заботливо оставляла, когда Джоанна уезжала на весь день в Post, но есть как обычно не хотелось. «Подумаю об этом позже» - говорила она себе, думая, что все под контролем. А потом понеслась наверх, наскоро приняла душ и взяла трубку телефона. Сейчас - вот сейчас она услышит его голос. Она снова чуть не заплакала, но сон взял свое еще на час или два, пока что-то из вне не разрезало воздух. Алисия силилась открыть глаза, но никак не получалось, а телефон звонил и звонил. Кристиан будто глухой даже не отреагировал. Тогда она протянула руку, и чуть не уронив торшер и сам телефонный аппарат, нащупала трубку: - Алло? – Сонно прозвучал колокол. - Алло… - Удивилась Джоанна, а потом что-то внутри закрутилось, завертелось и как вулкан начало подниматься наверх. – Я может не туда попала? Мне нужен Кристиан Рокье. – И тут время сжалось на молекулы. Она молилась только об одном, что ошиблась номером. Но она никогда не ошибалась. - Он спит, что-то передать ему? – Наконец сонно проговорила Алисия, проваливаясь в сон. Джоанна аккуратно положила трубку, а затем осторожно выбралась из кровати, вот тут пришлось ускориться. Внезапно с ней случился один из самых тяжелых приступов, какие не приходили к ней уже около 5 лет. Ей казалось, что вместе с утренним завтраком в унитаз уходят и ее силы, и ее сердце, и ее жизнь. Так прошло еще 40 минут, пока буквально на четвереньках она не поползла в сторону кровати, краем глаза глядя на себя в зеркале. И тут она сдалась и заплакала так горько, будто кто-то снова убил ее любовь. Так и было. Это снова был конец всему, как бы парадоксально это не звучало. Бесконечный поток слез вырвался из нее, потому что еды уже не было, и горечь затопила все вокруг. Она плакала и плакала, пока не наступила глубокая ночь в Хьюстоне и раннее утро в Париже.