***
Конечно же, работу я не нашёл. Но я не огорчался. Своё везение в этой жизни я уже исчерпал, поэтому я был уверен, что работу я найду не сразу. Я ехал домой. Хорошо хоть родной форд никуда не делся от меня, в отличие от силы… Пока я стоял в пробке я решил позвонить Свете. Мало ли, в магазин собирается… Мы могли бы провести время вдвоём, прогулявшись по магазинам. Она подняла трубку сразу же. У неё было хорошее настроение, она улыбалась. — я это почувствовал. Нет, я надеялся на это. — Антон? — Света, я вот подумал… Нам ничего не нужно домой покупать? Мы могли бы съездить вдвоём, прогуляться по магазинам. Ты и я. — Правда? Это хорошая идея. Я выйду через десять минут, ты как раз успеешь подъехать. Целую, — она сбросила вызов, а я продолжил улыбаться как глупый подросток, влюблённый в первый раз. Доехал я действительно через десять минут. Выбежал из машины и открыл для Светы дверь. Я улыбался, улыбалась и она. Я не был уверен до конца, что чувствует моя жена, но я приложу все свои силы, чтобы не разочаровать ни Свету, ни Надю. — Милости прошу, садитесь, мадам, — когда Света залезла в машину, я быстренько побежал на своё место. Мы поехали в ближайший к нам крупный торговый центр. Мы пробыли там три часа, и помимо продуктов мне купили тёплый свитер, или свитшот. Эх, чёрт его знает, как это сейчас называется. Вместо трусов люди говорят боксеры, есть ещё какие-то бомберы. Для меня всё это так и останется на уровне кроссовок, водолазок, труселей и кофт с олимпийками.***
Держась за руки мы возвращались к машине. Возле неё стояла Надя. Она была чем-то огорчена. — Можно было бы и меня пригласить. Я была бы рада с вами прогуляться, да купить что-нибудь новое… — Простите, госпожа Городецкая, в следующий раз мы поедем сюда все вместе, когда у вас не будет уроков. — я открыл дверь сначала для Нади, затем для Светы. Мы ехали домой, я включил в машине дорожное радио. Немного нервничал, постукивая пальцами по рулю машины. Странно, но добрались домой без пробок, несмотря на час-пик. Дома мы все вместе посмотрели современный мультик, кажется он назывался Ледяное сердце. Или Холодное сердце. Или Замёрзшее. В общем, мне не важно. Я всё равно не запомнил, о чём был мультфильм, так как я старался запомнить объятия своей дочери и жены. Мне казалось, будто времени у меня совсем мало, я не хотел об этом им говорить, но у меня было плохое предчувствие. — О чём ты беспокоишься, па? — спросила тихо Надька, потянувшись. Мультфильм только что закончился, на часах было одиннадцать, она обычно в это время ещё очень бодрая, но сейчас выглядела уставшей. — Задумался о том, кому понадобится такой тридцатилетний старик, как я. Куда можно пристроиться. — Я улыбнулся. Конечно, моя дочь знает, что я ей сказал неправду. Но раз молчит, значит понимает, что не могу сейчас ей рассказать об этом. — Ты можешь стать кем угодно, ведь ты же мой папа. — Я бы хотел стать твоим лучшим папой, — усмехнулся я, приобняв Свету. На них обоих что-то нашло. Обе спали. Света сидела с закрытыми глазами, не говоря ни слова. — Ты уже им стал. Спокойной ночи, — она скрылась, исчезнув в коридоре. Я посмотрел на Свету. Та по-прежнему сидела с закрытыми глазами. Я выключил телевизор. Света, кажется, вообще уснула. Я взял её на руки. Это оказалось куда тяжелее, чем я думал, но я справился. Не спеша никуда, я донёс Светку до постели, накрыл её одеялом, а затем вернулся в зал, чтобы погасить там свет. Уходя в зал, я не заметил Светиной улыбки. Конечно же, она не спала, но откуда мне знать? После зала, я зашёл на кухню. После того, как я посмотрел в холодильник, у меня возникло желания наесться до отвала всякой гадостью, что мы накупили. Но это желание отпало, почему-то. Выпив стакан воды, я пошёл в спальню. По пути заглянув в комнату Надьки, я убедился, что та спит и вприпрыжку направился к своей жене. Стоило мне только прилечь, как Света повернулась ко мне лицом. — Избушка-избушка, повернись ко мне передом, а к лесу задом? — прошептал я и Светка хихикнула. Мы взялись за руки, и я в очередной раз сказал: — Я люблю тебя, Света. — Я знаю, Городецкий, — прошептала она, и мы уснули…***
На этот раз я проснулся самым последним. Мои красавицы уже сидели на кухне, уплетая завтрак. — Утро доброе, — я был доволен жизнью. Настроение всё так же было отличным, несмотря на недавние события. — Доброе, — одновременно сказали две главных ценности в моей жизни. — Кстати, пап… — прожевав кашу, начала говорить Надя. — Зачем к тебе вчера приходил Саушкин… Ну… — Да думаю вы обе сразу догадались, зачем, — усмехнулся я. — И, что ты ответил? — с нетерпением спросила Надюшка. — И это ты тоже знаешь. Конечно нет. Я на дух не переношу кровососов. И, хоть уж так и получилось, что Костя мне хороший друг, но я никогда не стану кровососом. Лучше прожить одну жизнь с вами, но умереть с бьющимся сердцем, чем вечность хладным кровопийцей. — Но ведь это шанс прожить долго… — сказала Надя тихим голосом. — К чёрту такие шансы. Доченька, я тебе уже года через два успею надоесть, — хохотнул я. — Ты не знаешь, каким я ворчуном могу быть, — Света тоже улыбнулась. — А если уж стану тёмным, да ещё и вампиром, я вашей кровушки попью не в прямом, но в переносном смысле — точно, — мы засмеялись….***
Шли месяцы, а я всё также был безработным. Постоянный поиск работы выматывал. И я не сидел без дела, я действительно искал. Каждый день я приходил домой злым, как собака. От этого отношения с семьёй не улучшались, а наоборот. Впрочем, Света и Надька относились к этому с пониманием. — Антон. Может… Возьмёшь перерыв? — спросила Света, когда я в очередное утро сидел с газетой и с открытым компьютером в поисках работы. — Перерыв? — недовольный, я посмотрел на неё. Она уловила мой взгляд. — Думаю, ты права, — вздохнул я. Провёл по образовавшейся щетине. — Надо бы побриться. А ещё можно в отпуск слетать, только вот за какие деньги… — Отпуск… это хорошая идея. Думаю, Надя одобрит. Сейчас как раз жаркое лето. У тебя как всегда хорошие идеи, — она подошла ко мне сзади и приобняла меня. Света, Светочка… Она — мой Свет, вместе с Надей, и я не знаю, что было бы со мной, если бы их не было. Я бы уже сломался. Мне страшно, я боюсь их потерять… — Свет, — мой голос слегка дрогнул. — Приготовишь что-нибудь поесть. Я пока приведу себя в порядок. А то поедем к твоей матери, а я небритый, как чёрт. — Маме? Городецкий, ты точно не читаешь мои мысли? — удивилась Светка. — Я как раз о ней думала. Это… Это хорошая идея. — Тем более, если посмотреть на жару, которая стоит в Москве. Перекантуемся у твоей мамы некоторое время, а затем все вместе слетаем куда-нибудь. Думаю, можно выбрать Испанию. Барселону… — Испания? — света прикусила губу, закатив глаза. Задумавшись, она сказала: — Было бы классно. Я ушёл в ванную. Пока я брился, Света готовила. Как только я вышел из ванной, я услышал, как открывается входная дверь. — Пап, мам, куда мы едем? — с порога спросила Надька. Она только что пришла из кино. — К бабушке. Антон, Надя, я почти закончила. Надя, мой руки и за стол. Антон… — Светка удивилась. — Ты даже помолодел, — улыбнулась она. — Да, пап, выглядишь как-то иначе, — сказала Надька, протискиваясь в ванную.***
Ещё вчера мы были дома, а сегодня мы уже были на полпути к даче. Я ехал не быстро, 110 км/ч. В случае чего, у меня тут есть две надёжные волшебницы. Мы приехали, и у забора нас уже ждала Людмила Ивановна. — Наденька, — своим старческим голосом сказала женщина. — Как ты выросла! Боже ты мой, Антон, Света, вы как будто не изменились ни капли! — воскликнула женщина. — Всё так же хороши. — Бабушкаа, — протянула Надька и обняла Людмилу Ивановну. Светка тоже обняла мать, ну, я решил, что негоже мне в стороне стоять. — Ну, рассказывайте, надолго приехали? — Недели на две, — протянула Светка. — Не потесним? — В тесноте, да не в обиде! — воскликнула моя тёща. — Антон, загони-ка свою машину, а то негоже ей на проезжей части стоять. — Один момент, — действительно, место лишнее занимала машина, а теперь вновь была свобода. Одно радовало. Рядом с дачей было озеро, и мы пошли туда сразу же после обеда. Вдоволь наплававшись, и приняв внушительную дозу солнечных ванн, мы возвращались домой. Людмила Ивановна уже ждала нас с ужином. — Я давно так вкусно не ужинал! — воскликнул я. — Извини, Света, — склонив голову перед женой, я каялся. — Но эта картошка, прожаренная до корочки, укроп, салат… Всё идеально, даже молоко идеально по вкусу. Людмила Ивановна, вы точно не волшебница? У вас такая прекрасная дочь, видно в кого она уродилась, но до вас ей, видимо, ещё далеко. Вы наверное великая волшебница, просто скрываете это от нас. — я встал из-за стола. — Могу ли я чем-то отплатить за столь прекрасный ужин? — Да ладно тебе, Антон. Спасибо вам, что приехали. Это уже плата. Я тут одна скучаю, а с вами на душе так тепло. Ты выглядишь каким-то уставшим. Проблемы на работе? — спросила тёща. — Поэтому, вы отдыхайте, а я о вас позабочусь. Надюшке нужно набираться сил к новому учебному году. Шестнадцать лет скоро будет, а она, небось, о мальчишках думает. — Даа, — протянул я. — Есть один, — мы со Светой загоготали, а лицо Надьки стало вмиг пунцового цвета. — Ну, да ладно. Людмила Ивановна, может, мы чем-нибудь можем вам помочь? — Ну, — женщина задумалась. — Вообще-то, можете.***
С утра пораньше, меня разбудил крик петуха. В деревне ничего не изменилось, и это радует. Я проснулся вместе со Светой, и мы вышли на кухню. Людмила Ивановна уже готовила завтрак. — Ой. Чего это вы встали в такую рань? — заохала моя тёща. — Может поспите ещё, сил наберётесь? — Да бросьте вы, Людмила Ивановна. — В деревне всегда быстрее высыпаешься, силы восстанавливаются за раз. Если чинить забор ещё рано, то… Я хотел Свете предложить прогуляться… До того места, где когда-то волки были. — А, туда, — усмехнулась тёща. — Ну, прогуляйтесь. А Надюшка если проснётся, я ей найду работы. Идите, идите… — Света взглянула на меня с непониманием. Впрочем, пройтись, да свежим воздухом подышать — идея хорошая, поэтому, спорить она не стала. Мы шли держась за руки, как молодая влюблённая пара. Впрочем, возраст — совсем не помеха, чтобы влюблённые держали друг друга за руки. — Чего это ты решил вдруг пройтись? Не к Арине ли ты заглянуть хочешь? — Да брось ты, ей сюда путь заказан. Просто, хотелось по лесу пройтись. С тобой. Сейчас ещё утро, а мы не спим. Не сидеть же дома, киснуть, пусть и в окружении твоей заботливой матери… — Да, — Света снова улыбнулась. — Знаешь, Антон, она действительно очень рада, что мы приехали. Вся сияет от счастья. Её аура светится как яркий костёр, нет, ярче. Гаснет она тут, а наше общество ей в радость. А уж как она засветилась, когда Надю увидела. Гордость берёт её, за нас. — Да. Воздух кажется таким свежим. В городе сегодня, наверное, будет невыносимая жара. Как хорошо, что мы здесь… — Антон, мне кажется, что тебя что-то гложет. Скорее не так, я уверена, что тебя что-то гложет, но ты не хочешь этого говорить. Скажи мне, что? — да уж, что можно скрыть от Великой Волшебницы, если ты обычный человек. — Страх. Обычный, человеческий страх. Я боюсь, что вас потеряю. Не знаю, у меня словно дурное предчувствие. — мне самому не нравилось, что я говорю это. — Мне кажется, что что-то надвигается. Серьёзное. И я уже не буду в силах вас защитить. И от этого мне больно… — Ну, Надя всё-таки Нулевая. И я… — Я понимаю, Свет, — мы всё так и брели по тропинке, уходя всё глубже в чащу леса. — Но я всегда буду желать вас защищать. Ведь я мужчина. Глава семейства, — усмехнулся я. — Это, конечно, стереотипы, но, как однажды мне сказал Лас — самцы защищают самок, а самки — детей. Теперь я не смогу вас защищать, и мне от этого паршиво. — Я смотрела линии вероятности. И Надя тоже. И Гесер. Ничего ужасного не предвидится. Чисто. Пустота, Антон. Неспокойное время прошло… — Уверена? — спросил я. — Когда всё тихо, это всегда плохо. Перед бурей обычно и бывает затишье, и я не знаю, что может случиться, но нужно быть наготове. Не мне. Вам. Света напряглась. Из глубин леса выбежал волк. Матёрый. Четвёртый уровень… — Светлый. Почему… Ты больше не виден в сумраке. Почему… Ты стал… Ты стал человеком? — удивительно, но волк говорил довольно бегло для оборотня. — Перевернись в человека, — сказал я. — Я стал человеком. Я больше не Маг. Ты — Игорь? — Да, — сказал он, затем зарычал. Всё-таки, переворачиваться — больно, насколько я знаю. — Тяжело жить в одиночестве. Из всех, кого забрали в Московский Дозор, меня не забыла только Галя. Да и та уже… — Прости. Она погибла, защищая меня, и я клянусь, что помню её мужество. — Ты ей нравился. Она запомнила тебя, говорила о тебе. Ты так и не ответил, — сказал Игорь. Почему ты стал человеком… — Не было выбора. Ты не знаешь всех интриг, но если бы был выбор — одному светлому стать человеком, или дать погибнуть всему миру, чтобы выбрали Высшие Иные? — Понятно. Тебе повезло, что ты не умер. Чего в Лес забрели? — Гораздо важнее, — начала Света. — Какого лешего тут делаешь ты. — Я охраняю этот лес. Я отпугиваю ребятишек, чтобы не терялись в лесу. И если есть необходимость — вывожу их. Спросите кого хотите, есть истории о волке — вегетарианце. Так как вы иные, вы можете идти дальше. Просто. Я помню твой запах, вот и выбежал, хотел поздороваться… А теперь, не обессудьте. Я привык в зверином теле быть, пойду поохочусь на какую-нибудь живность. Нечеловеческую… — Второй раз же больно обращаться, — сказал я. Насколько я помню… — Потерплю, — рыкнул Игорь. Он снова зарычал, и обернувшись в волка убежал в лес. — Может, лучше пойдём назад? — спросила Света. Спорить я не стал. Мы развернулись и зашагали назад. К тому времени, как мы вернёмся, наверное, Надька уже проснётся. Всё так же неторопливо, мы шли обратно. Я вспоминал то время. Тогда я был Второго Уровня, а Светка — первого. Надька была маленькой, всё было не так. Были живы те, кого сейчас нет. Мы подошли к дому. Как я и думал, Надька уже сидела за столом, а Людмила Ивановна всё так же носилась вокруг. — Бабуль, я же не люблю пенку, — пробурчала Надя, когда мы уже вошли в дом, и я засмеялся. Я помнил слова Светы, тогда, когда мы разговаривали о силе. Как и тринадцать лет назад. Света поняла, почему мне стало смешно, и улыбнулась сама. — Чего смешного? — возмутилась Надька. — Ну не люблю я эту пенку!***
От Людмилы Ивановны мы все уезжали в приподнятом настроении. Загоревшие, отдохнувшие, и немного покусанные комарами. — Ну, что решаем? — спросил я у девушек, обернувшись назад, к Надьке. Несмотря на то, что я вёл машину, я решил сделать это. Ведь если не крутить руль, можно и так ехать. — В Испанию, или разворачиваемся, и к бабушке? — В Испанию! — сказала Надька. — У бабушки, конечно, хорошо, но я хочу на море! — воскликнула дочка. — В Испанию, так в Испанию. Я уже звонил Ласу, просил купить билеты. — Ласу? — Света сразу же ужаснулась. Уж она знала кто такой Лас не понаслышке. И от этого мне стало смешно. — Ничего, ничего, я попросил его без фокусов. В конце концов, я сказал, что мы едем втроём, попросил его как друга. Думаю, всё нормально. А если нет, то купим сами, какая разница? — Да, никакой, — согласилась Надя. — Тем более, мне кажется, что твоему другу это в радость. Помогать тебе, — я задумался. Да, Лас отличный друг. Пусть, чувство юмора у него своеобразное, но он всегда готов помочь друзьям, несмотря на то, что стать сильным магом ему не светит. — Надя, Света, я подвезу вас до дома, а сам поеду к Ласу. За билетами, хорошо? — Никаких проблем, па. Долго не задерживайся, а то мы ужин без тебя съедим, — хитро улыбнулась моя Абсолютная.***
— Ночной Дозор, всем выйти из машины! — на парковке на Арбате стоял Лас, который, видимо, уже заждался меня. — Здорова, Антон. — Лас улыбался. — Как жизнь простого смертного? Нравится? — Не напоминай, — усмехнулся я. — Я только начал забывать об этом. Фигня это всё. Когда в твоей семье такие Великие, то ты не думаешь о магии. Купил? — Ага. У меня для тебя хорошие новости, Антох, — Лас как-то загадочно улыбался. Его улыбка мне сильно не нравилась. — Держи билеты. Заказал в отличный отель, пять звёзд, Всё включено. Обжираловка полнейшая! — воскликнул Лас. — Я так понимаю, ты ещё не сказал, какая новость? — удостоверился я у своего друга. — Да. О новости… Я с вами поеду! — воскликнул Лас, и в моей голове пронеслась мысль: Света меня убьёт. — Это будет жуть как весело! — воскликнул Лас. — Пьянка в течение двух недель! — Ты не забыл, что я с семьёй еду? — спросил я, на что Лас выдал мне: — Так мы тихо. Днём ты мирный семьянин, а ночью — пьяный господин, бугагага! — Спасибо, дружище, — ну как на такого можно обижаться. Я был благодарен Ласу хотя бы за то, что в его компании никогда не соскучишься, и в Испании мы точно не заскучаем. А Надьке, думаю, Лас с его выкидонами понравится.***
— Хорошо, Антон. Я ничего не имею против Ласа, — Света не восприняла эту новость в штыки. Она знала, что ничего плохого не случится. — Но не забывай, что мы едем туда как семья. — Да ладно тебе. Лас — хороший друг. Хоть я и узнал его только тогда, 12 лет назад, но тем не менее, он классный собеседник и украсит отдых. — С его-то чувством юмора, я боюсь, испанцам придётся несладко, — мы захохотали. Завтра мы уже полетим в жаркую страну. Я посмотрел прогноз погоды на ближайшие две недели, и понял, что мы вовремя собрались уматывать. В ближайшие дней десять в Москве будут сплошные дожди, да прохлада. Конечно, неплохо, особенно после такой жары, но кому нравится вечный дождь? Мы собрали чемоданы, Света и Надя предупредили Гесера об отсутствии, и, заехав за Ласом, мы выдвинулись в аэропорт. Света сидела на заднем сидении с дочкой, а Лас —на переднем пассажирском. Смотрю на неё через зеркало, вижу, что она закрыла глаза. — Полёт пройдёт нормально. Рейс задержат на полтора часа, — сказала Света. Понятно, смотрела линии вероятностей. — Ну, тогда, Берегись, Испания, мы едем!