История об Ооочень долго доходчивом мальчике

      Прийти, да еще и высидеть две первые пары в нашем универе в четверг может только человек с самыми стальными яйцами или скобами на зубах в комплекте к очкам с вогнутыми линзами. Но мы со Стасяном оказались из этого числа. В смысле, со стальными яйцами.       И вот после второй пары мы направились в столовку. Это, собственно, то, ради чего сюда вообще стоит приходить. Потому что тетя Катя и тетя Люда (повара в университетском буфете) пельмени стряпают лучше любого итальянского шеф-повара. — Ты чё, как баба, на пирожные подсел? — негодую я и в один присест заглатываю картофельный пирожок. — Фчера фладкое, сегодня фладкое… — пережевываю. — Жопа-то слипнется, чем булки будешь расковыривать?       Так-то Стас сейчас выглядит немного бодрее, чем обычно: на лекции по социологии мы отлично выспались и теперь чувствуем себя как свеженькие огурчики с альпийских лугов. Я вообще его еле разбудил, видимо, он уже начал впадать в свой вампирский сон. Этого оленя даже в пьяном угаре, когда он неподвижно лежал бревном, было легче разбудить, чем сейчас. — Они в мясной фарш добавляют чеснок, — отвечает Стас, размазывая шоколадную пироженку по своей тарелке. — А я в последнее время стал к нему чувствителен сильно. Вообще не пойму, что за хрень. Позавчера к мамане ездил, она курицу по моему любимому рецепту в честь этого приготовила. Так я кусочек съел, и меня капец торкнуло. Как в тот раз, Некит, помнишь, когда мы пытались девяностопроцентный спирт бухнуть. Горло адски болело, до сих пор глотать неприятно, а в голове мгновенно щелкнуло — и все, понеслась тусовка.       Еще один признак вампира — вампиры не выносят чеснока. Пора бы ему уже догадаться. Сижу и думаю, как же ему еще намекнуть, если слова мои он воспринимает как шутку. Можно обмазать его чесночным соком, одеть в доспехи из чистого серебра и на солнечном пляже привязать к какому-нибудь полену, но тогда он, вероятно, сдохнет. А мне хоть и хочется растолковать этому валенку, что он вампир, но сделать ему больно я не могу. Как-никак, он мой Бро, и я сильно к нему привязан. — С чем же это может быть связано? — притворяюсь, что правда задумался. — Может быть, ты вампир?       Ну, а что, попытка — не пытка. — Да что ты привязался "вампир, вампир"? — кажется, его задолбала вся эта карусель. — Аллергия, наверное. Откуда ты знаешь, может, к нам завезли чернобыльский чеснок. — Ага, так и есть, инфа-сотка, — с сарказмом произношу я. Недовольно смотрю на его отсутствие аппетита и говорю, нахмурив брови. — Ешь, давай. Вечером нам понадобятся силы.       Все-таки война войной, а дурь по расписанию.       Стойко отсидев еще три пары, подстреленные в чакру сил суровым матаном, мы направляемся в продуктовый. Покупаем по сырной булочке и действуем дальше, согласно планам на вечер.       Сумки кидаем у меня, так как я живу гораздо ближе к универу, чем Стасян. На девятнадцатом автобусе добираемся до Вована. Он, довольный, заводит свои «Жигули» и мы стартуем на окраину города. Там нас уже ждут еще трое чуваков, которые год назад выпустились из нашего универа. Вообще, прикольные ребята, мы с ними с прошлого Нового года дружбу водим. Сейчас пойдет потеха. — Ну что, щенки, готовы? — с усмешкой произносит Рыжий и достает из-под куртки пузырь водки. — Только смотрите, не разнойтесь, как девчонки.       Немного подбешивает его пренебрежительный тон, но мы не обижаемся. Видел бы он, как мы со Стасяном в родном городе отжигали. Эти парни охренеют просто, если узнают.       Быстренько вкидываем по рюмашке. Подъезжает «Лада Гранта». Парни смеются и делают ставки, кто победит. Один достает видео-камеру, а двое других с помощью прочных тросов привязывают к двум машинам санки. И похер, что апрель.       Шары залили, чтоб не так страшно было, и усаживаемся на санки. Меня будут тянуть «Жигули», а Стаса «Гранта». Сначала я переживал, что не удержусь, но понемногу отхожу от этого под действием алкоголя. Меня за пояс веревкой привязывают к тросу. Стас чет приуныл. — Я не могу напиться, — с грустью говорит он, — и что-то мне маленько ссыкотно.       Еще один признак вампира — сильно ускоренный метаболизм. Но мне некогда сопоставлять для него факты. — Поздно передумывать, — строго отвечаю я. — Да не боись, весело будет!       Машины заводятся и стартуют. И, хоть я и укомплектован, как сибирский эскимос, холодный ветер все равно пронзает до костей. Я дрожу. Первые шестьдесят километров в час ехать просто прикольно. Дальше прикольность многократно увеличивается, но, когда скорость доходит до ста двадцати километров в час (об этом нам позже сообщают водители), на поворотах мы визжим, как девки. Стас орет громче меня, ну, или мне так кажется.       Вскоре меня накрывает чувство экстрима, схожее с эйфорией. Я вам так скажу: лучше любого оргазма. Вдруг девчачьи вопли Стасяна прекращаются. Я оборачиваюсь посмотреть — Стаса нет.       Я в таком шоке, что чуть сам с санок не сваливаюсь. Ору: «Останови машину!», машу руками, кидаю варежку. Из «Жигулей» мне только граблями в знак приветствия помахивают. Кровь моя холодеет. Начинаю барахтаться, как в воде утопающий, но быстро понимаю, что это нерационально. Спустя целую вечность они все-таки замечают пустые санки.       Тоже мне недодракула несчастный! Со своей-то супер-силой не смог на санках удержаться. Теперь бегаем, ищем его вдоль трассы. А он валяется у обочины, весь в кровище. Мне от вида такого Стаса самому плохо стало, и я чуть рядом не рухнул.       Я уж подумал — все, остался без друга. Но привезли в больницу — врачи говорят, нормально все с ним, одними царапинами отделался. Лежит на койке, голову, всю в шишках, почесывает и удивляется, как он выжил. Я говорю ему: — Вампир ты чертов!       А он смеется. Теперь придется навещать его в больнице.