ХАГЛ: 17. Потерянная жизнь

- Магнуссс Бееейн… Энджел открыл глаза, провел языком по губам, будто смакуя имя азиата, и, повернув голову в сторону прикроватной тумбочки, снова посмотрел на прихваченное вчера из его лофта фото. - Магнус Бейн! – повторил он еще раз, ощущая, как при одном его звучании, внутри становится тепло. – Что же ты делаешь со мной? Он вздохнул и, потянувшись, подцепил рамочку, рассматривая красивое лицо в ней. Ему нравилось изучать черты этого мужчины. Наверное, он способен был заниматься этим часами. Просто вот так же лежать утром в постели и любоваться, любоваться… Энджел улыбнулся, на миг представив, как он мог бы делать это ежедневно. Как это могло бы быть с ним когда-то. Там, в другой жизни. Как он, вероятно, просыпаясь раньше… Раньше? Нет, точно просыпаясь раньше, тихонько поворачивался бы в кольце из рук, укладывал голову на подушку напротив и смотрел, смотрел, любуясь тем, что уже видел неоднократно, или восторгался, внезапно найдя нечто такое, что не подметил с первого взгляда. А потом вдруг замирал бы от вида случайно дрогнувших ресниц или глубокого вздоха в момент пробуждения азиата. Или от того, как тот морщит нос в лучах утреннего солнца. О, он должно быть, невероятно милый, когда морщит его! Он просто не может не быть милым! Энджел улыбнулся снова и положил фото на соседнюю подушку, вновь задумываясь над тем, какие чувства вызывает в нем этот человек. Невероятно, но ничего подобного он не испытывал прежде. Этот мужчина оказывал на него поистине магическое воздействие. Даже вчерашние смятение и злость, что он испытывал, покидая лофт, стоило снова вспомнить волшебные глаза, исчезли на удивление быстро. Фактически до того, как за ним приехал Дэвид. Поэтому, когда продюсер притормозил около него, открывая дверцу машины, Энджел уже растеряно оглядывался назад, всерьез подумывая о том, чтобы вернуться. И только страх оказаться в глупом положении заставил его все же сесть в машину и отправиться домой. Юноша вздохнул и второй рукой взъерошил собственные волосы. Он почти не спал этой ночью. И виной этому был все тот же Бейн. Удивительно, как один человек может настолько занять мысли другого. Во всяком случае, Энджел был этому удивлен. Как, впрочем, и самому себе. Ведь если подумать, то удивляться стоило совсем другому. А именно тому, кем он оказался. Видит Бог, с момента пробуждения он много думал о том, как жил и кем мог бы быть до амнезии. Учитывая свои наклонности, юноша был почти уверен, что он, скорее всего, натура творческая. Что он мог бы работать где-то на телевидении или в какой-нибудь модной студии. Однако совсем скоро он понял, что публичной персоной не был никогда, иначе бы его уже давно узнали и нашли. С другой стороны, обширный спектр его познаний и талантов открывал перед ним огромные перспективы, предоставляя довольно широкий выбор своей предполагаемой специальности. Но он никогда и подумать не мог, даже просто вообразить, что окажется воином, принадлежащим к расе неких Сумеречных охотников. Потомки Ангела! Ха, если бы он решился рассказать об этом кому-то, да хотя бы тому же Дэвиду, тот в лучшем случае поднял бы его на смех. А в худшем вызвал бы санитаров из психлечебницы. Он и сам бы не поверил в такое, если бы не увидел собственными глазами Институт, его сокровища и трофеи, не выслушал истории, рассказанные сестрой, не увидел бы Руны и то, на что они способны. Ах, да! Стило! Оно все еще лежало у него в заднем кармане джинс, но ему так и не представился случай попробовать и нанести себе хоть одну. Впрочем, одна у него уже была и так. Невероятные способности, пробудившиеся вместе с таинственным знаком на запястье, тоже не давали покоя полночи. Хотя и тут, чего уж лукавить, он больше думал не о самом даре, а том, почему он появился. То, что символ активизировался от страха при нападении, Энджел не сомневался. Но что значила сама Руна? Какие способности она давала? Создание волшебных стрел, как та, что он пустил во вчерашнего монстра? Если так, то становится понятной фраза Саймона о том, что у него в прошлой жизни были «свои» стрелы. А если нет? Если стрелы не предел? Что еще может дать ему этот заковыристый символ? Ведь вчера он не видел такого в книге, показанной Изабель, и в этом с его фотографической памятью юноша был уверен на сто процентов. Значит, Руна не совсем Ангельская, как другие. С другой стороны, хоть ее и не было у нефилимов, она была у другого человека. И это снова возвращало его к мыслям о Магнусе Бейне. Таинственная персона, даже просто имя которой вызывало в теле паренька странные и необъяснимые реакции. Однако теперь, когда он доподлинно установил, что раньше они были вместе и даже женаты, многое в поведении собственного тела становилось понятно. Ну, хотя бы почему в его присутствии пересыхает во рту, потеют руки, сердце готово выскочить и броситься в руки азиата, ластясь, как преданный пес, да и сам певец столь же не прочь поступить так же. Забавно, а ведь ни одни из других, представленных накануне, не вызвал и четверти аналогичных эмоций. И все же… Кто он? Специалист? Профессионал? Эксперт? Друг семьи? Ха! Ха! Ха! И еще раз «Ха»! Он официально признает себя полным идиотом, если скажет, что поверил в это. Возможно, Магнус и разбирается в чем-то «таком», Энджел даже готов биться об заклад, что именно так и есть. Возможно, области его знаний невероятны и ценны, но это-то и вызывает вопросы. Почему? Что он такое изучал, или его семья, что позволяет ему считаться профессионалом в той области, о которой ему так и не сказали. А то, что он профи, Энджел тоже уяснил довольно быстро, во-первых, потому, что то же самое говорил ему вчера и Дэвид, рассказывая, как пытался навести о Бейне справки. А во-вторых, он понял это еще и по поведению Маризы Лайтвуд, накануне, когда та отчитывала дочь, а затем попыталась и его. Тогда она обратилась к Магнусу, причем в почти приказном тоне. И юноша уверен, другой бы непременно подчинился, а азиат и глазом не повел. Более того, миссис Лайтвуд это приняла. По взгляду было ясно, что пришлось принять. А значит, насколько бы властной ни была та женщина, какое бы высокое положение ни занимала, Магнус все равно выше ее. Притом, что он не нефилим, как другие. Не принадлежит к числу охотников, но работает с ними довольно тесно. Фактически настолько, что тоже носит на себе их Ангельские символы… Черт! Так кто же он? Результатом многочасового мозгового штурма стали нескончаемые и изнурительные ночные кошмары и просто коротенькие обрывочные сны, будто прорывающиеся в его сознание из той части его прошлого, что юноша не помнил. Они были совсем разные, разрозненные, подчас странные, футуристические и абсолютно не имеющие смысла. Он видел себя то маленьким, уткнувшимся в какие-то книги, то уже почти взрослым во время изнурительных тренировок с все тем же Джейсом, к которому у певца постепенно вырабатывалась стойкая антипатия. То яростно бьющимся в паре с Иззи, где-то в гуще леса с чудным и жутким существом, то вытаскивающим ее же в стельку пьяную из какого-то клуба. В очередном сне Энджел вдруг обнаружил себя на чьей-то вечеринке, где в полутьме чужой роскошной спальни уже знакомые кошачьи глаза хитро смотрели на него и подмигивали. А в следующий миг все вокруг внезапно заполнилось водой, из которой он никак не мог выбраться, пока сознание не отключилось, но тело все равно ощутило крепкие и сильные руки, тянущие куда-то наверх… В ту ночь Энджел видел много еще чего, то вскакивая на постели от резкого пробуждения, то снова проваливаясь в сон. Постепенно он перестал пугаться новых эпизодов, наблюдая за происходящим, будто со стороны, воспринимая это как хроники собственного прошлого. Хроники Александра Гидеона Лайтвуда – охотника, которым он когда-то был и который еще вчера утром казался ему чудным, замкнутым и чужим. Да! Насыщенная же у него была жизнь когда-то! Если он когда-то и думал, что жизнь артиста ярка и неспокойна, то черта с два, как он ошибался. И все же, что бы ему не подбрасывала вдруг ожившая память, там неизменно, раз за разом, то призрачно, то четко вспыхивали золотисто-зеленым магическим светом нечеловеческие глаза. - Магнус Бейн! – юноша снова повторил это имя и снова улыбнулся. В который раз. И в который раз удивился, как после всего, что навеяло ему его сознание, единственным о ком он продолжал думать, был именно Магнус Бейн. Более того, что бы не приходило ему на ум, как бы он не терзался сомнениями, эмоции вызванные мужчиной, носили исключительно положительный характер. Но, наверное, это было правильно. Во всяком случае, Энджелу так казалось. - Знаешь, - вдруг оживившись, он снова посмотрел на фото на подушке. – А ведь я мог бы написать про тебя песню! Идея показалась интересной, и он начал прикидывать, как бы звучало имя азиата в одном из куплетов или в припеве, или, быть может, просто в качестве ее названия. Даже незаметно начал намурлыкивать себе под нос очередную не замысловатую мелодию, заправляя постель, но тут прозвенел будильник, и юноша сбился. Эх, нужно будет еще подумать об этом позже. Быстро натянув свободные домашние штаны и футболку, он потянулся и уже было собрался убрать рамочку назад на тумбочку, но тут же передумал: - Думаю, твое место тут! – доверительно сообщил он фотографии. - Да, прямо вот тут, на этой самой подушке! И пока я не обзаведусь "оригиналом", ты отсюда никуда не денешься… И самодовольно продолжая напевать другую мелодию из собственного репертуара, Энджел побрел в ванную. День сегодня должен был быть насыщенным: тренировка с самого утра, затем репетиция с группой, пара часов в звукозаписывающей студии, где они трудились над первым альбомом, ну и, разумеется, вечернее выступление, на которое так опрометчиво согласился Шарп. Он почти проскользнул мимо зеркала, когда что-то в собственном отражении показалось ему странным. Энджел остановился, повернул голову, сделал полшага назад и остолбенел. На его шее, точно с левой стороны красовался темный, похожий на перечеркнутую букву "Z", символ. Руна! Но откуда? Внутри все похолодело. - Какого Ангела! – едва не выругавшись жестче, он даже потер знак рукой. – Что за шутки? Руна не исчезла. Для верности Энджел снова еще раз коснулся ее подушечками пальцев. Кожа в том месте отличалась от остальной. Символ будто был не просто нарисован, его словно когда-то выжгли. Певец несколько минут удивленно и испуганно таращился на него, затем снова вспомнил про знак на запястье и поднял руку, разглядывая татуировку, что была отражением той, что вчера показал ему Магнус. Коснулся и ее. Такая же! А ведь на теле Изабель, Джейса, Саймона, Клэри и даже Маризы таких символов было много… Энджел моргнул, а затем, подорвавшись, принялся стаскивать с себя одежду. Несколько мгновений, и вот он перед зеркалом в полный рост и полностью обнаженный. - Уффф! – выдохнул он, увидев девственно чистую и, как всегда, идеально бледную кожу, но на всякий случай еще и задом повернулся. – Пронесло… Так, стоп, но тогда откуда же эти две? Первая появилась вчера, когда он стрелял в то существо. Ее активизировал страх! Но тогда что спровоцировало вторую? Почему именно эта? На шее? Ведь он никак не… Внезапно Энджел вспомнил, и тело обдало жаром. Вчера, когда он был у Магнуса, когда они прощались, тот положил голову ему на плечо. Именно на левое плечо, и его дыхание так знакомо и возбуждающе опалило кожу. - Магнус Бейн, - вздохнув, прошептал Энджел, и быстрым шагом вернувшись в спальню, рухнул на постель, нависнув над оставленным на подушке фото. – Да кто же ты такой? Мысли об этом занимали его весь день, пока он принимал душ, завтракал, добирался до тренажерного зала, выматывал себя на беговой дорожке, снова принимал душ, ехал в такси до студии, поднимался на лифте в их блок, переодевался в гримерке. - Вау! - восторженный вопль одного из ребят в их группе оторвал певца от его размышлений, когда он зашел в общую комнату на их этаже. – Энджел, ты сделал себе тату? Прикольное? А почему именно на шее? - Привет, - хмуро ответил юноша, наблюдая, как в комнату заходят и другие участники. – Да, так вышло… - Клевый знак,- со знанием дела ответил ему гитарист, на которого он даже не посмотрел, снова ловя свое отражение в зеркале. – И выглядит очень сексуально! Думаю, фанатки будут в восторге! - Ага, представлять, как будут вылизывать его шею по контуру этого знака! – засмеялись остальные. – А кстати, что он значит? Может, возьмем за основу для символа нашей группы? - Уклонение... - юноша нахмурился, сам не понимая, откуда всплыло это знание: из вчерашнего рассказа Иззи, или это снова игры его разума. - Не знаю! Не помню... - В смысле? Так вроде только что назвал... Энджел не дослушал, просто выйдя вон, и отправившись на нижние этажи, где Дэвид должен был готовить зал для вечернего выступления перед их таинственным заказчиком. Его не смутили слова ребят, но упоминание о «вылизывании» и «фанатках» почему-то не вызвали прежнего восторга и насмешек. Скорее уж раздражение. К тому же, зная друзей, он был уверен, что подобные разговоры теперь затянутся еще на несколько часов, а ему не хотелось присутствовать при этом. Лучше было занять себя работой. Дэвид действительно обнаружился внизу. За утро он успел почти все подготовить, даже сделать заказ в ресторане, и теперь парочка расторопных официантов спешно накрывали маленький круглый столик на двоих прямо перед сценой. Откровенно игнорируя их, юноша прошел вглубь зала и поднялся на сцену, просматривая составленный Шарпом плейлист, пока тот отдавал внизу последние распоряжения. Встреча была назначена на восемь вечера, и у них было еще немного времени. - Энджел! – позвал его Шарп, отвлекая от одолевающих мыслей, и поднялся следом. – Ты в порядке? О, откуда у тебя тату? И когда ты только успел? Юноша обернулся и рассеяно моргнул. - Тату? А, руна... Да, – он накрыл рукой, выглядывающий из-под воротника его темно-зеленой рубашки, знак. – И да, в порядке. Прости, просто сам видишь, что сейчас творится в моей жизни. Это, знаешь ли, немного выбивает из колеи. - Я понимаю, - кивнул продюсер. – Но если ты плохо себя чувствуешь, может, мне стоит отменить выступление? Энджел вскинул голову и удивленно посмотрел на друга. - С ума сошел? – усмехнулся он, вмиг натягивая на себя одну из привычных масок. – И упустить такие деньги? Надо быть полными идиотами! Тем более что со мной действительно все в порядке! - Уверен? – нахмурился Дэвид. - На все сто! – фыркнул юноша, отвлекаясь на аппаратуру. – А что? Ребята задерживаются? Я вроде видел всех в гримерной, и никто не спешил. Шарп промолчал. - Дэвид? – Энджел обернулся к нему и увидел странное выражение лица мужчины. – О, кажется до меня дошло! Никого не будет? Верно? - Ты не прочитал контракт? – удивленно вскинул бровь тот. – Там же ясно написано, что… - Я понял, - юноша выставил руку перед собой, призывая мужчину к тишине. – Старое доброе «наедине»! Он нервно хохотнул, на что Шарп уже свел брови вместе. - Так, мне все ясно, - вдруг резко развернувшись, бросил он. – Я все отменяю! Ты явно не в себе! - Да нет! – Энджел подскочил следом. – Стой, Дэвид! Говорю же, все нормально! - Может ты так и говоришь, а сам того и глядишь психанешь! - Да я спокоен, как никогда! – возмутился парень. - Тогда почему кричишь? Энджел замер и замолк. Дэвид был прав, да и знал его, как никто другой. Юноша действительно был крайне взволновал, но вряд ли это касалось выступления. Скорее уж того, что происходило в его жизни в тот момент. Возможно, было бы разумнее прислушаться к другу и взять тайм-аут, но Энджел не видел в этом решении выхода. Чем дольше он оставался наедине с собой, тем больше думал. А чем больше думал, тем сильнее волновался. Нужно было отвлечься. А что отвлекает лучше, чем работа? - Дэвид, - он вздохнул и постарался выглядеть успокоившимся. – Я реально, в порядке. Уверен, что все будет отлично. К тому же, не забывай, что я могу постоять за себя. Ну а если… Если что-то пойдет не так, то я просто все прерву и позвоню тебе! Хорошо? Дэвид минуту пристально смотрел на него. - Хорошо, - наконец сдался он и оглядел зал. – Но прошу тебя, не нарывайся и не заводи все так далеко, как ты привык. С этим человеком играть нельзя. Я тебе уже говорил. Если почувствуешь, что что-то не так, просто сошлись на плохое самочувствие и вызови меня. И приеду и сам все улажу. Скажем, что ты заболел, но не смог отказать. И никакого рукоприкладства! - О, Ангел! – деланно удивился юноша. – Нельзя бить? - Нельзя, - серьезно шикнул Дэвид. – Просто представь, что эта фигура неприкосновенная! - Меня, что же, будет слушать сам президент! – попытался пошутить он. - Паяц! – фыркнул Шарп и, закатив глаза, направился к выходу. – Ужин тут. Гитара на месте, аппаратура подключена. Осваивайся, а я пойду, узнаю, когда прибудет наш гость! Энджел только хмыкнул, глядя вслед другу. Ох, Дэвид, вечно ты за все переживаешь и трясешься зря. Он же сам относился ко всему намного проще. Возможно, оттого ему все так легко и давалось. Словно подтверждая собственные слова, юноша поднял гитару, уселся на высокий стул и, прикрыв глаза, провел пальцами по струнам. Мелодия одной из его песен приятно ласкала слух. Он сам сочинил ее, и она была ему очень близка, а потому на душе сразу стало тепло и немного спокойнее. Сам того не замечая, Энджел начал перебирать струны чуть быстрее, а к изящной мелодии присоединился и его изысканный голос. Он допевал уже второй куплет, когда входная дверь приглушенно хлопнула, пропуская гостя внутрь. Энджел распахнул глаза и прищурился, вглядываясь в полумрак. От двери к нему медленно приближался высокий, стройный человек, одетый в роскошный темно-зеленый костюм, грациозный, легкий, чьи черные, как смоль волосы были уложены в причудливые пики. Не узнать его было не возможно. - Магнус Бейн? – певец медленно опустил гитару, и усилием выровнял голос, пытаясь скрыть собственное удивление. – Что ты тут делаешь? - Пришел к тебе, - улыбнулся Магнус, продолжая двигаться навстречу подобно большому черному коту. Надо же, а у него даже трость при себе! – Александр! - Я же просил тебя… - Знаю, - хмыкнул маг, картинно замирая напротив сцены. – Энджел? Он вопросительно вскинул бровь, и юноша кивнул, усилием воли заставляя себя перестать поедать того глазами. - Прости, сладкий, но я передумал! Этим именем я не стану звать тебя никогда! – и он покачал головой, как бы подтверждая собственные слова. – Тем более что это имя тебе не принадлежит! - Да, неужели? - нахмурился парень, раздумывая о том, что нужно тоже что-нибудь сделать, чтобы показать этому щеголю, что не он один может произвести впечатление. – А что же стало с твоим обещанием ждать? Он встал, отложил гитару и, сгруппировавшись, ловко соскочил со сцены. Магнус затаил дыхание, наблюдая за виртуозными кульбитами своего возлюбленного, по которым так соскучился за прошедшие месяцы. - И потом, я уже говорил, что мне плевать на мою прошлую жизнь, - мягко приземлившись, Энджел медленно выпрямился и не спеша пошел тому навстречу. – Эти люди… Вроде как мои родные… Я не знаю, как принято у тех … хм, охотников, про которых говорила моя предполагаемая сестра, но лучше уж совсем не иметь семью, чем иметь такую! Ты вообще видел эту женщину? Мариза, кажется? Готов биться об заклад, папочка не лучше! - Да уж! На это мне нечего тебе возразить, - пожал плечами Бейн. – Но, как говорится, родных не выбирают! Если бы ты только помнил, кем является мой отец! - Полагаю, это довольно выдающаяся личность, раз его сын одевается и ведет себя подобным образом! – на этот раз артист открыто окинул гостя придирчивым взглядом с ног до головы, разумно умолчав, что Дэвид наводил про него справки. – Одним словом, смело! - Твой имидж не сильно отличается, - усмехнулся маг, рассматривая костюм юноши в ответ. Сегодня они с Энджелом оделись на удивления похоже. – Или это стараниями твоего продюсера? - Это сценический образ, - нахмурился тот. – В жизни я так не хожу… - Дай угадаю, - Бейн хитро прищурил глаза. – Какие-нибудь потертые джинсы и пара темных свитеров? Ах да, футболки на пару размеров больше твоего настоящего! Брюнет напротив застыл, удивленно смотря на мага. - Откуда… - Я знаю об этом? – закончил за него Магнус. – Ох, дорогой, если бы вчера остался, то и сам увидел, что эти вещи занимают половину шкафа у нас дома. Твою половину! - И тебе…, - Алек посмотрел на мужчину настороженно, - нравится? - Милый, - мурлыкнул Бейн. – Мне сложно представить тебя такого, какой бы не был мне по душе! - Ты говоришь так, потому что не знаешь меня, - напомнив, усмехнулся певец и покачал головой. – Но знаешь, что вижу я? Ты странно себя сегодня ведешь! - Как обычно! – возразил тот. – Это до этого я вел себя «странно»! - Притворялся? – Энджел посмотрел на того заинтересованно. – Зачем? - Не хотел пугать, - честно ответил ему азиат. – Сразу вываливать все, как твоя сестра. - Что-то изменилось? - Я же сказал, что передумал, - фыркнул тот. – И раз уж мы стараниями твоей матушки все же выяснили, кем приходимся друг другу, полагаю, разумнее больше перед тобой не юлить и не рядиться тем, кем я не являюсь. Опа! А вот это как раз в точку! Энджел, не двигаясь, в упор смотрел на Бейна: - Тогда кто ты? – он даже губу закусил, боясь поверить в то, что тайна, мучавшая его уже второй день, вот-вот откроется. – Только не ври опять, что эксперт в демонах или что-то вроде этой лабуды. Думаешь, я не понял, что ты не такой как мы… они… Охотники? - И кто же я тогда, по-твоему? – хитро сверкнув глазами, уточнил Магнус. - Я…, - Энджел замер, поскольку блеснувшие золотом глаза, нет, не напугали, но насторожили и заинтриговали. – Я думаю, ты кто-то из … Тех... кхм... других... Из Нижнего мира.... Он только лишь предполагал, поэтому в подтверждение собственных слов, кивнул. Но какого же было его удивление, когда мужчина напротив тоже кивнул вместе с ним. - Кто-то очень могущественный, раз тебя так боятся, и уважают другие, - радуясь и одновременно волнуясь из-за того, что догадка оказалась верна, возбужденно бормотал Энджел, не отводя взгляда от мерцающих глаз. – Быть может… - Ну же, сладкий! – подбадривая, улыбнулся Бейн, мягкой, почти кошачьей походкой приближаясь все ближе и ближе.. А у юноши аж мурашки побежали от этого вкрадчивого и томного голоса. - Я думаю… - Не сомневайся! Энджел вздохнул, собираясь с мыслями и останавливая свой "выбор" на том, кто из перечисленных накануне Иззи, заинтересовал больше остальных. И слово: - МАГ! - они произносят почти синхронно. А Дальше Энджел замирает и округляет глаза: - Да? – ему не верится в то, что Магнус почти подтвердил его догадку. Или может быть, это все же шутка и никакой он не маг? МАГ! Нет, ну серьезно! Какова вероятность того, что Бейн попросту пошутил, а среагировал, потому что предвидел такой поворот. А, правда! Вдруг его секрет в этом – предвидение? Ведь знал же он наперед, что Энджел придет в Институт вчера, что сегодня наденет темно-зеленое, что в итоге задаст этот вопрос. И дело тут совсем не в том, что Энджел не верит ему или не верит в магов. Хотя… Маг? Да, он сам назвал Магнуса так, и да, тот повторил. И да, юноша уже знает, слышал, помнит, видел сам, что магия существует. Но вот так просто поверить в то, что стоящий напротив него человек – маг… Ни оборотень, ни вампир, ни фея (хотя вот тут он бы еще поспорил), а самый настоящий маг! Это уж слишком! Во всяком случае, певец ощущает, что не готов так сразу принять это: - Нет… - Что именно заставляет тебя думать, что это невозможно? – кажется, что азиат совсем не собирается переубеждать его. Напротив, он смотрит игриво, подмигивает и скользит в сторону, будто намереваясь обойти юношу по кругу и оказаться у него за спиной. – Разве я не достаточно волшебный для тебя, Александр? - Нет… То есть да… Ох, не в этом дело, - мотает он головой и все еще недоверчиво коситься на мужчину. – Но маг?.. Это… так… Я даже не могу представить, каково это! И… ты, и правда, можешь творить чудеса? - Все, что ты пожелаешь, - многообещающе шепчет тот, оказываясь позади быстрее, чем певец мог бы предположить. – Только скажи, чего ты хочешь! - Я? – хмурится Энджел, поскольку обещание кажется ему ну уж слишком смелым. - И ты сделаешь? - Для тебя – все, что угодно, Александр! Старое имя колется и на миг уводит от мира иллюзий: - Я… - Энджел? – но тот не дает ему закончить, снова будто предугадав, что юноша хочет поправить его. Нет, ну он точно обладает даром предвидения. Не иначе! – НЕТ! Это имя может и отражает твою сущность, потомок Ангела, но не передает и доли твоего очарования и сексуальности. Разве назовут этим именем великого воина? Разве могут быть у Энджела такие сильные руки, такое роскошное тело? Такие прекрасные глаза, в которых отражается все небо, где обитают твои прародители? Юноша сорвано вздохнул, ощущая, как по спине бегут толпы мурашек. Если прежде он хотел, чтобы мужчина был с ним посмелее и настойчивее, то теперь не может не вспомнить цитату из одного фильма, где коварный демон убеждал людей страшиться своих желаний. И все же, как же это было сладко, как томительно и горячо, чувствовать этого невероятного красавца так близко, откровенно соблазняющего его. Так вот значит, каков на самом деле Магнус Бейн! - Я…, - слова застряли где-то в горле, и их пришлось сглотнуть. - Я смущаю тебя, сладкий? – мурлыкнул голос совсем рядом, и кожу опять обдало щекочущим дыханием. – Или все же возбуждаю? Ласковая рука проворно скользнула по талии, ненавязчиво и в то же время уверенно заставляя прижаться к телу позади. Энджел прикрыл глаза и, не сопротивляясь, позволил себя обнять. Вторая рука тут же коснулась его лица, разворачивая его к мужчине: - Ты такой послушный, - сладко прошептал Бейн, и его губы совсем легко прошлись по скуле, соскользнув на линию подбородка. Руку поперек талии тут же накрыла широкая ладонь певца, не давая магу сдвинуть ее более ни на миллиметр. – И все равно такой недоступный! Энджел открыл глаза и посмотрел в кошачьи глаза. Они были так близко, что он мог легко рассмотреть и узкий черный зрачок, и золотую окантовку, в которой, будто мерцая, то тут, то там вспыхивали зеленые искорки. Ух ты, так вот отчего его глаза кажутся такими живыми и сияющими! - Ты же и сам все прекрасно понимаешь, - слегка закусив щеку изнутри, он посмотрел на губы азиата, которые в тот момент были ничуть не дальше, чем глаза. И такие мягкие, чуть влажные, манящие. У него даже опять под ложечкой засосало от того, как захотелось их коснуться. - Понимаю, - самодовольно кивнул Магнус, который, несомненно, заметил, жадный взгляд паренька. – Но ты же так часто повторяешь, что я нравлюсь тебе, и ты не против! - И могу повторить снова… - Тогда что не так? – свел брови Магнус. - Что? – Энджел медленно втянул воздух через нос, затем выбрался из кольца рук и обернулся в его сторону. И лишь потому, что поднятая тема все еще была неприятна, тут же снова отвернул голову. – Честно? Ты на самом деле хочешь знать? - Разумеется, на самом деле, - азиат не двигался с места, давая возможность юноше самому сделать первый шаг, и тот хоть и был ему за это благодарен, но все равно снова испытал раздражение. – Ты же знаешь, что можешь мне доверять! - Знаю! – чуть более резко, чем требовалось, вдруг ответил парень. – В этом и проблема! Магнус открыл, было, рот, но так ничего не сказал. Испугавшись в первый момент его реакции, Энджел украдкой посмотрел на него из-под ресниц, и увидел, как у того между бровей пролегла морщинка. Тот хмурился, явно не понимая, к чему клонит любимый. - Вот и ты не понимаешь, - вздохнув, резюмировал певец. - Тогда объясни, - спокойно предложил Бейн, а брюнет снова поразился тому, сколько же у его мужа терпения. - Все дело в эмоциях, - тихо, потому что формулировать чувства в предложения, ему было немного сложновато. Энджел знал, о чем беспокоился, но вот как объяснить это магу так, чтобы не запутать его и себя, да еще, чтобы звучало все понятно и доступно. – В том, что я ощущаю, каждый раз, когда вижу тебя! И не только тебя, еще Изабель и тех, остальных. Я не помню вас, но каждый раз, когда кто-то рядом, чувствую что-то внутри. И я не совсем понимаю эти чувства. Почти разгладившаяся на лбу у мужчины складка, появилась вновь. Энджел же только губы поджал. - Помнишь, - снова заговорил он, - вчера, когда Джейс метнул в тебя кинжал, я выстрелил? Я сделал это на автомате, рефлекторно, не осознавая. Наверное, он был прав, когда говорил, что тело не потеряло навыки. Оно помнит, что нужно делать и как, хоть сам я этого и не помню. Но то, что я сделал вчера, напугало меня. Если бы ты знал, как это странно и непонятно, когда вдруг творишь что-то, чего не помнишь. За последние шесть месяцев это случалось со мной так часто, что я почти привык, потому-то и не впал в ступор, как это бывало со мной в первые дни моего беспамятства. Я привык. - Но тогда… Энджел поднял руку, и Магнус тут же замолчал. - Да, я привык к тому, что делаю вещи, которые не помню, как делать, - стараясь говорить медленно и спокойно, произнес он. – Но это не распространяется на эмоции. Хотя бы еще и потому, что до этого момента я ни разу ни к кому ничего не чувствовал. Все те люди, что были со мной эти полгода, были чужими. Я знакомился с ними, узнавал и расставался. Кто-то мне нравился, кто-то нет, но все они были мне одинаково безразличны. Просто безликая, серая масса. Когда же я увидел Вас… Понимаешь, это как с оружием. Я не помню его, но знаю, как обращаться. Я не помню и вас, но вы вызываете во мне эмоции, и к такому я не привык. Я не понимаю, почему, видя Изабель, ощущаю тепло и желание защитить ее, хоть эта девчонка и раздражает меня. Я не понимаю, отчего, испытывая еще большее раздражение к Джейсу, не могу не признать, что готов мириться с его скверным характером, и я даже не в состоянии четко сказать, почему. А эти двое! Саймон и Клэри! Смешные, нелепые, такие… примитивные, что ли, но тоже по-своему дороги мне. Все эти чувства вызывают у меня смятение, ведь никого из них я совсем не знаю! Так почему готов хоть сейчас вернуться в Институт, чтобы быть уверенным, что с ними все в порядке? И хоть я говорил, что эта моя семья чудная, неправильная и такая она мне не нужна, я не могу не признать, что все равно испытываю волнение за нее. Понимаешь? Одна часть меня говорит мне, что я не знаю их, не могу любить, а другая, та, которую я не помню, уверяет в обратном. И это так сложно! Это сбивает с толку, дезориентирует! - А тут еще я, - совсем тихо, и будто не обращаясь конкретно к нему, произнес Бейн. – И совсем не помогаю. Энджел вскинул голову и повернулся к мужчине. - Нет, - покачал он головой. – С тобой-то как раз все очень даже понятно! Магнус вопросительно вскинул бровь. - В том, что я люблю тебя, я как раз и не сомневаюсь… - Даже так, - левый уголок губ азиата дрогнул в чуть заметной улыбке. – Но, несмотря на это, ты и меня не подпускаешь к себе ближе! - Не потому что не хочу быть рядом, - поспешно возразил Энджел и вдруг ощутил жар на лице. Улыбка Бейна стала чуть шире, а кошачьи глаза хитро прищурились. Ему, несомненно, нравилось то, что творится с юношей. - А почему? - Просто… - Энджел опустил глаза, пытаясь подобрать слова. - Алек? - Я… - он не знал, как донести до мужчины эту мысль. - Александр? - Да просто я уже не Александр! – резко вскинул голову, громко выпалил он. Магнус застыл на месте с престранным выражением на лице. - Вот, видишь, - поспешно продолжил певец, пока мужчины пребывал в том самом состоянии, о котором он собирался говорить. – Ты сейчас так на меня смотришь! Вы все так на меня постоянно смотрите. Сначала радуетесь тому, что я рядом, но затем, стоит мне что-то сказать или сделать, меняетесь в лице. Вы будто ждете от меня чего-то, а я каждый раз не оправдываю надежд. Я много думал об этом, почти всю ночь. А потом мне стали сниться сны. Так, наверное, какие-то обрывки воспоминаний, но чем больше я видел их, тем лучше понимал, что происходит. Магнус, я действительно изменился. Да, я уже не стану предполагать, что вы ошиблись, и я не Александр Лайтвуд. Не буду отрицать, что носил когда-то это имя. Я – тот самый человек, которого вы искали. И вместе с тем, я – это уже не он! Я не знаю, что со мной произошло, и почему я оказался в том переулке. Я лишь отрывками помню, как жил до этого. Но за шесть месяцев, что длилась моя новая жизнь, человек, которого вы знали, почти исчез. Я уже не веду себя, как прежде. Я не говорю так и не одеваюсь. Я совсем другой, и я не уверен, что этот новый Алек понравится вам. Наверное, именно поэтому я так рьяно отрицал все ваши слова. Да просто видел реакцию на свое поведение и понимал, что вы не принимаете меня такого. И не отрицай, я же вижу. Как бы вы… И ты сам не улыбался, как бы не заверял, что рад, что примешь любого, я раз за разом вижу на твоем лице это немое удивление и вопрос: «Кто это?» И я так не хочу! - Александр, - вздохнул Бейн. – Я понимаю, поэтому я не пытался давить на тебя вчера и до этого. Я сразу увидел, что во многом ты стал другим. Но поверь мне, как тому, кто знал тебя лучше, чем все остальные, эти изменения не столь глобальны, как ты предполагаешь. Да, для остальных так есть, ведь ты столько лет жил так, как от тебя требовали. Они редко видели Алека не таким, каким им бы хотелось. Но я видел тебя настоящего… - И все равно каждый раз вздрагиваешь! - Нельзя требовать от любого из нас мгновенно положительной реакции, - покачал головой Бейн и шагнул навстречу, кладя руки на плечи мужа. – Время, необходимое нам для того, чтобы заново привыкнуть друг к другу, потребуется всем. Глупо было полагать, что, когда ты вернешься, все встанет на свои места и потечет в прежнем русле. С нами бывало такое, что, даже оставаясь рядом, на то, чтобы снова научиться смотреть друг на друга, не отводя взгляда, уходил ни один месяц. В этом и состоит прелесть времени, ведь оно не лечит, как думают многие, но учит, дает шанс осознать, понять и принять. - Но сколько бы времени ни прошло, как бы ты и остальные ни привыкли ко мне, как бы ни приняли, вы никогда не забудете того Алека, которым я был, - возразил юноша. – Раз за разом, глядя на меня, вы будете вспоминать и надеяться, что однажды он вернется. Указывать мне на изменения и то, что я снова делаю не так! - А ты посмотри на это иначе, - вдруг предложил Бейн. – Не как на что-то страшное, а как на естественный процесс взросления. Ведь ты не всегда был таким, как сейчас. Когда-то ты был маленьким, не умел ходить и говорить, а позже не сразу научился драться и стрелять из лука. Ты рос, менялся, и сейчас, когда кто-то вспоминает о тебе прежнем, это не вызывает ничего, кроме умиления и сладкой тоски по прошлому. Возможно, в твоем случае это будет так же. - Возможно, - кивнул Энджел. - А возможно и нет. В любом случае, мне нужно во всем разобраться. И это касается не только моего прошлого, а больше даже настоящего и будущего. Ведь сейчас я могу выбирать, понимаешь. Не просто последовать по пути, который мне укажут родители и долг… Не смотри так, я примерно уже представляю, как и чем жил раньше. Сейчас же я могу определить для себя, хочу ли продолжить идти по той дороге или свернуть туда, где никого из Сумеречного мира уже не будет. Магнус выглядел по-настоящему шокированным: - Ты больше не хочешь быть нефилимом? – в его голосе не было паники, просто удивление. – Невероятно! - Считаешь, что я поступаю неправильно? – нахмурился паренек, внутри сжимаясь от того, что сейчас вот-вот вновь столкнется с тем, как его нынешнего снова сравнят с прошлым. - Нет, не считаю, - покачал головой тот и неожиданно улыбнулся. – И я вчера уже говорил об этом Изабель, если ты не забыл. Энджел потупился, из-за того, что маг снова подловил его на том, что он накануне подслушал их. И, тем не менее, он не мог не признать, что тот вчера действительно говорил нечто подобное. Более того, помнится версия Бейна очень даже пришлась ему по душе. Он улыбнулся и кивнул. Магнус кивнул тоже, вот только улыбка у него вышла совсем не радостная: - Но это совсем не решает нашей проблемы прямо сейчас, верно? - слегка наклонив голову на бок и с любопытством рассматривая краешек темнеющей за воротом певца руны, тихо произнес он. – И снова возвращает нас к тому, с чего мы начали, когда я только пришел… И тут Энджел неожиданно вспомнил! Вздрогнул и принялся озираться, удивленный тем, что они до сих пор тут совершенно одни, разговаривают, и никто еще не ломится в двери, чтобы их прервать: - Черт! - Что? – темные брови Бейна тут же сошлись на переносице, когда он увидел, как заволновался его любимый. – Что случилось? - Извини, Магнус, мне правда очень жаль! Но как бы нам не хотелось обратного, – он и сам с трудом верил в то, что говорит это. – Тебе придется сейчас уйти! - С чего это вдруг? – возмутился тот. – Я же только пришел! - У меня мало времени… С минуты на минуту сюда явится клиент, и я… Он замолчал, когда увидел, что азиат, вместо того, чтобы спешно удалиться, вдруг отодвинул один из стульев за накрытым столиком, вольготно располагаясь на нем. - Магнус! - О нет, сладкий, - ухмыльнулся азиат, донельзя довольный собой и своей проделкой. – Так просто ты от меня не избавишься! - Но…, - юноша растеряно посмотрел на невозмутимого мужчину. – Ты не понимаешь. У меня работа! Человек, который заказал этот вечер… - Я! - Он очень влиятелен и, если увидит тебя тут…, - внезапно брюнет замолчал. – Что? - Этот очень влиятельный человек – я, мой очаровательный мальчик, - смакуя каждое слово, сообщил Магнус, с удовольствием наблюдая, как по мере того, как до Энджела доходил смысл сказанного, его очаровательные щечки начинали предательски краснеть. – А теперь, будь любезен, вернись на сцену, включи музыку, или возьми гитару и позволь мне насладиться тобой, потому что конкретно этим вечером ты весь целиком и полностью мой! Юноша ошеломленно разинул рот, впервые за последние полгода позволяя себе так открыто показать кому-то свои подлинные чувства!