Логгострочники

Генерал розенриттеров Вальтер фон Шенкопф терпеть не мог Рейх, Йоба Трунихта, напыщенных идиотов и рыцарей-патриотов. В этот прохладный мартовский день так уж получилось, что он столкнулся со всеми раздражителями разом. И если первые три лишь обсуждались на небольшом домашнем военном совете у Яна, то четвертый сработал непосредственно. Компания масочников толклась в переулке. Подонки были заняты дракой, и в принципе можно было пройти мимо, но у генерала чесались кулаки. К тому же, как Вальтеру показалось, у четверки рыцарей остался лишь один противник, так что справедливость требовала вмешаться и прекратить безобразие. Так он и поступил. После минутной раздачи затрещин и пинков рыцари с поля боя отступили. Причем троих раненых забрали с собой. Шенкопф вынужден был признать, что ошибся в оценке ситуации - бой изначально вели всемером на одного. И этот один сейчас усиленно пытался не упасть, но окровавленные руки соскальзывали по стене. Вальтер подставил плечо и подхватил парня под мышку. Лицо спасенного, разбитое в кровь, опознанию не поддавалось. В свете фонаря удалось лишь разобрать, что парень, похоже, очень молод, светловолос и одет в штатское. А еще - балансирует на грани потери сознания. -Где живешь? - кратко спросил Шенкопф. Лучше уж доставить этого недобитка домой, чем вызывать скорую. Рыцари-патриоты могли следить за больницами. Мало ли зачем им сдался этот пацан, может, видел что-то не то. В таком случае могут и довести дело до конца, долго ли умеючи. -Не знаю, - пробормотал спасеныш. И таки отключился. Вальтер сплюнул в сторону, поднял его на руки и потащил обратно. До дома Яна было ближе. Да и появление с посторонним штатским в казармах аккурат перед отбоем было чревато. Свои не выдадут, но мало ли кто увидит? По дороге парень приходил в себя раза два, но так ничего конкретного не сказал. Даже на простой вопрос "как тебя зовут-то вообще?" не ответил. Задумался и снова отрубился. Зато адмирала Яна, с трудом разлепив глаза, опознал и четко назвал по имени. Вэньли немного оторопел и тут же согласился устроить у себя временный лазарет. Судя по легкому акценту, спасеныш происходил из эмигрантской семьи. Это давало шансы на поиск по своим каналам, но для начала бедняге требовалось оказать первую помощь. Чем Вальтер и занялся, приказав сунувшемуся в комнату любопытному Юлиану принести аптечку и тазик воды. От Яна в плане помощи толка было меньше. Он плоховато помнил, что у него где лежит и в каком состоянии находится, так что в основном мешал. Поэтому его Шенкопф нагрузил мягкой просьбой посидеть и вспомнить, не попадался ли ему ранее на глаза данный молодой человек. Ответ был отрицательным - как минимум потому, что парня и мать родная узнала бы не сразу, это точно. Даже после того, как Вальтер вытер с синяков грязь и кровь. Зато удалось понять, что не все травмы у пострадавшего были свежими. Некоторым уже исполнилась как минимум неделя. Еще очень настораживало то, во что парень был одет. При нормальном освещении стало ясно, что это грязная порванная пижама на голое тело. Плюс старые кроссовки не по размеру, словно вытащенные из помойки. Все в сумме определенно наводило на нехорошие мысли о побеге из какого-то "нехорошего" места, но их Шенкопф пока задвинул подальше. Очень уж не нравилось ему состояние парня. Потеря памяти, обмороки... и для полного счастья беднягу выполоскало после маленького глотка воды. Признаки тяжелого сотрясения Вальтер вызубрил еще в учебке. Кого-нибудь из своих он с такими симптомами уже гнал бы к медикам с напутствием не засыпать до осмотра. Ян, похоже, тоже что-то вспомнил, потому как, сориентировавшись, обзванивал знакомых с просьбой подсказать неболтливого и надежного врача. Нужный контакт он получил быстро, дозвонился, и доктор прибыл уже через полчаса. Вальтеру они показались, правда, длиннее раз в пять. Было непросто тормошить находящегося в прострации парня, не давая уснуть, и одновременно поддерживать разговор с Юлианом, который упорно искал в аптечке подходящие лекарства и зачитывал инструкции вслух. Врач оказался нормальным - выписал нужные рецепты, показал Юлиану, как управляться с инъектором, и без труда понял, что пациенту в больницу нельзя. Хоть и очень желательно. Тогда он настоятельно порекомендовал спасенышу соблюдать постельный режим как минимум недельку. Ян пообещал проследить. Для облегчения задачи Вэньли устроил гостя в своей спальне, откровенно пользуясь тем, что Юлиану было совестно ранним утром тревожить больного. По истечении недели парень так ничего о себе и не вспомнил, кроме причины конфликта с масочниками. Им не понравился его акцент и внешний вид. Кроме того, парень рассказал, что не помнил ни своего имени, ни того, где находится, еще до встречи с рыцарями. Очнулся он вообще на набережной, там же и обувь нашел, а так был босиком. В обществе помощи эмигрантам о найденыше ничего не знали. У знакомых розенриттерской родни тоже никого в возрасте от шестнадцати до двадцати не пропадало. А еще тот знакомый доктор "порадовал", рассказав, что обнаружил в анализах следы не слишком законных препаратов. Не наркотиков, а тяжелых психотропов. При этом на психа спасеныш не тянул никоим образом. Рассуждал вполне здраво, впитывал информацию, как губка, а что прошлое не вспоминалось, так это недостаток небольшой. Команда Яна пришла к выводу, что их гость действительно эмигрант, но попался в чьи-то нечистые руки. Возможно, его планировали использовать преступники, от которых он сумел сбежать. Вальтер уже потихоньку начал искать, кто мог бы сделать парню идентификационную карточку, когда произошло непредвиденное. Вэньли принес домой с целью обсудить в узком кругу сверхсекретный документ. Добытые разведкой планы внутреннего устройства Изерлона. Чертежи он по всегдашней безалаберности бросил на столе, забыв предупредить гостя, и когда вернулся с полной чашкой, обнаружил, что тот их нашел. -Здесь неправильно, этот коридор перестроили, - бормотал парнишка, водя по распечатке пальцем. - И здесь... Адмирал Ян, - он поднял голову и растерянно посмотрел куда-то в стенку, - я был там. Я помню, как выглядит Изерлонская крепость. И я... я вспомнил, как меня зовут. Я Райнхард, адмирал. Райнхард фон Лоэнграмм... Чай таки пришлось наливать заново.