«Сумасшествие»
***
«In … memories»
— Эй, Ванхорт, смотри! — стайка мальчуганов обращается к двенадцатилетней девочке, сидящей под одним из массивных зеленых деревьев. — Эта жалкая крыса — ты! Таким тут не место! Проваливай! Краус, покажи, что бывает с теми, кто нам не ровня?! Решая условно доказать правдивость своих слов, шайка подростков в ту же секунду безжалостно придавливают несчастное животное у той на глазах валуном средних размеров, на что оно успевает лишь жалобно взвизгнуть: — Знай свое место, сумасшедшая уродина! — произносит один из хулиганов, после чего разворачивается и уходит прочь вместе с другими «живодерами».***
— Прошу, не надо! Пожалуйста, помогите! — кричу во сне я, чувствуя чьи-то прикосновения, ползущие по моей шее. С трудом отойдя от ужасного кошмара, я распахиваю глаза, в страхе рассматривая все вокруг и замечая рядом с собой этого «Брамса» в моей же комнате. Я вспоминаю, что предыдущий день закончился весьма «неожиданно» и в тоже время вижу, как он застывает на месте, но уже через такую, по моим ощущениям, долгую минуту, заставляет улечься меня обратно, пригрозив весьма не строгим жестом «тихо». До сих пор находясь в состоянии какого-то «тумана», я перевожу взгляд на «Кукольника», вижу, что тот умудряется снимать с меня мерки. Да, те самые мерки, которые нужны для пошива либо платья, либо какой-то другой вещи. Конечно, если судить по измерениям талии, бюста, плеч и бедер… — Мистер Хилшер, что вы делаете? — отчетливо спрашиваю я, обращая на себя внимание. «Черт, все это так странно…» Достав из кармана своего кардигана карандаш, парень снова оживился и стал что-то царапать на листочке: — «Ты знаешь, какой сегодня день?» — с паузой смотрел он на меня. — Нет, сегодня.? — я посмотрела на часы в мобильном, — сегодня тринадцатое мая? — «Умница. Сегодня у нас будет праздник!» — продолжает черкать он, погладив меня по голове. — Но? — не успев едва возразить, как его угрожающий взгляд, быстро пригвоздил меня обратно к постели. — Ладно, я поняла. Праздник, так праздник… «Ох, черт побери… И кто меня за язык дергал ввязываться в эту историю?» — «Вот так утро…» — подумала про себя я, когда тот наконец покинул мою комнату. Подойдя к окну, я оглядела весь пейзаж. Погода была спокойная и совсем безветренная. На небе немного сгущались тучи, но это не предвещало беды, ведь еще не было ни одного дня пока что, когда бы был непрекращающийся проливной дождь, поэтому, надеюсь, и сегодня его не будет. Тучи — пожалуйста, а вот вода с небес — ни в коем рази. От заявления чудилы, конечно же, стало не очень на душе, но… Что я могу сделать, если я добровольно подписалась на эту дурость, а? «Ничего» — в том-то и дело. «Окей, заглянем в список обязанностей…» — Один, два, три, четыре, пять… Так. Вот оно: шестое — покормить буйного хозяина дома. Фух… — опечалено вздохнув, я расправила плечи, а потом направилась вон из своих «покоев». В доме снова стояла мертвая тишина, и казалось, что, кроме меня и тикающих часов, здесь никого нет, но все мы знаем, что это не так, ведь тут такого просто не получится. Но все-таки, будь воля господа на то, чтобы я проживала в таком месте одна и за городом, то наверняка бы свихнулась. «Хах, хотя о чем это я? Я и так прислуживаю психу уже несколько дней…» За недолгое это время, я практически не находилась на улице. Если только не считать за исключение моменты, когда хозяин дома выходил со мной. Он держит меня тут, можно сказать, что насильно, но, признаться, тут гораздо спокойнее, чем было бы рядом с матерью или в пансионате, к тому же — этот мужчина за этот период даже не предпринял никакого действия против моей воли. По дому Брамс перемещался через какие-то свои тайные ходы, о расположении коих я до сих пор не знаю, но иногда оставлял мне какие-то записки с указаниями, что нужно заказать из еды, сделать по дому и, разумеется, никуда было без денег на все «веселушки». Он не ограничивал меня внутри особняка и давал полную возможность как-либо развиваться, не прекращая попутно мою адаптацию в нем хотя бы с помощью домашней библиотеки… Как бы глупо и неадекватно это не звучало, но даже с этим диким и весьма непонятным удержанием здесь, он не стремился меня обидеть. Я даже начала привыкать к нему… — Мистер Хилшер, вы голодны? Мне что-то вам приготовить? — меня испугал резкий удар в стене позади, отчего я сразу же поняла, что это типичное «нет». — Хорошо, тогда я буду у себя? Идет? Теперь буду знать, что из комнаты выходить без особой надобности не стоит, лишь бы продержаться в здравом рассудке дольше положенного. Буду помнить также о том, что я тут — временно, и как бы не закрутилась эта история — я все равно сбегу. Остается быть осмотрительной во всем и сильно не подавать голоса. Нет, я его не боюсь. Всего-навсего собственная безопасность, которая осталась даже спустя такое длительное время. Чахнуть целый месяц в одном месте оказалось уж очень сложной задачей для меня. Зато, я успела всем заняться: разглядеть каждый сантиметр комнаты и дома; послушать все внешние звуки, что творились в нем и за его пределами, а еще послушать музыку… Было лишь одно «но»: я не разу не столкнулась с хозяином, словно он исчез. Возможно, сегодня у него нет настроения, которое и без того часто меняется. «Пожалуй, можно вздремнуть?»***
— Sандра, беги отсюда! Беги! Если ты не уйдешь, то всем нам будет плохо! Слышишь?! — сквозь черную пелену сна пробивается еле слышный женский голосок. — Кто вы? Где вы? Мое дыхание учащается и меня начинает трясти. Я чувствую страх, распространяющийся быстрыми потоками по всему моему телу. Передо мной возникает зеркало, а за моей спиной в его отражении — полная темнота. «Куда мне идти? Что делать?» На мне было черное длинное платье. Такое обычно надевали на похороны в старинное время. Слушая стук часов, я замечаю, что в зеркале ко мне приближается темная фигура. Оборачиваясь, в надежде увидеть, кто это, та хватает меня за горло и утаскивает в мрачное «зазеркалье», после чего — я просыпаюсь. «Это снова очередной кошмар и очень реальный. Этот дом точно сведет меня с ума такими темпами…» — Платье? — спрашиваю у самой себя я вслух, когда привстав с мягкой кровати, замечаю новый объект напротив. Оно похоже на оперение павлина. Ткань легкая и очень нежная, где «глаза» с хвоста этого животного также были перенесены на изящный корсет светло-зеленого цвета, переходящий потом в свободную короткую юбку со шлейфом, что тянулась за ним до пола, ведь надета вещь была на специальный манекен, как у профессиональной швеи или портнихи. Рядом же была прикреплена записка:«Надень это и спускайся вниз. У тебя ровно пятнадцать минут. Время пошло…»
Сняв одежду с «вешалки», я сразу же принялась натягивать его на себя, и уже через приблизительно несколько минут, я была полностью готова. Еще нужно было причесаться, но я никак не могла найти расческу: — Черт, — громко выругалась я, блуждая по всему периметру своем маленькой жилплощади и рыща «гребешок». — Эврика! Собирать волосы пришлось в высокий хвостик, ибо плести что-то заумное, совершенно не было времени. Мало ли, этому дураку взбрело бы в голову меня убить из-за моего опоздания, а я этого не хочу. Ох, как не хочу… «Обувь? Только лишь кеды, в которых я сюда забрела. Вид малость подпорчен…» Выхожу прочь и иду вниз, а после спускаюсь. Снова записка:«Открой дверь и выйди на улицу, далее — поворачивай налево и отправляйся на задний двор, где тебя ждет сюрприз…»
«Сюрпризы? Я ненавижу их…» Выполняю все, подобно испуганной овечке, и отворив перед собой дверь, выбираюсь из дома. Дышится легко, а сколько звезд на небе? «Их тысячи или больше?» Неспеша пробираюсь на задний двор и посреди вижу — букет роз с новым листком бумаги. Подняв цветы, больно укалываюсь шипами этого роскошного цветка, и вскрикнув от мимолетной боли, читаю записку:«Я позади. Тебе не убежать. Следуй вперед, а затем в лес…»
Мурашки тоннами стали разбегаться по всему телу. С каждым разом, мне становилось все страшнее и страшнее быть втянутой в эту аферу, отчего я действительно жалела обо всем, что происходило со мной добровольно. «Он хочет меня увести в лес, чтобы там я вырыла себе яму и потом в ней похоронить? Надо сообразить что-нибудь… Срочно!» — Что ты хочешь сделать? Куда ты меня ведешь? Ответь же, Брамс! — громко воскликнув, я попыталась противостоять хотя бы моей интонацией, но вместо этого я была грубым движением развернута к нему, из-за чего в миг съежившись, прикрыла глаза. — Пожалуйста, не убивай… — Шутить со мной вздумала? — злобный мужской тембр разрывает тишину, отчего я также мгновенно прихожу в полнейший ступор. «У него нормальный голос? Я всегда знала, что в этой маске есть маленькая такая пищалка, добавляющая в нее эти нотки чего-то детского…» — Пусти! Я тебе — не игрушка! Наступает момент истины: я вырываюсь и пускаюсь бежать в сторону леса, где глубоко тут же разочаровываюсь, ведь пробежав перелесок в два-три дерева, натыкаюсь на реку, во всей красе представшую моему обозрению. — Черт! — выкрикиваю я и оглянувшись назад, вижу ЕГО и то, с какой скоростью он несется ко мне. Но дальше самое интересное… Реакция — действие, способное завести человека, как в тупик, так и привести к разгадке ситуации. Я уже и не помню, как увернулась от него, но точно знаю, что когда сделала это, то молодой человек поскользнулся на влажном деревянном мостике, а затем свалился в холодную речную воду. И вот он был — мой шанс убраться отсюда, но… Сначала я поспешила сбежать, но уже через малую долю времени, я задалась вопросом, почему же тот не выплывает. Вы скажете: любой взрослый мужчина умеет плавать, но — нет, мой друг был исключительно отдельным экземпляром… — Брамс? — неуверенно окликнула его я, будто бы надеясь, что сейчас он вылезет и мы продолжим нашу «безудержную охоту». Возвратившись от какого-то непонятного чувства к водяной мгле, я осмотрелась и ничего не увидела близко ничего, что бы обнаружило его тело. Мне стало страшно. Я не могла убить его этим! Это физически невозможно, так ведь? «Ты не хочешь, чтобы это было на твоей совести?» — Я не такая… — выговариваю я, словно на автомате прежде, чем прыгнуть следом за ним. Погрузившись в холодный «Нарзан», я стала искать в темноте, и пару минут я потратила на то, чтобы увидеть его тело, безвольно опускающееся на дно. Времени у меня было чертовски мало, поскольку нужно было самой не утонуть и не простудиться до ужаса. Подплыв к телу, я схватила его за руки и быстро поплыла наверх. Слава господу, что глубина в речонке была не такой небольшой и вылезти оказалось достаточно не трудно. Разумеется, по пути до суши, я скинула с него тяжелый кардиган, а с себя — тот шлейф, что просто оторвала: — Какой же ты тяжелый, — отдышавшись, но все еще дрожа от пребывания в ледяной воде, я упала на траву рядом с парнем в полубессознательном состоянии, пытаясь насладиться вновь окружающим кислородом. — Надеюсь, что если я умру, то мне это воздастся… Приподнявшись на локти, я еще раз оглядела Брамса и его мокрое тело. Комплекция и правда оправдывала риски.«Мне будет тяжело, но я справлюсь… Он хотя бы чуть-чуть теплый…»