«В моих демонах твой смысл»
***
Сжимая бумагу в руках, с эмоциями в душе и на сердце, я надеваю платье, подаренное Брамсом, но вместо того, чтобы провести остаток дня рождения с ним, как последний ворюга, вылезаю через окно, направившись к реке… Дело близилось к лету, а без легкой парки, у которой снята меховая подстежка, все еще холодно. Птицы молчат, а сумрак поглотил лес. Все, будто предвкушают нашу встречу с Эленом. У меня тревожно сводит в животе, но я не хочу есть. Это то самое ощущение, когда живот крутит от страха перед кем-либо или чем-либо… На улице пахнет свежестью, которую обычно можно вдохнуть после дождя, но если поднимешь голову наверх, то увидишь густые тучи и поймешь все в считанные секунды. Светлячки этим вечером заменяли мне фонари, чему я была рада, ведь карманный брелок-фонарик не вынес бы такой затраты света. Его энергии бы не хватило даже на пятнадцать минут. «Почему вороне приспичило обязательно каркать в то время, когда я иду одна по темному лесу? » Подойди я к реке, слышу, что позади начинаются шумы. Они такие тонкие, но хорошо различимые, сменяющиеся хрустом, похожим на таковой от костей, которые уже сто лет не подвергались разминке. На крайний случай — сравним это с мертвецом, чьи прогнившие косточки «залежались». А эта жуткая песня в его исполнении, что раньше была для меня колыбельной, но сейчас звучит, словно мой смертный приговор:«They send me away to find them a fortune Меня отправили на поиски богатства A chest filled with diamonds and gold Сундука, полного золота и бриллиантов. The house was awake, the shadows and monsters Дом не спал: стоны теней и монстров The hallways, they echoed and groaned Эхом отдавались в пустых коридорах…»
— Элен, где ты? Выходи! Прошу тебя! — мой голос дрожал не пойми отчего, но нутро, спрятавшееся за комком «жути» в животе, все также сигнально пульсировало в моей нервной системе.«I sat alone, in bed till the morning Я сидел на кровати в полном одиночестве до самого утра, I'm crying, «They're coming for me» «Они придут за мной», — рыдал я. And I tried to hold these secrets inside me И я пытался сохранить твои секреты глубоко внутри, My mind's like a deadly disease Мой разум будто бы смертельно болен…»
Мне становилось все страшнее, ведь я не видела никого перед собой, а лишь слышала знакомый голос, что пробирал меня холодом до костей. Мне казалось, что я уже сошла с ума, что чувствую это мгновение, но это было не так, потому что в одну секунду передо мной появился он — такой худой и бледный, подобно смерти. — Элен! Боже… — вздохнула я, не веря своим глазам и прикрывая рот рукой в надежде, что слезы, накатившие на меня, смогут прекратиться.«And all the kids cried out, «Please stop, you're scaring me» И все дети кричат: «Пожалуйста, хватит, вы меня пугаете!» I can't help this awful energy Я во власти этой ужасной энергии. God damn right, you should be scared of me Все правильно, черт возьми, ты должна бояться меня, Who is in control? У кого сейчас власть?»
Элен все продолжал напевать эту зловещую колыбельную, от которой у меня все внутри продолжало сжиматься в приступе неподдельного ужаса, но где же был он сам? — Элен, где ты? — я снова оглянулась вокруг, но никого. Только одна я, стоящая в центре небольшой опушки, слабо освещенной лунным светом. — Я здесь! — резко выдает хриплый баритон, после чего я ощущаю чьи-то руки на своих плечах, движение которых озвучивается все тем же противным звуком. Мне сложно повернуться к нему и взглянуть в глаза. Инцидент, который пошатнул наши, тесно связавшиеся жизни, не сможет вернуть нам ту беззаботную дружбу и детский азарт, ведь мы давно уже совсем другие. Мы уже не те. Мы — сломанные куклы в руках кукловода с именем «Судьба»…«I paced around for hours on empty Я часами бродил по пустым коридорам, I jumped at the slightest of sounds Я подпрыгивал от малейшего звука, And I couldn't stand the person inside me И я ненавидел человека, который сидел внутри меня, I turned all the mirrors around Я перевернул все зеркала обратной стороной»
Удерживая меня на нужном от себя расстоянии, Элен тихо затем приблизился ко мне, почти шепча высказывая, должно быть, самую нужную для нас обоих просьбу: — Ты ведь знаешь ее, пусть и слегка измененную… Допой же ее… Его приказ, конечно же, я выполняю. Исполняю это на основе рефлекса, заработанного от приступов агрессии у Брамса, который небось уже ищет меня и хочет стереть в порошок:«I'm well acquainted with villains that live in my head Я прекрасно знакома со всеми злодеями, которые живут в моей голове, They beg me to write them so they'll never die when I'm dead Они умоляют меня написать о них — так они никогда не умрут, даже если меня не станет…»
Он хочет меня развернуть к себе, после мною пропетых слов, но тут же извиняется за то, что «не успел привести себя в порядок для встречи с его лучшим другом». — Готово! — ликует он и выходит из темноты, толпящейся под кроной массивного дуба, когда я стою, наконец-то повернутая в его сторону. Мои мысли разом топят в речке, располагающейся в двух метрах от меня. От увиденного хочется сойти с ума и не о чем не думать. Этот образ, словно кошмар… Он сбрасывает капюшон, и я вижу это… Его рыжие волосы почернели, а на лице множество шрамов, которые превратили все в один сплошной рубец. Кости настолько сильно видны из-под кожи, что все слишком неестественно можно рассмотреть. Руки и ноги — тонкие, вот-вот переломятся пополам; бледная, как мел кожа и чем-то подведенные глаза, чтобы как-то показать, что он — живой, а не призрак какого-то бедняка с улицы. Взгляд не злой, он больше отчаянный, но при этом бесконечно нежный к одному предмету своих воздыханий: — Sандра… — его грудь вздымается, отчего парень заходится кашлем. — Любимая, прошу тебя, обними меня… Я столько прошел ради тебя одной… Что-то внутри меня начинает медленно разрываться. Я не могу понять, что я испытываю, ведь он — это мое прошлое, которое прямо сейчас решило снова о себе напомнить и потревожить такие старые раны, находящиеся где-то в глубине души, что до сих пор не успели, к сожалению, зажить. От растерянности и какой-то безысходности, перемешанного вместе с тоской и бесконечной радостью, на меня находит рыдание. «Как же сильно его потрепала жизнь, но. как он выжил? Sандра, он вернулся… Почему ты застыла на месте?» Я хочу сорваться с места, подбежать к нему и просто утонуть в этом человеке. В моей голове тысяча и один вопрос, но все это становится ничем, поскольку мое внимание в этот момент полностью концентрируется на Элене. Мне страшно и одновременно больно от всего происходящего в данную минуту, но тем не менее в моей душе также что-то радуется. Не дождавшись взаимности желания, он сам подходит ко мне и вжимается в мое тело с объятиями, сам успевая начать рыдать, словно малое дитя, а я лишь могу только, что не отказать ему в этой ласке и тоже крепко обнять его в ответ. В конечном итоге мы оба падаем на колени, прижимаясь друг к другу и захлебываясь слезами от всей той пережитой боли. Мне непривычно обнимать его хрупкое, как горный хрусталь тело, но я делаю это максимально бережно и аккуратно. Успокаиваясь через какое-то время едва на минуту, парень заставляет обрушиться на нас тишину, но после самостоятельно прорывается сквозь нее словами: — Милая, вспомни… — начинает Элен, придвигая меня к себе еще ближе, отчего я обращаю на него внимание, но из моих глаза все еще выкатываются слезы. — Когда мы познакомились, то сколько нам было.? — Мне было двенадцать, а тебе — четырнадцать. Мы дружили четыре года, и в этом стало бы пять. Семнадцатое октября две тысячи десятого года, но спустя два… — отвечаю я, поднимая глаза на него, но вспоминая горькое прошлое, снова ударяюсь в слезы. — Ты… Тебя не стало… Господи, Элен, я не верю, что ты здесь… — Ну-ну… Дорогая, я рядом, все хорошо. Ты можешь мне довериться? — я киваю, но пожираемая вопросами, что за эти годы успели меня изрядно измучить, продолжаю: — Как ты выжил? Расскажи, умоляю. Я так хочу знать… — было требую, но все, что все, что получаю взамен — это лишь поцелуй. "Поцелуй?" Такой нежный и приятный, чувствующийся каждым миллиметром души и тела. Легкий, окрыляющий меня, как крылья возносят небесных ангелов. Да, со мной такое впервые и моего опыта явно тут не достает, но я отчаянно что-то пытаюсь. Я скучала по моему «Хелену»; скучала по сумасшедшим дням своего рождения и по разговорам со всем, у кого есть душа… — Послушай, я переломал смерть ненадолго. Sандра, я ухожу, и теперь уже по-настоящему, но ты не должна реветь по мне и скорбеть, слышишь.? Я всегда буду с тобой, поняла? — Элен, нет! Нет! — я не хочу и не верю его словам, грустно утыкаюсь носом в его шею и рыдая уже гораздо слышно, не скрывая всего того, что за столько лет накопилось в моей душе. — Послушай… Скоро тебя найдет мать. Я говорил с ней… Как я существовал все это время — тебя не должно интересовать. Ты должна выбрать свой путь. Ради нас и нашей «вековой» дружбы, понимаешь? — по его щекам тоже текут слезы, из-за чего парень старается успокоиться, но ему трудно и от этого он заходиться всхлипами. — Элен, ты умираешь? Эл, скажи мне… Пожалуйста! — Sандра! Я был болен… Был болен тобой… На часах уже полночь, день рождения прошел, и я выполнил свое обещание — устроил самый последний праздник в твою честь. Духи редко навещают людей, но они это делают… — на бледном лице Элена сияет грустная, но отчего-то счастливая улыбка. — Моя крошка, я всегда буду рядом… «Он не должен покидать меня в самый ответственный момент…» — Ты не можешь умереть. Нет! Ты слышишь меня? — я колочу его руками, не желая отдавать его смерти обратно, но одновременно понимаю, что не властна над чем-то высшим. — Sандра, я не умираю. Я уже мертв. Адрес, где я похоронен есть в твоем дневнике, который читал твой чокнутый сожитель. Приходи туда в «святые» праздники; приходи ко мне. Понимаешь, я верил в бога и молился ему за нас. В награду, он дал мне один шанс — день твоего рождения, чтобы вернуться и увидеть тебя в последний раз. Магия существует, Ванхорт… — он снова прижимает к себе, скуля вместе со мной… «Белые бабочки? Господи, они светятся.?» — Элен, ты… — практически шепчу я, переводя взгляд вниз и вижу то, как его ноги постепенно растворяются в воздухе. «Глазам своим не верю!» — Да, я ухожу, любимая. Будь умницей и живи правильно. Живи за нас двоих и чаще говори с ветром. Говори со мной, ведь я стану им для тебя… — Элен целует меня на прощание. Глаза сами прикрываются от наслаждения… «Он ушел.?» Я в растерянности. Он растворился в воздухе и его больше нет. Нет. Совсем. Обнимая его вещи, что остались, продолжаю утопать в слезах, но с криками невосполнимой утери близкого человека. Сама хочу присоединиться к нему, ведь он — мой родной человек. Я обещала ему жить, бороться со всеми трудностями и искать свое счастье, и все, что теперь только остается у меня, так это — медальон, который вытаскивая из конверта, взятого с собой, я тут же решаю надеть. Какие-то минуты я сжимаю его в руках, после чего таким же образом облачаюсь в его красную толстовку. Она — моя, а поцелуй, застывший на моих губах, впитался в меня уже навсегда… — Есть человек, который нуждается в тебе, Sандра, — как-то отдаленно слышу шепот его голоса, но потом все вновь прекращается.