«То, что ты так хотела узнать»
***
В машине у будущего отчима на фоне нашего молчания, играла какая-то песня, к которой я старалась прислушаться, чтобы отвлечься от того напряжения, что грузом повисло между нами, потому что в пути до желанного кафе, никто из нас не проронил ни слова. «…а я ведь и не думала о таком течении событий, когда выходила на сырую от дождя улицу, ожидая дядю Хэнка…» Вся эта подавляющая тишина то ли из-за дорожных пробок, то ли от предстоящего между нами с ним разговора в отсутствие матери, меня немного настораживала и пугала. Всему получилось «разгладиться» лишь тогда, когда мы подъехали к выбранному нами заведению и, громко хлопнув дверьми, вышли и зашли в помещение, оформленное в нежно-розовые и светло-мятные тона. Сидеть в кафе-мороженом с милым названием «Baskin Robins», конечно, — не так дешево, как можно было подумать на первый взгляд. От какого-то стыда вперемешку с неловкостью, я сидела за столиком яблочного цвета, глупо уставившись на темный рабочий портфельчик Хэнка, переваривая в голове все возможные вариации будущего диалога. Мне еще стукнуло вдруг в голову, что это насчет истории, которая приключилась со мной, но неужели за целый год, мать не распространилась о ней своему новому мужу, которому она изрядно так доверяет? Во всяком случае — неважно, ибо Хэнку я могу рассказать это, хоть и отбрасывала сию версию несколько раз… — Держи, — улыбнулся отчим, ставя на стол креманку с шариком из замерзшего какао с молоком, отчего я сразу же поблагодарила его: — Спасибо. Так на какую тему будет диалог? — Я хотел поговорить с тобой о Лондоне, — мужчина поменялся в лице, внимательно смотря на меня, но при этом старался разрядить обстановку легкой улыбкой. — Но не подумай ничего лишнего потому, как ты знаешь, что я никогда не желал и не желаю тебе зла, и я во многом иду против твоей мамы тебе на благо… «Странно и неожиданно напрямую слышать эти слова, но продолжим…» — О чем, дядя Хэнк? — спрашиваю я, безразлично ковыряя ложечкой мороженое, из-за нахлынувшей отчего-то непонятного волны воспоминаний. — Ангелина не говорила, но скоро я еду в Лондон, поскольку у нас намечается важная конференция, — серьезно выдает он, но потом снова меняется в лице и уже как-то с мольбой договаривает: — Я прошу тебя помочь мне уговорить маму, чтобы мы поехали туда все вместе и, уладив финансовые дела компании, сыграли свадьбу. Пожалуйста, Sандра… «Да, Sандра, это же твой шанс… Давай же! Попроси устроить рисковый «бартер». Ты же весь год уже думаешь про Хилшера…» — Дядя Хэнк… — также серьезно начала отвечать я, но затем более расстроено продолжила: — А если я помогу тебе, то ты смог бы мне помочь выкроить момент, чтобы увидеть хозяина того дома? — Но мама же говорила, что он — маньяк и вовсе не тот, за кого себя выдавал? Разве нет? — тут же переспрашивает Хэнк, вспоминая, скорее всего, их разговоры с матерью, но из-за степени нашего доверия, видимо, решая убедиться более точно, но из-за чего мне становится не по себе и от этого я даже успеваю отвести взгляд. Я же правда не знаю, стоит ли подтверждать мамины слова. Она наверняка максимально ужасно преподнесла поведение «Анти» и Брамса, как нечто уже совсем из ряда вон выходящее, но никак не вроде нечто такого, где все обстояло намного запутаннее, нежели, чем могло показаться на первый взгляд. Да, Брамс имел расстройство личности, но, думаю, ему можно было помочь, ведь он не просто постоянно притеснял меня во время моего проживания с ним рядом, а также и чему-то учился вместе со мной. Более того — кажется, он таким же образом, как и я, успел ко мне что-то почувствовать, и не только он, но и его вторая личность. — Sандра, я уже согласен на все, ведь я люблю твою маму, но и тебе добра желаю, поэтому — выкладывай, — поддерживающе проговорил он, кладя мне руку на плечо, дабы убедить в своих словах лучше. — Я сбежала с пансиона от невыносимой жизни там. Наверное, мама рассказывала, что там у меня был друг, которого попросту забили ногами до смерти на одной из вечеринок, но с ним это случилось лишь потому, что он защищал меня. Мы очень тесно сдружились с ним там, и я даже полюбила его, но после его кончины, очень разочаровалась в жизни и решила с этим покончить, — мое сознание кардинально захлестнули минувшие события. — Да, я старалась учиться хорошо, но обстановка однажды доконала меня и толкнула на этот безрассудный шаг, отчего собрав свои вещи и украв кое-какие документы, мне удалось с радостью покинуть то место… — Ангелина разве не в курсе про это? — удивленно интересовался дядя Хэнк, как-то неловко почесывая затылок. — Быть может, что частично, если. Когда же я покинула пансион, то шла по ночной дороге достаточно долго, но через какое-то время, набрела на одинокий особняк, где во окнах совсем не было света. Погода в тот вечер, помню, тоже испортилась и дверь туда тоже была не заперта. Решившись туда войти, я попыталась найти выключатель, но вместо этого заметила силуэт на лестнице… — энтузиазм маминого мужчины было не скрыть даже в его взгляде. — История, в общем, долгая, но суть в том, что там жил парень. Я не знаю, что с ним случилось, но у него на лице был большой шрам, который он скрывал под кукольной маской. Мне удалось увидеть это как-то лишь краем глаза. Постепенно во мне загорался огонь надежды на встречу с тем, к кому я так успела привязаться. Мне необходимо было туда вернуться, но моя мать — очень упрямый человек и я не смогу повлиять на нее, если мне кто-то в этом не поможет, а отсюда — нужно было поделиться с кем-то этой историей, да и потом — нет счастья без беды: — Хэнк, он не делал мне больно, а наоборот — шил мне качественные платья и по-своему заботился. Поверь, он мог бы стать превосходным дизайнером. Между нами было много хороших событий, пока не объявилась моя мать… — говорила я и от такого накала эмоций, почувствовала в себе прилив злобы, которая практически сразу же сменилась на грусть: — Из этого я сделала только один вывод: я влюбилась, но потеряла все из-за единственного родителя. «Эта тема болезненна для меня и я в ней напоминаю сумасшедшую…» Американец сидел молча. Что-то его озадачило так, что, по сведенным к переносице бровям, говорило о том, насколько он поражен. Я успела почувствовать себя героиней сопливого кино, но я не желала того, чтобы Брамс пострадал от кого-то. Страшно вообще подумать, что могли с ним сделать полицейские в нашу последнюю встречу, если нашли его. Остался ли он жив вообще? — Невероятно. Это трудно понять, но, знаешь, любовь — это такая странная вещь, которая, порой, занимает в нас слишком много. Это я тебе могу сказать с уверенностью. А сколько же лет твоему «Ромео»? — дальше спрашивал отчим, стараясь все же поддержать меня этими жизненными моралями, пока мне было стыдно за возраст того, кого я «избрала». — Приблизительно — где-то двадцать девять — тридцать. Я не уточняла, но сейчас… — мой взор был опущен в стол. — Но мне же уже достаточно лет, чтобы принимать самой все решения и совершать ошибки, которые мы допускаем по молодости, понимаешь? — Понимаю, но иногда нужно быть правда осторожнее, — отчим вновь улыбнулся. — Я что-нибудь придумаю. Обещаю… Честно говоря, со дня знакомства с маминым мужем и моим новым родителем, я стала доверять ему, словно это — мой биологический отец. Однако, я поняла, что понимающие родители, учатся этому пониманию годами и не все в итоге, осваивают это обучение успешно. — Тогда чем же помешала мама? — Мама хотела забрать меня у него и он немного странно отреагировал на нее, припугнув, — признавалась я, считая себя полной идиоткой, которая так легко выдает все. — И как же ему удалось это сделать? Он не обижал ее? — Нет. Он защищал меня, т.к подумал, что она хочет мне навредить. Он неправильно все понял… Господи, что за бред я несу? — нервная система уже не выдерживала, ведь пересказывая это все, я снова погружалась в эту атмосферу чувств и переживаний. — В общем… — Хэнк тяжело и громко выдохнул, — Я, конечно, все вроде бы «вкурил» — как говорят русские, но история получилась фантастическая, и встреча состоится, если мы уговорим Ангелину. Поможешь? — Конечно… — кивнула я, улыбнувшись краем губ.***
После такого долгого диалога, мы наконец-то покинули «мороженный ресторанчик» вместе с дядей Хэнком, после чего скрывшись у него авто, направились в аэропорт, ведь времени до встречи с его сыном, оставалось все меньше, поэтому нам пришлось добираться туда чуть шустрее, а стоять в московских пробках — это значит слышать то, как не молодой, но новоиспеченный отец, умеет нецензурно ругаться на английском языке. О «выгодной сделке» мы больше не говорили, но периодически мое внутреннее «Я», подсказывало мне, что этот мужчина думает о моей ситуации и тишине, длинною в целый год, которую я так отчаянно хранила для сегодняшнего дня. Дома я и правда в тот год не особо общалась с родителями, предпочитая лишни раз отсидеться у себя в комнате за частичным рисованием. Я была внутренне закрыта ото всех, ведь что-то во мне сломалось и эта маленькая, но важная деталька, осталась в том «замке». «Стыдно за все, но я посчитала нужным пережить этот стресс таким образом…» К счастью, нам повезло и мы доехали минута в минуту. Войдя в здание аэропорта и пройдя в холл, Хэнк огляделся по сторонам и кого-то, кого я не увидела, заметил, сразу же направляясь в его сторону и зазывая меня вместе с ним. Я мирно послушалась и проследовала за Винтерсом, где через какой-то миг моим глазам не предстал высокий молодой брюнет. Он был среднего телосложения и одетый в бежевый свитер, из-под которого чуть виднелась рубашка голубоватого оттенка. Заметив нас, этот паренек таким же образом двинулся в нашу сторону, а уже спустя пару минут, он обнял Хэнка. Всю обратную дорогу до машины, они о чем-то разговаривали, но слушать их диалог, я не хотела, поскольку больше сосредоточена была теперь на идее отправиться в Лондон. Пожалуй, было нетрудно догадаться, что это — мой такой же будущий сводный брат, который, скорее всего, тоже это осознавая, решил в какой-то момент приметить свою сестренку: — Так ты и есть та самая — Sандра, да? — его голос был не грубым, но и не отличался особой мягкостью. — Да, меня зовут — Sандра Ванхорт. Приятно познакомиться, «Братик», — проговорила я, стараясь дружелюбно улыбнуться ему в зеркало заднего вида, когда мы сидели в машине, на что в мой адрес последовал комплимент: — А ты — миленькая… — Ну-ну, аккуратнее же, ванильный мальчик, — усмехнулась в ответ я, находя между нами с братом саркастично-флиртующую волну. — Вижу, вы подружились? Тогда давайте поспешим домой? Нас ждет Ангелина… — вмешался дядя Хэнк, наблюдая нашу обоюдную кокетливость друг с другом. — Да, хорошо.