Неопределённость

      Франц подорвался с постели под возмущённый звонок рабочего телефона. Спотыкаясь по пути к нему, альфа мимоходом глянул на время и смачно выругался – он проспал всё на свете. Приняв вызов, мужчина картинно закатил глаза, потому что на том конце провода заходился в истерике его секретарь Лей.       – Успокойся, мой дорогой, и просто передай от моего имени извинения – я попал в экстренную ситуацию, – Франц скосил взгляд на недовольно сопящего омегу, который пытался выпутаться из одеяла. – Ничего страшного, этот договор не так уж и важен. До завтра.       Как только альфа отключился, Марвин подозрительно протянул:       – Что это ещё за «мой дорогой»? – Франц замер на мгновение, а после искренне рассмеялся, забираясь обратно на постель.       – И после вчерашнего ты ещё сомневаешься, что единственный дорогой мой – это ты? – мужчина прошёлся языком по месту своего укуса.       Марвин явно был доволен прошлой ночью, хотя все тело, как и ожидалось, ныло и болело, словно он бежал несколько марафонов. Утренние ласки от Франца всегда были в самый раз, в отличие от второго альфы, который постоянно сбегал с первыми лучами.       – Я люблю тебя, – омега улыбнулся и уткнулся носом в щеку альфы, тут же повиснув у него на шее. Их обжимания прервал звук телефона омеги, на экране которого красовалась смска от Макса о том, как он уже скучает. Он даже заботливо снабдил ее смайликом в виде сердечка. Непосредственность альфы умилила Марвина, заставляя его улыбаться.       – Я рад, что вы смогли... поладить, – омега посмотрел в глаза возлюбленному и мягко улыбнулся.       Мужчина стыдливо закусил губу и скосил ревнивый взгляд на телефон, тут же себя одёрнув – злиться из-за смски после всего, что было? Но он всё равно ощущал себя как-то неловко.       – Прости, Марвин, – альфа отвернулся, сев на постели к нему спиной и замолчал. Всё было слишком неопределённо, размыто и совершенно не понятно. Хотя и несомненно приятно. Даже чересчур. – Ты пойдёшь в душ? – Франц поёжился. Не от холода, нет, просто он чувствовал, что сейчас будто бы наступает откат за все его ночные действия. Вдруг Марвин станет его презирать? Ведь то, как его тянуло к другому альфе... разве это можно оставить без внимания?       – Да, мне не помешало бы помыться после всего, что вы двое устроили, – омега был доволен до безобразия. Два альфы и оба целиком и полностью его. Так что он не обратил особого внимания на их обоюдное влечение друг к другу, решив, что это был просто элемент некой сексуальной игры. Он был абсолютно уверен, что Франц и Макс в восторге именно от него, и хотят только своего омегу. – Я быстро, ты не успеешь соскучиться, – омега поцеловал любовника в щеку и поплелся в душ, слегка неестественно шагая из-за странных ощущений после их бурной ночи.       Франц со вздохом поднялся и поплёлся на кухню – после бурной ночки жрать хотелось просто зверски. С предвкушением открыв холодильник, он скептически выгнул бровь – вино и торт, которые он вчера притащил, тут явно были не к месту. Мужчина зевнул, задумчиво почесав затылок. Заказать еду из ресторана?       Франц неспешно открыл ноутбук, сразу же залезая на сайт любимого ресторана и отмечая в доставку то, что он будет. Альфа покосился в пустой коридор – всё-таки он решил дождаться Марвина, чтобы сделать заказ. О Максе мужчина упорно старался не думать.       Юноша вернулся к возлюбленному в одном полотенце и ласково обнял со спины за плечи, прижимаясь влажным после душа телом.       – Тебе сегодня не нужно на работу? Проведём время вдвоём? – Он весь светился от радости, что смог урвать себе времени наедине с альфой. Все же последние дни тот постоянно был в делах и заботах, так что редко удавалось так просто побыть рядом.       – Можем сходить куда-нибудь. Или поваляться дома в кровати. О, еда! Отличная мысль, – Марвин улыбнулся, заглядывая в ноутбук.       – Сегодня мне уже бессмысленно на работу. А ты в состоянии куда-либо ходить? – Франц усмехнулся и мягко поцеловал его руку, не отрываясь от экрана. – Что ты будешь? – ему, если честно, никуда не хотелось. Просто поваляться без всякого смысла, может, посмотреть фильм – всё что угодно, лишь бы особо не напрягаться как умственно, так и физически. А ещё мозг упорно избегал щепетильной темы, которая озаглавливалась как «альфа Макс и что с этим делать». Мужчина тяжко вздохнул, вспоминая его насмешливый взгляд, крышесносные поцелуи, невероятную задницу и крепкие руки.       Макс провел большую часть дня на репетиции, понимая, что он сегодня отчаянно проигрывает усталости. Ему стоило хотя бы немного поспать после такого, а не скакать, как горному козлу с микрофоном и гитарой. К тому же он был весь в каких-то синяках, укусах, отметинах, явно не рук омеги. Это было даже забавно. Словно он с другим альфой дрался за первенство, хотя это и не было далеко от истины.       К вечеру Макс вернулся к своим пассиям, заставая их вместе, тискающимися на диване под какое-то кино.       – Вам омелы над головой не хватает, голубки, – он сразу прошел на кухню, не желая ревновать. Уж лучше яишенку приготовить в гордом одиночестве.       – Мы оставили тебе еды. Из ресторана. Марвин сказал, ты это любишь, – Франц постарался небрежным движением протянуть альфе пакет с пластиковыми коробочками и чуть не выронил его, когда Макс как бы невзначай легонько провёл по руке. Франц вскинулся, что-то неразборчиво пробурчав, и принялся разливать по кружкам чай, отрезая Марвину пирог. Он искоса поглядывал на Макса, не зная, что сказать, и понимая, как отчаянно хочется дотронуться до него. Однако Франц не знал, будет ли это сейчас уместным или всё осталось только в прошедшей ночи. Мужчина не без удовольствия разглядывал собственные следы, которые открыто маячили на теле альфы.       – Как благородно с вашей стороны, милорды, практически с барского плеча отсыпали, – Макс сделал шутливый поклон и улыбнулся. Он не чувствовал напряжения по отношению к ним обоим. А вот Францу явно было не по себе. Так что когда Марвин сбежал в другую комнату в поисках чего-то очень важного, Макс подошёл к альфе и притянул его к себе за шею для поцелуя.       – Прекрати делать вид, что ты меня не хочешь, это очень раздражает. Мало того, что ты заботливый зануда, так ещё и скрытный, – он усмехнулся, внимательно глядя Францу в глаза. Он всегда всё делал с вызовом, словно прощупывая рамки дозволенного. Так что Франца он пока воспринимал как очередной интересный эксперимент. Тем более, мужчина был уверен, что сердце альфы целиком и полностью покорено Марвином.       Франц смотрел на него и чувствовал, как закипает. А какой он должен делать вид? «О-боже-Макс-я-хочу-отодрать-тебя-на-кухонном-столе-прямо-сейчас»? Или «я-хочу-тебя-трахнуть-вжимая-животом-в-подоконник»? Может быть, стоит сделать вид «я-хочу-чтобы-ты-отсосал-мне-в-душе»?       – А ты находишь это забавным, не так ли? – мужчина зло прищурился, скрестив руки на груди. – «Просто секс», да? – альфа чувствовал, что его заносит, однако не мог остановиться – сказывалось напряжение прошедшего дня. – Я никогда и ни с кем не трахаюсь «просто так», – Франц скрипнул зубами. – Поэтому только попробуй сказать «просто секс», и неделю потом не сможешь ходить, – он на мгновение замолчал и добавил угрожающим тоном: – Потому что у тебя вряд ли это получится со сломанной ногой.       – Да, мне кажется это забавным, – Макс нахмурился. Агрессию в свою сторону он не переносил как минимум инстинктивно. Всё же какое право этот альфа имеет рычать на него? Никакого. – А что я должен сказать? Давай срочно поженимся? Франц, я не омега, я не собираюсь под тебя стелиться и покорно подставлять всевозможные места. У тебя для этого есть Марвин. Если я тебя не привлекаю – это твое дело, – на лице Макса появился оскал. Почему-то злость Франца заставляла его самого закипать. – Сядь за стол, я тебе чай сделаю, – он почувствовал, как внутри всё клокочет, так что во избежание нежелательных последствий решил просто уйти от разговора.       – Сдался мне твой чёртов чай! – взвыл мужчина и осёкся, заметив на пороге испуганного Марвина. Он судорожно выдохнул, с силой потёр ладонями лицо и прошёл в коридор, мягко отстранив омегу в сторону и добавив видимого спокойствия в голос, продолжил: – Мне надо пройтись.       Макс аж вздрогнул от столь сурового крика. В конце концов, с чего Франц так переполошился? Как будто они с Максом уже успели пожениться, развестись и перейти к разделу имущества. Странный мужчина, ей-богу.       Стараясь не смотреть ни на одного, ни на другого, Франц быстро накинул свои вещи, и буквально вылетел за дверь, перепрыгивая по несколько ступенек. Раздражение искало выхода, поэтому Франц поспешно вышел из подъезда, направившись со двора направо. Или налево. Осознание реальности уже как-то отключилось шагов через десять. Когда альфа начал немного замерзать, он пошарился по карманам куртки и с неудовольствием заметил, что оставил дома у Марвина не только телефон, но, кажется, все деньги и ключи от машины. Мужчина выругался и осмотрелся – ноги завели его чёрт знает куда.       Так ему и надо. Франц усмехнулся, заворачивая в какой-то неприметный двор – посреди одиноко застыли качели. Мужчина огляделся и, никого не заметив, пожал плечами – почему бы и нет.       Он неспешно качался туда-сюда, задумчиво гладя на темнеющее небо, пока не почувствовал первые капли дождя. Отлично. Просто отлично.       Макс помедлил прежде чем пойти за альфой. Да и с перепуганным Марвином надо было что-то сделать. Тот, естественно, решил, что это его вина, он виноват, что снова рассорил любовников, так что перед уходом из дома Максу пришлось успокаивать рыдающего омегу. Как всегда. Он накинул куртку, пообещав, что без альфы не вернётся. Ещё через кухонное окно он заметил, что погода испортилась, так что пришлось взять с собой зонт. Странный всё-таки этот мужчина, странный.       Макс больше получаса бродил по тёмным подворотням в поисках любовника собственной пассии. Он уже обругал его на чём мир стоит. Однако когда он всё же застал опечаленного и какого-то разбитого альфу на детских качелях, у него даже сердце защемило. Макс молча подошёл к нему вплотную и заглянул в глаза.       Промокшего Франца срочно надо было тащить в тепло.       – Пошли домой, – мягко и с толикой ласки в голосе сказал мужчина, протянув Францу руку. Он искренне понадеялся, что тот не станет снова кричать. Не сейчас, когда Макс решил проявить своеобразную заботу.       – Да-а-а. Я замерз, умер, и ты мне снишься, – Франц криво усмехнулся, но ладонь альфы крепко сжал с каким-то отчаянием. Макс был тёплый. Обжигающе-тёплый – эта мысль стучала в голове всю дорогу. Однако Франц всё равно не мог согреться – его постепенно начал бить мелкий озноб. А ведь он наивно полагал, что в их троице самый слабый иммунитет у Марвина. Ха. «Троице». В мыслях к этому так легко перейти, а на деле? Или же к этому вообще невозможно перейти?       Они молчали. Да, они всю дорогу молчали – альфа лишь смиренно брёл за Максом, вцепившись в его руку и пытаясь оставить взгляд достаточно сфокусированным.       Макс был тёплый, да. Кажется, он об этом уже думал? Мужчина по-детски улыбнулся, выпуская пар изо рта. Кажется, Макс что-то сказал ему? Или нет? Францу отчего-то было смешно, и он смеялся ровно до тех пор, пока не встретился с обеспокоенным взглядом альфы. Ну чего ты, Макс? Тебе же забавно? Смотри, как весело! Не волнуйся, Макс, всё в порядке. Он, Франц, в полном порядке, ну, не считая странной зацикленности на всяких альфах. Ну же, Макс, улыбнись! Он сказал это вслух? Или нет? Франц улыбнулся, чувствуя, как его подхватывают сильные руки. Перед тем, как провалиться в темноту, мужчина огорчённо подумал, что, кажется, Макс так и не улыбнулся.       Франц явно не выглядел как человек, у которого всё в порядке. Слишком странный даже для него. Макс вёл его за руку, словно потерявшегося ребенка под зонтом, который, в принципе, уже не имел никакого смысла, учитывая, что мужчина промок насквозь. Да ещё и по дороге говорил какие-то почти пугающие вещи. Макс лишь обеспокоенно смотрел на своего обвинителя, который, почему-то чуть ли не умолял его смеяться. Он не считал, что можно смеяться над чувствами, а вот Франц, кажется, немного помешался. Возможно, дело в сексе, но всё же.       Одного касания его лба была достаточно, чтобы понять, что тот за считанные часы умудрился схлопотать себе жар и простуду.       – Черт возьми, что ж ты такой проблемный, – Макс успел вовремя подхватить мужчину, когда тот решил грохнуться на землю. Тяжелый. В разы тяжелее пушинки-Марвина. Тем более Франц немного превосходил рыжего по росту и, соответственно, массе тела. Но все равно тот смог придержать его и дотащить до дома, где уже сходящий с ума от волнения Марвин принялся хлопотать вокруг больного, вопя что-то про лекарства и их отсутствие. Омега наказал Максу следить за вторым и сбежал в аптеку. Тот же покорно сидел у постели больного, внимательно разглядывая его лицо. Простое лицо. Красивое лицо.       – Хэй, – он осторожно улыбнулся, когда ресницы альфы дрогнули. – Ты чертовски меня напугал, парень.       Ладонь мягко легла на грудь мужчине, ласково касаясь кожи. Никаких насмешек. Только искреннее беспокойство.       – О-о-о, – прохрипел Франц и приподнял уголки губ. – Ты снова мне снишься. Или? Стоило умереть, чтобы ты улыбнулся? – мужчина попытался рассмеяться, но лишь надсадно раскашлялся. – Я понимаю, что... – он сглотнул, так как в горле нестерпимо першило. – ...меня не за что любить. Да и вообще, – больной скривился. – Альфа из меня никудышный. Я прекрасно понимаю это, – просипел он и накрыл руку Макса своей, легонько сжав. – Ты лучше. А Марвин достоин лучшего, – Макс хотел что-то возразить, но мужчина перебил его: – Дослушай, – он замолчал, собираясь с мыслями и переплетая чужие пальцы со своими. – Пока ты мне снишься, – Франц горько усмехнулся. – Или пока я не умер. Ты можешь сказать это? Я бы никогда этого не попросил от реального Макса, а у тебя можно, – альфа вновь болезненно улыбнулся. – Пожалуйста.       Макс замер. Шанса вставить что-то в порыв альфийских чувств Франца было просто невозможно. Да и тот говорил так надрывно и искренне, что даже не хотелось.       – Боже, мужик, да ты влюбился, – он вздохнул и осторожно забрался на кровать, чтобы снова усесться сверху на альфу, но удерживаясь за счет опоры собственных ног. Раздавить едва живого мужчину совершенно не хотелось. – Да и кто тут умирать собрался, дурак? – он наклонился, нежно взял лицо альфы в ладони и поцеловал его в губы. Что он хочет услышать? Что Макс тоже его любит? Но это было бы ложью. Было бы неправильно. Альфа уже давно решил, что не будет думать о том, что и к кому испытывает, чтобы не привязываться. Чтобы не получилось, как с Марвином. Но что делать, когда лихорадящий и в явном бреду альфа требует ему что-то сказать? Макс вздохнул, решив, что тот потом всё равно не вспомнит:       – Я люблю тебя, ясно? Только не подыхай тут так бесславно. Тебе не идет, – он улыбнулся, чувствуя себя совершенно неловко.       Франц вновь хрипло рассмеялся.       – Ты точно ненастоящий. Потому что Макс никогда бы такого не сказал, – он светло улыбнулся, целуя ладони альфы и ненавязчиво сжимая руками его задницу, тут же убирая их и осторожно притягивая Макса для последнего поцелуя. Франц доверчиво выдохнул мужчине в губы: – Но всё равно это делает меня счастливым, – он серьёзно заглянул в глаза альфы. – Марвин – мой самый любимый омежка, а ты мой любимый альфа. Единственный альфа. Ты даже пахнешь потрясающе, особенно когда рядом с нашим Марвином.       Франц слегка потянул альфу вниз, вынуждая лечь рядом, и уткнулся в него, оплетя руками и ногами, шумно дыша и зарываясь в его волосы. Время от времени мужчина спрашивал, где Марвин, но в конце концов успокоился, прижимаясь к Максу и засыпая.       – Ты же не можешь меня любить, – вздохнул Макс после всех пламенных речей, поглаживая макушку альфы, зарываясь пальцами в его волосы. – В тебя такое не должно быть заложено. Что за ерунда.       Он пролежал с ним какое-то время, пока его не начало тянуть в сон. Так что Марвин, вернувшийся с пакетом лекарств, застал альф целомудренно лежащими в объятиях друг друга и сопящими на один лад. Юноша был малость удивлен открывшейся картиной, но лишь мягко улыбнулся, понимая, что он с этим уже ничего не сделает. Он робко тронул Макса за плечо, чтобы тот открыл глаза.       – М-м, ложитесь сегодня вдвоём. Я лягу на диван. Мне... вставать раньше всех, не хочу вас будить обоих, – Макс закусил губу. С ситуацией надо было что-то делать. Он не мог допустить, чтобы Франц испытывал к нему какие-то чувства. Это было бы предательством по отношению к Марвину, хотя и он тот ещё ангелок.       Макс забрал свою любимую подушку и ушёл спать на неудобном диване в гостиной, из которого то и дело выскакивала пружина, норовя проколоть ему почку.

***

      Франц проснулся оттого, что было слишком жарко, солнце светило слишком ярко, а во рту было слишком сухо. В общем, день начался со слова «слишком». Но до этого был такой чудесный сон... мужчина печально улыбнулся – как жаль, что такое никогда не случится в реальности.       В комнату зашёл Марвин с подносом, на котором дымилась чашка с какой-то гадостью, стоял стакан воды и была рассыпана куча лекарств. Альфа удивлённо вздёрнул бровь:       – Зачем всё это? – мужчина приподнялся, полусадясь на подставленную под спину подушку.       – Зачем?! Кто тут два дня в полубреду валялся, а?! – омега рассержено стукнул его кулачком в бок.       – Два дня? Не может быть... – Франц растеряно огляделся, пытаясь выхватить в комнате какие-либо изменения. – А где Макс?       Марвин тут же поджал губы, остервенело кромсая таблетки в воду.       – Макс-Макс-Макс-Макс – надоело! За эти два дня я по горло уже наслушался твоего «Макс»! – омежка зло скрутил пластинку, не глядя на альфу.       – Правда? Мне жаль, – мужчина виновато притянул к себе Марвина, отставляя поднос в сторону. – Прости, но я хочу тебе кое в чём признаться, – омега напрягся, а Франц прошептал ему на ухо: – Я влюбился.       Губы парнишки задрожали, и он с ужасом воззрился на альфу.       – Ты меня разлюбил?! – перефразировал Марвин и дёрнулся, но Франц прижал его к себе, успокаивающе поглаживая.       – Глупый. Я люблю тебя. Просто теперь кажется, что немного и Макса тоже, – Франц ласково поцеловал его в шею. – Ты ведь тоже любишь его? – омежка потеряно кивнул. – И меня? – он кивнул снова. – И я теперь так же...       Марвин нахмурился, у него дрожали губы, а выражение лица было, словно у побитого котенка, которого не кормили трое суток.       – И что?! И что я должен? Похвалить тебя за это? – как только юноша пришёл в себя, он отдёрнул руку. Ему было обидно, неприятно, почти больно. Так не должно было быть. Это было не по сценарию. По сценарию оба его возлюбленных должны любить именно его, а не друг друга. А если они сблизятся? Если Макс окажется не хуже Марвина и Франц уйдёт к нему насовсем? Или же наоборот. У омеги глаза наполнились слезами. – Лучше бы вы друг друга ненавидели! – выпалил он и сбежал в ванную, чтобы запереться там в одиночестве. Всё было не так. Неправильно. Не должно было так быть.