Неопределённость

      Макс не заходил к Марвину с Францем двое суток. Не спрашивал, как у них дела, мысленно надеясь, что альфа поправляется. Нельзя было допускать такое. Нельзя было позволять чувствам взять верх. Франц хороший парень, он не заслужил того, чтобы его чувства были безответными.       Подготовка к концерту шла полным ходом, так что Макс смог полностью в неё погрузиться, стараясь не думать о своей личной жизни. Конечно же, он всё испортил. А ведь эти двое могли бы создать чудесную ячейку общества.       Наплакавшись, омега долго кричал на Франца, а после, угрожая, что вообще порвёт с ним все контакты, выставил его вон.       Франц ощущал себя раздавленным, втоптанным в землю. Почему он был таким неправильным? Почему позволил быть для другого альфы экспериментом, а теперь мучился? Почему Марвин не смог его понять, ведь сам омега был привязан сразу к двоим? Почему-почему-почему всё не может быть так легко и просто, как и во сне?..       После болезни альфа с головой ушёл в работу, впахивая как проклятый для подписания всевозможных договоров, вне зависимости от их важности. Секретарь сочувственно приносил кофе, и он пил его, не чувствуя ни вкуса, ни какого-либо эффекта. Он понимал, что так нельзя. Нельзя загонять себя. Нельзя пускать отношения на самотёк. Нельзя отчаиваться. Нельзя всё бросать...       Но как?       Чёрт побери, Франц даже купил себе пачку сигарет, и впервые в жизни закурил, прикончив её за два дня. Хотя раньше относился к курильщикам не то чтобы с презрением – просто не понимал их. Не понимал и сейчас, но от едкого дыма, который приближал час смерти, явно становилось легче – противный запах сбивал с мыслей. Но в один момент мужчина просто не выдержал. Сидя на тёмной кухне в пустой тихой квартире, он достал списанный из контактов Марвина номер альфы и набрал. Он хотел просто нейтральным тоном поговорить, спросить совета, но вместо этого лишь жалобно прохрипел в трубку:       – Макс... Макс, я не знаю, что мне делать.       Всё меньше времени до концерта. Больше репетиций, меньше сна, еды, вообще всего. Все физиологические потребности, казалось, тоже отошли на второй план. Только музыка и работа, которые в случае Макса были неразделимы.       И тут неожиданно ночь, хриплый голос в трубке, видимо, рыдать там собрался, как минимум.       – Сейчас приеду, диктуй адрес, – он вздохнул и действительно приехал. После очередных съёмок на каком-то едва ли рейтинговом канале. В гриме. Размалёванный, чтоб хотели и любили маленькие девочки и омеги. Чтобы увидеть на пороге измученного несчастного мужчину. Вот слова словами, а всё равно влекло к засранцу.       – Почему у тебя снова такой вид? Как прокурено, – Макс поморщился, беспардонно проходя в квартиру, на ходу скидывая на пол куртку. Как всегда в своём стиле. Он не будет показывать Францу своё волнение за него. Пусть знает, кто тут контролирует ситуацию.       Когда Франц увидел Макса при параде, его губы невольно дрогнули – альфа был совершенен. Нестерпимо хотелось до него дотронуться, но мужчина чувствовал, что это не закончится ничем хорошим. Тем более, он позвал Макса поговорить о Марвине.       Его руки машинально подобрали сброшенную вещь, и Франц застыл бездумно пялясь на какие-то стразы, заклёпки, ещё что-то блестящее. Пальцы начали однообразно водить по ним, подковырывая, пролезая в какие-то петли... а ещё куртка пахла альфой.       – Марвин выгнал меня и я понимаю, что моя привязанность не нужна тебе. Я очень благодарен, что ты не бросил меня тогда под дождём, и я знаю, что на этом всё и закончилось. Я... – Франц рассеянно отодрал какую-то блёстку. – Я сам во всём виноват. Прошу, сходи к Марвину. Он меня не пускает, а тебе нет смысла не открывать. Мало ли что, я волнуюсь за него.       – Одевайся и приводи себя в порядок. Вместе поедем, – Макс закатал рукава чёрной рубашки и развернулся к альфе, скрестив руки на груди. – Мне нет никакого кайфа от вашего с ним расставания. Вы отлично смотритесь. И подходите друг другу. Я просто тихо сольюсь в закат, а он полностью достанется тебе. Вы красивая пара.       Альфа провёл ладонью по волосам, убирая пряди с лица, и покачал головой:       – Не надо меня любить, оно того не стоит. Люби Марвина. Он тебе семью подарит и прочие радости для любого альфы, – Макс прикрыл глаза. Последние несколько дней были пыткой. Признавать в себе какие-то чувства к другому альфе он не планировал. Проще всё свести в шутку. Подурачились и хватит.       Нервно сглотнув, Франц заторможенно приблизился к бывшему сопернику почти вплотную. Ну как он может так говорить? Стоит, всё это безумие того стоит. Любить их с Марвином – это и есть самая настоящая радость. Радость такого неправильного альфы, как Франц.       – Скажи это ещё раз... – мужчина закусил губу и наконец-то протянул руку, дотрагиваясь до его волос, пропуская пряди сквозь пальцы. – Нет! Скажи то, что думаешь... на самом деле, – руки альфы замерли, так и не обняв. Он притянул к себе рыжую прядку, целуя её и с мольбой глядя на Макса, но тот упрямо отводил взгляд.       – Не хочу ничего говорить. Не скажу. Не трогай меня! – Макс дёрнулся, тылом ладони отбивая руку Франца от своего лица. – Ты не любишь меня. Тебе понравилось то, что у нас было той ночью. Помутнение сознания или что там? – он отошёл от Франца на несколько шагов и гордо выпрямил спину, нахмурившись. Он уже почти пожалел, что приехал. Слишком остро реагирует на этого мужчину. Слишком колотится сердце. Так не должно быть.       – Хор-рошо. Помутнение сознания. Пусть, – Франц зло прищурился, вновь подходя ближе. – Но оно не проходит. Не собирается проходить. Да и я не хочу этого, – он замер в паре сантиметров от лица альфы, жадно вдыхая воздух. – Я хочу тебя. Не только тело. Узнать лучше. Я хочу видеть, как ты выступаешь, я хочу знать, когда ты улыбаешься, я хочу слышать, как ты хрипло стонешь или пошло шепчешь что-то на ухо нашему омеге. Я хочу, чтобы ты был рядом. Вы оба. Я. Хочу, – Франц рвано выдохнул. – А чего хочешь ты? Скажи мне.       – Ты меня с кем-то путаешь. Придумал себе красивую картинку и радуешься ей. Небось видел меня где-то с группой. Расфуфыренного, – губы Макса расплылись в какой-то кривой усмешке. – Да только это не я, – он резко прижал ладони к лицу, безжалостно размазывая по коже слои грима, косметики, оставляя на щеках чёрные разводы.       – Вот так больше похоже, – Макс усмехнулся и, схватив альфу за ворот рубашки, дёрнул к себе. – Я не такой хороший. Смотри. Я не тот человек, которого стоит любить. Тебе ясно?! – он шипел и дрожал от злости. Или от раздражения. Или от странных чувств, не позволяющих просто равнодушно уйти.       – Я сам выбираю, кого стоит любить, – Франц скорчил болезненную гримасу: ложь – не он выбирал, а чёртово сердце. – Я видел тебя настоящего, – мужчина неожиданно навалился на альфу, и они, потеряв равновесие, упали на бильярдный стол. Франц прижал его запястья и, несмотря на то, что альфа извивался, кусался и всячески мешал ему, мужчина зло куснул его за губу, ощущая странный привкус блеска и всей этой намалёванной на нём ерунды. Он вдавливал Макса в стол, стараясь не обращать внимания на ощутимые удары, тычки и злобное шипение. Франц вздрогнул, прижавшись к шее альфы, и отчаянно прошептал, прерывая поцелуи:       – Макс... Макс... Макс... пожалуйста, Макс!       С омегами явно было проще. Скрутил, завалил, если что-то не понравилось – вытолкал. А тут его самого скрутили и чёрт его знает, как теперь с этим справляться. Тяжёлый, сильный. Орать, рычать и драться было бесполезно. Он хватал Франца руками, оставляя на коже синяки, царапины. Даже попытка ударить Франца кулаком в живот оказалась абсолютно бесполезной. Он выдохнул на ухо альфе, путая пальцы в его волосах.       – Я на тебя в суд подам за сексуальное домогательство, – прорычал Макс, грубо сминая губы мужчины своими, подчиняясь его рукам и уже не пытаясь отбить ему какие-нибудь ненужные органы.       Франц хрипло дышал, утомлённый этой потасовкой, но после удовлетворённо улыбнулся, ощущая на губах чужие укусы. Мужчина мягко поцеловал Макса в подбородок и спустился ниже, слегка прикусив кожу. Альфа сполз ещё, устроившись между бёдер Макса и опираясь локтями на край стола. Он протянул руку к узким джинсам Макса, расстёгивая и приспуская их, потом чуть приподнялся, нависнув над резинкой трусов, и хитро прищурился, поймав взгляд распластанного под ним альфы.       – Марвин не простит нам, если узнает. Не смей там делать то, что ты собрался, – Макс рассмеялся, закрывая себе глаза ладонью. Ему всё ещё было стыдно из-за осознания, с кем и что он вытворяет. – Слушай, мы не должны таким заниматься, по крайней мере вдвоём, – он закусил губу, сжимая пальцами плечо Франца. В прошлый раз между ними был омега и, в принципе, это считалось как секс с ним. Но тут уже они вдвоём. Значит, хотят именно друг друга. А так быть не должно.       Франц на мгновение замер, грустно улыбнувшись, и нежно поцеловал чужое бедро.       – Он уже меня не простит, а ты... – альфа сжал напрягшийся член через ткань трусов. – Можешь сказать ему, что я позвал тебя, чтобы поговорить о нём, и принудил, – Франц обхватил чужой ствол через бельё, проводя губами вверх. – Можешь действительно подать на меня в суд, – он отвёл резинку трусов и резко отпустил, попав ей по члену. – Хочешь, я приду с повинной? – мужчина с силой поглаживал член через ткань и дразняще провёл языком по показавшейся из-под белья головке.       Макс застонал в голос, когда грубая ткань проехалась по тонкой коже.       – Думаю, я даже смогу гордиться, мне отсасывал альфа, – он усмехнулся. – И мне для этого даже не пришлось распускать аромат на три квартала, – он смирился со своей участью и понял, что может только расслабиться и получать удовольствие. Тем более, его организм достаточно отчетливо давал понять, что уже абсолютно готов к этому удовольствию. Макс игриво изогнул бровь и кивнул Францу на свой пах:       – Давай, жги.       Франц тихо фыркнул на нелепые высказывания альфы и окончательно стянул его бельё до колен, едва улыбнувшись – форма члена Макса ему определённо нравилась. Он обхватил ствол губами у основания и повёл вверх, жадно очерчивая языком выступающие венки. Это, конечно, не сравнится с тем, как Франц приносил удовольствие Марвину – вряд ли в данном случае удастся заглотить до конца. Поймав себя на том, о чём именно он задумался, мужчина ощутил, что краснеет. Приподнявшись, он легонько поцеловал головку и вобрал в рот, очерчивая языком по кругу. Взгляд Франца невольно метнулся вверх, и мужчина залюбовался выражением, застывшем на лице другого альфы.       У Макса не было шанса изображать холодность. Слишком заводит один взгляд, настолько отличающийся от робко-просящего взгляда омеги. Франц же скорее смотрел с явным намерением откусить Максу самое дорогое. Но, чёрт, как же это сексуально. Мужчина застонал, даже немного выгибаясь в позвоночнике, стараясь быть ещё ближе к альфе. Он сжал пальцами волосы Франца и мягко потянул на себя, заставляя взять член глубже в рот, совершенно забывая, что альфа не привык к таким размерам.       – Чёрт, а это горячо, – шумно выдохнул Макс, дрожа всем телом от удовольствия.       Недовольно поморщившись, Франц всё же попытался расслабить горло и податься ещё чуть ниже, одновременно с этим беря в ладонь поджавшиеся яйца альфы и напористо сжимая-поглаживая. Звуки, которые издавал изгибающийся мужчина, явно того стоили. Кто бы мог подумать, что ещё пару минут назад этот человек готов был уйти за дверь.       Несмотря на ощутимое давление на затылке, Франц скользнул вверх, а затем резко насадился ртом ниже, тем самым продвинувшись чуточку дальше – однако на глазах появились слёзы, и альфа судорожно сглотнул, подавляя рвотный рефлекс.       Макс уже почти совсем потерял голову от приятных ощущений, но вовремя взял себя в руки, заметив, что его партнёру всё это не особо нравится. Он грубо дёрнул Франца вверх за волосы, отстраняя от себя.       – Не нужно геройств. Давай просто... Так, – он шумно выдохнул мужчине на ухо, опуская его руки на свой член, направляя их, заставляя ласкать плоть пальцами. – Не важно же, как ты дашь мне кончить, – он потянулся к губам альфы, жадно их целуя, проталкивая язык ему в рот. Показалось, что он даже на расстоянии чувствует пульс Франца.       Хриплый голос альфы сводил с ума – Франц готов был слушать его вечно. Собственное возбуждение мешало сосредоточиться, но властность движений Макса немного отрезвила. Франц поддался на поцелуй, позволяя альфе прочувствовать собственный вкус и мягко посасывая его язык. Руками мужчина продолжил двигаться в указанном темпе, едва слышно выстанывая в чужой рот. Всё же разорвав поцелуй, Франц спустился к шее Макса, мягко покусывая и до дрожи желая вонзиться в неё зубами, ставя свою метку уже навсегда.       Макс предупреждающе зарычал. Если у него на шее неожиданно появится метка от другого альфы – вопросов не оберешься. Он решил, что несправедливо будет наслаждаться в одиночестве, так что тоже обхватил член Франца пальцами, расправившись с его брюками. Усмешка не сходила с лица мужчины, пока он пристально смотрел в глаза новообретенному любовнику. Уткнувшись лбом в плечо альфы, он зажмурился и шумно выдохнул, подаваясь бёдрами к его рукам.       Франц огорчённо отстранился, наткнувшись на рычание, – конечно, он понимал, но всё недовольство исчезло, когда он ощутил уверенное прикосновение к своему члену. Насмешливый взгляд Макса заставлял тело покрываться мурашками предвкушения. Когда альфа склонился, Франц прихватил мочку его уха, невесомо покусывая, чтобы хоть как-то унять жажду, которую невозможно было удовлетворить без метки. Он уткнулся носом в щёку бывшего соперника.       – Ты мой. Даже так – ты мой, – альфа с силой сжал его бёдра.       – Заткнись и не сбивай мне настрой, – Макс грубо запечатал рот Франца собственной ладонью, чтоб не повадно было его смущать. – Я свой собственный. Это вы с Марвином меня в свои путы затянули, – он застонал, кусая свою губу и сильнее сжимая пальцы на чужой плоти. Вообще, кончать от прикосновений другого альфы – совершенно неправильно. Но, как оказалось, безумно приятно. Макс напрягся, понимая, что такими темпами он не сможет противиться этому странному влечению. Нет. Нельзя.       Франц приоткрыл рот, касаясь губами в центр ладони и как бы повторяя взглядом только что сказанные слова. Мужчина ускорил темп рукой, а когда ощутил, как содрогается Макс, кончая, то наконец-то отпустил и себя, наслаждаясь ощущением сжавшихся пальцев на его стволе. Он хрипло выдохнул, отстраняясь и размазывая по столу чужую сперму. Губы дрогнули в удовлетворённой улыбке. Ещё раз склоняясь над альфой, он жадно его поцеловал – было стойкое ощущение что это никогда больше не повторится.       Макс прикрыл глаза, позволяя альфе вести поцелуй. Из-за напряжённой работы, переживаний и теперь такой приятной разрядки он был просто истощён. Мужчина поднес к губам перепачканную руку и провёл по пальцам языком, слизывая чужую сперму.       – Собирайся. Поедем, сдам тебя в руки Марвину, – Макс упёрся чистой рукой в плечо альфе, отстраняя от себя, и потянулся застёгивать свои джинсы, которые теперь остро нуждались в стирке.       – Нет! То есть ты не можешь вот... так, – Франц сделал неопределённое движение рукой, пытаясь выразить в этом и устрашающе размазанный грим, и слипшиеся от пота волосы, и запачканную одежду. – Пойдёшь в душ? Один. Домогаться не буду, – альфа болезненно улыбнулся, отводя взгляд. – Могу покормить, ведь ты, кажется, не был дома, – он лихорадочно подбирал более весомые аргументы. – И Марвин сейчас уже спит, – альфа нервно сцепил руки в замок. – Останешься?       – Какой ты нервный, боже, – Макс рассмеялся, стирая запястьем с лица чёрные пятна. – Ладно. Я сегодня у тебя. Тебе бы тоже не помешало принять душ. Можем вместе пойти, чего я там не видел, – он расстегнул рубашку и скинул её на стол, потягиваясь. В конце концов, побыть с Францем вдвоём может быть полезно. Узнать его получше, успокоить его неожиданные переживания. А потом спокойного и уверенного в себе передать Марвину из рук в руки.       Взгляд Франца жадно окинул напрягшееся тело Макса – мужчина вновь завороженно рассматривал чётко проступившие мышцы, пока не услышал смешок. Альфа встряхнулся и отрицательно качнул головой – нет, он не пойдёт с ним в душ, иначе точно не сдержится.       – Ванная прямо в конце коридора. Я поищу тебе что-нибудь переодеться, – Франц задумчиво уставился на смятую рубашку. – На сушилке синее полотенце. Чистое.       – Ты бесишь меня, – Макс схватил его за руку, раздражённо хмурясь. – Сам выдашь мне это полотенце.       В ванной альфа окончательно освободился от одежды и первым метнулся под тёплые струи. В конце концов он заслужил отдых после всего.       – Кстати, завтра концерт. Ты не передумал прийти, – Макс убрал ладонью мокрые волосы назад, глядя в глаза Францу. Почему-то ему очень хотелось видеть мужчину в первых рядах.       – Я хочу. Безумно, – зрачки Франца расширились, и он выдохнул, чуть приоткрыв рот. – Но как же Марвин? Я не думаю, что он будет рад меня видеть, даже если это произойдёт случайно. Он меня никогда не простит, – альфа виновато пожал плечами, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Что он здесь делает? Надо выйти. Определённо стоит выйти в коридор – куда угодно, лишь бы подальше от этого невозможного альфы.       – Думаю, он уже тебя простил и ждёт, когда ты уже придёшь с ним мириться. Если хочешь – приходи один. Но это был бы неплохой шанс вам помириться, – Макс пожал плечами и выглянул из душа. – Ты не планируешь присоединиться? У тебя живот в сперме. Если ты стесняешься – я отвернусь. А то вдруг твой серьёзный орган не для моих нежных глаз, – он посмеялся и подставил лицо под струи воды, смывая с него грим и становясь более похожим на человека.       Франц считал бессмысленным спорить по поводу Марвина, ведь альфа даже не знал, по какому поводу состоялась их размолвка. Но на концерт сходить было жизненно необходимо. До сих пор сомневаясь, мужчина неловко скинул брюки на пол вместе с бельём, отправив следом и рубашку. Он осторожно забрался к Максу, чувствуя, как его касаются тёплые струи воды. Франц старательно избегал взглядом фигуру альфы, поэтому ощутимо вздрогнул, когда нечаянно коснулся его, потянувшись за мочалкой.       Макс лишь закатил глаза. Этот мужчина какое-то время назад бесстыдно трогал его член, а теперь изображает из себя нежного девственника.       – Дай помогу, – он дёрнул Франца за руку к себе и прижал намыленные ладони к разгорячённому телу. – Расслабься, я не буду к тебе приставать, – он начал мягко оглаживать торс и бока альфы, опустив взгляд, чтобы его не смущать.       – Жаль, – шепот сорвался из уст Франца неожиданно громко, и мужчина стыдливо прикрыл глаза. Он подставлялся под сильные руки альфы, что сейчас умело массировали усталое тело, намыливая и расслабляя. Ладони Макса скользили, поглаживая и надавливая, а Франц мог лишь мысленно молиться, чтобы при очередном движении его не прошило нестерпимое наслаждение.       Макс скользнул взглядом по сильному телу и облизнулся. У омег, конечно, есть своя прелесть в хрупкости. Но Франц привлекал именно мужественностью и при этом спокойным, мягким характером. Случайно коснувшись паха мужчины, Макс вздрогнул и резко отстранился, отворачиваясь, чтобы и самому помыться.       – Хватит с тебя на сегодня, – буркнул рыжий, едва заметно смущаясь.       – Моя очередь, – пресекая всяческие возражения, Франц выдавил гель и поначалу осторожно коснулся чужой спины, разминая напряжённые плечи. Он искренне наслаждался тем, что имеет возможность прикоснуться к... совершенству. Да, пожалуй, именно так можно было назвать этого язвительного альфу. Замечтавшись, мужчина понял, что уже вовсю оглаживает живот Макса, а теперь его пальцы скользнули между ягодиц. Франц склонился, дразняще шепча альфе на ухо и убирая руки в сторону:       – Хватит с тебя сегодня.       Макс и не думал, что умеет так краснеть, что у него аж уши вспыхнули.       – Кретин, – буркнул мужчина, напрягаясь всем телом после прикосновений Франца к заднице. Не стоило позволять ему это ещё в первый раз, а то он совсем обнаглел. Он же не думает, что это была постоянная акция? Исключительно разовая.       Макс отвернулся от альфы, ворча и смывая с себя щедро намазанный гель.       Франц тихонько рассмеялся, в данную минуту выкидывая из головы все заботы. Он облокотился о плитку, ожидая, пока Макс освободит место, и прикрыл глаза. Улыбка разгладила черты лица, заодно будто бы снимая печать усталости и груз нерешённых проблем – он словно стал выглядеть моложе. Наверное, если бы рядом ещё шумно крутился Марвин, альфа мог бы сказать, что счастлив. Однако омежки не наблюдалось, и он до сих пор не мог понять, как заслужить его прощение.       – Ты уверен, что не хочешь сегодня к нему поехать? Что случилось-то? – Макс первым вылез из душа и сунул Францу полотенце, вторым он обернул свои бёдра. Франц казался тоже крайне усталым. Марвин умел устраивать проблему из ничего, так что мужчина был уверен, что просто опять какая-то прихоть или каприз, с которыми альфа не справился.       – Уверен. И не думаю, что тебе приятно будет это слышать, – Франц задумчиво сощурился, отзеркаливая движение, но поймав недовольный взгляд, тяжко вздохнул. – Я сказал, что влюбился. В тебя, – он отчаянно зарылся в волосы, болезненно улыбаясь. – А Марвин ответил, что лучше бы мы друг друга ненавидели. Плакал. Кричал. И в конце концов выставил за дверь.       – Ну, нельзя не признать, что в его словах есть правда, – Макс вздохнул. – Значит, на меня он тоже злится. Думает, небось, что я тебя у него увел, никак не меньше, – он раздражённо потёр переносицу. Лучше бы не знал о существовании Франца. Имели бы сейчас Марвина по очереди, и никто бы не был в обиде. – Я замерз. Хочу выпить чего-нибудь горячего, – мужчина поёжился, а по коже пробежались мурашки.       – Да... конечно. Одежда, – Франц рассеяно кивнул – всё же во всём виноват только он.       Мужчина прошёлся босыми ногами по коридору, оставляя влажные следы, и завернул в спальню. Вообще, у него было предостаточно одежды, которую он ни разу не носил: что-то подарили, для чего-то так и не представился удобный случай. Альфа вытряхнул несколько футболок с мрачными принтами, пару домашних штанов, джинсы и почему-то шорты. Он замер на мгновение, а после, вспомнив про «что-нибудь горячее», направился на кухню всё в том же полотенце.       – Почему ты всегда такой заботливый? Словно если ты перестанешь возиться со всеми, то мир рухнет, – Макс закатил глаза, покорно ступая следом по полу. – Я сказал это, так как хотел предложить сделать тебе тоже чашечку кофе, – альфа выудил из кучи шмотья нечто похожее на широкие, удобные боксёры и майку. Теперь он выглядел совсем по-домашнему, словно они с Францем уже сто лет жили вместе, и Макс каждый день расхаживал по его квартире в майке и боксерах. Он прошёл на кухню и отодвинул хозяина квартиры от плиты, пихнув его в бок, чтобы самостоятельно позаботиться о варке кофе.       Франц сделал пару шагов назад, старательно отводя взгляд от хлопочущего на кухне альфы. Потому что до дрожи хотелось сомкнуть у него на животе руки в замок и зарыться носом в макушку, жадно вдыхая аромат. Но нельзя. Он ведь обещал больше не лезть. Мужчина на автомате сел за стол, невидящим взором уставившись в окно, и неожиданно спросил:       – Всё что я делаю... это раздражает, да? – он отбарабанил пальцами неясный ритм по столешнице. – Неправильно, что я такой? Мне надо было родиться бетой, наверное, – мужчина чуть улыбнулся. – Прости, что я есть.       – Успокойся, всё с тобой в порядке, – Макс поставил перед ним чашку с горячим напитком и сел рядом, уютно прижимаясь плечом к плечу собеседника. – Просто мне тебя не понять, – с альфой было спокойно и хорошо. Можно было не переживать из-за всего того, что ждёт за дверью этой теплой квартиры. Макс сжал кружку дрожащими пальцами и поднес к губам. – Слишком много заморачиваешься, будь проще, – он прикрыл глаза, устраивая голову на чужом плече.       Едва заметно вздрогнув, Франц замер, наслаждаясь моментом и боясь слишком громко вздохнуть. Он протянул было руку, чтобы легко коснуться чужой щеки, но остановился на полпути. Франц чуть отвернулся и переместил всё своё внимание на кофе, делая неспешный глоток. Он прикрыл глаза, ощущая рядом приятное тепло другого тела. Так не хотелось, чтобы это когда-нибудь закончилось. Альфа не знал, что ещё нужно сказать, да и стоит ли вообще говорить в такие моменты? Просто сделал очередной глоток и в блаженстве прикрыл глаза.       – Прекрати страдать, у тебя такие глаза печальные, что, честное слово, я тебе врежу, если ты сейчас же не улыбнешься, – Макс недовольно нахмурился и сунул мужчине в рот печенье из мисочки на столе. – Жуй себе спокойно и прекращай ныть. Взрослый мужик, а какому-то подростку слово поперек сказать боится. Он же тобой вертит, как хочет, а ты и рад, – он скрестил руки на груди и фыркнул.       Франц ошарашено скосил взгляд на кусочек печенья, торчащий изо рта. Тем не менее, нахмурившись, он смиренно прожевал ненавистные орехи – всё-таки арахисовое печенье находилось здесь исключительно для Марвина. Мужчина поймал себя на мысли, что угрозы Макса не напугали, а действительно заставили искренне улыбнуться. Что-то типа своеобразной заботы – по крайней мере, думать ему хотелось именно так.       – Не вижу ничего плохого в том, чтобы немного баловать того, кто нравится. А сейчас Марвин в своём праве злиться – я виноват перед ним. И перед тобой, – альфа вновь вернулся взглядом к чашке кофе, поднеся её к губам и добавив уже чуть тише: – Особенно перед тобой.       – Слушай, этот мальчишка водил нас за нос, а ты продолжаешь его защищать и выгораживать. А мне ты ничего не должен. Если ты хочешь – я отдам его тебе. Вы красивая пара, – Макс усмехнулся и положил ладонь мужчине на внутреннюю сторону бедра, слегка сжимая пальцы. – А я тебе кроме секса и музыки ничего не дам. Как и ему. Так что ешь печенье и пойдём в кровать. А завтра с утра поедем к Марвину.       Франц раздражённо скинул чужую руку – хотелось отмотать время немного назад, чтобы снова ощутить себя более-менее счастливым. То, что сказал Макс, слышать не хотелось. Желательно никогда. Зачем он ответил именно это? Правду.       – В таком случае мне ничего от тебя не нужно. Разве что... – альфа рассеянно уставился на бывшего соперника, сжимая пальцы на давно остывшей чашке. – Спой для меня.       Макс улыбнулся. Не даром, что сразу с работы приехал к этому ценителю искусства.       – Сейчас, – он сходил в коридор за гитарой и устроился с ней на кухонном подоконнике. Сначала альфа какое-то время настраивал гитару, подбирал тональность, а затем плавно скользнул пальцами по струнам. Текст в песне был достаточно лирический, но очень подходил для акустического исполнения. Голос Макса звучал сильно и одновременно нежно. Он поднимал глаза на Франца, чтобы встретиться с ним взглядом. И, конечно же, вечная усмешка на губах.       Слова песни проходили куда-то мимо ушей – в сознании остался лишь завораживающий и пробивающий до дрожи голос. Франц облокотился на стол, положив подбородок на сцепленные пальцы. Ему казалось, что он даже начал дышать через раз – всё, лишь бы не пропустить ни единого звука. Гитарная мелодия закралась куда-то под кожу, вызвав табун мурашек. Он не должен так реагировать. Нет. Но сдержать полный восхищения взгляд не получилось. Франц неотрывно смотрел на альфу, видя, как тот усмехается – ну и пусть. Макс нужен ему. Со всей своей грубостью, взрывным характером и нереальным голосом.       Еле поборов себя, мужчина отвёл взгляд, ведь Максу это не нужно. Эйфория схлынула, и до Франца наконец-то начало доходить, что любому нормальному альфе станет просто-напросто стрёмно, если на него переключит свое внимание другой альфа. Мужчина растеряно закусил губу – почему он был так эгоистичен, что не признал этого сразу? Но это чувство не проходит – Макс ему чертовски нужен.       Макс сыграл альфе несколько песен, позволяя себе расслабиться, музыка волнами струилась по венам, резонировала от стен, оставляя этих двоих наедине исключительно друг друга, соединяя их. Когда альфа отложил инструмент, он ещё немного молча посидел на подоконнике, качая ногами. Что же теперь делать? Как быть с этим большим, серьёзным мужчиной, нежно что-то лепечущим про любовь и привязанность к другому альфе. А главное, зачем ему это? У него был хрупкий, тонкий и звонкий как утренняя капель омега. К чему ему такой, как Макс?       – То есть, ты бы хотел, чтобы у нас с тобой были отношения? – Макс перебрался за стол и посмотрел на мужчину, практически сверля его взглядом. – Хочешь, чтобы мы были парой?       Вопрос сбил с толку – Франц с некоторым изумлением распахнул глаза, лихорадочно подбирая ответ. Макс издевается или спрашивает серьёзно? Чужой взгляд невыносимо давил, и альфа слегка вцепился пальцами в столешницу, чтобы унять внутреннюю дрожь.       – Да, то есть... а как же Марвин? Ты ведь не бросишь его? Я... не смогу. Не хочу, – мужчина отрицательно качнул головой, совершенно теряясь. – Разве плохо быть втроём? Жить втроём? Вы оба безмерно важны. Я был бы счастлив, если бы вы согласились, и... – Франц осёкся, замолкая на полуслове. В голове наконец-то созрел самый главный вопрос. Мужчина даже расслабился, откинувшись на стуле, и уверенно спросил спокойным тоном: – А чего хочешь ты?       – Я не знаю, – Макс пожал плечами, отвечая абсолютно искренне. У него были тёплые чувства к Марвину, он привык к нему, он столько времени о нём заботился и был рядом, что сложно было представить, что может быть иначе. А теперь появился вот этот. С лёгкой небритостью на щеках и совершенно не омежьими повадками. И что с ним делать? А к нему тоже тянет. – Я не знаю, – мужчина закусил губу, напряжённо глядя куда-то за плечо альфы. – Ты мне тоже нравишься, – слова дались с трудом, но он понимал, что сейчас это нужно сказать. Просто физически необходимо.       Он правда сказал это? Неужели? Именно ему? Франц замер, не веря, что наконец-то услышал от Макса нечто подобное. Словно в трансе, альфа молча встал и решительно опустился перед ним на колени, благодарно целуя запястье и ведя губами выше.       – Спасибо, – он вновь жадно прижался к бешено пульсирующей венке, опираясь о ноги мужчины. – Макс, – Франц сжал чужие пальцы и глянул на альфу снизу вверх совершенно безумно-счастливым взглядом. – Пойдём спать. Мне кажется, завтра предстоит слишком тяжёлый день.       Макс опешил от такой яркой реакции и замер, позволяя творить над собой какие-то странные обряды. Он мягко улыбнулся. Франц казался искренне милым. Такой осторожный и чувственный одновременно.       – Пошли, – мужчина поднялся из-за стола и по-хозяйски пошёл в сторону спальни. Всё убрано, заправлено, аккуратно. В стиле Франца. Не тот бардак, что музыкант развёл у себя дома. Он грохнулся на одеяло, на котором не было ни единой складочки, устраиваясь рыжей шевелюрой на подушку и устало прикрыл глаза.       Франц лишь качнул головой, глядя на распластанного звёздочкой Макса, – этот невозможный альфа вносит в его жизнь слишком много хаоса. Но ему определённо это нравится. Мужчина поспешно скинул полотенце, натягивая пижамные штаны.       – Замёрзнешь, – Франц склонился над гостем, накидывая сверху покрывало и невесомо целуя в висок. – Спокойной ночи, – альфа обошёл постель и залез под нетронутое Максом одеяло, обессилено обнимая подушку.       – А обниматься? С Марвином ты наверняка обнимаешься, – проворчал Макс, не двинувшись с места. Он слишком устал, чтобы что-то делать. Веки оказались весом с тонну, а разум неумолимо проваливался в сон, не замечая, что Франц действительно обнял его тело. Будет непростой день. Омега, другой альфа, концерт.