В твоих руках

POV Деймон — Если это что-то важное, то я слушаю. Если нет, то катись лесом. — Когда ты успел стать таким грубым? — Ребекка недовольно косится на меня, облизав губы, и откидывает волосы на одно плечо. — Ты ведь был рад меня видеть. Мы даже планировали… — Я не планировал спать с тобой, Бекка. Ты, я, мы — все это в прошлом. Я не хочу к нему возвращаться. Так что если ты здесь только ради секса, то можешь прямо сейчас красиво удалиться. Хочешь — можешь даже поорать, у меня голова и так трещит. Еще хуже не будет, — устало опускаюсь на диван и, откинувшись на спинку, закрываю глаза.       Как я устал. Устал волноваться, думать, перебирать варианты, но разве я могу остановиться? Я мог бы предположить, что она со своими — то есть даже моим — характером не пропадет, но я хочу удостовериться, что Елена в порядке, что у нее есть, что есть, что она спит не на улице, что у нее все хотя бы неплохо, если не хорошо. Правда если я ее найду, у нее все резко станет очень и очень плохо, потому что я на ее заднице живого места не оставлю, но это потом. Сначала я просто хочу найти ее и…       Как там говорят? Только потеряв, осознаешь ценность? Вот гребанная жиза, чтоб ее. Ладно волнуюсь, ладно переживаю, но я же не могу даже есть и спать нормально, потому что мыслей слишком много. Слишком. Я не могу толком думать ни о чем другом, кроме как о ней. Эта глупая девчонка сломала мою устоявшуюся, проверенную жизнь, просто перевернув ее с ног на голову. Черта с два я позволю ей просто так исчезнуть. Я найду ее и… — Побыстрее или продлить удовольствие? — слышится шепот над моим ухом, и я, встряхнувшись, открываю глаза, с ужасом поняв, что она уже каким-то образом успела расстегнуть мои штаны, возясь с боксерами. — Млять! — стряхиваю ее с себя и, толкнув на диван, нависаю сверху, сжав руками ее шею. — Ты охерела?! Или оглохла?! — Господи, Деймон, — шепчет она, упершись руками в мою грудь, — когда ты успел стать еще сексуальнее? Такое ведь невозможно, ты и так мистер секс. Но ты сейчас такой сексуальный… — ее рука скользит к моим все еще расстегнутым штанам, и я, сжав ее запястье, поднимаю его над головой, подавшись вперед. — Я сказал — отвали от меня, Бекс! Я не собираюсь спать с тобой. Так что убери от меня свои руки и вали нахер! — резко сажусь, бросив ее руки, и тяжело дышу, глядя на ее тело.       Картинки из прошлого мелькают перед глазами, и я морщусь, силясь отогнать. Ребекка, обнаженная, стонет, визжит, дергается подо мной, выкрикивая мое имя, как в последнюю секунду, извивается, царапая мою спину. Ребекка с привязанными руками и ногами. Ребекка на шесте в нашу годовщину. Ребекка у моих ног с послушными глазами и открытым ртом. Ребекка на моих бедрах с тяжело вздымающейся грудью. Ребекка упирается руками в кровать, прогибаясь в спине, пока я трахаю ее в задницу. Секс в машине, на парковке, в магазине, в туалете, в кабинке колеса обозрения, в душе, в лагере, в водопаде, на горе… — Ты ведь хочешь меня, — шепчет блондинка, облизав губы, — я всегда знала, когда ты хотел меня. Хотел секса. Хотел грубости. А сейчас это еще и вижу, — ее рука ложится на мои бедра, скользя по напряженному члену, обтянутому боксерами, и она прикусывает нижнюю губу, усмехнувшись. — Зачем весь это цирк? Я ведь никогда не просила от тебя больше, чем ты можешь дать. А сейчас ты ведь и сам хочешь взять, — она медленно расстегивает свои штаны и, запустив пальцы под тонкое намокшее кружево, начинает ласкать себя, не отводя от меня горящего возбуждением взгляда, приоткрыв рот, позволяя слабым стонам срываться с ее пухлых губ.       Не могу шевелиться, следя за каждым ее движением, словно в бреду. Сколько раз я следил за тем, как она доводит себя до грани, как кончает, крича мое имя, как потом улыбается, хищно глядя на меня уставшими глазами. Сколько раз запрещал ей это делать, говоря, что только я могу трахать ее. Сколько раз требовал, чтобы она все равно это делала. Сколько раз наказывал за непослушание. — Вижу, что хочешь, — Ребекка резко дергает меня на себя, вцепившись в мою рубашку, и почти касается моих губ, скользнув по ним языком, — давай, Деймон, трахни меня. Или выгони. Но мы оба знаем, на что ты способен.       Молчу, глядя в ее бешеные зеленые глаза, на ее пухлые губы, на тяжело вздымающуюся грудь, и замираю, поняв по напряженно выделяющимся соскам, что на ней нет бюстгальтера. Как раньше, когда она ходила без белья, чтобы мы могли трахнуться в любой момент, как пожелаем. Потому что я попросту рвал лоскутки шелка, чем часто злил ее, а покупать новые постоянно было муторно и скучно. — Ну так тебе помочь или ты сам примешь решение, большой мальчик? — шепчет она, проведя ногтями по моему подбородку. — Точнее твой большой мальчик уже принял решение, а вот мозг, видимо, до сих пор сопротивляется. Может, зря? — Зря… — выдыхаю я и накидываюсь на ее губы, скользнув языком в ее рот.       Она рычит, вцепившись в мои плечи, и едва ли не рвет мою рубашку, не удосужившись ее даже расстегнуть. Ее пальцы двигаются вниз по моему телу, и я, запустив руку под ее кофту, с силой сжимаю ее грудь, прижавшись бедрами к ее бедрам. Ее возбуждение буквально горит на языке, и я рычу, прикусив мочку ее уха, уже представляю, как буду трахать ее до потери пульса, до гребанного обморока, просто послав все, что сейчас есть в мире.       Все, что есть в мире.       Мир.       Мой мир.       Елена.       Резко отшатываюсь, рывком поднявшись на ноги, и поправляю штаны, силясь привести себя в порядок. Перед глазами все плывет, в горле ком, что не продохнуть, все тело трясется, как в припадке, и я, с трудом совладев с собой, отхожу в сторону, достав бутылку бурбона. Через минуту из-за спины слышатся легкие, шаркающие шаги, и Ребекка прислоняется к моей спине, коснувшись губами моей шеи. — И чего ты ушел, глупый? У тебя ведь все еще стоит… — ее рука движется к моему ремню, и я, резко развернувшись, ударяю ее по лицу. Девушка падает от неожиданно, прижав ладонь к покрасневшей щеке, и поднимает на меня ошарашенные глаза. — Я сам о себе позабочусь, Бекка. У тебя же есть пять минут, чтобы привести себя в порядок и свалить. Если я увижу тебя еще хотя бы раз, вырублю и сдам на органы. Мне плевать, кем мы были. Все в прошлом. — Но с чего это? — приподнявшись, она морщится, дернув скулой, и устало опускает глаза. Да, к ударам она привыкла, не впервой. — Ты никогда не был против легкого секса. Если хочешь, я даже могу не кончать, я знаю, что ты всегда любил это. — Мне плевать, — сухо отзываюсь я, опустошив бокал, — реально плевать, постарайся это запомнить. Ну или выбей себе татуировку на лобке, чтоб уж наверняка. — А ты помнишь, что там до сих пор набито твое имя? — мурлычет она, игривой походкой приближаясь ко мне, и даже тянет руку, чтобы коснуться моей груди, но останавливается, поймав мой взгляд. — Ты реально хочешь огрести? Я ведь уже ломал тебе руку. Что теперь сломать? Позвоночник? Я сказал — свали нахер, Ребекка! — подаюсь вперед, выплюнув слова в ее лицо, и, развернувшись, иду к лестнице, страстно желая принять душ, чтобы смыть ее запах и почти удавшуюся близость, как бы глупо это не звучало. — Да что, млять, изменилось за эти годы? — она что, бессмертная? С хера ли она прется за мной? — Сука… — цежу я, впечатав ее в стену, ударяю кулаком возле ее лица, заставив вздрогнуть. — Потому что я влюбился, млять, понятно?! Влю-бил-ся! Такой шлюхе, как ты, это не понять, а мне повезло, потому что я реально влюбился в реального человека, который так же реально меня любит! — Да в кого ты влюбился? — фыркает блондинка, откинув голову назад. — Ты никогда не сможешь стать нормальным парнем, потому что тебе нужен только трах, грубый, жесткий и регулярный, который дать тебе могу только я, и больше ни одна шалава… — Закрой. Свой. Рот, — шиплю я, сжав ее горло, и бью ее наотмашь по лицу, толкнув на пол. — Кажется, по-нормальному ты не понимаешь. Придется, видимо, объяснить физически, только так до тебя, помнится, и доходило, — сгребаю ее волосы в кулак и, протащив по коридору, выталкиваю из дома. — Был рад тебя видеть! — ору и, захлопнув дверь, иду на второй этаж, матерясь себе под нос.       Одним душем я теперь точно не обойдусь. Стиснув челюсти, сбрасываю одежду и, встав под душ, стискиваю зубы, упершись лбом в стену. Меня до сих пор трясет от возбуждения, злости, ненависти к самому себе. Я почти переспал с Ребеккой, даже не так — я почти трахнул Ребекку, только потому, что мне приспичило, как грубо говорится, всунуть хоть куда-то. В любой другой ситуации — легко, я бы трахнул ее хоть сотни раз, членом, языком, руками, мне не впервой общаться с этой девушкой, но это все же в прошлом. Как бы это не было глупо, я не хочу изменять Елене, хотя мы, технически, никогда не встречались, а даже если и встречались, то расстались.       Елена. Шумно выдыхаю, водя рукой вверх-вниз по члену, сжав челюсти, и стараюсь спокойнее дышать, воспроизводя в голове ее образ. Карамельные волосы, бледная кожа, шоколадные глаза, легкая улыбка, смех… — Черт…       Шиплю сквозь сжатые зубы, прижавшись лбом к холодным плитам, и упираюсь руками в стену, успокаивая сбитое дыхание. Так и живем теперь. Ведь я, вроде, мог бы принять предложение Бекки, или позвать Кэтрин, или даже вспомнить о существовании Мередит, но мне почему-то так не хочется сейчас ни с кем связываться, что я попросту падаю на кровать, даже не сняв полотенце, и закрываю глаза.       Ненавижу спать. Точнее ненавижу спать днем, потому что отрицать тот факт, что спать нужно — бессмысленно, если ты не хочешь через пару дней стать овощем. Мне нужны силы, чтобы искать мою чокнутую сестричку, чтоб ее, но все же вырубиться днем — это верх наглости. Слышал, организм, сука?       Кое-как плетусь к шкафу, надеваю, что первая падает, как всегда говорила Лена, и спускаюсь на первый этаж, постоянно зевая. Прихожу в себя только после третьей чашки кофе с отпечатанным сканвордом на щеке. Не, ну это уже ни в какие рамки. Я так сдохну, скисну, растекусь, как моллюск, и буду одноклеточным.       Найдя в груде одежды телефон, набираю номер Рика и падаю на подоконник, закрыв глаза. — Решил-таки поговорить? — Ты еще обидься, млять. — Так я уже. — Тебе сколько? Ты все-таки взрослый мужик с членом, а не малолетка с вагиной. Какие нахер обиды? — Такие, Сокол, обычные обиды. Человеческие. Если мы вместе людей грохаем и закапываем одной лопатой, это не значит, что я позволю и себя в дерьмо втаптывать. — И что ты ждешь? — Сам знаешь. — Рик, ты на всю голову трахнутый? Я не буду извиняться. — Ну и иди в задницу. — Да погоди ты, — цежу, опустив ноги на пол, и провожу рукой по лицу, стиснув челюсти. — Весь внимание. — Какая ты все-таки гнида иногда. — Всего хорошего. — Да погодь ты, девочка в ПМС. Я готов извиниться. — Дай угадаю. — Ну попробуй. — Ты сейчас предложишь пойти куда-нибудь, где заплатишь за меня. — Не куда-нибудь, дружище, а в на лучший стриптиз-клуб города. — Не заинтересован. — Приват-танец? — Иди нафиг. — Минет? — Мне плевать. — Девочку на ночь? — Отвали. — Двух? — Я уже все сказал. — Трех? — ухмыляюсь, услышав, что он медлит с ответом, и фыркаю, когда он, тяжело вздохнув, выдыхает. — И я попробую всю выпивку. — Хоть по три раза. — И я все равно ненавижу тебя, Деймон. — Это взаимно, брат.