В твоих руках

POV Елена — Кэт! Кэтти! Да открой ты чертовы глаза, мать твою!       Резкий, даже грубый голос врывается в мою горящую голову, и я, застонав от боли, открываю глаза, который словно закрыты камнями. С трудом сажусь, чувствуя на спине и плечах теплые руки, которые помогают мне принять более-менее вертикальное положение. Спускаю ноги с…, а где я? Медленно поднимаю глаза и оглядываюсь. Точно, бар, я пришла бар и… — Оооой, — протягиваю я, подняв на Энзо виноватые глаза. Парень недовольно хмурится, глядя на меня сверху вниз, и мне становится еще больше не по себе от того, что он сложил руки на груди. Больно это… многозначительный жест. — А что вчера было? — Это ты меня спрашиваешь? — фыркает он, закатив глаза. — Это мне как раз было интересно узнать. Точнее было бы интересно, если бы мне сразу не сообщили, так сказать с порога, что делает одна милая и очень богатая девочка. Я сразу понял, что это мой экспонат. — Мне очень-очень жаль… — шепчу я, опустив глаза, и кусаю губы, — мне нужно было что-то сделать… — И ты решила напиться в слюни и подсесть на наркоту? Слава богу, что тебе подсунули больше так, ересь, а не настоящий наркотик. Иначе я бы их засадил по самый не могу. Но ты… — Я была не права, — цепляюсь за его куртку, резко испугавшись, что он меня оставит здесь, бросит, что я снова буду одна, — только не… — Бросать тебя? — Энзо качает головой, продолжая хмуриться, но потом подается вперед и целует меня в лоб, обхватив руками мою голову. — Глупая, ты мне под кожу влезла, как этот самый наркотик. Куда я без тебя? Пошли, малолетняя пьяница… — он помогает мне встать и, крепко держа за талию, выводит из клуба. — Я больше не буду, — мямлю я, поджав губы, — это мерзко. И неправильно. И глупо. — И затратно, — добавляет он, и я замираю. — О, только не говори, что я… — Просрала все, что взяла с собой. О да. Хорошо, что половину я положил в соседнюю вазу, потому что боялся, что у тебя в какой-то момент сорвет крышу. — То есть я не банкрот? — Благодаря мне — нет. — Господи, как я тебя обожаю… А буду обожать еще больше, если ты позволишь мне принять душ. — Я думал, ты уже запомнила, что мой дом полностью в твоем распоряжении, — он усмехается, и я тянусь к нему, подставляю висок. Но Энзо, немного повернув мое лицо, касается губами моей щеки и нежно трется носом о мой нос. — Пошли домой. ***       Никогда бы не подумала, что можно так любить душ. Господи, я хочу жениться на этом шланге. Черт, кажется, прозвучало слишком пошло. Но я правда такого блаженства не чувствовала уже давно. Провожу в душе, наверное, больше часа, словно стараясь смыть все воспоминания вместе с грязью. Один плюс я все-таки нашла — я ничего не помню. Вообще ничего не помню, но Энзо сказал, что ворвался в бар до того, как случилось неповторимое, хотя я уверена на 100%, что даже под сильным градусом бы не легла под какого-то левого парня. Я не шлюха и не собираюсь ей становиться.       Кое-как выползаю из ванной, обмотавшись полотенцем, и, увидев, что Энзо на кухне готовит завтрак, быстренько переодеваюсь, откинув влажные волосы на спину, немного вытерев их, собрав хотя бы частично влагу. — А что тебе конкретно сказали? — осторожно спрашиваю я, сев на стул рядом с ним, и кивком благодарю за чашку чая. — Участвовала в оргии, танцевала голая на сцене… — ловя мой изумленный взгляд, парень начинает хохотать, и я бросаю в него ложку. — Эй! — Ну зачем ты так? Я ведь не помню вообще, что произошло, что, кстати, к лучшему. Вот и спрашиваю. Чтобы хотя бы знать, насколько все плохо. — Если учесть, что наркотики поддельные, секса у тебя не было, то все даже неплохо. Могло быть гораздо хуже. Разве что теперь у тебя могут быть проблемы из-за сигарет, потому что, как я понял, парочку ты все же выкурила. Это, конечно, фигово, но еще можно переварить. Но слушай, — он сжимает мою руку, заставив посмотреть на него, — я бы очень хотел, чтобы это больше не повторилось. — Я знаю… — Ты бы знала, как я сходил с ума, когда вернулся, а дом нараспашку, тебя нет… Не делай так больше, это глупо и неправильно. — Да… — замираю, вспомнив, как кое-кто другой говорил нечто подобное, и опускаю глаза, кусая губы. Нет, все, была не была. — Энзо? — М? — А… ты можешь дать мне телефон? Позвонить. Свой я оставила дома, а я хочу… — Связаться с домом? Ты же там всех ненавидишь. — С братом. Хочу убедиться, что… что он просто в порядке, — стараюсь выдавить улыбку, которая, как мне кажется, выходит очень натянутой и до жути неискренней. — Без проблем, — что, правда? Вот так легко, на один вздох? Он поднимается и, достав из сумки мобильный, протягивает его мне. — Можешь говорить до тех пор, пока деньги не кончатся. Тогда уже, логично, придется прерваться. — Спа…спасибо, — выдаю я и, снова блеснув улыбкой, ухожу на балкон и закрываю дверь.       Тупо пялюсь на телефон, пытаясь понять, а зачем я это сделала, собственно. Нет, серьезно. Что я скажу? Привет? Как дела? Буду молчать, как дура, или что? Вот зачем я вообще решилась на это, если не готова, если даже не продумала, что скажу, когда Деймон возьмет трубку.       Но в итоге пальцы сами делают свое дело, и я вдруг понимаю, что уже идет вызов, и прижимаю мобильный к уху, стараясь взять себя в руки. Это Деймон, это всего лишь мой Деймон, по которому я скучаю, который… — Да-да?       Как жестко. Грубо. Вроде, похоже на него, но я не ожидала, что наш диалог начнется с чего-то подобного. А вдруг он не ждет? Вдруг ему реально плевать? Вдруг он занят… чем-нибудь? Вдруг ему вообще нет дела до того, как я и где? Но тут снова слышится его голос, и я замираю, уловив уже совсем другую интонацию. — Лена?.. — господи, это он! Это правда он! Мой Деймон! Он переживает, он чувствует, он… да у него голос дрожит, боже мой! Невольно улыбаюсь, кусая губы, и закрываю глаза, счастливо жмурясь. — Привет… — это, конечно, реально глупо, но я не могу сейчас придумать ничего лучше. — Господи, это ты?! Это правда ты?! Лена, господи… Где ты? Ты в порядке? Что с тобой? — слишком много вопросов, но как же я счастлива слышать его, слышать его голос, любимую хрипотцу… О, только сейчас с особой остротой понимаю, как сильно скучала по нему все это время. — Я в порядке… — ну, почти, если не учитывать то, что было прошлой ночью. Наверное, я никогда не смогу рассказать ему, потому что это реально слишком глупо и слишком позорно. Он не должен знать. — Я в норме, — кусаю губы, стараясь, чтобы мой голос звучал естественно. — Где ты? Как тебя найти? Я приеду, заберу тебя, и мы… — На надо… — слишком поспешно отзываюсь я, поджав губы, почему-то испугавшись. Что будет, если он приедет? Как мы встретимся? Что скажет? Будет орать? Назовет меня дурой… Нет, я пока не готова. Я очень хочу домой, домой к нему, потому что он — мой дом, но пока что я… — Я хочу немного пожить самостоятельно. Надоело слушаться… — Лен, я просто хочу увидеть тебя, просто увидеть, я так… — он останавливается, и я напрягаюсь, стараясь уловить хоть какие-то звуки. Какой-то скрежет, шорохи. Что за… И тут слышится мягкий, страстный женский голос, очень близко к телефону. — Ты уже готов, милый?       Глаза начинает щипать, когда я представляю все картину. Он, видимо, был с Мередит, когда я позвонила. Позвонил и помешала. Господи, ничего не поменялось. Вообще ничего. Как ему нужен был от жизни только секс, так и сейчас. Ему плевать на меня, он, наверное, даже не ищет меня, а правда зачем? У него штук десять шлюх, которые просто раздвинут ноги и трахай, не хочу. Зачем ему малолетка, которая хочет каких-то там чувств? — Еле… — почти слышу, как скрипят мои зубы, и резко обрываю его, тряся головой. — Не надо. — Просто молчи. Я рада, что ты не изменился. — Лен, ты все не так… — Мне плевать, Деймон! — мой голос подскакивает, и я застываю, поняв, что он сейчас, видимо, тоже взорвется. Но пусть взрывается, мне уже все равно. На него, на нас… нас нас. — Да конечно, тебе плевать! Если бы было плевать, ты бы не позвонила! В том-то и дело, что не плевать! Я тебе нужен, но ты слишком глупая, чтобы признать это и вернуться домой! — понимаю, что он говорит правду, но ни за что не соглашусь с ним. Пусть дальше трахается с этими швабрами, которых он так свято ненавидит. С меня довольно. Я больше не намерена это терпеть. — А зачем мне возвращаться домой? Чтобы видеть, как ты преспокойно трахаешь своих шлюх? Поздравляю, Деймон, тебе и не светит измениться. — Я ведь обещал тебе, что все изменится… — И все стало только хуже, хотя… — вытираю слезы и, взяв себя в руки, продолжаю уже жестче, запрещая себе показывать свою слабость. — Хотя нет. Ты меня трахнул. Хуже уже не будет. А возвращаться я не хочу. У меня… у меня здесь мужчина, мужчина, которого я люблю и который любит меня. Мне нравится моя жизнь, а тебе я звонила, чтобы… чтобы попрощаться. Не ищи меня, Деймон. Прощай.       Отключаюсь и, бросив телефон на подоконник, сползаю на ковер, закрыв лицо руками. Он не перезванивает. Ну конечно, а зачем? Извиниться? Бессмысленно и глупо. Когда доверие сломано, извинения ничего не значат. Мне плевать на его извинения, хотя он, я уверена, ни за что бы даже не извинился, потому что ему нет дела. Он как был… Качаю головой и шмыгаю носом, не с силах справиться со слезами. Не зря все-таки говорят какие-то умные люди — любовь рождается в восхищении, живет в депрессии и умирает в истерике. И вот сейчас, кажется, у меня первая ступень истерики. — Эй, ты в порядке? — в дверном проеме показывается голова Энзо. Он хмурится, заметив меня, и подходит ближе. — Что-то случилось? Нужна помощь? — Помощь… — хмыкаю я, облизав губы, неожиданно почувствовав резкое желание ударить его, — вы все так говорите, а потом шлете нафиг и радуетесь. — Ты чего? — он изумленно выгибает бровь, нахмурившись сильнее. — Какая муха тебя укусила? — Какая муха?! — рывком встав на ноги, выталкиваю его в балкона, шипя ему прямо в лицо. — А с какого хрена ты все это делаешь?! Говоришь, что волнуешься за меня, переживаешь, а потом со спокойной душой валишь трахаться! — Ты головой ударилась что ли? Блин, я тебе ничего не обещал! И вообще у меня свободные отношения. Секс — удовлетворение потребности, а не что-то серьезнее. — А для меня серьезнее! Потому что… потому что я лишилась девственности с парнем, которого любила слишком сильно, но, как оказалось, незаслуженно, потом переспала с братом, которого любила всю жизнь, а он променял меня на шлюх! А теперь ты! — с силой ударяю его кулаками по груди, и он отшатывается. — А я-то что?! — Ты что?! Ты обещал быть мне другом, но вместо этого со спокойным лицом приперся сюда и на моих глазах забрал презервативы, чтобы трахнуть какую-то шлюху! — Она не шлюха! — Да мне плевать! Вообще плевать, кто она! — А мне нет! — Ну и иди, трахай ее, сволочь! — начинаю остервенело колотить его кулаками, почти не дыша от слез, и Энзо, резко развернув меня, прижимает к своей груди, сжав мои руки, не давая шевелиться. — Отвали от меня, придурок! Отпусти меня, черт возьми! — Успокойся, блин! Выпустила пар и все, довольно! Угомонись! — А ты заставь меня! — рывком разворачиваюсь и снова пытаюсь ударить его, на этот раз по лицу, но он прижимает мои кулаки к своей груди, удерживая на месте. Ловлю его бешеный, какой-то ненормальный взгляд, и весь мир куда-то пропадает вместе со злостью, остается только адреналин, который кипит в крови. — Мы слишком часто ругаемся, — шепчу едва слышно, почти не шевелясь. Энзо сглатывает и слабо кивает, все еще тяжело дыша. — Может, мы просто несовместимы?.. — Может… — господи, остановите это кто-нибудь… — И что будем делать?.. — Совмещаться… — выдыхаю я в его губы и прижимаюсь к ним, обхватив его шею руками.       Он застывает, вообще отказываясь двигаться, а потом отвечает на поцелуй, притянув меня к себе. По телу проносится дрожь, и я теснее прижимаюсь к нему, начисто забыв обо всем, просто плавясь под его мягкими губами. Господи, это чистейшее безумие… Энзо забирается пальцами мне под майку, и мое дыхание резко учащается. На его красивом лице расползается улыбка, от которой все мое тело словно сводит судорога. — Одно движение — и ты уже задыхаешься, — хрипло шепчет он мне в губы, скользнув по ним языком.       Брюнет приподнимает меня над полом, чтобы дотянуться губами до моей груди, и с моих губ срывается стон, когда он проводит носом по вырезу футболки, потом языком, заставляя меня дрожать. Запускаю пальцы в его волосы, когда он касается моей кожи губами каким-то невероятным, непередаваемым образом, словно одновременно лаская каждый сантиметр моего тела. Он скользит рукой между моих ног, но я перехватываю его запястье, поймав его взгляд. — В чем дело? — спрашивает он хрипло, облизав губы. — Ни в чем… Просто… не останавливайся, — шепчу я, снова поцеловав его, но Энзо немного отстраняется, ловя мой подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом. — Ты уверена?       Едва заметно улыбаюсь, боясь сказать хоть что-либо и струсить, да и вообще — к чему эти слова? Толкаю его, продвигаясь вглубь комнаты, одновременно медленно расстегиваю пуговицы его рубашки, понимая, что мне просто нужно прикоснуться к нему, сейчас, как можно быстрее. Энзо помогает мне, рывком скинув ее, и я скольжу кончиками пальцев по его груди к кубикам, начисто забыв дышать. Я что, все еще под кайфом? Почему я ничего не соображаю? Поднимаю на него глаза и едва ли не задыхаюсь от желания, что светится в них.       Его пальцы путаются в моих волосах, играя с влажными прядями, губы прижимаются к шее, и я тону, прижавшись к нему еще плотнее. Слетает моя футболка, потом шорты, и мы падаем на кровать, на расцепляя объятий. Когда я ощутила его губы на своей груди, кожа покрывается мурашками, и я закусываю губу, понимая, что воздуха уже не хватает.       В какой-то момент на мне остаются только трусы, и я, почти не думая, стягиваю его джинсы, скользя руками по его идеальному телу. Где-то я уже видела такое же идеальное тело, но я не могу вспомнить… да и важно ли?       Поняв, что полностью обнажена, я буквально физически чувствую, что краснею, резко испугавшись того, что делаю, но еще больше его жаркого взгляда, от которого узел внизу живота стал еще крепче, напрочь лишая меня воздуха. Энзо поднимает мой подбородок, скользнув по нему зубами, и шепчет, не разрывая зрительный контакт. — Не закрывайся от меня, ты прекрасна… Моя…       Идеальный. Мягкий. Уверенный. Страстный. Энзо. Господи, неужели я реально это делаю? Крепче прижимаю его к себе, позволяя целовать себя, целовать, целовать, буквально упиваясь его прикосновениями. Где-то глубоко внутри я понимаю, что и это не правильно, но я подумаю об этом потом, а сейчас… Внутри что-то растет, и я пытаюсь сдержать стон, который так и рвется наружу, но ничего не выходит, и я кричу сквозь зубы, или шепчу, или это вообще мысленно? — Деймон!!!