В твоих руках

POV Елена       Вот какие должны быть мысли появляться на утро, когда ты просыпаешься с парнем? Я думаю, что все, что угодно, кроме того, что было на самом деле. Кажется, я никогда с такой скоростью и рвением не двигалась, как в тот момент, как открыла глаза, оценила ситуацию и слетела с кровати, обмотавшись одеялом, потому что Энзо оно точно не было нужно. На нем, правда, были боксеры, что меня спасло, а то я бы, наверное, еще и обматерилась в стиле Деймона, но этот клочок одежды меня все-таки выручил.       Выскочив в ванную, закрываю дверь и сползаю вниз по стене, закрыв рот руками, чтобы не начать орать, потому что дико хочется что-нибудь разбить. Запустить расческой в зеркало, зареветь, сорвать голос и красивенько ныть, ненавидя себя.       Господи, я же не могла так поступить. Не могла переспать с Энзо. Он ведь мой друг, мой хороший друг, может, даже теперь единственный, потому что ни с Кэр, ни со Стефаном я больше не хочу иметь никакого дела. Они меня предали, в прямом смысле этого слова, а такое я не прощаю. Если бы они сказали, что влюблены, я бы поняла и не препятствовала им, но они молчали, встречаясь тайно, и то, что они делали… Морщусь, стараясь выгнать из головы мерзкие картинки. Никогда не хочу больше это видеть. Это ужасно. Это отвратительно.       И все же… Нет, ну пожалуйста, пусть мне все это приснилось! Поднимаюсь и смотрю на себя в зеркало. Розовое пятно на шее, зуб по коже… Нет, не приснилось. Мы действительно переспали. Я сделала шаг вперед, а он не отступил. Почему? Он ведь не может любить меня, это неправильно, мы друзья. Да и я… я ведь не люблю его. Он друг, лучший, отличный, надежный, но этот секс… Мне страшно выйти из комнаты, страшно встретиться с ним взглядом.       Напрягаюсь, стараясь понять, что меня так смутило, когда я проснулась. Запах алкоголя — это раз. Он пил? Почему? Праздновал или переживал, как я сейчас? И второе — почему он дома? Не выходной, у него работа, а он спит. Да и сколько вообще времени? Страшно выйти…       Не знаю, сколько времени я сижу на полу, укутавшись в одеяло, и пытаюсь не уснуть. А это, как выяснилось, дохера сложно. То и дело тыкаюсь носом в холодную стенку ванной, недовольно морщась и кусая губы. Хочется спать, пить, холодно, затекла спина… Тридцать три неудобства мне за тупость. — Морковка? — слышится голос за дверью, и я вздрагиваю, резко открыв глаза. Нет, нет, не надо, господи… Закрываю лицо руками и трясу головой, поджав губы. Не хочу туда выходить и смотреть на него, встречаться с ним взглядом, говорить. Это слишком. — Малыш, — скрип, по которому я понимаю, что он сполз по двери, — я… я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Точнее пытаюсь понять, потому что никто и никогда не сможет в полной мере понять другого. Я представляю, что ты сейчас переживаешь, мне самому не по себе. Я… я должен был что-то сделать, остановиться, но… Наверное, это неправильно, но ты мне стала интересна еще тогда, когда я нашел тебя на улице. Такая маленькая, что мне захотелось стать для тебя другом, помощником, защитником, а в итоге сделал только хуже. — Энзо… — понимаю, что плачу, шмыгнув носом, и провожу рукой по лицу. — Это моя вина, я… я не должна была… — Ты почти ребенок, детка. А вот я уже довольно сформировавшийся мужик, который думал членом, а не головой. А это неправильно. Потому что виноват здесь я. По крайней мере процентов на девяносто. Ты из-за чего-то там расстроилась, вышла из себя, я должен был успокоить тебя, а не спать с тобой, а вышло… — он молчит, и я напрягаюсь, чувствуя в этой тишине что-то не то.       Я что-то забыла? Что-то упустила? Вдруг понимаю, что все это время в груди реально висел груз какой-то ответственности, но только сейчас он зашевелился, намекая на свое существование и важность. Хмурюсь, кусая губы, роясь в своей памяти. Что не так? Что… О нет.       Такое ощущение, словно у меня в голове сейчас что-то взорвалось, потому что дышать стало абсолютно нереально. Нет, ради Бога, скажите, что это мне приснилось. Я ведь не могла действительно сказать такое… Или могла?       Приподнимаюсь и осторожно кладу ладони на дверь, облизав губы. Слышу резкое дыхание Энзо, и внутри все замирает. Я реально сделала это. А он сейчас пытается еще меня, меня успокоить, говоря, что он виноват. — Энзо? — М? — А ты… очень злишься? — Из-за чего?       Вот так вот сухо, равнодушно и безэмоционально. Обычно Деймон отвечал именно так, если я его реально зацепила, но он слишком горд, чтобы признать, что я его обидела. Какая же я дура…       Нажимаю на ручку двери, и парень отступает, позволяя мне выйти. Наши глаза встречаются, и я поджимаю губы, судорожно стараясь придумать, что мне предпринять. Я виновата. Я очень перед ним виновата. Своим глупым поступком я сильно ударила по его самолюбию, а он это скрывает, лишь бы мне было лучше, лишь бы я перестала волноваться и переживать. Нельзя быть таким хорошим. Из-за его спокойствия и сдержанности я чувствую себя еще омерзительнее. Я самое настоящее чудовище, только не из сказки, а из реальной жизни. — Энзо, я… — Все нормально, — обрывает он меня слишком поспешно и, кажется, даже старается улыбнуться, что, по моему мнению, выходит не очень удачно. — Я, вообще-то, надеялся, что ты не вспомнишь… — Мне так жаль, — шагаю вперед и обвиваю его руками, уткнувшись в его грудь лицом, — мне просто дико жаль. Я… я такая дура. Я не знаю, как так вышло, я просто не контролировала себя… Знаю, что это не оправдание, и я пойму, если ты меня сейчас возненавидишь, но я бы никогда и ни за что не сделала ничего такого, потому что… — вдох, выдох, вдох, — ты мне дорог, Энзо, — слезы снова начинают мешать, и я кусаю губы, пытаясь сдержаться. — Ты мне реально стал очень и очень дорог. Я не знаю, как буду дальше жить с осознанием, что так поступила с тобой после всего, что ты сделал, ведь без тебя… Я бы не знаю, где сейчас была. Я неблагодарная тварь, которая заслуживает ненависти, но я… я очень прошу тебя — не злись на меня. Ты… ты мой единственный друг, Энзо, как бы нелепо это не звучало, но ты правда мой лучший друг, и я… — Эй, хватит, — он обхватывает мое лицо руками, улыбаясь, и легко целует меня в нос, крепко обняв, — поверь, это не конец света. Все бывает, а я… Не переживай, я не в обиде. Честно. Все… все нормально.       Обнимаю его, закрыв глазами, просто дыша им. Разве можно быть таким хорошим и простить такую обиду? Почему я не могу быть такой хорошей? Почему не могу быть достойна вот такого хорошего парня? Верно, потому что я — истинная Сальваторе. *** POV Энзо Часами ранее…       Я не ослышался? Нет, я, конечно, все понимаю, но чтобы девушка вела себя настолько нелогично — это что-то реально новое. Я слышал сотни анекдотов, где мужик в порыве бабу назовет чужим именем, но чтобы наоборот… Это уже ни в какие ворота.       Девушка засыпает, как-то слишком быстро вырубившись, хотя это и ясно — прошлой ночью она вообще не спала, а я, найдя свои вещи, выхожу в коридор, наскоро одеваясь. Я знаю, что от проблем не бегут, особенно мужчины, но мне сейчас просто нужно немного времени, чтобы переварить всю ситуацию и случайно не сорваться на ней, когда она проснется.       Я не знаю, кто такой Деймон. Брат ее или парень. В любом случае она любит его больше, чем говорила мне. Это насколько же нужно любить человека и думать о нем, чтобы, находясь с другим и испытывая оргазм, выкрикнуть его имя? Не знаю, как другим, но для меня это нереально важный показатель. Да и вообще хреново понимать, что девушка кончает из-за тебя, а думает в этот момент о другом. Та еще дерьмовая ситуация.       Захожу в бар, киваю знакомой официантке, подмигиваю новенькой, которая тоже вроде как ничего, обмениваюсь рукопожатием с парнем-официантом и с разбега сажусь за барную стойку, хлопнув по ней руками. — Бухать рановато, не? — хмыкает Люк, повернувшись ко мне, и я пожимаю плечами. — Бухать рановато, согласен. — И что? — Так я не бухать. — А ты же больше ничего не пьешь здесь. — Самое время попробовать. Так что давай мне… — скольжу взглядом по черной доске, — безалкогольное мохито. — Ты сейчас прикалываешься? — Будешь тянуть с заказом — останешься без чаевых. — Как страшно. — Я ведь серьезно, — парень закатывает глаза и наливает мне напиток, что-то бурча себе под нос.       Да, этот чепушило хоть и любит сраться со мной, но он за меня горой. Я для него что-то типа кумира, которому можно тыкать и подливать бухло, когда особо хреново. Я даже толком не помню, когда вся эта красотень случилось, мы возвращались с вечеринки, пьяные просто в слюни, все аж расплывалось. Нас человек пять, идем, орем, людей пугаем, и тут выходят этакие верзилы, нож, шокер, все при них, короче весь наборчик. Другие-то наши храбрецы сразу нассали в штаны и свалили, а Люк оказался ближе к этим уродам, у него часы дорогие, подарок ему сделали пацаны, и на него и напали. А я что? Даже не знаю что, но в итоге у двоих перелом руки, еще у одного что-то со спиной, не говоря о ссадинах, у меня вывихнутая челюсть, у Люка заплыл глаз. Зато оторвались мы тогда — по самое не могу. Вот с тех пор он мой телохранитель и защитник. Ржу с него каждый раз, особенно когда он пытается кичиться при людях, мол я его бешу, а как у меня проблемы — так он чуть ли не грудью. Странный парень, короче. — Привет, — скрипит стул, и рядом со мной садится девушка. Немного волнистые темные волосы, бледная кожа, чувственные губы, блестящие винные глаза… О, знакомое тело, должен я сказать. — Хейли, если не ошибаюсь? — Польщена, что ты запомнил, — если женские глаза могут гореть ярче, то я балетный учитель. — Трудно забыть девушку, которая заставила меня пить за свой счет, да и незабываемый секс на крыше театра не так быстро выветривается из головы. — Но это было почти год назад. — Проще сказать, что полтора года назад. — Ты считал? — Конечно, других же дел не было, — усмехаюсь, и она с улыбкой проводит рукой по лицу, убирая прядь волос.       Я очень хорошо ее помню. Наверное, ни одну свою ночную спутницу я не помнил настолько хорошо, насколько Хейли. Хорошие, интересные люди всегда запоминаются лучше, чем глупые пустышки. Я не из тех людей, которые любят секс, для меня секс — это банальное удовлетворение потребности, которое толком ничего не несет. Обычная беседа, разговор гораздо важнее, хотя люди и говорят, что через постель люди познают души друг друга. Звучит слишком глупо и неправдоподобно. — Мне кажется, или у тебя что-то случилось? — голос девушки возвращает меня в реальность, и я поднимаю голову. — Нет, я в норме. — А если честно? — По мне так заметно? — Я помню, каким ты был полтора года назад. И у тебя не было такой обиды в глазах. Поэтому я и задала свой вопрос. Я не любопытна и переживу, если ты не расскажешь, но почему-то мне кажется, что ты хочешь, чтобы тебя выслушали. — Помнишь свою фразу? — моих губ касается очередная улыбка. — Даже если бы хотела, не забыла, — шепчет она, и я, протянув руку, сжимаю ее руку, ловя ее улыбку. Кажется, судьба все-таки существует. *** POV Елена       К вечеру я немного успокаиваюсь и прихожу в себя, перестав каждые пять минут просить у Энзо прощения, рискуя вывести его из себя. Он шутит, улыбается, старается казаться веселым, но мне тяжело ему верить. В итоге я пытаюсь искупить вину, купив в магазине сосисок и теста, и сделала сосиски в тесте, которые, по закону паршивости, подгорели, но не стали от того более невкусными.       Около семи вечера раздается звонок в дверь, и я слышу голос Энзо из ванной. — Детка, открой, пожалуйста, дверь! — Ага! — заталкиваю булку в рот и, запутавшись в ногах, выскакиваю в коридор, морщась от громкого звонка. — Морковка, блин! — рычит Энзо. — Открываю! — поворачиваю замок и рывком открываю дверь, даже не представляя, кто мог припереться так поздно. И… застываю, открывая рот, и, не шевелясь, пялюсь на мужчину. — Деймон… — Лена…