Голос королевы

Рассмотреть виллу и одноименный остров в деталях Хаксу удается лишь вечером следующего дня, поскольку на момент их прибытия небо только начинает светлеть на горизонте и в предрассветном мраке можно различить лишь озеро, высокие башенки, выделяющиеся на фоне более массивного здания за ними, и огромные деревья, растущие у самой воды. Магистр стремительно взлетает по ступенькам, ведущим от причала к главному входу, подметая их полами измятой мантии. Одеваться пришлось в спешке, но Рен явно намерен исправить это упущение немедленно, поскольку внеочередное заседание Королевского Совета назначено на десять утра, а до Тида два часа лету по прямой и три — по стандартным трассам. «Или двадцать минут на шаттле, с учетом взлета-посадки», — генерал шагает за Реном, успевая краем глаза выхватывать детали роскошной обстановки и пытаясь одновременно не упустить из виду магистра, летящего вперед с целеустремленностью протонной торпеды. Мягкий свет немногочисленных ламп создает в углах густые тени, среди которых бесцельно мечется самая темная и глубокая, а стянутая узлом Сила тонко ноет на высокой ноте, ввинчиваясь в виски. И генералу на долю секунды кажется, что это блуждание во тьме будет длиться вечно. Но Кайло вдруг застывает посреди круглого зала на втором этаже, нависая над маленькой, на полторы головы ниже, фигурой в темно-синем мерцающем плаще. Фигурой, которой мгновение назад тут еще не было. Тара Наберрие поднимает глаза и тихо роняет всего одну фразу: «Нилам хуже». Рен с усилием кивает, потом протягивает руку и аккуратно сжимает холодные пальцы кузины. Та резко, прерывисто вздыхает, качает головой и выходит прочь, не обратив внимания на стоящего в дверях Хакса. И тут же словно растворяется среди наполняющей особняк суеты: служанки в клановых цветах носятся по лестницам, готовя комнаты для гостей и хозяев, дворцовая охрана бесцельно бродит по коридорам, пытаясь осмотреть все закутки, но с непривычки плутает в переходах и больше мешает, чем защищает. Рен падает в первое попавшееся кресло, с которого всего пару минут назад сдернули чехол, провожает тяжелым взглядом девушку, метнувшуюся открывать высокое окно, сжимает пальцами переносицу и медленно выдыхает сквозь зубы. Узел Силы лопается, как мыльный пузырь, а брызги тают под первыми лучами рассветного солнца. — Что это было? — Хакс щурится, пытаясь понять, сколько же на самом деле прошло времени с момента их прибытия на остров. — «Покров Силы». Я не хотел, чтобы нас заметили слишком рано, — Кайло поднимает голову и смотрит на темную гладь озера пустым взглядом, но голос его сочится ядом. — Мы вылетаем обратно в Тид через полтора часа. Совет, разумеется, будет против того, чтобы я... подвергал себя чрезмерному риску. Но я хочу знать, как именно он будет против. — Не боитесь повторного покушения? — генерал прислоняется плечом к стене и убеждает себя не закрывать глаза. Адреналин давно схлынул, и теперь его мелко трясет от усталости. — Это не было покушением, скорее... предупреждением. Или попыткой напугать. Весьма самонадеянной, к слову, — в расширенных зрачках Рена плещется голодная тьма. — Заряд на окно спальни мог установить только дройд-мойщик, а последний раз они проходили по окнам на этой стене дворца позавчера. Взрыв можно было осуществить в любое время. Но злоумышленники выбрали именно тот момент, когда меня в комнате не было. Как благородно с их стороны. — Охрана знает? — Нет, и тем интереснее будет узнать, до чего они додумаются. И додумаются ли.

***

Возвращение в город Хакс помнит смутно, как и заседание Совета. В памяти откладывается только то, с каким жаром и пафосом глава Совета произносит речь, убеждая Рена остаться в Варыкино хотя бы на несколько дней и не подвергать свою жизнь опасности. Кайло благосклонно кивает, качая подвесками на длинных шпильках в держащейся на честном слове прическе, цветисто благодарит сановников за беспокойство и тут же отдает приказ ехать в главный госпиталь Тида. Удушливая волна чужой паники толкает в спину тараном, и Хаксу с большим трудом удается не сбиться с шага. Кто-то из присутствующих очень не хочет, чтобы магистр встретился с королевой. Которой, к слову, избегал все это время. Еще одна загадка в длинном списке. Еще один незаданный вопрос. Генерал поводит плечами, проверяя стягивающую ребра повязку, и набрасывает на голову капюшон, пряча воспаленные глаза в тени. Мир то кажется убийственно четким, то немного оплывает по краям, как сгорающая в пламени картина, и Хакс морщится, пытаясь усилием воли избавиться от этого ощущения. Последняя доза того, что вколол ему Иво, явно была лишней. «Зачем все это? Куда мы летим сломя голову? В очередную ловушку? Наивно было надеться, что, дернув за все нити сразу, мы получим не ворох обрывков, а целую толпу подозреваемых», — генерал держится в шаге за правым плечом Рена, тенью следуя за магистром сначала по бесчисленным ступеням лестницы здания Совета, а потом по бесконечным больничным коридорам. И замирает на пороге палаты, впервые увидев королеву Нилам. Бескровное серое лицо с запавшими, лихорадочно блестящими глазами и сухими искусанными губами, сейчас ничуть не напоминает парадный портрет. Любая из трех двойников, сидящих у постели своей правительницы, похожа на королеву куда больше, чем она сама. — Бен, — голос Нилам не громче шепота, — ты все-таки пришел. Королева пытается улыбнуться, когда Кайло ловит ее ладонь и прижимает к губам, опускаясь на пол рядом с больничной кроватью. — Ты такой смешной в этой мантии... Двойники бесшумно поднимаются и выходят из палаты. Тара прикрывает за собой дверь и берет Хакса под локоть, заставляя отойти на несколько шагов. Но он успевает увидеть, как Рен нежно касается виска королевы, а она судорожно сжимает тонкие пальцы, цепляясь за подставленную руку. Да уж, этот разговор в любом случае пройдет без свидетелей. — Нилам — это ведь тронное имя? — подчеркнуто нейтрально спрашивает Хакс, мечтая о чашке нормального кофе вместо традиционного чая, который им приносят. Мягкое кресло, в которое усадили генерала, сбивает с рабочего настроя, вынуждая в первую очередь бороться с сонливостью, а уже во вторую — с интригами. — Совершенно верно, — Наберрие разглядывает заваривающийся напиток сквозь стеклянную стенку маленького чайничка. В горячей воде медленно распускается невзрачный засушенный цветок, показывая за паутиной бледных лепестков ярко-желтую сердцевину бутона. — А имя при рождении? — Рутгер касается сидящей напротив женщины Силой, заставляя поднять голову и посмотреть ему в глаза. Тара кривит губы в презрительной гримасе и произносит без выражения: — Падме.

***

В Озерный край они возвращаются на закате. Рен смотрит в сторону и подавленно молчит, пряча от постороннего взгляда мокрые, слипшиеся стрелками ресницы, а клубящаяся грозовым облаком Сила недвусмысленно намекает, что разговаривать с кем-либо магистр не намерен. Хакс молчит тоже, думая о том, как люди сами находят себе неприятности. И как упорно их преодолевают, вместо того, чтобы спланировать все заранее. «Хотя даже самый хороший план разбивается о непредусмотренный фактор», — генерал кривится, вспоминая собственное поражение, и закрывает глаза, моментально проваливаясь в полудрему, наполненную треском пламени и кружением мокрого снега, испаряющегося, не долетая до земли. Варыкино встречает их прозрачно-синими сумерками и щебетом птиц. Хакс ежится, борясь с желанием спрятать руки под плащ. Теплый ветер с озера не помогает ему согреться, изгнать холод «Старкиллера», намертво застывший в памяти тела. Рен скользит по ступеням бесшумно, как призрак, и его расшитая мантия кажется в неверном свете угасающего дня крылом исполинской бабочки. — Составите компанию? — магистр не оборачивается, чтобы увидеть ответный кивок, он просто идет вперед, в свой кабинет. Где взмахом руки зажигает лампы, наполняющие комнату мягким рассеянным светом и сразу создающие уютную атмосферу. «Мотыльки летят на свет», — генерал прислоняется к краю стола, бездумно глядя перед собой, на собственное отражение в большом, в пол, окне, выходящем на террасу. Очень хочется натянуть капюшон до самого носа, устроиться поудобнее и заснуть прямо так. Многодневная усталость давно уже перешла критическую черту и, возможно, именно этим объясняется то, что он пропускает момент, когда все катится к хаттам. Кайло возникает прямо перед ним и, обхватив за талию, легко усаживает Хакса на столешницу. А Сила жестко прижимает запястья Рутгера, не давая дернуться. «Ш-ш-ш...» — Рен поднимает руки, почти нежно проводя по бледной щеке костяшками пальцев, аккуратно касается декоративным когтем уголка сжавшихся в линию губ и охватывает ладонью шею. Вторую ладонь он устраивает на груди Хакса, и тот чувствует, как медленно расходятся застежки плаща. «Подыграйте мне, генерал», — глаза Кайло абсолютно черные от расширенных до предела зрачков, на дне которых тлеют искры Силы. Или подступающего безумия, но последнюю мысль додумать не удается. Щекочущее прикосновение чужого сознания отдается дрожью в напряженных до предела мышцах. «Ну же, где ваш хваленый темперамент? — мазнув растрепавшимися волосами по скуле, Рен склоняется к уху Хакса, добавляя с оттенком иронии: — Что вы как табуретка, а? Больше страсти!» «Мне неприятно то, что вы делаете!» — отвечать на мысленную речь оказывается сложно — эмоции тут же выходят из-под контроля, окрашивая нейтральную фразу в льдисто-серый. А невысказанное ругательство превращается в бурый осклизлый ком. «Понял», — усмешка Рена ощущается кожей, как и следующее за ним почти невесомое прикосновение губ, посылающее вдоль позвоночника волну знакомого сухого жара. Хакс слепо подается вперед, подставляя шею, растворяясь в тепле, которого ему так не хватало. И отрезвляет его лишь одна простая мысль — для мастера ментальных пыток нет никакой разницы: создавать жертве иллюзию боли или наслаждения. А в потрошении чужих мозгов Кайло достиг значительных успехов. — Когда мы вернемся на «Финализатор», — выдыхает генерал, наматывая отворот мантии на кулак и не позволяя Рену отстраниться. — Я... — Будете оспаривать титул магистра сколько угодно раз и в любых позах, — мурлыкает Кайло, любуясь онемевшим от ярости Хаксом. И вдруг резко дергает его на себя, роняя их обоих на пол. «Что за?!» — генерал не видит выстрела, он его чувствует. Сгусток раскаленной плазмы проходит так близко, что опаляет волосы на затылке. А массивный деревянный стол за его спиной взрывается сотней обломков, получив заряд, которого хватит, чтобы свалить шагающий танк. «Раз», — Рен выгибается, выбрасывая ладони над головой, и следующий сгусток плазмы повисает в воздухе огромной шаровой молнией. Повисает, чтобы тут же метнуться назад, к своему источнику на другом берегу озера. «Два!» Сила стонет на высокой ноте, а тревожный звоночек в глубине подсознания превращается в сирену боевой тревоги, когда дверь кабинета распахивается. Но темный силуэт одного из охранников тут же заваливается назад, получив первый нож в горло, а второй в руку. Его товарищ успевает заслониться оружием, и соскользнувшее лезвие втыкается ему под ключицу. А спустя долю секунды за спиной у раненного возникает знакомая фигура в хромированных доспехах и обрушивает на его голову приклад штурмового карабина. «Три... все, генерал, можно выдохнуть». — Комплекс зачищен, сэр, — гудит сквозь шлем Фазма, оглядывая разгромленное помещение и демонстративно обходя взглядом лежащее на полу начальство. — Жертв среди гражданских нет. Огневая точка противника уничтожена. Выживших нет. Разрешите приступить к утилизации трупов, сэр? — Отлично, приступайте, — Рен одним движением поднимается на ноги, успевая выдернуть полу мантии из-под колена Хакса. — А теперь мы по душам поговорим с господином начальником охраны. Моя очередь... пугать. Двое затянутых в черные одежды рыцарей выступают из тени, вздергивая бессознательное тело на колени. Окровавленная голова пленника слабо мотается, когда генерал, повинуясь мысленной просьбе магистра, выдергивает свой нож из раны. — Ну вот теперь вы действительно «были», — мягко произносит Рен, подцепляя жертву под подбородок и заставляя посмотреть себе в глаза. — Досадно, не правда ли?