***
Магистра Хакс обнаруживает ближе к вечеру, когда тени удлиняются, а жара немного спадает. Тот стоит у парапета и бросает камешки в воду. Один за другим, с монотонностью дройда. — Рен? — генерал становится рядом и провожает взглядом фонтанчик брызг, поднятый очередным камешком. — Что? — Кайло не оборачивается, по-прежнему глядя на озеро, но опирается на парапет, сжимая пальцы так сильно, что декоративные «когти» оставляют на мягком камне царапины. — Вы ведь выяснили, что случилось с Нилам? — Хакс произносит это совсем тихо. — А вы выспались и успели обойти остров, — сухо отзывается Рен. Генерала передергивает. Он действительно успел обойти весь островок, но старался при этом держаться не слишком близко к воде. Увиденное на рассвете зрелище отбило охоту доверять обманчиво-прозрачным теплым потокам. — Какое это имеет значение? — устало спрашивает Хакс, устраивая локти на теплом камне парапета. — Кстати, по какому случаю парадный вид? Решили еще раз шокировать Королевский совет? Кайло морщится. Сегодня грим на его лице не такой плотный как обычно и не скрывает ни шрам, ни темные тени под запавшими глазами. — Нет, я собирался слетать в Долину трав, но в Тиде я тоже успел побывать: на Нилам ночью было совершено еще одно покушение. Она не пострадала, а мы, наконец, выяснили, что за яд использовался все это время. «Любители поэтических названий, заговорщики и отравители, эстеты, мать их за ногу!» — генерал давит мысль в зародыше, понимая, что его ментальные щиты сейчас больше похожи на решето. — Вы ездили в столицу без охраны? А если ваши «лучшие друзья» найдут вторую зенитку, или из чего там нас вчера едва не подстрелили? — Хакс берет оставшийся на перилах камешек и с силой зашвыривает его в воду. Он не спешит себе в этом признаваться, но зависший перед лицом огненный шар, опаляющий своим жаром ресницы, имеет все шансы стать постоянным посетителем его кошмаров. — Я взял шаттл, два отряда штурмовиков и одолжил у Фазмы броню. Точнее, она привезла мне запасной комплект, — ровным тоном сообщает Рен, но его выдает алеющее ухо, краешек которого виднеется из-под убранных в очередную вычурную прическу волос. — Не все удалось застегнуть, но под плащом не было заметно. А обывателям без разницы, что там в этой сияющей скорлупе. Особенно если рядом топает два десятка белых «куколок». Генерал молча закатывает глаза, пытаясь невербально донести до Кайло все, что он о нем думает. А думать о Рене и всем клане Наберрие он в данный момент может лишь в словах и выражениях, больше подходящих для нижних уровней Нар-Шаддаа. Что, очевидно, демонстрировать не стоит. Хоть и очень хочется. Попытка ожидаемо оказывается тщетной. — И это была не зенитка, а снайперская винтовка, — поправляет его Рен, охотно меняя тему и снова поворачиваясь к собеседнику. На лице при этом — ни следа недавнего смущения. — Помните тот завод, где нам устраивали подводную экскурсию? Мы не успели его толком осмотреть, но турболазерные концентраторы для ручного оружия делают именно там. — Вы еще скажите, что в обморок вы тогда собрались падать специально, чтобы усыпить бдительность наблюдателей, — фыркает Хакс, вспоминая ледяные пальцы, цеплявшиеся за его ладонь. Магистр пожимает плечами с подозрительно равнодушным видом. Признаваться он не спешит, что приводит генерала к закономерному выводу — Кайло тогда не притворялся, просто позволил собственной слабости взять верх. И умудрился извлечь из этого выгоду, спровоцировав заговорщиков. Знать бы еще каких... выбор был до обидного богатым. Хакс машинально поправляет сползающую перевязь с ножами и вдруг замирает, пораженный запоздалой догадкой. — Так, стоп, Набу имеет собственное производство концентраторов такого качества? — мощность вчерашнего выстрела для ручного оружия была исключительной. Точность тоже. — Я думал, что экспортируются природные камни, а не синтезированные. И тогда почему мы мучились со своими разработками, если для «Старкиллера» можно было просто заказать готовые? — Размер, — поясняет Рен, разворачиваясь спиной к озеру, и одним движением буквально втекает на парапет, закидывая на него ногу в мягком сапоге. Шлейф мантии при этом ложится красивыми складками, заставляя Хакса выразительно вздернуть бровь. Кажется, Набу плохо влияет на магистра. Или наоборот? — Технология, разработанная королевой Дарпаной в последний год Империи, позволяет создавать концентраторы исключительной чистоты и прочности, но ограниченного размера, — Кайло разводит пальцы, показывая, какого именно. — Максимум, который мы сейчас можем выдать — концентраторы для главного калибра линкора. На «Холодном пламени» в нескольких батареях сейчас используются именно такие. Будь моя воля, я бы произвел полную замену, но Верховный лидер предпочитает использовать линкор как штабной корабль, избегая боевого применения. — Меня это не удивляет, учитывая судьбу его предшественников, — после некоторого размышления генерал тоже садится на парапет и подставляет лицо солнцу. — А королевы у вас на редкость... разносторонние личности, как выяснилось. Не познакомите? — С Дарпаной? Увы, после окончания своего срока правления она уехала с Набу на Кореллию, в местный университет. И там, кажется, вышла замуж. По слухам — за имперского офицера. Забавно, не правда ли? — Не то слово, — соглашается генерал и вспоминает, с чего началась беседа. — Так зачем вам долина... трав, да? Кто там живет? — Там не живут, — Рен убирает с лица упавшую прядь. — Там обитают.***
— Когда-то много тысяч лет тому назад здесь жили Древние, — в негромком голосе магистра Хаксу мерещится тень сожаления. — От них почти ничего не осталось, только развалины непонятного назначения... и могильники. Генерал переводит взгляд вниз, на мелькнувшее за окном спидера круглое озерцо, в свете закатного солнца кажущееся наполненным раскаленным металлом вместо воды. Он моргает, ослепленный бликом, и иллюзия рассыпается — озеро становится просто озером, но ощущение чужого взгляда в спину усиливается, наливаясь голодной тяжестью. Хакс нервным жестом поправляет капюшон, испытывая острое желание обхватить себя руками и вцепиться в кожу на лопатках, там, где ее пересекают два все еще красных и припухших шрама. Фантомная боль не заставляет себя ждать, разливаясь по позвоночнику вместе с холодным потом. Сила издевательски пляшет у кончиков пальцев, не позволяя ухватить себя, стянуть привычным узлом. Так, словно здесь она подчиняется кому-то другому. Тому, кто сейчас наблюдает... с той стороны. — Нам туда? — уточняет Рутгер, пока спидер описывает круг над озером перед посадкой. Вымощенный камнем участок у самой воды кажется слишком маленьким для их кораблика, но сидящего за штурвалом Азая это не смущает. — Именно, — Кайло абсолютно спокоен. Точнее, он явно нервничает по поводу того, что собирается делать, но «побочных эффектов» от пребывания в таком месте магистр не ощущает. «Кажется, надо быть хоть на четверть набуанцем, чтобы не свихнуться раньше времени от такого давления», — генерал первым открывает дверцу и шагает на землю. Прямо в высокую траву, нагретую солнцем. От густого запаха луговых цветов немедленно начинает кружиться голова, и Хакс делает несколько глубоких вдохов, пытаясь привыкнуть к ощущениям. Судя по тихому шипению сквозь зубы, раздающемуся совсем рядом — Азай тоже не в восторге от выбранного Реном места. Кайло выбирается из спидера последним, оставив свою роскошную мантию внутри. — Долина трав, — тихо произносит он, глядя прямо перед собой. — Место упокоения всех правителей Набу, отдавших свои жизни на благо нашего мира. «Опять эта оговорка», — с неудовольствием замечает Хакс, понимая, что магистр все чаще ассоциирует себя с Набу, по крайней мере на словах. А пробиться сквозь щиты и понять, о чем он на самом деле думает — задача не из легких. «Возможно, специфика этого места и принесенные клятвы тоже влияют на способность здраво мыслить. Хотя кого я обманываю?» Рен проводит раскрытой ладонью по колоскам, сбивая с них пыльцу. Та взлетает плотным облачком и оседает на одежде, оставляя белесые следы. После чего без колебания шагает на первый камень извилистой дорожки, конец которой теряется где-то в траве. «Как пепел», — от горьковатого запаха перехватывает дыхание, и генерал до боли стискивает затянутые в кожу перчаток пальцы, истово желая оказаться где угодно, но подальше отсюда. Могильник Древних, превращенный набуанцами в кладбище своих королев, действует на нервы. А еще ему кажется, что «наблюдателей» стало... несколько. И пусть они пока испытывают по отношению к нему лишь снисходительную заинтересованность, но Хакс вполне в состоянии представить, насколько может быть разрушительна любая другая эмоция в исполнении местных... обитателей. «Рен, недоумок, во что ты нас втравил? — генерал шагает за магистром, аккуратно переступая с камня на камень и стараясь не касаться лишний раз мерно покачивающихся трав. — Выберемся — и я тебя придушу. С особым удовольствием!» — Вам ничего не угрожает, Рутгер, — Кайло не оборачивается, но голос его искрится сдерживаемым весельем. — Вас просто изучают, расслабьтесь. — Еще предложите начать получать удовольствие, — огрызается Хакс, сбивая ладонью особо нахальную метелочку травы, прицепившуюся к его плащу. Рен выразительно хмыкает, а перья на высоком воротнике подрагивают от беззвучного смеха. Который обрывается резко, словно отсеченный лезвием виброножа, стоит им дойти до цели. Строгая плита серого камня, на которой выбито только имя, без дат и пояснений, украшена лишь несколькими темными, высохшими от жары лепестками. Генерал переводит взгляд выше, рассматривая скрюченное дерево с темной корой, растущее в изголовье могилы. Листьев на нем практически нет, а от былого великолепия весеннего цветения остался лишь один увядающий бутон, так и не сумевший раскрыться. Кайло глубоко вздыхает, опускаясь на колени и кладя обе раскрытые ладони на плиту. — Та, что ушла и вернулась, приняв обет в посмертии, отдав долг своей жизнью и кровью. Душа мира, госпожа моего сердца... — воздух уплотняется, сбивая дыхание, а Сила тонкой корочкой инея оседает на коже, сворачивая реальность и время в спираль, превращая ее в бездонную воронку, на дне которой только пепел и боль. И Рутгер наяву видит то, что находится по ту сторону: поле, сплошь заросшее бесцветными маками, посреди которого сидит та, что была когда-то Амидалой, мертвой королевой лорда ситхов. Призрачная Падме Наберрие протягивает руку, срывает ближайший цветок, сжимая пальцы и раня нежную кожу шипастым стеблем. И по ее ладони капля за каплей стекает кровь, мгновенно окрашивающая лепестки всех прочих цветов в алый, горячий и теплый цвет. Такой же, как бархат ее тяжелого платья. Цвет войны. — ... приди, и я буду служить тебе... — голос Рена, совершающего последний ритуальный поклон и поднимающегося на ноги совсем рядом, кажется генералу невозможно тихим, далеким. Волной накатывает паника — Хакс понимает, что его неумолимо тянет туда, на ту сторону. К женщине, протягивающей ему последний бесцветный бутон. Вкладывающей в раскрытую ладонь перемазанный кровью стебель. И он принимает дар.