Говорящий, или Мальчик-который-говорит-со-змеями

      Том надеялся на спокойный умиротворяющий сон в поезде перед распределением на факультеты. Хотел побыть в тишине, успокоится и рассчитать все варианты событий, но его желаниям не дано было сбыться…       Кто-то с упорством пытался зайти в купе через усовершенствованную сигналку. Том с завистью посмотрел на спящую подругу напротив и со вздохом поднялся со своего мягкого места. Мальчик укрыл своим пледом вечно мёрзнущую Гермиону и, сняв сигналку, тихо открыл дверь купе. Перед Томом стоял один из рыжего семейства. Мальчик был ростом ощутимо ниже Тома, но выше Гермионы. Его рыжие, почти алые волосы были сильно растрепаны и уж точно недельку… немыты. Круглое лицо было щедро обсыпано темными веснушками, блеклые и водянисто-голубые глаза были обрамлены почти бесцветными ресницами. Острый нос был измазан в чем-то непонятном, а тонкие губы кривились в подобии вежливой улыбки. Старая черная мантия, наверняка, повидавшая не одно поколение магов, скрывала немного полноватую фигуру рыжего мальчика. Том оценивающе оглядел стоящего перед ним «рыжика» и, не увидев ничего стоящего, без интереса уставился в ужасно наглые глаза. — Эммм… Я не нашел ни одного свободного купе… — немного писклявым голосом сказал Рыжий, пытаясь втихую подсмотреть под челку Тома. — И что? — растягивая гласные, спросил Смит, раздражённо поглядывая на своего собеседника. — Можно, мне тогда… тут с вами… — голос мальчишки задрожал, а тонкие пальцы рук затеребили ворот мантии.       Том задумчиво оглядел Рыжего. Он видел, что этот мальчишка играет, но открывать свое знание не захотел. Тому была непонятна эта напускная неуверенность и дружелюбность, ведь он видел, что этот мальчишка очень амбициозен и… похож на самого Тома. — Нет. — уверенно ответил Том, но Рыжий нагло втиснулся в купе и разместился на месте Тома. — Эммм… Я Рон. Рон Уизли. Приятно познакомится. Я знаю кто ты! Можешь не отвечать! Ты Гарри Поттер! Моя мама много рассказывала о тебе и твоих родителях!       Тому было не интересны рассказы Рона, мальчик обеспокоенно смотрел на ворочающуюся Грейнджер. Та смешно хмурила брови и еле заметно улыбалась, но видимо просыпаться не собиралась. Том успокоился и перевёл своё внимание на громкого соседа. — Гарри, а покажи свой… кхм… шрам, — шепотом попросил Рон.       Том холодно взглянул на Уизли и тихо произнес, манерно растягивая слова: — Уизли, с чего ты взял, что я Гарри Поттер? Меня зовут Том Смит, а теперь будь добр, выйди из этого купе и не попадайся мне на глаза, — улыбка Смита вышла… недоброжелательной.       После слов Тома, с лица Уизли слетела вся дружелюбность и «доверие» самых «страшных» секретов. Водянистые глаза стали метать молнии, а потрескавшиеся губы изогнулись в неприятном оскале. — И чего тогда сразу не сказал? Хотел покупаться в лучах славы нашего Избранного?! — взвизгнул Уизли и, не дожидаясь ответа, выскочил из купе.       Смит презрительно усмехнулся вслед рыжей макушке и еще раз уверился, что маги от магглов мало чем отличаются и верить ни тем, ни другим нельзя.       Когда за окном уже стемнело, старосты начали обходить купе своих факультетов. Купе Тома и Гермионы тоже не стало исключением. Смит, ворча на весь мир, открыл дверь купе и, увидев еще одну рыжую персону, чуть не выругался. — Поезд прибывает… — Парень нудно объяснил всё, что все и так знают и ушел шаркающей походкой в следующее купе.       Том быстро накинул мантию поверх рубашки и начал будить подругу. Грейнджер просыпаться категорически не хотела и, поэтому Тому пришлось прибегнуть к ужасному решению. Так как в поезде колдовать не запрещено… — Aquamenti! — из палочки Тома на голову Гермионы брызнула струя холодной воды.       Грейнджер вздрогнула от обжигающе холодной воды и вскочила со своего места. — Смит! Что ты сделал?! Прекрати это!       Девочка дрожала от холода, но не прекращала сверлить злобным взглядом своего друга. Она уже придумала множество вариантов мести, но увидев темноту за окном, решила отложить все свои планы. Мысли Гермионы потекли совершенно в другом направлении. — Герм, я не знаю заклинания, которое высушит тебя… — наткнувшись на бешеный взгляд подруги, Том быстро добавил, — …, но знаю водоотталкивающее.       Гермиона быстро кивнула и начала ждать момента, когда надо отпрыгнуть с того места на котором она стоит, чтобы не попасть под дождь скатывающейся воды. — Impervious!       Короткий взмах палочки и вода начала будто отталкиваться от тела Гермионы. Девочка не была глупой и поэтому быстро отскочила с того мест, где она стояла. Там образовалась огромная лужа.       Грейнджер быстро собрала свои кудри, в высокий хвост, перевязав белой лентой, накинула черную мантию и вышла из купе, даже не взглянув на Тома. Смит лишь цокнул языком, выражая недовольство своей излишне эмоциональной подругой и танцующей походкой, пошел за ней.       Выйдя из поезда Том начал оглядываться в поисках Гермионы, но та как назло не находилась в этой толпе шумных детей. В этой суете разглядеть кого-то определённого почти невозможно. Все толкаются, кричат, пытаются поделиться своими восторгами… Хаос. — Первокурсники! Первокурсники ко мне!       Том обернулся на звук и увидел Хагрида. Тот махал руками, привлекая к себе внимание. В правой руке великана покоился фонарь, а в левой свиток из желтого пергамента. «В нем, наверное, список поступающих детей» — догадался Смит и, увидев возле Хагрида свою подругу, пошел к ним.       Голос у великана был грубым и громким, поэтому слышно его было за многие метры. Ровесники Тома и Гермионы стекались со всех сторон к великану. — Грейнджер, ты совсем?! Зачем вперед ушла? Я чуть с ума не сошел, пока искал тебя в этой толпе! — прошипели на ухо Гермионе.       Грейнджер вздрогнула и чуть не отшатнулась, но руки Тома, сжавшие ее плечи, не позволили этого сделать. Гермиона понимала, что поступила неправильно, оставив Тома одного, но эмоции, захлестнувшие ее в тот момент, не давали мозгу проанализировать ситуацию. Только, когда девочка вышла из поезда, то поняла, что нужно найти Смита, но его нигде не было. Увидев Хагрида, Гермиона решила, что Том сам найдет ее возле великана. Так и произошло.       Сейчас Грейнджер наблюдала за взбешенным другом. Его руки сжимали плечи Гермионы до боли, глаза сверкали в ночной темноте, а губы сжались в яростную полоску. Такого Тома Гермиона не боялась, но опасения все-таки были.       Том же пытался успокоиться от внезапно нахлынувшего чувства ярости. Пытаясь, успокоится, он и не заметил, как стал сжимать плечи Гермионы в слишком болезненном захвате. Слишком сильна для него была эта эмоция и справится с ней, было намного труднее. Как не удивительно, но успокоил Тома… голос Хагрида. — Так! Ну, чаго? Все собрались? Да? Ну, тогда пошли!       Хагрид даже не сверяясь со списком, развернулся, махнул в приглашающем жесте рукой и пошел по направлению к озеру. Дети вертели головами, пытаясь высмотреть всё, что только можно и нельзя. Каждый из них был наслышан о красоте и величии Хогвартса и каждый хотел поскорее увидеть место, которое станет для него домом на ближайшие семь лет.       Гермиона впервые не думала ни о чем, кроме одной мысли. «Только бы не упасть, только бы не упасть» — эта мысль четко билась в голове не только у Грейнджер, но и у всех остальных, включая Хагрида.       Идти по мокрой после дождя траве было неимоверно сложно. Туфли скользили, а полы мантии марались, но Том и Гермиона стоически терпели. Грейнджер надеялась, что профессор, который будет встречать первокурсников, очистит заклинанием все замаранные вещи. Том же надеялся, лишь на теплую кровать и вкусный ужин.       Спустившись к озеру, первокурсники увидели множество не привязанных к берегу лодок. Лодки были большими и вместительными. Каждая лодка была сделана из разных пород деревьев. Получался очень интересный окрас. Например: если начало лодки сделано из красного дерева, то конец из черного. Как-то так, но Тому и Гермионе было все равно на окрас каких-то лодок. Ноги бы не поломать, пока спускаешься!       Смит и Грейнджер ожидаемо сели вместе в одну лодку, а к ним еще подсела пара… сестер. Внешность у них была более чем экзотична, видимо индианки. Черные, как смоль волосы у обоих были собраны в тугие конские хвосты. Смуглая кожа девочек бледно сияла в свете фонарика, а черные глаза загадочно переглядывались друг с другом. Девочки были близняшками, и отличить и было почти невозможно. — Падма! — Парвати!       Синхронно сказали близняшки и так же синхронно рассмеялись. Даже смех у них был одинаковым. Том взглянул на Гермиону и увидел улыбку на её губах. — Я Том, а это моя подруга Гермиона, — сказал Смит, когда индианки вопросительно уставились на него. Грейнджер еще раз взглянула на полностью идентичные лица и отвела взгляд в сторону внезапно появившегося замка. Замок был величественным, красивым и… волшебным. Каменные стены производили впечатление, большие даже с того места, на котором сидят первокурсники, окна с витражными рисунками. Гермионе даже показалось, что эти рисунки двигались… или не показалось?       Тому тоже понравился вид их нового дома, но он не стал проявлять свои эмоции так ярко, как это делали сестрички. Сначала они дружно «ахнули», а потом стали шептать друг другу на ухо что-то, при этом задорно смеясь и тыкая пальцем в замок.       Лодки причалили к берегу и первокурсники стали высаживаться на сушу. Том помог девочкам вылезти из лодки и, взяв за руку Гермиону не оборачиваясь, пошел к Хагриду. Великан махал своим фонарем и призывал первокурсников к порядку. — Все собрались? Тогда идите за мной и не сворачивайте никуда!       Гермионе была непонятна привычка Хагрида, спрашивать толпу детей о том «Все ли пришли?». Ей хотелось накричать на безответственного великана, который даже не пытался хотя бы пересчитать детей по головам или провести перекличку. Ведь свиток в его руке, явно с именами поступавших. Грейнджер не понимала эту традицию передвижение на лодках, ведь старшие ребята спокойно ехали в повозках, а не нагибались под сводами пещер и не старались не выпасть из лодки. Девочка внесла все эти недостатки в свой дневник с пометками и заклинаниями, которые она выучила за всю свою жизнь. Этот дневник не был личным, такое Гермиона не позволяла себе хранить, а то мало ли кто захотел бы посмотреть все ее секреты. Том, кстати тоже вел свой дневник, но намного реже, чем Грейнджер, ведь он не обращал внимания на мелочи и маловажные события. В отличие от подруги.       Дети уже были возле главного входа, когда двери распахнулись, и к ним навстречу вышла женщина. Она было одета в темно-красную, почти кровавую, мантию. Её седые волосы были собраны в низкий тугой пучок, что делало её лицо старше и строже, чем оно есть на самом деле. Морщинистое лицо не выражало никаких эмоций, но обычные и ничем непримечательные серые глаза блестели в немом предвкушении. Тонкие бледные губы были сжаты в строгую полоску, а на удивление гладкие руки были сомкнуты в замке на животе.       Грейнджер смотрела на эту женщину и видела, как та снимает баллы и даёт отработки за невыполненное домашнее задание. От этого видения девочка поежилась и чётко решила, что их с Томом домашние работы всегда будут на высоте. — Первокурсники! Меня зовут Минерва МакГонагалл, но для вас я профессор МакГонагалл. Вы сейчас стоите перед входом в новый этап жизни… — долгая пауза, дающая осмыслить детям всю важность момента, —… и я надеюсь, что вы достойно вступите в этот этап. Прошу за мной!       Профессор очень резво для своего возраста развернулась на каблуках и уверенной походкой пошла вглубь замка.       Гермиона поставила очередной минус школе Хогвартс. Профессор видевшая, что дети грязные и уставшие, даже не попыталась помочь отчистить мантии и ботинки. Надежды Гермионы на комфортное проживание нещадно таяли. Интересно, а в комнатах учеников стоят согревающие чары? Или дети должны привозить с собой тонны одеял, чтобы скрыться от сквозняка, который гуляет по всему каменному замку.       Профессор МакГонагалл проводила детей в небольшую комнату и, приказав привести себя в порядок, вышла. Том смотрел вслед женщине и чуть не выругался, когда та хлопнула дверью, пустив в и так холодную комнату, ветер. — Гарри, Гермиона.       К друзьям вальяжно подошел Драко Малфой в ЧИСТОЙ мантии. Гермионе стало стыдно за свой ненадлежащий вид, и она попыталась спрятаться за спиной Тома. Том заметил метания подруги и с уверенным видом спросил Малфоя: — Здравствуй Драко. Какое заклинание ты применил к мантии и ботинкам, чтобы не мараться?       Драко улыбнулся кончиками губ и, вытащив свою гладко отполированную палочку, что-то прошептал и взмахнул ею. Мантии и ботинки Грейнджер и Смита стали чуть ли не хрустеть от чистоты. — Как? — воскликнула Гермиона, восхищенно смотря на… палочку Драко. — Семейный секрет! Но ради вас леди, я готов ее раскрыть! Но… — драматичная пауза, -… только если вы согласитесь на мою официальную дружбу! — Блондин протянул руку для рукопожатия.       Гермиона раскрыла рот от удивления. Официальная дружба от чистокровного волшебника стоила многого и не соглашаться на нее, было бы преступлением. — Драко Малфой! Я Гермиона Джин Грейнджер официально соглашаюсь на ваше предложение! — протараторила девочка традиционную фразу и осторожно пожала протянутую руку.       Было бы честнее сказать свое настоящее имя, но и то, что сказала Гермиона вполне подошло. Ведь она всю жизнь знала себя под этим именем и привыкла воспринимать себя не как Гермиону Лестрейндж, а как Гермиону Грейнджер.       Малфой довольно улыбнулся и понял, что он уже сделал первый шаг к разгадке тайны этой странной девочки с ужасно холодными руками.       Когда Гермиона только дотронулась до руки блондина, её существо прострелило энергией чистокровного волшебника. Гермиона не была такой сытой никогда, а для Малфоя забранная энергия даже не пошатнула. Вот, что значит чистая кровь! Вкусно!       В комнате начали разноситься возгласы и восклицания. Гермиона повернула голову и чуть не упала в обморок от удивления. Из стен выплывали белые субстанции, которые с каждой секундой преображались и наконец, стали определенными призрачными людьми. Приведения. Четыре чёртовых привидения!       Дети с любопытством разглядывали каждую мелочь. Гермионе была интересна полупрозрачная молодая женщина. Ее белое платье было довольно богато отделано. Призрачные кружева потрясали своей красотой, драгоценные камни даже в призрачном виде ярко блестели в свете хрустальной люстры. Длинные темные волосы ниспадали красивыми волнами на призрачную спину, а красивые черты лица портила только вселенская печаль, казалось бы, навечно поселившаяся в глазах женщины. Елены Когтевран. Дочери Кандиды Когтевран, или чаще именуемой Серой дамой.       Елена смотрела на всех, но в то же время не смотрела ни на кого. Ее взгляд проходил мимо детей, а тонкие пальцы рук потирали шрамы на запястьях.       Все привидения зазывали детей на свои факультеты, кроме Елены. Ей, казалось, было все равно, на чей факультет пойдут эти малыши.  — Так, улетайте отсюда! Не мешайте юным волшебникам настраиваться! — голос профессора МакГонагалл разогнал приведений. — Идите за мной! Ведите себя прилично! Ведь сейчас вы узнаете, чей факультет станет для вас семьей на ближайшие семь лет. Напоминаю! В школе Чародейства и Волшебства Хогвартс есть четыре основных факультета! Гриффиндор… — на этом моменте ее глаза сверкнули чем-то неуловимым, — … Пуффендуй, Когтевран и Слизерин.       Сказав эту речь, профессор так же, как и в прошлый раз, резко развернулась и уверенной походкой пошла к большим деревянным дверям.       Гермиона сжала руку Тома в нервном жесте. Ей было страшно идти в новую жизнь. Страшно от того, что они с Томом могут оказаться на разных факультетах и от того, что из этого их дружба может умереть. — Герм, не трясись. На какой бы ты ни попала факультет, я пойду за тобой. Чего бы мне этого не стоило! — прошептал Том на ушко подруге, чем мало её успокоил. — Сейчас, я буду зачитывать имена! Каждый, кто услышит свое имя, должен выйти, сесть на табурет и примерить на себя эту шляпу!       Гермиона еще больше затряслась от напряжения и множества взглядов. — Аббот Ханна!       Из колонны детей вышла белокурая пухлая девочка. Она неровной походкой подошла к высокому табурету и села на него, ей на голову была одета старая потертая шляпа. На вид это была обычная шляпа, но через секунду у нее прорезался… рот! — Пуффендуй!       Профессор сняла шляпу с головы блондинки. Столы взорвались аплодисментами. Дальше все было так же. Через пять минут подошла очередь Гермионы. — Грейнджер Гермиона!       Гермиона застыла, но взяв в себя в руки, она уверенно подошла к табурету и еле села на него, как на её голову упала шляпа. «Лестрейндж! Настоящая Лестрейндж! Слизерин и только Слизерин…» — прозвучало в голове девочки, но Гермиона не могла позволить себе попасть на этот факультет. «Стой! Мне нельзя на Слизерин! Отправь меня в Когтевран! Пожалуйста!» — мысленно попросила девочка у шляпы. «Не могу! Ты умная и любишь знания — с этим не поспоришь. Но хитрость и жажда собственной выгоды намного превышает! Ты дочь своих родителей и я надеюсь, что ты распорядишься своей судьбой грамотнее, чем они!» — Слизерин!       Гермиона не стала плакать или закатывать истерику, она спокойно встала с табурета, сняла шляпу и напоследок прошипела ей в то место, где по идее должно быть ухо: — Ты поплатишься за это! Я уничтожу тебя, грязная шляпа! — и гордо подняв подбородок, прошла к своему месту.       Том был удивлен распределением подруги, но не больше. Он знал, что тоже поступит на Слизерин. — Поттер Гарри!       В зале стало еще шумнее, чем было. Каждый пытался поделиться своими восторгами! Ведь сам Гарри Поттер будет учиться в Хогвартсе.       Том вышел из колонны, успев поймать недоумевающий взгляд Уизли. Он даже не успел почувствовать, как шляпу положили ему на голову, как: — Слизерин!       Шляпа громко известила об этом весь зал.