Говорящий, или Мальчик-который-говорит-со-змеями

      Тишина. В Большом Зале школы Хогвартс стояла оглушающая тишина. Никто не мог поверить, что Мальчик-который-выжил, их Избранный попал на факультет Слизерин. Факультет, на котором учился Тот-кого-нельзя-называть и остальные темные волшебники! Как такое могло произойти? Может это ошибка? Или во всем виновата, та бледная девочка с черными кудряшками, которую Избранный опекает сверх меры?       Каждый в зале думал о своем. Гриффиндорцы были возмущены и разозлены происходящим. Как же! Ведь Гарри Поттер в любом случае должен был быть у них! Это же логично!       Слизеринцы тихо радовались тому, что еще один потенциально сильный волшебник вступил в их ряды. А еще Слизеринцы злорадствовали. Злорадство на их лицах было невозможно скрыть. Змейки, наконец, обошли львят! Чем это не повод для радости?       Остальные факультеты были, конечно, удивлены таким распределением, но не больше. Они и не претендовали на Избранного.       Том видел лица окружающих его людей и уже начал делать выводы. Он видел, как слетели дружелюбные и улыбчивые маски Гриффиндорцев с их лиц, сменяясь на презрительные и разочарованные. Были, конечно, индивидуумы, которые сочувствовали мальчику, но их было ничтожно мало. Том не то, чтобы расстроился от этого, но неприятный осадок остался. Он как-никак все-таки ребенок, хоть и привыкший к негативным эмоциям, но надеющийся на лучшее. А сейчас, в этот самый момент все его надежды разбились в пух и прах. Они с Гермионой опять одни и никому не нужны. Вернее нужны, но только для выгоды их «друзьям».       Том пытался удержать маску безразличия на своем бледном лице, но это давалось из рук вон плохо. Хотелось накричать на этих людей, которые ожидают слишком многого от простого приютского мальчишки. Хотелось высказать все, что он думает об их беспочвенном презрении из-за простого распределения. Ведь так же нельзя! Судить по факультету! Не правда ли?       Том искал в этой толпе, такой родной ему взгляд шоколадных глаз. Он надеялся найти каплю поддержки в этом океане негативных эмоций. Мальчик еле сдерживал слезы, когда с него снимали шляпу, а когда кто-то сказал плохое слово ему вслед и вовсе чуть не всхлипнул, но нужно держать марку. Поэтому Том расправил спину, подбородок поднял и сделал надменный взгляд, сопровождающий насмешливую улыбку с вздернутым вверх правым уголком губы. Эту усмешку Смит долго репетировал перед приютским зеркалом. Две недели и усмешка автоматически скрывала эмоции. Приподнятый уголок губы показывал острый клычок зубов в угрожающем жесте, а сухие бледные губы дополняли эту недоброжелательную картину. Гермиона знала этот жест и понимала, что друг сейчас нуждается в особой поддержке. Поддержке, которую может дать лишь один человек. Гермиона Грейнджер.       Том спокойно прошел к Гермионе, которая заняла для него свободное место. Когда Смит сел на скамью, то почувствовал, как холодная ладошка обхватывает его запястье. И этот жест мгновенно вывел его из грустных мыслей. Том разозлился на себя за то, что пошел на поводу чужого мнения. Как он мог такое себе позволить? Ведь для Тома важно мнение лишь одного человека! Мнение его подруги! Том пообещал себе, что больше не даст слабины и будет сильным в любой ситуации. — Грязнокровка?! На нашем факультете! Куда катится мир?!.. — раздалось справа от Гермионы.       Девочка сразу поняла, что это говорят про нее и уже было дернулась ответить обидчице, которая представлялась пухлой первокурсницей… Пенси Паркинсон. Гневные шипения, которые уже были готовы сорваться с языка, остановил Том. Он сначала дернул вскочившую Грейнджер на место, а потом уже повернулся к говорившей девочке. -… Я не понимаю! Почему теперь и на наш факультет распределяют недостойных? Я уверена, что она даже не знает, что такое трансфигурация! — громко разглагольствовала Пенси.       Паркинсон говорила громко, так, что весь стол Слизерина слышал её, но стол деканов нет. Некоторые ученики, сидевшие за столом змей, одобрительно кивали на слова девчушки, а некоторые наоборот презрительно кривили губы и неодобрительно смотрели. К слову, вторых было немного больше.       Гермиона понимала, что эта Пенси очень ошибается, но сдерживаться было трудно. Руки уже начали искрить от энергии и мысленно тянулись к бледному горлу Паркинсон. Гермионе хотелось доказать, что она лучше и сильней, но рука Тома не давала лишний раз двинуться.       Пенси закончив свой диалог, повернула голову по направлению к Тому, и ласково улыбнувшись, сказала: — Гарри! Ты такой же, как и мы. Бросай эту грязнокровку и переходи к нам. Каждый ученик Слизерина будет рад иметь в друзьях тебя, ведь ты зна… очень хороший мальчик.       Том поморщился от попытки Пенси быть хитрой. Эта девчонка ничего из себя толком не представляет, а гонору хватит на весь Хогвартс. Смит решил подыграть: — Знаешь… — Том попытался вспомнить имя этой девочки, но ничего не вышло. — Пенси Паркинсон. — Процедила сквозь зубы Пенси. Ей не понравилось то, что ее имя забыли. — Да-да, конечно. Знаешь, как важна информация?       Том намеренно не назвал девочку по имени, чтобы она поняла, что не в почетном списке у Смита. Том хотел преподать урок этой наглой девчонке, которая понятия не имеет, о чем оговорит. — Что? — спросила Пенси, глупо хлопая глазами и морща свой не очень красивый нос. — Ответь на вопрос. Насколько важна информация в нашем мире? — по слогам пропел Том.       Паркинсон двадцать секунд сидела молча, уставившись в одну точку и задумавшись над этим странным вопросом. Видимо, что-то вспомнив, девочка встрепенулась и энергично ответила: — Мой папа говорит, что информация это золото, так же, как и молчание. Он говорит, что лучше сначала промолчать и найти информацию о чем-либо, а потом уже делать выводы! Но я не понимаю, причем здесь она? — небрежный кивок в сторону Гермионы.       Том ласково улыбнулся и, как идиотке начал объяснять: — Причина здесь одна. ТЫ, не понимая о чем говоришь, оскорбила человека, который заведомо может быть сильнее тебя. Видимо, ты не понимаешь смысл фразы твоего отца. Как думаешь, я сильный волшебник? — Да! — уверенно ответила Пенси, не обратив внимания на явное неуважение собеседника.       Теперь все, кто сидел за столом Слизерина, включая тех, кто одобрял слова Пенси, смотрели на нее презрительно. Ведь, как можно быть такой тупой? — Неа, неправильный ответ. В одиннадцать лет невозможно определить мощность мага. Сейчас, первокурсники все равны. Только через год — три можно будет понять, кто силен, а кто нет. Так что, еще непонятно, кто из вас будет сильной ведьмой, а кто нет. Ты или Гермиона. — Но она же грязнокровка! Она в любом случае будет слабой, ведь она почти маггла! — воскликнула Пенси, понимая, что если сейчас она не выкарабкается из этой ситуации, то будет в изгоях на факультете. — Мисс Паркинсон, где ваши манеры? — раздался тихий, но властный голос сбоку от Пенси.       Пенси вздрогнула от испуга и повернулась на звук. Перед ней стоял высокий мужчина в черной мантии, которая напоминала балахон. Через неё было не видно, даже примерные очертания фигуры. Подняв свой взгляд, девочка наткнулась на черные, как ночь глаза, которые напоминали туннели. Бледное и худое лицо с высокими скулами и орлиным носом. Черные волосы свисали немытыми сосульками на высокий лоб. Весь вид этого мужчины, выражал опасность, но Пенси была либо слишком глупой, либо слишком храброй. Она несмело улыбнулась и попыталась, что-то сказать, но была осаждена мужчиной. — Вы увидели во мне что-то смешное, мисс Паркинсон. Меня зовут Северус Снейп, декан факультета Слизерин и учитель Зельеварения… — на этих словах, лицо Гермионы преобразилось из мрачного в заинтересованное. -… И мне категорически не нравится ваше отношение к сокурснице. Мистер… Поттер прав. Никто не знает, какова мощь мага в одиннадцать лет и я бы не советовал вам портить отношения, которые могут пригодиться в будущем… — и не давая ничего сказать Пенси, он продолжил, но теперь обращался ко всем Слизеринцам. — После десерта, старосты проводят первокурсников в комнаты и раздадут расписания. Я надеюсь, что вы не будете позорить факультет Салазара Слизерина, и достойно будете носить эмблемы нашего факультета. У меня все, можете продолжать. Ах да, мисс Паркинсон, если бы сегодня был учебный день, то я бы обязательно снял баллы за ваше невежество. Вашему отцу будет неприятно узнать о вашем поведении, но я думаю, что необходимо.       Декан резко развернулся и скользящей походкой вышел из большого зала. Том провожал мужчину задумчивым взглядом, а Гермиона обожающим.       Тому была непонятна ненависть, мелькнувшая в голосе декана, когда он сказал его вторую фамилию. Казалось, что мужчина пытался справиться с яростью, но не очень успешно. «Это странно, но это не мое дело» — решил Том и, уже было хотел обратиться к Гермионе с вопросом о настроении, но с места вдруг встал директор. — Дорогие ученики, поздравляю вас с новым учебным годом. В этом году у нас появился новый учитель…. — дальше Том не слушал, его внимание привлекла еда, появившаяся волшебным образом на столе.       Множество блюд было изготовлено из тыквы, но Тома это не волновало, ведь теперь они с Гермионой всегда будут, есть не только питательную пищу, но еще и вкусную. Легкая улыбка напрашивалась на лицо, но Том ее жестко прогнал. — Том, перестань так пялиться на еду. На тебя уже косо смотрят. — прошипела на ухо другу Гермиона, которая уже напрочь забыла о неприятном инциденте с притихшей Пенси.       Пир закончился, и старосты начали собирать первокурсников со всех концов стола. Раздав каждому расписание, они повели детей… в подземелья. Гермиона, конечно читала о том, что гостиная факультета Слизерин расположена в подземельях, но была уверена, что это миф. Теперь Гермионе в голову лезли неприятные мысли, от сырости до обморожения.       Том видел, что подруге не нравится идея жить под землей, но сделать ничего не мог. Он надеялся на хорошие согревающие чары или хотя бы тёплые одеяла в комнатах. — Серебро. — хором сказали старосты и каменная стена расступилась, представляя на обозрение уютную большую гостиную отделанную в цветах факультета. — Девочки за мной. — сказала староста. — Мальчики за мной. — сказал второй староста.       Том помахал на прощание подруге и, не оборачиваясь, пошел в комнаты. Гермиона не стала медлить и, тоже пошла в комнаты вместе с остальными первокурсницами. Возле входа в женские покой староста начала объяснять принцип жительства на факультете. — Первые два курса вы живете по трое, следующие два курса по двое, а остальные курсы вам выдаются личные покои. Надо сказать спасибо за это НАШИМ родителям. — сказала она, презрительно смотря на Гермиону. — Сейчас, я зачитаю список распределения по комнатам. Грейнджер и Гринграсс и Дейли…       Дальше Гермиона не слушала, она начала выискивать ее новых соседок, не представляя даже, как они выглядят. Бросив это неблагородное дело, Грейнджер зашла в указанную комнату и заняла дальнюю кровать, которая стояла в уютном уголочке. Сама комната не блистала огромными размерами, но была очень теплой и уютной.       Не обращая внимания на только что вошедших соседок, Гермиона юркнула в душ, который находился за небольшой дверкой возле ее кровати.       Том тоже первым принял душ, но если Гермиона не стала знакомиться с соседками, то Том высосал из своих новых знакомых всё, вплоть до имени прабабушки.       Каждый из друзей засыпал с мыслями о будущем.       Первый день в Хогвартсе выдался не таким, каким его представляли дети.