Рюмка коньяка дождливым вечером

Красовский-старший как-то сгорбился, сел и положил руки с переплетёнными пальцами на столешницу обеденного стола. - Сынок, я знаю, что страшно виноват перед тобой. И не уверен, что смогу заслужить твоё прощение… Я сам бы себя не простил за такое. И прошу тебя только об одном – не выбрасывай меня совсем из своей жизни. Если это возможно, я очень постараюсь стать тебе настоящим отцом, хотя время, конечно, уже не вернуть. Но мы могли бы встречаться иногда… Ник онемел. Это было что-то невероятное! Он был готов упасть на колени и просить о возвращении тех минимальных контактов, что связывали Красовских всю жизнь, а ему предлагали максимум – совместное построение новых тёплых семейных отношений. И его отец извинился! Никита едва справился со слезами, настолько эмоции его захватили. - Отец, это я должен просить у тебя прощения, - еле смог выдавить омега. - Это же я выставил тебя из своей жизни. Я не думал тогда, о чём говорю. Прости… - Нет! Ты был прав! Это же я отказывал тебе в своей любви, словно ты её не достоин. А ты был и останешься для меня самым лучшим сыном на свете! Мальчик мой, - отец вдруг повернулся и крепко обнял Ника, - я ведь втайне так гордился твоими успехами. А дурацкая гордость альфы твердила, что ты никогда не сможешь стать моим настоящим наследником. Что какой-то другой, чужой альфа уведёт тебя, и я останусь ни с чем. Чистой воды эгоизм! Я столько передумал за эту неделю. Я выслушал столько хорошего о тебе на фирме. А мой финансовый директор написал заявление об уходе, сказав, что не будет работать без тебя. И назвал твоего заместителя тряпкой и тюфяком, несмотря на то, что тот – настоящий альфа. Сынок, я не видел истины даже у себя под носом! Ты – единственное, что мне осталось от любимого мужа. И ты – замечательный сын, красавец и умница. Дай мне шанс, Ник, я всё сделаю, чтобы доказать тебе свою любовь… - Отец, перестань! Не надо ничего доказывать! Я же пришёл, чтобы вернуть наши отношения, пусть даже такие ущербные, какими они были. И готов сделать всё, чтобы помочь тебе их изменить. Мы справимся, если будем вместе! - Ник, да я всё сделаю для тебя! Хочешь вернуться на работу? Я буду только рад. - Нет, пожалуй, я пока не готов… Давай решим этот вопрос позже? - Ты не хочешь работать у меня? Или просто хочешь отдохнуть? - Я хочу заняться чем-нибудь другим. Мне надо сменить обстановку, работу, окружение или ещё что-то. Я пока не решил, что именно. - Это из-за того альфы? – чуть ревниво поинтересовался отец. - Да, из-за него, - спокойно ответил Никита, - я люблю его, но я ему не нужен. Так что эта тема закрыта. - Да как он смеет! Ты – это лучшее, что могло с ним случиться в этой жизни! Хочешь, я поговорю с ним сам? Как альфа с альфой! Он быстренько передумает! – закипятился Красовский-старший. - Не нужно, отец. Это лишнее. И поверь, именно он – самое лучшее, что могло произойти со мной. Осталось только подтвердить это с точки зрения медицины… - Ты хочешь сказать?.. Но это же невозможно… - растерялся Владимир. - Нет, - печально усмехнулся Ник, - я не беременный. Это действительно невозможно. Просто он, кажется, вернул в норму мой гормональный баланс. И теперь я веду себя вполне по-омежьи – рыдаю над мелодрамами, болтаю о моде с другими омегами и даже прошёл курс кулинарии для домохозяев. - Ого! – отец был крайне удивлён. – Ты не плакал даже на похоронах… - Да, я помню. А теперь вот… - из глаз Красовского-младшего потекли слёзы, и отец снова крепко прижал его к себе. Так они и сидели молча, пока Никита успокаивался, а альфа тихонько поглаживал его по напряжённой спине. - Сынок, он точно твой Истинный? – вдруг спросил Владимир. – Ты не ошибся? - Нет, отец, не ошибся. Он пахнет так, что у меня слабеют колени, кружится голова, и от желания начинает пульсировать в животе. Да и он сам подтвердил, что почувствовал во мне свою Пару. - Но это же невозможно… - Отказаться от своего Истинного? Возможно. Если ты пережил то, что пережил он, то сможешь ещё и не такое. - А что?.. - Смерть собственного ребёнка. Руки отца непроизвольно ещё крепче стиснули тонкое тело сына в объятии, и до Ника донеслось едва слышное: - Нет… Никогда… Ни за что… Нет! - А ему пришлось. У малыша был рак. И он дал ткани костного мозга для пересадки. Но это не помогло! Представляешь, что он перенёс? - Врагу не пожелаю… - сдавлено прошептал отец и снова прижал к себе сына. - Вот с тех пор он и казнит самого себя за то, что не смог спасти. И я ему не нужен. Совсем… - печально закончил Красовский-младший и снова всхлипнул. - Знаешь, сынок, я видел его. И не верю, что он от тебя так просто откажется. Думаю, что ваша история не закончилась… Ты должен надеяться. - Ты уверен? - Как можно быть в чём-то уверенным в человеческих взаимоотношениях? Но мне кажется, что он вернётся. Или ты сам вернёшься к нему. Истинные не могут отречься друг от друга. Мы с твоим папой не были Парой, потому я жив до сих пор. Хотя и хотел умереть после его смерти. И точно знаю, что здорово виноват перед ним… Но это сейчас неважно. Истинные – половинки одного целого, им не жить друг без друга. Я уверен, что ты уже почувствовал это на себе. Так? - Да, без Лёши мне очень плохо… - Будь уверен, ему без тебя ничуть не лучше! Так что вы ещё притянетесь друг к другу. И никак иначе. Облегченно вздохнув, Никита прижался к широкой груди отца и вдохнул лёгкий запах лимона и полыни. Ему всегда нравилось, как пах Красовский-старший, только почувствовать этот родной аромат у него было мало шансов. И Ник с удовольствием навёрстывал упущенное. - Мальчик мой, а ты не голодный? Ты ел сегодня что-нибудь? – вдруг тревожно поинтересовался Владимир и приподнял голову сына за подбородок, вглядываясь в исхудавшее с последней встречи лицо. - Не помню… Кажется, нет, - нерешительно ответил Красовский-младший и потупился. - А поехали ужинать? Куда захочешь! Чёрт, я даже не знаю, что ты любишь есть и какую кухню предпочитаешь… - Не переживай, я ем практически всё. Только селёдку не люблю. А любимая кухня – японская. Обожаю суши! - Так поехали в какой-нибудь японский ресторан. Угощаю! – и отец подмигнул сыну. Омега рассмеялся, на душе стало гораздо легче, и уверенность, что всё наладится, пришла сама собой.