Рюмка коньяка дождливым вечером

Утренний субботний обход для Алексея означал только одно – потом будет обед, а затем он снова увидит своего Ника. Дежурный врач осмотрел пациента и рекомендовал потихоньку вставать и ходить. Но выписать обещал не раньше понедельника. Однако сейчас Протасов не стремился на выход. Его любимый был в больнице, значит, он будет с ним. Надо будет спросить у Никиты, сколько его ещё продержат здесь. Вчера приятным сюрпризом по возвращении в палату стал слегка помятый, но жизнерадостный Илюха, пришедший навестить болящего. Он притащил другу яблок и апельсинов и рассказал уморительно смешную историю похождений по барам с Красовским-старшим. Алекс настолько устал смеяться, что в конце рассказа только тихо постанывал. И был шокирован признанием Ильи: - Твой тесть – крутой мужик, он мне очень понравился. Пришлось осторожно уточнить: - В каком смысле? - В том самом… - вздохнул друг. – Ты ж никогда не спрашивал, а я – бета… И всю жизнь мечтал о таком альфе… Онемевший от неожиданности Протасов мог только хлопать глазами. Он был уверен, что Задорожнов – самый настоящий альфа. И вдруг такое откровение… - Илья… - начал Алексей и замолчал. Просто не представлял, что сказать другу в такой ситуации. Однако что-то сказать надо было. И альфа осторожно поинтересовался: - Если вы всю ночь квасили, то ты, наверное, познакомился с ним поближе, да? - А то… - печально согласился бета. – Три бутылки коньяка очень способствуют, знаешь ли… - И ты, наверное, видел, как он к тебе обращается? Как ты ему? Нравишься или нет? А, может, он какие-то намёки делал? Или ты ему не сказал, что … не альфа? - Почему? Сказал. Он спокойно отреагировал. Ну, а потом мы расстались со словами «я тебя уважаю»… Да будто ты сам не знаешь, как это бывает! И он мне сразу сказал, что я – отличный друг и замечательный человек. Но, сам понимаешь, это не совсем то отношение, которого мне хотелось бы. Короче, Лёх, я, кажется, влюбился… - Блин, Илюха, он же старше тебя на туевую хучу лет! Оно тебе надо? - А какая разница, Лёш? Мне с ним не детей крестить. Сколько бы ни было времени, я хочу всё. Только для него я – «отличный друг и замечательный человек». Так что, скорее всего, это финал нашей истории. Задорожнов вымученно улыбнулся и спросил: - А когда тебя выпустят? - Завтра станет ясно. Пока их беспокоит моё давление, уж не знаю, почему? - Ладно, лопай витаминки и поправляй давление. А я пошёл. Мне босс велел завтра на работу выходить. Наше заведение показали в криминальных новостях, так что теперь народу – лом. Придётся вместо Сергея выйти в зал, а он встанет вторым барменом к Славке. Говорят, вчера вечером свободных мест не было… Протасов вспоминал рассказ Илюхи и пытался представить их рядом – своего будущего тестя и друга. Не получалось. Представительный, солидный, подтянутый Владимир Константинович и накачанный, бритоголовый, быковатый Задорожнов не сочетались в пару от слова «совсем». Словно элитный доберман и дворовый пёс с рваным ухом. Алексей пожал плечами и выбросил эти мысли из головы. Сейчас главное другое – он снова увидит Ника. И будет ему счастье… Красовский-младший встретил субботний обход бодрым и весёлым, так что дежурный врач тут же предложил ему провести остаток выходных дома. Только появиться в понедельник для проверки заживления швов. Никита, не ожидавший такого сюрприза, даже растерялся. Он не знал, выпишут ли его Лёшу, а терять даже такие ущербные встречи не хотелось. И он нерешительно спросил: - А это обязательно? Хирург рассмеялся и пояснил: - Да про вашу парочку уже вся клиника знает! И я прекрасно понимаю, почему вам так не хочется домой. Ладно, оставайтесь до понедельника, только посещения по времени и никаких геройств, типа секса! Омега смущенно порозовел и тихо выдавил: - Обещаю… Врач снова рассмеялся, рекомендовал потихоньку ходить и назначил ещё капельницы. Ник ждал обеда, как второго пришествия Христа. И, с трудом, но уже самостоятельно задавившись больничным супом и котлетой с гречкой, принялся ждать часов посещений. Однако первым приехал Красовский-старший, привезший целый пакет разных вкусностей от своего домработника и большую плитку любимого шоколада Никиты. - Сын, как ты сегодня? – радостно пророкотал Владимир и поцеловал кровиночку в лоб. - Привет, пап, всё хорошо. Даже предлагали сегодня уехать домой. Но я останусь здесь до понедельника, ты же не против? - Твоего альфу не выписывают? – проницательно заметил отец. - Да, - смущенно отвёл глаза омега. - Сынок, я только рад, что вы наконец-то начнёте строить отношения. А это лучше делать, когда вы рядом. Так что всё хорошо. А тебе тоже надо поправить здоровье, так что налетай! Борис наготовил всего, что ты любишь, – и жареная курочка, и запечённая с сыром цветная капуста, и сырники с вишней на десерт. Никита сглотнул и засмеялся: - Смерти моей хочешь от обжорства? - Ешь-ешь, вон какой тощий… - заворчал Красовский-старший, но сын понимал, что это ещё одно проявление отцовской любви. Но не успел Ник расправиться даже с куриной ножкой, как палатная дверь распахнулась, и в проёме появился тот, кого подсознательно омега ждал с самого утра, - его Лёша. - Добрый день, - вежливо поздоровался альфа. И медбрат подкатил кресло с пациентом ближе к кровати его Истинного. - Я зайду за вами через час, - улыбаясь, сообщил бета и исчез за дверью. - Здравствуй, Алексей, - Владимир протянул руку будущему зятю и крепко сжал холодную ладонь. Протасов кивнул, но его взгляд был прикован к лицу его Никиты – ещё бледный, круги под глазами, губы белые. Но прекрасней этого лица нет на свете. И такой родной запах мёда и лимона… Алекс осторожно опустил ладонь на холодную руку Ника и тихонько сжал. - Как ты сегодня, любовь моя? - Хорошо, Лёш. Меня даже хотели отпустить на выходные. - Почему не согласился? – нахмурился альфа. - Так всё равно в понедельник на осмотр приходить. А они тут же мне ещё капельниц впаяли… - Тебе плохо было? – встревожился Алексей. - Нет, это что-то для улучшения кровообращения и восстановления солевого баланса. Ты лучше скажи, как у тебя дела? - Ну, мне отпустить на выходные не предлагали. И тоже назначили какие-то уколы. Теперь встревожился омега: - Лёша, а что сказал врач? Почему не хотят отпустить? - Да им моё давление не нравится, типа – слишком низкое. Так что теперь у меня вся тыльная часть будет в дырках от иголок… Никита улыбнулся и чуть пожал ладонь своего Истинного. Это было так приятно – ощутить Алёшину руку, что по телу пронеслась тёплая волна, мягко толкнувшаяся в низ живота. И вдруг накатили чужие ощущения: нежность, радость, восторг и робкое желание. Ник даже не сразу понял, что это Лёша транслирует ему свои эмоции. А когда разобрался, обрадовался, что негативу среди них места не было. Влюблённые настолько были поглощены друг другом, что не заметили, как Владимир незаметно исчез из палаты. Ему было немного грустно видеть настолько сильное чувство. Ведь теперь его мальчик будет редко появляться в его жизни… Но отец задавил недостойные его ревность и эгоизм. Пусть хоть эти двое будут счастливы. А ему останется только доживать бобылём свой век. Печально. Может, закрутить какой-нибудь роман? Всё не одному ночи коротать. И перед глазами вдруг всплыл образ одного знакомого беты – бритого качка с одинокой серёжкой в ухе. Его тёплые ореховые глаза, нос с горбинкой, высокий лоб, упрямый подбородок… и удивительные руки – с длинными тонкими, но очень сильными пальцами. Кажется, в последнем баре этот чудик скрутил в трубочку металлический поднос на спор. Владимир неожиданно для себя хихикнул. Кажется, у него начинается тот самый период, когда «седина – в бороду, бес – в ребро». Потому что представлялся этот приколист исключительно в неприличном виде – распластанным звездой на огромной кровати в чём папа родил. И такой возбуждающей была эта картина, что Красовский-старший порадовался, что застегнул халат. Всё-таки под ним стоящий член будет не так заметен.