Рюмка коньяка дождливым вечером

К дверям Никиты Алексей примчался уже под вечер. И снова уткнулся в пустую квартиру. Телефон предсказуемо посылал в пеший эротический тур. И альфа решил, что у него нет вариантов – он просто позовёт свою пару. Усевшись на знакомые ступеньки, Протасов закрыл глаза и сосредоточился. Ему нужно «докричаться» до своего Истинного так, чтобы тот понял – его любят, его ждут, без него не могут. И, собрав все свои эмоции в огромный слепящий шар из надежды, ожидания и любви, отправил его своему Нику. И обессилено прислонился к стене плечом. Почему-то хотелось заплакать… Руки дрожали. Но Алекс терпеливо пережидал минуты слабости, веря, что станет легче. Наконец, сердце перестало трепыхаться пойманной птичкой, нервный тремор успокоился, и альфа снова настроился на эмоции Красовского. Его любимый мучился досадливым нетерпением, настолько сильным, что его явно трясло. Алексею оставалось только надеяться, что омега получил и ПОНЯЛ его «послание» и сейчас торопится навстречу к нему. Протасов прикрыл глаза и просто стал ждать. Сколько нужно… В такси, медленно ползущем по московским вечерним пробкам, Никита постепенно закипал от досады. Его что-то гнало домой. И эта бесконечная поездка с каждой минутой раздражала всё сильнее. Когда впереди наметился просвет, а машина, наконец-то, сдвинулась с мёртвой точки, на Ника вдруг рухнуло что-то необъяснимое – он перестал видеть и слышать окружающее, словно его замкнули в непроницаемую сферу, заполненную чистым светом. Внутри разом вспыхнули тепло и жажда увидеть своего Лёшеньку. Омега даже забыл, как дышать… Просто сидел и впитывал этот невозможный свет. И постепенно становилось очевидным, что эта сфера – чувства его Истинного, такие яркие, такие ослепительные, такие горячие. Любовь, вера, надежда и ожидание. Услышав противный звон в ушах, Красовский вспомнил о дыхании и вздохнул с судорожным всхлипом. Сфера не исчезла, лишь стала прозрачной, отдав всё тепло и свет адресату. И Никита обнаружил, что за ее пределами весь мир наполнился какими-то удивительно насыщенными красками. Он некоторое время любовался открывшейся ему красотой этого нового окружения, а потом решительно воскликнул: - А вы можете ехать быстрее? - Так пробки же! – возразил таксист. - Как долго ещё, по-вашему? - Минут тридцать… Ник вздохнул и отвернулся к окну, за мокрым стеклом проплывала осенняя Москва, обретшая необычно яркие тона. Подгоняя мысленно окружающие машины, уговаривая светофоры сменить цвет, заставляя крутые иномарки уступить дорогу, омега прокладывал путь к дому, где – он был абсолютно в этом уверен! – его ждал Алёша. Нетерпение заставляло дрожать каждую жилку в теле, вибрировало в каждом нервном волоконце. Но вот уже знакомый въезд во дворы, сейчас ещё два поворота – и будет виден подъезд. Однако ни на скамейке, ни под козырьком на ступеньках никого нет. И в груди Красовского вдруг испуганно вздрогнуло сердце – а если ему всё это только показалось? И никто его не ждёт? Ник взглянул в лицо правде – он поедет к дому Протасова и будет ждать его там. Потому что больше не вынесет этого бессмысленного одинокого существования. Расплатившись с таксистом и поднявшись в лифте на свой этаж, Ник прошёл к собственной двери и только сейчас заметил спину в знакомой куртке – его Алёша сидел на ступеньках, прислонившись плечом к стене, и не реагировал ни на что. Осторожно обойдя любимого, омега понял, в чём дело – альфа устал так, что уснул. Видимо, события последних дней были слишком тяжелы. Сердце Никиты затопила тёплая волна нежности, он аккуратно присел перед своим Истинным на корточки и, потерев озябшие ладони, мягко обхватил похудевшее, но такое дорогое лицо. - Лёшенька, родной, просыпайся… - тихо позвал Ник. Протасов дёрнул носом, чуть потёрся щекой о ладошку своей Пары и медленно открыл глаза. А потом с полузадушенным всхлипом подхватил Красовского в объятия и устроил на собственных коленях. Его руки так крепко стиснули худое тело любимого, что казалось, сейчас рёбра затрещат. Но Никита был рад этому, ведь он всё-таки не ошибся – его ждали. И любили! Потому что от радости альфа покрывал лицо омеги поцелуями и шептал, что теперь всё будет хорошо, замечательно и просто прекрасно. Немного успокоившись, Алексей прижал драгоценную ношу к своей груди и тихонько спросил: - Что это было, Ника? Ты прятался от меня? - Да… Прости меня, любимый… Я был неправ. Я тоже свалял дурака. Боюсь только, что нам будет трудно наладить контакт с твоими родителями. Они так хотели внуков… Как думаешь, получится? - Родной мой, уже получилось! Смотри! – и альфа вытащил из кармана заветную коробочку. – Ты выйдешь за меня, Ника? Ты станешь моей половинкой, моим счастьем, моей судьбой? Красовский трясущимися от волнения руками открыл голубую бархатную крышку и ахнул: - Какое красивое… Но ты же не знал размер! - А оно безразмерное… Никита, ты не ответил, - заволновался Алекс. Омега медленно вытащил кольцо из уютного атласного гнёздышка и надел на безымянный палец правой руки. Потом поцеловал блестящую полоску и посмотрел в тёплые голубые глаза своего Истинного: - И ты ещё сомневаешься? Мы должны быть вместе. И никак иначе. Протасов облегчённо выдохнул и вдруг радостно рассмеялся. - Ника, прикинь, что скажут наши родные и знакомые, когда мы им расскажем, что предложение я тебе делал на ступеньках в подъезде! Нас же поднимут на смех! - А мы никому не скажем! Будем врать, что ты повёл меня в какое-нибудь пафосное местечко и там, встав на колено, в долгой прочувствованной речи предложил руку и сердце. А на самом деле мне всё понравилось. Только тут холодно, пойдём домой? И омега состроил умильно-просящую рожицу а-ля «кот из "Шрека"». Алексей рассмеялся и чмокнул любимого в носик. - Конечно, раз ты меня так настойчиво приглашаешь! Они устроились на белой стерильной кухне Красовского за барной стойкой с чаем и пирожками, вручёнными домработником отца на всякий случай. Никита предложил приготовить что-нибудь серьёзнее, но альфа отказался. Ему было так хорошо, что есть не хотелось вовсе. Они долго делились друг с другом впечатлениями, страхами и ожиданиями прошедших дней, пока Лёша не вспомнил о главном: - Ника, это ведь ты дал денег отцу на операцию? Омега опустил взгляд и прошептал: - Ну да… Я не мог остаться в стороне, ты же понимаешь… - Я верну тебе эти деньги. Слышишь? Это мой долг. - Хорошо, как скажешь, - осторожно согласился Никита. – Но, если ты не возражаешь… Я бы хотел участвовать. Всё-таки во всём, что случилось, есть и моя вина. - Вот только не надо придумывать себе вину! – альфа даже ладонью хлопнул по столу. - Я не придумываю. Ты ведь поссорился со своими из-за меня. Я знаю. - Ну и что? Это же я ссорился. А ты тут и вовсе сбоку. - Лёш, неужели я не могу немного помочь своему будущему свёкру? – просительно заглядывая в глаза любимому, уточнил Ник. Протасов растаял от света этих серых озёр и согласился со всем, что сказал Истинный. И тут же понял, что станет абсолютно зависимым от своего омеги – будет делать то, что Красовский попросит, будет думать так, как тот подскажет, и каждый день будет радоваться тому, что в его жизни есть такое счастье – Никита. Алексей вскочил со стула, подхватил свою Пару на руки и понёс в спальню. - А теперь быстро говори – когда назначим свадьбу? К удивлению омеги любимый отнёс его не на кровать, а в душ, где и предложил сэкономить воду. - Ах ты, хитрец! – рассмеялся Ник и принялся стаскивать с себя одежду. - А то! – ответил Алекс и последовал его примеру. Они не столько мылись, сколько целовались, плескались и смеялись – просто от радости и счастья обретения друг друга. Наконец, уставший от смеха Красовский хитро заметил: - Кажется, мы уже истратили воды вдвое больше, чем нужно было для помывки. Пора закругляться… - Да? – наигранно удивился Лёша. – А мне показалось, что мы только начали… И альфа поиграл бровями. Но тут же выключил воду, подхватил большое полотенце, которым завернул свою драгоценность, и принялся поглаживать махровую ткань, делая вид, что вытирает Ника. Тот только головой покачал и серьёзно сообщил: - Кажется, мой банщик потерял квалификацию… Нового, что ли, поискать? - Но-но-но, это что ещё за инсинуации? – возмутился Протасов, одним движением перекинул тонкое тело через плечо, ухватил покрепче под коленками и унёс в спальню. - Вот привяжу тебя к постели и никогда не отпущу. Ещё чего удумал? Банщик его не устраивает… - ворчал альфа, растирая влажную кожу любимого полотенцем. Потом осторожно вытянул из-под Никиты покрывало и одеяло, укрыл Истинного и скомандовал: - Укладывайся, грей место, а я сейчас. Вернувшись в ванную, Алексей быстро вытерся сам и развесил полотенце на просушку. Собрал одежду и забросил в стиральную машину всё, что требовало стирки. Вернувшись в спальню, мягко скользнул под одеяло к Нику под бочок и заметил: - Если бы ты знал, сколько раз я мечтал вот так засыпать с тобой… - Как? Ты мечтал только об этом?! – воскликнул Красовский и гневно воззрился на альфу. Тот спокойно сграбастал в крепкие объятия свою Пару и шепнул ему на ушко: - Любовь моя, я бы с огромным наслаждением занялся с тобой чем-нибудь другим… Но я уже три ночи не спал. А мне завтра на работу. Ты простишь своего никчёмного будущего мужа? И, разумеется, омега его простил…