Генерал! Наши карты — дерьмо. Я пас. Север вовсе не здесь, но в Полярном Круге. И Экватор шире, чем ваш лампас. Потому что фронт, генерал, на Юге. И.А. Бродский. «Письмо генералу Z»
Слова учителя медленно оседали на подкорках моего мозга. Вообще, учиться в наполовину автономном режиме — моя гордость. Левая рука, как обычно, держала голову, которая постоянно норовила свалиться вниз и отправить тело в царство Морфея, а правая переписывала даты с доски в тетрадь. Так, Ода Нобунага, 1534—1582 год. Интересный персонаж в истории моей страны. Рука продолжала черкать информацию в тетрадь. Ум-м-м, Нагоя… славное местечко. Повезло тем, кто родился и вырос в Нагои. Я бы хотел там жить, если бы не жил в Чибе. Всё-таки лучше Чибы ничего нет. Место смерти? Киото? В голову сразу полезли не особо приятные воспоминания о школьной поездке во вторую столицу Японии. Но больше всего красноты на моё лицо нагоняли воспоминания о вчерашнем вечере. Ну как я не смог проконтролировать себя и вырубиться в доме Юкиношиты? А-а-а-ай, как стыдно! Но больше всего удивило, что утром я встретил только лишь записку, в которой говорилось о том, чтобы я проваливал из её дома. Ох уж эти женщины… Ещё вечером она была слишком добра ко мне, а утром я уже должен проваливать? Точно! Провалиться бы сейчас под землю. Слава богине Аматарасу, что об этом пока никто не знает, а то мне бы точно пришлось покинуть свою любимую Чибу и уехать жить в Нагою. Такие неприятные мысли быстро утомили меня, и я невольно уронил голову на парту и задремал. Но не прошло и секунды (ну так мне показалось), как меня разбудил пронзительный крик нашего учителя по истории: — Хикигая! Что вы себе позволяете на моём уроке! О сне Вы должны думать дома! — лицо маленького и лысыватого учителя стало пунцово-красным. — А ну, кого мы сейчас изучаем?! Отвечайте, немедленно. Я медленно поднял голову в сторону раздражителя, ой, учителя. Прошло две секунды, как я смог сфокусировать взгляд на дяде у доски. Спустя ещё десяток я понял, что от меня хотят. Прошло ещё пять секунд, как я удосужился ответить: — Эм… Ну мы сейчас проходим Нобунагу Оду, реформатора времён сёгуната. — Я вяло почесал затылок. — Хорошо, — учитель явно задумался, — тогда так. Сабуро Сакаи! Живо, кто это? Если бы я был бы в дешёвом аниме, то сейчас кто-то обязательно выкрикнул бы что-то вроде: «Сюжетный поворот!!!» Но вопрос и вправду меня удивил. Этого паренька мы вроде не проходили. Не проходили же? — Эм, — я сразу же запнулся, боясь ответить, — Сабуро Сакаи — лётчик Военно-Морских Сил Императорского флота Японии в период с 1936 по 1945 год. По официальным данным был четвёртым, по результативности — асом японской авиации, служил вместе с Хироёси Нисидзавой, так называемым «Рабаульским Дьяволом». — С каждой секундой мой голос обретал уверенность. Что-что, а историю своей страны надо знать. Сделав глубокий вдох, я продолжил выкладывать то, что когда-то уже слышал, — Он был ранен в небе над Тихим океаном. Приняв торпедоносцы «Эвенджер» за истребители «Вайлдкеты», он принял решение их атаковать. Но получил плюху в голову и ослеп на один глаз. После реабилитации был отправлен инструктором в лётную школу, но вскоре из-за недостатка лётчиков был снова возвращён в ряды боевых лётчиков. Единственный из всех японских асов дожил до конца войны. Вот, как-то так. Лицо учителя было озадачено. Он явно не ожидал такого прыткого ответа от меня. Почесав затылок, он отвернулся и начал что-то царапать на доске. Со всего класса на меня уставились возмущённые взгляды. Да… Какой-то день стыда сегодня.***
Я медленно подняла голову. На моём диване, открыв рот и позволив вытекать оттуда слюне, сопел в две дырки Хикигая. В голове стоял только один вопрос: «Как?!» Мой рот то открывался, то закрывался, как у рыбы, я никак не могла найти оправдание происходящему в моей квартире. Но не прошло и минуты, как волна воспоминаний нахлынула на меня. От стыда и раздражения я сильно сжала кулаки и завыла протяжным воем, при этом, не раскрывая рта. Сама же его сюда позвала и сама же сейчас удивляюсь. Мои щёки мгновенно окрасились в ярко-красный цвет. Почему у нас нет такого пульта, который смог бы отматывать время назад? Может, тогда мне не было бы так стыдно. Вот только перед кем? Перед мирно спящим на диване Хачиманом? Или может быть мне стыдно перед собой и за себя? А вот это было уже ближе к реальности. Но как бы то не было, мы сейчас находились в том положении в котором мы находились. И из него надо было как-то выбираться. В голове начали проноситься самые разные мысли, которые почти мгновенно отбрасывались. За время раздумий, я уже успела сходить переодеться и выпить чашку чая. Не найдя ничего лучше, я быстро начеркала ему записку, в которой говорилось о том, что я ушла, и чтобы он проваливал из моей квартиры. Вариант был, конечно, паршивенький, но других мыслей на тот момент в моей голове не было, а делать что-то надо. Как говорится, там где нет прогресса — там регресс. А такого допустить я… Стоп, что за мыслишки? Какой прогресс? А каком регрессе идёт речь? А-а-а-а-а, к чёрту всё это. Сильно тряхнув головой в попытке откинуть ненужные мысли, я вышла из подъезда и направилась к уже ожидающей меня у входа машине. Школа должна была помочь мне справиться с этими странными мыслями в моей голове.***
Звонок прозвенел тогда, когда это нужно. Классное решение! Обожаю тебя, звонок! Как только я опустил свою пятую точку на стул, звонок сразу решил, что надо отвести от меня все недоумевающие взгляды. Круто! Так держать. Как только учитель покинул класс, ученики медленно стали растекаться по его территории подобно воде, вытекавшей из опрокинутой бутылки. Так обычно начиналась большая перемена в старшей школе Собу. Ну, а раз день сегодня тёплый и солнечный, чего не скажешь о вчерашнем, то ученику второго класса с именем Хачиман Хикигая пора бы пойти cесть на свое любимое место. Да вот только подняться не давал пронзительный взгляд рыжеволосой девушки с задней парты. Чего это она меня так взглядом бурит? Хочет, чтобы я подошёл к ней и извинился? Ха! Размечталась, женщина, вам такого от меня никогда не светит! Так что Вы можете идти домой. Тут Вы ничего не поймаете. Не обращая внимания на карие глаза, сверлящие мою спину, я поднял свою тушу со стула и вышел в коридор. Солнце ласково нагревало бетонные ступени, на которых сидел я и мирно попивал свежекупленный Max Coffee. Идеальное времяпровождение. Я мирно потягивал сладкий кофе, наслаждаясь морским бризом, как за моей спиной скрипнула тяжёлая металлическая дверь. Затем прозвучало ещё пару лёгких, почти парящих шагов, и кто-то остановился за моей спиной. Мда… Раздражает. Я вообще людей ненавижу, а уж тем более, когда они за спиной стоят. Человек, стоявший за моей спиной, продолжал молчать. Ну ладно, давай молчать вместе. Это же так интересно! Но моём лице невольно выстроилась разгневанная гримаса. Но тут человек, стоявший за моей спиной, сделал пару шагов вперёд и сел рядом со мной. До моего носа донёсся щекотливый сладкий аромат. Так пахла только Юигахама. Я медленно повернул голову и увидел, что она виновато смотрит на меня, суетливо перебирая пальцами. Спустя пару секунд, она перестала ковыряться в пальцах, и вызывающе посмотрела на меня: — Хикки, слушай… Мы, — тут то вся её уверенность куда-то улетучилась. — Мы можем с тобой поговорить? — Нам есть о чём с тобой говорить? — я старался быть максимально холоден с этой истеричкой. — Да, Хикки, есть. — Ну, тогда валяй, — я вяло отвернулся. — Знаешь, Хикки, — она опять вернулась к своим пальцам и продолжила одним тыкать другой, — я по поводу вчерашнего. Мне очень стыдно за своё поведение. Я прошу прощения. Впредь такого не повторится. Юигахама встала и отвесила мне глубокий поклон. Под взглядом её влажных от слёз глаз мне стало не по себе. Ей и вправду так стыдно за содеянное? Но я решил быть непоколебим. — А больше и не надо, — выпалил я заранее заготовленную фразу на вот такой вот случай. — Что? Ну прости, Хикки! Мне правда стыдно, я больше так не буду себя вести, — оправдываясь предо мной как нашкодившая школьница перед родителями, Юи отвесила мне ещё один глубокий поклон, а потом продолжила, — Ты же меня простишь? Простишь же, Хикки? — Ну… — её искренность надломило мою непоколебимую волю. Она сразу же это заметив, снова плюхнулась рядом со мной, и обняв мою правую руку прижалась ко мне приговаривая: — Ну ты же простишь меня, Хикки? Простишь! Хикки добрый, Хикки простит дурочку Юи. Простит же? Тут моя воля окончательно треснула. Приятный аромат её тела сильно защекотал мой нос. Тепло её тела передалось через руку во всё тело. Ну как я мог не простить это существо? Эх… слабак… Ладно Комачи, но чтобы и она могла так ловко мной манипулировать… Мне кажется, что я стал терять хватку заядлого одиночки. — Ладно. Я подумаю, — я бессильно выдохнул. — Правда? — на девушку это подействовало как заряд соли в задницу. Она навалилась на меня всем телом и принялась повторять: — Я же говорила, что Хикки хороший! — Да, я вот хороший, а ты — сучка. — Оу да! Как давно я не называл ее этим прекрасным словом. — Так что великодушный Хачиман Хикигая прощает сучку Юигахаму Юи. Девушка мгновенно разорвала объятья и принялась лупить меня своими маленькими кулачками в плечо. — Я же говорила, не называй меня сучкой! — после слова «сучкой», на лице Юигахамы появился робкий румянец. Она чуть отвела взгляд, но всё равно продолжила избивать мои плечи. — Ладно, перестань, — я попытался остановить медленную казнь моих суставов. — Инцидент исчерпан. Ты же за этим сюда приходила? — Ну… — Юи закусила свой указательный палец, — Раз уж ты простил меня, то ты тогда пойдёшь в клуб. «Пойдёшь сегодня в клуб» — этот вопрос когда-то я слышал каждый день. Но после того, что случилось в парке, я перестал слышать эти слова. Не знаю, но мне кажется, что я был рад их слышать. Ведь они говорили о том, что мы вернулись назад, к точке, где всё было хорошо. Где никому не надо было причинять боль. Где всё всех устраивало. Да… всех. И меня тоже. — Ты думаешь? — я скосил взгляд на Юигахаму. — Последние пару месяцев у нас вообще клиентов нет. И вся наша деятельность сводится к протиранию штанов в клубной комнате. Не больно то это интересно. — Да тебе вообще хоть что-то интересно? Но как бы то ни было, разве плохо, что мы проводим время вместе? Да и может кто-то обратится к нам за помощью, а нас не будет. Тогда неудобно как-то получится. — Мда… Неудобно. Я вскинул голову к небу и посмотрел на стоящее в зените солнце. Большая перемена медленно подходила к концу. — Ну, так ты придёшь сегодня? — Юи с надеждой посмотрела на меня. — Ладно, приду. Зайти в клуб сегодня явно не помешало бы.