«Поговори о будущем — демон рассмеётся» Японская народная поговорка
Двигатель F-16 начал потихоньку задыхаться. Борт начал клевать носом вниз. В кабине самолёта тяжело дышал пилот. Всё-таки перегрузки как-никак. Со скорости 900 км/ч борт резко ушёл в кабрирование[1], от резкой потери скорости, тело лётчика силой вжало в кресло. Вылезавшими из орбит глазами, лётчик посмотрел на спидометр — 50 км/ч. Пора. Правая нога плавно надавила на педаль. Рули направления сразу же послушно выполнили команду лётчика — самолёт ушёл в скольжение. Осталось последнее и самое главное. Глубокий вдох… Плавный выдох… Пора. Пилот в кокпите резко дёрнул штурвал вправо. Из-под крыльев сразу же пошёл белый пар — самолёт поймал срыв потока. Спустя секунду борт пошёл пузом вниз, а ещё через мгновение уже начал раскручиваться. F-16 с бортовым номером «8» свалился в плоский штопор. Наблюдавший за этим процессом генерал Военно-воздушных Сил Флота Сил Самообороны, генерал, Сайто Таадаси затаил дыхание. Высота 1200 метров, минимальная высота для выхода из плоского штопора — 800 метров, но это для опытного лётчика. В кабине же борта с номером «8» сидел молодой парень, выпускник академии ВВС флота в Цитиуре. Генерал закусил губы. 1200 метров. Маловато для лётчика-дилетанта. В кабине лётчику было плохо. Всё что было за пределами кокпита превратилось в одну большую синюю полосу. К горлу подступила рвота. Перегрузкой лётчика вжало в правый борт самолёта. Надо что-то делать. Парень попытался дёрнуть ручку на себя, но пальцы сразу же ослабели и отпустили штурвал. В тот момент голову юноши посетила идея из разряда: «Уж лучше бы я был офисным планктоном, чем сидел за штурвалом истребителя и глотал собственную рвоту». Пальцы полностью ослабили хватку, тем самым позволив штурвалу танцевать так как он хотел. Голова медленно завалилась набок. Изо рта пошла пена. Перегрузка в 11g критична даже для опытного лётчика в ППК. Глаза закатились вверх. Ещё секунда и разум пилота отправится отдыхать к Морфею. А ещё через десяток секунд, самолёт плюхнется в землю, оставив после себя большой гриб от взрыва топлива и боекомплекта. Хотя этого можно было избежать. Руки медленно нащупали рычаг катапультирования между ног. Осталось только дёрнуть его и тогда пиропатроном отстрелит фонарь, затем кресло выдавит вверх силой ускорения. Спустя ещё декаду секунд, его выдернет из кресла лямки раскрывшегося парашюта. Мда, дружище, ты так и не научился доводить что-то до конца. Грустно, дружище, очень грустно. Ну, давай, ещё одно усилие и вся эта круговерть и тряска закончить. «А ты оказался бесполезнее, чем я думала. Мне даже не приходило в голову, что я могу ошибиться, а тут ошиблась. Ты всё-таки бесполезный» Юноша был ошарашен от голоса, возникшего в его голове. Тем более, что этот голос показался ему знакомым. Собравшись с мыслями, он ответил на этот голос: — Слушай, не до тебя сейчас. Как-никак, а в стрессовой ситуации может привидеться всё что угодно. Поэтому простой голос в голове не удивил лётчика. «Нет, вот ты мне скажи, тебе самому не стыдно от того, что ты тряпка? Ты ничего не способен довести до конца» — Я тряпка?! — лётчика возмутила такая наглость со стороны галлюцинации. — Я вообще-то военный лётчик! Выпускник академии в Цитиуре! «Ну, давай начнём с того, что академию ты так и не закончил. Если ты катапультируешься, то вряд ли сдашь экзамены тогда…» — Ты предлагаешь мне тогда вообще, сдохнуть?! «Может и так. На большее ты всё равно не способен» — Заткнись!!! Это я на большее не способен?! Да ты хоть знаешь, через что мне прошлось пройти, чтобы оказаться тут сейчас?! Знаешь? Да я собственный пот и кровь хлебал, чтобы добраться сюда! Это я ни на что не способен?! «Я вижу, ты всё также языком трёшь. За слова отвечать не научился? Ты как был неудачником, так им и остался…» — А теперь заткнись и смотри, мразь! Усталость, боль, перегрузки, всё отступило на второй план. Лётчик был в бешенстве. Галлюцинация была права. Он всегда был ни на что не годен. Он был неудачником. И никто кроме нескольких людей в него не верил. Но что, получается, что он зря уехал из родного дома, поступил в лётную академию в Цитиуре? Он проделал этот путь, чтобы провалиться на последнем этапе? Нет, такому не бывать. А ещё его бесило то, что голос галлюцинации ему был знаком. И она говорила так, как будто хорошего его знает. Это раздражало его ещё больше. Собрав всю свою волю в кулак, лётчик решил, что сдаст экзамен во что бы то не стало. А если не сдаст, то лучше умрёт. Глубокий вздох. Взгляд на альтметр — 650, пора действовать. Левая рука схватила РУД[2], правая же крепко схватила болтающийся туда-сюда штурвал. Ну что, поиграем?! РУД резко ушёл «на себя». Тяга в нуль процентов, отлично! Осталось определить, в какую сторону я вращаюсь? Закрыв глаза, лётчик прислушался к своим ощущением… Точно! Самолёт вращает по часовой стрелке, отлично! Теперь пора заканчивать этот ад. Левая нога с силой вдавила педаль в пол. Приложившись всем весом влево, пилот послал штурвал вслед за педалью. Самолёт завибрировал. Виток… Другой… Ещё один. Данные альтметра показывали значение в 450. Чёрт! Если всё так и дальше продолжится, то он не пилот не успеет даже катапультироваться. Ещё один виток. Нос самолёта клюнул вниз. Наконец-то! Лётчик отпустил левую педаль и чуть-чуть дал тягу РУДом. Прошла ещё одна секунда, и лётчик, переложившись на левое крыло, заложил вираж. Дав тягу в максимум, лётчик, освободившейся левой рукой снял кислородную маску. — Е-е-еху!!! — курсант уже не сдерживал эмоций. Спикировав почти до самой земли, лётчик пронёсся над блиндажом, где находились директор академии, генерал Таадаси, и другие инструкторы. Как только борт сравнялся с блиндажом, пилот резко потянул штурвал на себя. Перегрузкой его вдавило в кресло, но сейчас он был настолько рад, что даже такие адские перегрузки не могли испортить ему настроение. Как только скорость самолёта опустилась до отметки в 250 км/ч, лётчик левой рукой выпустил закрылки в максимальное положение и вдавил ногой в пол правую педаль. Пройдя по инерции ещё сотню метров вверх, самолёт на брюхе поменял киль и нос местами, сымитировал атаку на блиндаж. Сплит, иммельман, восходящая 30 и нисходящая 60, колокол, горка[3], а так же выход из плоского штопора — обязательная программа для выпускников лётной академии в Цитиуре. Лучшей академии авиации Военно-морского Флота в Японии. Теперь можно и подурачится чуть-чуть.***
Пронзительный визг шин шасси, хлопок парашюта и самолёт бежит по взлётно-посадочной полосе, постепенно сбрасывая скорость. Зарулив на место стоянки, пилот открыл фонарь и с блаженным видом раскинул руки в сторону. Сразу же к его борту подбежал обслуживающий его техник: — Слушай, командир, ты что тут устроил! Мы все думали, что ты там шлёпнишься, когда ты в штопор вошёл. Высота же была 1200 метров, командир, ты совсем дурак? Даже Акио начал сваливание на 2200 метрах! — техник подхватил обессилевшего лётчика и вытащил на крыло. — Слушай, Ватаси, иди ты со своим Акио. Сдался мне тут этот щёгль… — лётчик слегка улыбнулся. — Щёгль щёголем, но результаты у него лучшие на курсе. — Заткнись, — лётчик ткнул локтём в бок техника, — не напоминай мне об этом индюке. И запомни, даже под самым красивым хвостом павлина, скрывается обычная куриная жопа. Усвоил? — Так точно, господин будущий лейтенант! — техник ловко козырнул лётчику. Пилот улыбнулся и, взъерошив технику волосы, двинулся в сторону блиндажа. Генерал Таадаси улыбался, видя лицо изнемождённого лётчика. Перед ним стоял худоватый молодой человек, с торчащими во все стороны волосами. С аккуратными, и даже симпатичными чертами лица. В глазах не было видно того задора, что был у других лётчиков, но если присмотреться, то сердце молодого пилота просто пылало. Складывалось ощущение, что стоящий перед ним человек, всю жизнь сидел на месте, и ему просто надоело бездействовать. И сейчас он жаждал дела. Он искал боя. Он искал жизни. Честной и настоящей. Генерал подошёл к лётчику и пристально посмотрел в глаза: — Зачем пошёл во флот[4]? — Не знаю. — честно ответил лётчик. — Хм… Понятно, — генерал почесал свою маленькую щетину на подбородке. Затем, ещё не много подумав, снял с руки часы и протянул их лётчику, — Держи, будет тебе на память из Цитиуры. — Эм… — курсант замешкался — Это слишком большая честь… — Бери, бери. И помни всё, чему тебя тут за четыре года научили. Бери, бери, — Таадаси сам надел часы на левую руку лётчику. — Служу Императорскому Флоту Японии! — пилот отсалютовал. — Служи, служи… Кстати, сокол, от куда родом? — Город Чиба, префектура Чиба, господин генерал. — Чиба, говоришь… — генерал задумался и развернувшись к стоящим в ряд офицерам произнёс — В Фучи его.