Цена желания

Это хуже, чем преступление, — это ошибка Французский юрист Антуан Буле дела Мерт

Ненавижу это чувство. Просто бесит. В детстве я всегда боялся, что могу не успеть. Но став старше, такая проблема передо мной просто исчезла. Рывком, поднявшись с кровати, я бросился в туалет. Едва я достиг заветного унитаза, как из моего рта вырвался весь сегодняшний ужин. При этом голова гудела так, будто по ней проехался товарный вагон. Извергал содержимое своего желудка я около десяти минут. Едва я закончил, как из своей комнаты выскочила Комачи. Влетев в туалет со скоростью пули, она сразу же подхватила моё тело, что собиралось уже прилечь рядом с банным ковриком…  — Братик, — с неподдельной тревогой спросила Хикигая-младшая. — Что же с тобой случилось? Одевайся, поедем в больницу.  — Нет, — хриплым голосом ответил я.  — Замолчи! — Комачи комично топнула ногой. — У тебя сотрясение, я уверенна!  — Во всяком случае, не ночью. Кстати, который сейчас час? Комачи на секунду остановилась, вспоминая.  — Почти половина пятого.  — Вот как… — я слегка улыбнулся. То, что мне нужно в больницу — факт. Но вот до утра терпеть осталось не долго.  — Ну, так что, — Комачи заглянула прямо в мои глаза. — Мы едем? Маму с папой будить?  — Не стоит… Не хочу им ничего объяснять. Да и устали они, пусть поспят. Я сам утром съезжу.  — Я с тобой, — возразила моя младшая сестра.  — Комачи, — я потрепал девочку по голове. Приятно, что хоть кто-то на этой планете может пожалеть меня. — Тебе нужно учиться, раз уж ты поступила в мою школу. Будет не хорошо, если тебя отчислят.  — Будет не хорошо, если мой братик до больницы не дойдёт, — девушка хлюпнула носом. — Ладно, идём. Повиснув на Комачи, я доковылял до своей кровати. Едва я примостил свою пятую точку на самое лучшее место в доме (читать как «на мою кровать»), сестра мгновенно куда-то убежала, оставляя после себя звук скрипа деревянных ступеней на лестнице. Мда… В голове прокручивался весь сегодняшний день. Интересно, почему она бросила в меня эту проклятую вазу? Вот реально было интересно — почему? Честно говоря, я никогда не мог и представить, что сама Юкиношита Юкино сделает что-то подобное. Пока я думал о сегодняшних событиях, Комачи успела вернуться с подносом, на котором стояли две кружки с горячим чаем. Поставив поднос на мой прикроватный столик, сестрёнка взяла одну из кружек, протянув вторую мне, и села у меня в ногах, прихлёбывая остывающий напиток.  — Зачем? — недоумевая, спросил я.  — Говорят, что если плохо, то горячий чай помогает лучше всего, — буднично пояснила Комачи. — Слушай, может ты расскажешь мне кто тебя так приложил?  — Упал, — соврал я, даже не скрывая своей лжи.  — Очень грустно, что мой родной брат скрывает от меня то, что кто-то причиняет ему боль…  — Если я тебе расскажу, — поставив кружку обратно на стол, заговорил я, — то это может причинить боль и тебе. Так что, пожалуйста, больше не спрашивай у меня про это. Я упал. Просто упал. Комачи понимающе кивнула и продолжила прихлёбывать чай. Так она просидела со мной до семи утра, ни на секунду не покидая мою комнату. А когда в поисках дочери в мои покои пожаловала мать, то Комачи сообщила, что я приболел и сегодня пойду к доктору, а сама Комачи не захотела оставлять меня одного. Мама понимающе кивнула, но ничего не сказала, лишь пожелав мне поскорее выздороветь и начать готовиться к выпускным экзаменам. Едва родители ушли на работу, как Комачи помогла мне добраться до ванны и умыться. К тому моменту мне стало совсем плохо. Головокружение ни на секунду не хотело останавливаться, я вообще перестал ориентироваться в пространстве. Кое-как доползя до аптечки, я залпом бахнул несколько таблеток обезболивающего и антибиотиков. Спустя полчаса мне стало чуть лучше. Во всяком случае, я смог хотя бы рассмотреть лицо Комачи, которая всё эта время меняла тряпку у меня на лбу. Едва мне стало лучше, я кое-как оделся и мы с сестрой пошли в больницу. Тёплый весенний ветер приятно остужал пылающую от жара кожу. Едва я вышел на улицу, как тошнота сразу же пропала. Мы с сестрой поковыляли в сторону автобусной остановки, благо, ближайшая к нам больница находилась как раз в паре остановок от нашего дома. Переваливаясь с бока на бок, я дошёл до остановки. Комачи сразу же усадила меня на лавочку, и мы принялись ждать автобус. Вскоре, поднимая пыль с тёплой весенней дороги, на остановку прибыл и наш автобус. Сестрёнка помогла мне подняться и почти силой впихнула внутрь. В автобусе было не так людно, как я предполагал, но все сидячие места были заняты. Мы с Хикигаей-младшей заняли место где-то в хвосте автобуса, рядом с галёркой. Только автобус успел тронуться, как мне тут же стало хуже. Голова снова отправилась в свой головокружительный полёт, заставляя меня потерять ориентацию в пространстве. Я уже собирался повалиться на пыльный пол автобуса, как чья-то рука подхватила меня за воротник моего поло. Сначала я подумал, что это Комачи снова пытается меня поддержать, но в какой-то момент заметил, что она стоит слева от меня, а рука держала меня чисто сзади. Ещё мгновение, как эта рука с силой тащит меня назад и через секунду я оказался сидящим на кресле галёрки, где ещё мгновение назад сидел какой-то парень.  — Воу, парень, — смазливое лицо бывшего владельца кресла, на котором я сейчас сидел, смотрело мне прямо в глаза. — Я вижу, тебе тоже до больницы? Передо мной стоял не высокий парень, с каштановыми волосами, которые были чуть взъерошены и намеренно не зачёсаны. Выразительные карие глаза парня пристально рассматривали моё бледное лицо. Чуть позже я обратил внимание, что одет он был в форму старшей школы Собу. На плече у него висела обычная школьная сумка, но вот на другом плече у него был длинный, завёрнутый в ткань свёрток, содержание которого я не брался угадывать. Этот парень хлопнул меня по щекам и пощёлкал пальцами. Не получив ожидаемого результата, он цыкнул языком и обратился к Комачи.  — Головой что ли приложился?  — Есть немного, — мило почесав затылок, пояснила Комачи. Я пытался вспомнить, пересекался ли с этим парнем когда-то ещё. С точностью могу заверить, что он не был моим одноклассником. В классе Юкиношиты я его тоже не видел. Да и вообще, среди выпускников я его не заметил. А раз на нём форма Собу и он не в третьем классе, то он был либо первогодкой, либо второгодкой, и я больше склонялся ко второму варианту. Ростом он был чуть ниже меня, а на лице просматривалась маленькая щетина, говорившая о том, что он брился только вчера. Да и сила, с которой он меня поймал, вряд ли принадлежит тому, кто только-только окончил среднюю школу.  — Что ж, я вижу, что нам по пути, — улыбнулся парень и полез рукой в пространство между стеной и моим креслом. Покопавшись там пару секунд, он извлёк оттуда костыль, чем вызвал неподдельное удивление на моём лице и просто шок в глазах Комачи, которая та, старательно пыталась скрыть. Придерживая костыль рукой, парень облокотился на стену автобуса и засунул себе в уши наушники. Так и прошли ближайшие полчаса нашей поездки. Я сидел в кресле, тяжело дыша и мечтая умереть. Комачи разглядывала городские пейзажи, любуясь ими через окно автобуса, а тот парень дремал, аккуратно придерживая свой костыль. Так продолжалось до тех пор, пока автобус не остановился возле больницы. Парень инстинктивно понял когда надо выходить, и за секунду до того как автобус замер, открыл глаза и подставил мне своё плечо, которым я не побрезговал воспользоваться. Не гонять же мне свою любимую сестру? Затем парень просто подхватил мою руку и буквально перенёс меня с пола автобуса на пыльный камень тротуара возле остановки, чем вызвал целую кучу радостных криков от Комачи. Вытащив из ушей свои наушники, парень, постоянно опираясь на костыль, и жутко хромая на левую ногу, подхватил мою руку, положил её себе на шею и пошёл в сторону больницы.  — Кстати, дядя, — начала Комачи. — Спасибо тебе за помощь, но как тебя зовут?  — Ах, точно, — парень с улыбкой на лице почесал затылок. — Миямото. Миямото Дораку. Стоп? Остались ещё люди с такой фамилией? Я сильно удивился, увидев перед собой подобного человека.  — А я Комачи Хикигая, а это мой братик — Хачиман, — с задором продолжила знакомство сестра. — Кстати, мы тоже в старшей Собу учимся, — обратила своё внимание на форму Комачи. — Братик её в этом году даже заканчивает. Правда, сегодня мы в школу не пойдём, так как мой братик-бестолковатик сильно-сильно ударился своей больной головой.  — Я бы придержал поспешные выводы, — моя жалкая попытка парировать укол моей младшей сестрёнки, потонула в потоке смеха Дораку.  — Я вот второй год уже там учусь. Но мне прогуливать нельзя.  — Кстати, — не унималась Комачи. — А что за болячка у тебя?  — Да так, споткнулся, упал и коленка теперь болит, — отшутился парень, но даже слепому было видно, что он вообще с трудом на ногах держится. Комачи продолжала обмениваться жизнерадостными репликами с Миямото до тех пор, пока мы не пересекли порог больницы. Там мы с ним и распрощались и разошлись в разные стороны. Он — к хирургу, мы — к неврологу. Очереди к врачу не было, поэтому спустя пять минут, после того как мы пересекли порог больницы, я уже сидел в кабинете врача. Врачом оказался молодой, не более двадцати пяти лет, мужчина. Он достаточно быстро меня обследовал и установил диагноз — сотрясение мозга. Да, Комачи тут не ошиблась. Врач настаивал на моей госпитализации, но я всячески отказывался. Хотя Комачи чуть ли не скандал мне там устроила. Но не мог я ложиться в больницу. Не мог. У меня экзамены скоро, я не смогу готовиться к ним в больничной палате. В ходе недолгого спора я оказался победителем, и врач милостиво выписал мне диагноз, рецепт, и больничный, наказав мне через две недели прийти на обследование. Взяв с меня обещание, что если моё состояние ухудшится, то я не буду препятствовать моей госпитализации. Покинув кабинет невролога, я выдохнул. Теперь всё что оставалось мне делать, так это лечиться и пытаться сильно не отстать по учёбе. Дорога до дома заняла у нас целый час. Как только мы пришли, Комачи сразу же уложила меня в кровать и поспешила в аптеку за лекарствами. Вернулась домой она не только с лекарствами, но и двумя объёмными пакетами с различной едой. У меня даже в голове не укладывалось как она в одиночку дотащила такую кучу продуктов. Я попытался помочь сестре отнести пакеты хотя бы до кухни, но тут же был отправлен спать под котацу. Послушно выполнив указание моего домашнего врача, я смог даже подремать около часа. Разбудил меня звук тарелок, что Комачи ставила на Котацу. Глянув на часы, висящие в гостиной, я понял, что Хикигая-младшая планировала отобедать. Возражать я не стал, благо, и на меня была приготовлена тарелка невероятно вкусного мисо. Закончив приём пищи, Комачи собрала всю грязную посуду и удалилась на кухню, оставив меня одного. Я же решил не терять времени и достал телефон. Открыв список контактов, я сфокусировал свой взгляд на мерцающем экране. Сейчас меня интересовало одно имя, которое я и набрал. С другого конца провода послышались гудки, пока абонент, наконец, не поднял трубку…