Свидание на разных языках — довольно странное, но правдивое название для всего этого дня. Их разделяло 9 сантиметров роста и 9 лет разницы — прекрасно, по-другому и не скажешь. Джунджи тихо шел следом за старшим и тихо восхищался его профилем и длинными темными волосами. Конечно, своих ему хватало, но он редко видел парней с настолько длинными, как у него самого, волосами. Это было, как минимум, необычно.
Хуцэй, он же Янг Хуши (настоящее имя он сказал случайно) частенько заглядывался на полуобнаженные аппетитные, как он почему-то думал, бедра младшего, но старательно отводил взгляд. Просто у кого-то давно не было секса, вот он и заглядывается на все подряд, твердил внутренний голос и в это, честно говоря, слабо верилось. Очень слабо. Настолько слабо, что можно было сказать «никак».
Если бы он знал достаточно слов, строил нормально и быстро предложения на китайском, то уже давно бы замучал старшего своими разговорами, а пока они молчали оба. В голове каждого роились мысли, огромные и маленькие, даже совсем крошечные, что вот-вот вылетят — не успеешь за ними уследить, словно насекомые всего мира. Именно исходя из того, что в мире их более одного миллиона (не считая тех, что еще не описаны и не изучены), можно было считать, что мыслей было примерно столько же, если не больше. Они были самыми разнообразными (мысли, не насекомые), от важных вопросов на несколько дней или лет вперед, то осознания того, что не можешь найти тему для разговоров. Хуцэй уже намеривал уйти, но понимал, что японец в незнакомом месте просто потеряется, а сейчас именно он ответственный за него.
Китаец предлагает купить мороженое и воду, на что Джунджи охотно соглашается и широко улыбается. Бутылку они выбрали самую холодную, около стены, даже не одну, а две — для каждого. Джунджи взял шоколадно-мятное мороженое, а Хуцэй — манговое. Почему-то младший не любил манго, оно казалось для него странным на вкус — есть мог, но не всегда, как захочется. А вот старший, кажется, его любил — мороженое уплетал за обе щеки и улыбался, довольный, словно кот. Только вот этот кот был не аккуратный и запачкал майку, тут же меняясь в лице. По цвету мороженое и майка были практически одинаковые, да и узоры на вышеупомянутой были такие, что пятна видна практически не было — в этом был огромный плюс. Ему в последнее время очень сильно везет. Нет, не мороженому и, тем более, не майке, а хозяину этой майки.
— Зачем ты меня рисовал?
Тихое, безопасное, теневое и прохладное место — около реки под деревом — было чем-то нереально идеальным, словно они уже попали в рай. Что еще более странно, никто не мешал, то есть, абсолютно — вокруг ни души. Даже птиц не слышно. Кажется, будто весь мир вымер.
Возможно, это так и есть, но ты не воспринимаешь это как реальность и живешь в иллюзиях.
— Мне нужно было чем-то заняться. У меня пока нет работы, поэтому рисовал тебя. Ты очень необычный, — Хуцэй говорит не громко, мягко и успокаивающе, словно вода, что бежала метрах в пяти от них.
— Кем ты работаешь?
— Рисую обложки к книгам, — усмехается парень и переводит взгляд с воды на младшего. — Разве не глупо?
— Это достаточно необычно, -минуту спустя, подумав, отвечает блондин.
— Это да, но на жизнь хватает. Все равно живу один.
Они снова замолкают и слушают достаточно громкое для этого место журчание прозрачного вещества в пяти метрах от них.
— Ты надолго здесь?
— Завтра самолет, — тихо бормочет парень и закрывает глаза, ложась на траву. Необычайно мягкая и шелковистая, она приятно щекотала кожу, но не вызывала дискомфорт. Сейчас бы окунуться в нее полностью, ощутить ее мягкость и скрыться в зелени хрупких травинок.
Старший кладет на живот младшего несколько листков — видимо, это те, на которых изображен Джунджи. Но подняться, да что там, даже открыть глаза он не успевает, потому что Хуцэй кротко целует его, а потом тишина. Ямада открывает глаза спустя тридцать секунд, он сам считал, но рядом никого не оказалось. Янг Хуши растворился. Может, он — Существо? Но тогда бы Юичи сказал, он ведь должен знать своих.
А, может, это и был тот сон? Иллюзия? Может, это и был тот самый рай, который тебе показался? Но теперь ты остался один.
