Полсотни дней до счастья

Джинны бывают разные. Некоторые из них, словно начитавшиеся сказок дети, обещают исполнить любое желание, обещают дворцы из песка, сокровища пустыни, жен, достойных падишаха! И бессовестно врут, ибо их волшебство касается лишь иллюзий. Обманутый глаз, туман в голове буйным хмелем душит рассудок – и ты забываешь обо всём. Джинны бывают разные. Иные могут творить истинное чудо в обмен на свободу. Они прочтут тысячу и одно условие того, что они исполнять не будут, сокращая выбор до минимального. Иначе, в случае нарушения, обещают строгую кару. Загнать таких джиннов обратно в бутылку – дело невозможное. А есть они, гроза торговцев, что зовут себя совестью. Невидимые для иных глаз, кроме как своих хозяев, они мучат их страшной болью и отсутствием сна, заставляя быть честными с самим собой и загадывать им самые честные желания. Но самые опасные – это джинны счастья. Если вы поняли, что улыбчивый парнишка смотрит на вас, не скрывая своих простодушия и честности, и позволит загадать любое желание – одно, но самое счастливое, то внемлите моей мудрости. Ваша жизнь больше не ваша. Из записок Дэринг Ду. День второй Тру спал точно так же, как спят все нормальные дети. Спун на мгновенье вспомнила, что никогда не следила за спящими жеребятами, а потому не может сравнивать. Спал на диване, укрывшись пледом вместо одеяла – трогательная картина. С каждой секундой, что Сильвер смотрела на маленького джинна, уходило осознание чуда. Словно и в самом деле к ней в магазин заявились цыгане, да подсунули приблудного мальчишку. А тот знай себе, что про желание талдычит, да про счастье, которое за ним следовать должно. Счастье – что он имел ввиду под этим незамысловатым словом? Глоток чая с утра – счастье? Объятия Тхандер Стомпа в тот момент, когда хочется нежности и ласки – счастье? Смотреть за уносящимся вдаль поездом, мечтая об отпуске, жарких странах и теплоте моря – счастье? Где оно, такое крохотное, маленькое, незаметное? Кобылка перебирала в голове, чего же именно ей хочется, и никак не могла выбрать что-то подходящее. Тру отрицательно качал головой каждый раз, когда она предлагала богатство, здоровье, любовь – для себя и для родных, а в ответ получала лишь улыбку. Страшную, неприятную, словно явившуюся из глубин Тартара. Не могут так дети улыбаться, не могут. Так кто же ты, маленький Виш? Джинн. В копытах волшебная лампа – с чего ей пришла мысль потереть её? Желание вернуться в те детские времена, когда сказка – неистовая, безудержная и веселая могла унести в незабываемые приключения. И пусть эта сказка – даже не мечты, а всего лишь грезы, безумные фантазии, но разве тогда она не была счастлива? В ванной комнате зашумела вода. Сильвер опомнилась сидящей на кухне – когда пришла сюда, когда вышла из комнаты, вспомнить бы… Перед глазами лежала раскрытая толстая тетрадь. Мелкий, неровный почерк, скачущие буквы, мириады зарисовок на полях – уместных, и не очень. Глаза, почему-то, норовили остановиться на самых неприличных. - Доброе утро, - осторожно открыв дверь, Виш всего лишь заглянул на кухню, но прошёл в основную комнату. Сильвер тут же захлопнула тетрадь, швырнув её на стол – где-то в глубинах сознания у неё по прежнему гуляло убеждение, что чужой пони в её квартире, расхаживает по её комнатам и, кто знает, вдруг высматривает, где что плохо лежит. Виш внимательно смотрел на скрипку из грифоньего хрусталя – гордость коллекции Сильвер. Сколько она тогда стоила? И сколько могла бы стоить, выставь она её на продажу, но было жалко. - Виш… у меня есть желание. - Слушаю, - он с важным видом сел на диван, сжимая в зубах невесть откуда появившуюся книгу. Что-то о ритуальных предметах народов Эквестрии. Раскрыл на случайной странице и молча, под звенящую тишину, погрузился в чтение. Сильвер подумала ещё раз, а вправду ли ей хочется того, чего хочется? Выдохнула. Сейчас бы сидра, и не яблочного, покрепче – для храбрости… - Я хочу вернуться в прошлое. Хочу назад, на двадцать лет. - Зачем? Кобылка замолкла. Виш, погруженный в чтение, даже не смотрел в её сторону и не торопил с ответом. А действительно, зачем? - Я… тогда была не самой хорошей кобылкой. Если бы прямо сейчас у меня была такая возможность, я прожила бы жизнь – иначе! Каждый миг, каждую свою ошибку – иначе! Работа над ошибками! – фраза всплыла как раз из жеребячьих времен. Её частенько говорила мисс Черилли пустобоким недотёпам. Это тогда они были пустобокими и недотёпами… - Думаешь, ляпни-тяпни пару слов иначе и поведи себя по другому, то сразу счастье тебе на голову благостной волной снизойдет? Сильвер подняла голову, чтобы посмотреть прямо ему в глаза. Маленькое чудо, явившееся у неё в квартире обратилось маленьким нахалом и, кажется, не имело никакого почтения к ней самой. - Ты… да что ты понимаешь! – вырвалось, подумала Спуни. Говорила же самой себе, что буду вести себя спокойно, чтобы он не ответил. Не сдержалась! Виш в ответ пожал плечами и вернулся к чтению. Сильвер подавила в себе желание топнуть копытом, ухватить мерзавца за подбородок, заглянуть прямо в его бесстыжие глаза. Что она там хотела увидеть? Страх? Уважение? А увидит насмешку. Кобылка обиженно выскочила из комнаты и хлопнула дверью. - Что такое счастье? - Что? – переспросил Виш, сделав вид, что не расслышал. За окном уже давным-давно была полночь, а Сильвер Спун только сейчас сподобилась до разговора. Она заперлась в своей комнате с того самого момента, как он отказал ей в исполнении желания. Ей хотелось сосредоточиться, ей хотелось понять и узнать, счастье – это? Ответа не знали ни мудрые книги, ни словари, ни записи Скуталу, кои пегаска частенько присылала после своих путешествий по дальним уголкам Эквестрии. Седдл Арабийская лампа, волшебная лампа, золотая, с красным рубином, гласили справочники. Верблюды одно время верили, что их заселяют злыми духами чернокнижники для исполнения своих желаний. Судя по тому, что счастья в мире больше не стало, желания чернокнижников так и остались не удел. - Ты прекрасно слышал, о чём я спросила тебя. Что такое счастье? - Откуда я знаю? Сильвер застыла с открытым ртом, чувствуя, как в ней вскипает негодование. Тру Виш сейчас больше всего был похож на самого обыкновенного ребенка. Шмыгнул носом, посмотрел по сторонам. В разные стороны колтунами торчала немытая грива, хлопали заспанные глаза. Ветер ворвался в окно, обдал ночной прохладой. Спокойно Спун, спокойно, он просто шутит. Играется с тобой, как кошка с мышью – маленький мерзкий мальчишка. Вредная противная тварь из сказок. - Что будет, если я расколочу твою лампу? Брошу её на пол, растопчу, заброшу в выгребную яму? - Счастливой точно от этого не станешь. - Сколько тебе лет? – устыдившись собственного поведения, попыталась сменить тему Сильвер Спун. - Десять. Ты разбудила меня только ради того, чтобы узнать это? Кобылка вышла из комнаты.