Полсотни дней до счастья

День сорок четвертый. Даймонд Тиара и поверить не могла, что зашла сюда. В ноздри ударила вонь, запах гари, сигаретного дыма и кое-чего похуже. Здоровенный детина, украшенный десятком клейм, полностью скрывающих его кьютимарку дыхнул на неё перегаром, неоднозначно подмигнул и ухмыльнулся. Тиара фыркнула в его сторону и одарила таким презрением, что под ним, наверно, завял бы даже самый самоуверенный кактус. Громила оскорблено отвернулся – подумаешь, мол, ходят тут важные… Гремели бутылки, что-то жарилось и шкворчало по ту сторону кухни, ароматы заведения изредка перемежались от дрянной выпивки, соленого пота и давно немытых тел к довольно сносной стряпне и легкой примеси грифоньих духов. Обладательница оных вальяжно раскинулась на стуле и наслаждалась. Кажется, даже, шампанским. Кажется, даже, дорогим. Даймонд удивилась. Дружба – когда-то это слово значило для неё совсем иное. Раньше, во время глупого жеребячества она задавалась вопросом – выгодно ли? Теперь её приоритеты изменились. Она была похожа на ледокол, гордо рассекающий волны черни и пьяни, собравшейся здесь. Двусмысленные взгляды, ухмылки, улыбки, маслянистые глазки следили за красивой походкой. Тебе помощь может понадобится, говорил друг полицейский, прознав, куда она собирается. Предлагал сам сюда прийти, но она отказалась. Нет, сегодня это дело – только для неё. Всего на миг ей показалось, что когда-то это заведение было приличным. А потом хозяин разорился, залез в долги и нащупал нехитрый способ заработка – богатых снобов мало, пьяного сброда куда больше, и они не так разборчивы в питье. Она валялась у стола. Съехала со своего стула, распласталась, обнимая ножку стола. Счастливо икнула с полузакрытыми глазами. Румяная, раскрасневшаяся, пьяная. Некоторые жеребцы поглядывали на неё с одним понятным желанием, другие старались не обращать внимания. Забавно, подумала Даймонд, что эта чернь ещё не успела ей воспользоваться. Или уже успела? От Сильвер столько проблем… От Сильвер Спун в последние времена было много проблем. Магазинчик простаивал, клиенты строчили гневные жалобы, а антиквариат пылился на полках, поддразнивая собой былых покупателей. Пару дней назад, говорят, кто-то даже пытался магазинчик ограбить - Йа, и-ик, слив-ва! Слив-ва, шлышишь? Щас-слива! В ноздри Даймонд Тиары, привыкшей к утонченности и чистоплотности своей подруги, ударил целый букет зловонных ароматов. Она поперхнулась. Под копыто попалась недопитая бутыль довольно дешевого пойла – и это Сильвер Спун? Это взлохмоченное нечто, предающееся пьянству, а, может быть, и разврату вот уже который день – Сильвер Спун? Скромная, небойкая и очень похожая на заядлую зануду и скрипачку, сейчас она выглядела, как сорвиголова. Некогда ухоженная и заплетенная в косы грива нынче напоминала грубо обрезанные лохмы, в мутных глазах кобылки плескался океан вселенского и никому непонятного счастья. Она счастлива – счастлива ли? - Щас! Злива! – кобылка громко икнула, когда Даймонд Тиара приложила немало усилий, чтобы хотя бы усадить её за стол. А ведь надо ещё вывести на улицу. Вызову такси, подумала Даймонд. Где, спрашивала она саму себя, где я её упустила? Где были мои глаза, когда я видела, что с ней творилось что-то неладное? Заботы, домашние дела, дети, похожее на чертсвую хлебную корку недовольство мужа – постелью и бытом. Всё, что можно было бы отложить на время, чтобы спасти её. А сейчас – не слишком ли поздно? А что, если её стошнит, в какой-то миг подумала Даймонд, представив на миг, как её выходное платье вдруг измажется в рвотных массах. Она в тот же миг устыдилась самой себя. - Ты! Оооо! – Сильвер раскрыла ей свои объятия, увидев подругу по ту сторону стола, решив её обнять. Звонко хрустнул бокал, не пережив роковой встречи с полом, разлетаясь на тысячу осколков. Сильвер это нисколько не заботило. Она нашла своё счастье! Тру Виш может подавиться собственными словами и катиться ко всем Дискордам разом, пусть ещё и Селестию прихватит! Всех принцесс – в Тартар, джиннов – в лампы, поням – счастье! Последнее пьяным угаром царило у Сильвер в голове, шепча на ухо заманчивые перспективы сделать ещё веселее! Ещё стаканчик, ещё капелька, а назавтра даже больно не будет, а если и больно – то самую малость, не страшно. Не страшно, твердила она самой себе. Даймонд Тиара троилась в глазах, не забывая сыпать бесконечной чередой укоров. Неужели она не понимает, что она, Сильвер Спун, счастлива, как свинья, наконец, добравшаяся до грязи. Ты пьешь от счастья, или чтобы быть счастливой, попытался урезонить её ещё не до конца пропитый рассудок. Она не нашлась, что ему ответить. Она перепробовала многое. Занятия по внутреннему росту, «Курсы счастья», психологи разных мастей, храм – она металась от одного к другому, нигде не находя того самого, нужного, что могло бы успокоить её душу, заставить увидеть мир, как и прежде. А теперь смотреть на него как прежде даже не надо – она видит его гораздо лучше, гораздо ярче, гораздо… Ты не любишь пони, Тру? Она стояла у него за спиной, когда он прокрался на кухню за сенным крекером. Не в настроении, потратившая кучу денег и времени, издерганная и нервная, она желала ответов. Он медленно, как и обычно, развернулся к ней. На миг Спуни показалось, что где-то внутри него сейчас заскрипят шарниры и придётся бежать за маслом. Он буравил её взглядом, полным ненависти. Не злости, а просто раздражения и ненависти. Будто перед ним – ничтожный, надоедливый, докучливый червяк. И мало того, он ещё смеет мешать ему. Сильвер поперхнулась собственным вопросом. - Не люблю, отозвался он. А должен? - Не обязательно. Но должен хотя бы уважать. Пони, что вокруг тебя, этот дом, который построен их копытами, меня… Он резко развернулся и медленно подошёл к Сильвер вплотную. Она неуклюже попятилась, чуть не упав. Он смотрел ей прямо в глаза, и на его лице ширилась страшная улыбка – кобылке казалось, что с каждым его шагом, с каждым миллиметром, что он ближе – мальчишка становится больше, превращаясь в великана. Она же, в свою очередь, становилась меньше. Наваждение спало буквально через мгновение, когда он ткнул ей копытом прямо в грудь. - Вы испоганили такой прекрасный мир. Придумали себе – дружбу, любовь, счастье. Не настоящие, фальшивые, свои. Ограничили их, назвали «понятиями», обрекли в тесные рамки. Прикосновение, улыбка и неловкий взгляд – всё ещё дружба, а чуть дальше начинается любовь. Потому что вам так удобно. Вам было даровано право наслаждаться счастьем – настоящим. Но вы подтерлись этим правом. И после этого я должен вас уважать? Спуни нечего было ему возразить. -… не повезу! - … лачу за хим… ку! Голоса доносились как будто бы извне. Приходили вместе с очередным порывом холодного ветра. Сильвер помнила, как закрыла глаза, как брыкалась, когда её куда-то тащили, а потом смирилась. Тащат насиловать? Ну и пусть! Пусть! Кажется, хлестали по щекам. Хмель не давал сосредоточиться, путал мысли в голове, заставлял смеяться над невообразимой глупостью, вдруг пришедшей в голову. А, может быть, всё, что было до того – лишь пьяный угар? Не было никакого джинна Счастья, Тру Виш – плод фантазии. Неужели можно представить себе, что бы принцесса – сама принцесса Селестия бегала по захудалым антикварным магазинчикам Кантерлота и раздавала почти за даром настоящих джиннов? Раздавала, или избавлялась? Над ухом послышался усталый вздох. Почему у меня? Почему ты свалился именно на мою голову? В мире, в Эквестрии десятки тысяч несчастных пони! Она стояла с раскрытой дверью, не смея сдержать очередной прилив гнева. Ну же, давай, маленький паршивец, за стенами этого дома мир ждет счастья. Все жданки уже сожрал, горючими слезами обливается, в небеса взывает – когда же ты явишься? Он не уходил и на каждую подобную выходку отвечал холодным спокойствием. Усердно делал вид, что самой Сильвер Спун тут нет, ну а крик – так, ветер форточкой хлопает. Это её злило ещё больше. Эппл Блум покрутила копытом у виска, когда она попыталась рассказать ей о своей проблеме и притащила её домой. Наглый мальчишка продолжал пялиться в книгу, бросая но новую гостью заинтересованные взгляды. Не иначе высчитывал, переполнен ли термометр счастья земнопони, или стоит помочь? Только пожелай и тут же исполню! Эппл Блум никого не видела. Комната была пуста и она, даже ради того, что Сильвер успокоилась, тщательно посмотрела за диваном и под ним. Спуни чувствовала, как закипает и вот-вот взорвётся. В копыте дочери фермера показалась почти осушенная до конца бутылка вишневой настойки. Блум укоризненно покачала головой. Слухи ползли быстрее, чем Сильвер предполагала. К ней то и дело наведывалась Даймонд Тиара и Свитти Бель, изредка заглядывала Скуталу – правда, всё больше интересуясь наличием той самой настойки. В горле пересохло. Сильвер хотела было крикнуть бармену, чтобы он притащил ещё выпивки – ибо она счастлива до самого горлышка, но тут вдруг обнаружила, что её уносит в непроглядную ночь неторопливое такси. Рядом сидит Даймонд Тиара. Не глаза – а два океана тревоги. За окном бушует свежий ветер, обещая скорый приход зимы, вот-вот, кажется, повалит первый снег. Самоходная телега тряслась на ухабах. - Тыв... – кобылка не осилила новый вопрос, язык плохо слушался и отказывался подчиняться хозяйке. Очки, кажется, треснули, иначе почему двоится в глазах? Или троится? - Сильвер, что с тобой творится? Скажи мне, что? – казалось, Даймонд вот-вот разрыдается. Где-то в глубине души, Сильвер прекрасно видела это, она уже представляла, как будет вытаскивать свою подругу из распоследнего борделя. Хорошенькая, наверно, тогда о них пойдет слава. Впрочем, Спуни это теперь волновало меньше всего. Пусть говорят что угодно. Петля была тугой. Сильвер со знанием дела, будто всю жизнь только и занималась тем, что готовилась покончить с собой, намыливала веревку. Разум отказывался верить, что она собирается это сделать, Тру Виш же был любопытен. Не радовался, но проявлял несвойственный ему интерес, будто не подозревая, что кобылка собирается сделать. Не получится, говорили его глаза. Не получится, поддакивали его поза и полуулыбка. Не получится, знала Сильвер, но всё равно решила попробовать. Кто-то говорит, что за стенами, за хрупкими тоненькими слоями её мироздания прячется самый настоящий, необыкновенный и живой мир. Что стоит только умереть – и перед ней раскроется нечто тайное, неведомое, посмертное. Счастлив ли покойник покою? На столе, словно учебники, возлежали журналы «Тайной правды» и «Потусторонней Эквестрии». Тру Виш как-то глянул их, полистал и недовольно скривился. Авторы тамошних статей не зря жевали свой хлеб, раз смогли уверить такую кобылку, как она, что «там» можно быть счастливой. Вы одержимы счастьем, сказала ей психолог на прошлом сеансе и удивленно похлопала ресницами. Ещё совсем недавно ей казалось, что состояние её пациентки деградировало, а теперь обратилось в странное стремление стать счастливой любой ценой. Будто от этого зависит вся её жизнь. Ей не верили, считая сумасшедший. Нездоровый блеск глаз, азарт, улыбка – из прежней уважаемой пони Сильвер Спун опускалась всё ниже и ниже. Ничего уже не будет как раньше, поняла она, когда соседи начали её сторониться. Деньги, отложенные на отпуск, просаживались за игральным столом, потоком текли в карманы барменов и диджеев всех мастей. Ей хотелось музыки, ей хотелось вина, ей хотелось быть пьяной – потому что именно в те краткие мгновения самозабвения она, наконец, спасалась от этой ужасающей жажды раскрыть тайну Тру Виша. Повеситься не получилась. Веревка так и осталась не удел, Сильвер даже не приладила её к крюку, как и хотела. Там – по ту сторону она узнает счастье? А ведь может узнать здесь и сейчас. Тру Виш рядом – мальчишка, жеребенок, обхвати его копытами покрепче, надави лаской и заботой – и может быть тогда… Тогда не получалось. Тру Виш не давал себя обнять, да и всё желание тут же пропадало, как только она подходила ближе. Жеребенок – как счастье, недостижимый, близкий и в то же время – неимоверно далекий. Билась посуда. - У тебя проблемы? Я слышала, что ты всё время твердишь, будто у тебя дома живёт какой-то мальчишка. Это для того, чтобы вернуть Тхандер Стомпа? Он загулял с молоденькой? Я ему устрою! – Даймонд Тиара перешла от всхлипов и вздохов к поиску виноватых. Она то и дело оглядывалась по сторонам, будто ощущая на себе чужой взгляд, неприязненно ежилась, будто замерзала. Стыл разлитый в чашках чай, небрежно валялся фантик от конфеты. Сильвер не помнила, как она оказалась дома. За окном гудела ночь – разум ужасался тому, что ещё совсем недавно его хозяйка хотела провести ночь в неприятных объятиях неуютного вечера. Как вообще можно хотеть променять удобство собственной кровати на жесткость стола и горькую, противную на вкус дрянь? Родные стены, казалось, радовались её возвращению, как верный пёс. И Тру Виш, которого никто не видел и на которого так и тянуло указать копытом маячил поблизости. Даймонд Тиара его не видела – как и все остальные. - Н-неее. Стомп… не… виноват, - Сильвер, наконец, выдавила из себя более менее членораздельную фразу и сотворила на своём лице некое подобие улыбки. Судя по выражению Даймонд, получилось не очень. - Тебя прижала налоговая? Тебе угрожали? Хотели отобрать магазин? Конкуренты? Бандиты? Кто? – Даймонд Тиара, казалось, прямо сейчас, бросится к телефону. И сквозь пластиковую трубку польётся самая настоящая мощь и всемогущество, резкий, холодный и спокойный тон. Взгляд Даймонд так и говорил – успокойся, дорогая, сейчас Я решу все твои проблемы! Сильвер даже не знала, как смотреть на Тиару – как на лучшую подругу? Как на спасительницу? Не получалось. Где-то внутри клокотала зависть, готовая в любой момент излиться гнойным сиплым кашлем, разлиться по комнате гадкими словами. И тогда, вместе с ними придёт незабываемое чувство утраты и осознание свершившегося. Будут извинения, будут слезы, куча других никому не нужных слов, поток убаюкивающих сознание фраз. И все в пустую. Сильвер завидовала Тиаре. Не её могуществу, связям, деньгам – а её жизни в целом. Кем она была при ней? Девочкой на побегушках, серенькой подружкой, что чуточку пострашнее, чуточку менее значимая, чуточку менее удачливая. Тысячи «чуточку», которые выливались в качественное превосходство Даймонд Тиары. Успешная, сильная, самостоятельная, давно замужем и с детьми. Богатая, щедрая и готовая прийти на помощь в любую минуту. А я – я такая? Сильвер не знала ответа на этот вопрос. Дня три или четыре подряд к ней являлись всякого рода экстрасенсы. Они дули, завывали, крутили глазами и пускали дым, обнося жилище какими-то зловонными курениями. Тру Виш даже не собирался делать вид, что они хоть как-то заботят его. Сильвер выгоняла проходимцев, облистывая газеты в поисках нового «таланта». И история повторялась. Сильвер Спун подняла глаза на подругу – и поняла, что последняя стопка точно была лишней. Перед ней сидела ей старая подруга, вот только немного в ином свете. Выпирала наружу раздутая донельзя гордость. Синим, холодным, будто бы лёд – кобылке показалось, что она может её коснуться и ощутить на себе всю её тяжесть. Желтое волнение на пару со страхом – с тысячами страхов, что наполняют её жизнь, болтались где-то в области живота и у плеч, заставляя копыта дрожать. Красная ненависть на пару с однотонным раздражением огромным змеем обвивала всё тело её подруги. Сильвер случайно лизнул красный хвостик этой змеи и она услышала, или увидела, а может и то и другое сразу – как Даймонд Тиара жалуется самой себе. Как здравый смысл брюзжит и говорит, что всё это – ей, Спун, личные проблемы, а Тиара свободна. Что следует оставить подругу как есть и позволить ей самой разобраться со своими проблемами. Поддакивало рядом находящееся раздражение, и лишь совесть – серебристая и красивая, умудрялась противостоять им обоим. А сквозь толщу всего этого эмоционального нагромождения подмигивало крохотное, как новогодняя лампочка, розовое счастье. Истинное, спрятавшееся за проблемами и бытом, за невзгодами и серостью пролетающих дней, счастье. Оно пульсировало, словно крохотное сердце, а Спун боролась с желанием вырвать его. Не сердце, счастье. Ухватить обоими копытами, жадно впиться в него взглядом, освободить от толщи оков всех остальных чувств. С ума схожу. Или уже сошла? Сильвер так и не ответила самой себе на этот вопрос. - Ты… такая… странная? – Сильвер не знала, как правильно сформулировать свой вопрос, да и увиденное казалось ей пьяным угаром. Всё пройдет, подумалось ей, а к горлу подкатил тошнотворный ком. Только не на ковер, химчистка будет денег стоить, успел предупредить здравый смысл. - Так что с тобой? Ты сходишь с ума, Сильвер? – Тиара на миг отшатнулась от своей подруги, только представив такой ужасный исход событий. Схожу с ума, спросила саму себя сквозь пьяный угар кобылка, глупо хрюкнула в ответ. Не схожу. А уже давным-давно сошла. Соскочила с планеты разума, сошла на остановке безумия. Зовите Дискорда, почему-то захотелось крикнуть ей, но язык не подчинился. - Тише, тише, Сильвер, дорогая… Я… мы найдем лучшую поликлинику. Лучших врачей, психологов, всё будет хорошо, понимаешь? – Даймонд чувствовала, как с уст слетают аморфные и ничего не значащие фразы, которые часто говорят только для того, чтобы успокоить. Проходит некоторое время, и взгляд на вещи меняется. Это бывает. Это приходит с возрастом, опытом… Ещё буквально вчера тебе казался футбольный мяч истинным счастьем, но вот он уже в твоих копытах, вот он уже успел изваляться в грязи, отхватил тройку-другую сильных ударов по своим бокам – и осознание счастья уходит. Ты понимаешь, что то было совсем не счастье, а всего лишь его видимость. А ты уже повзрослел, стал старше – на день, неделю, месяц – какая разница? Теперь твоё «счастье» выросло, из мяча – в самокат. Из самоката – в хорошую работу. Вечная гонка за тем, что нам кажется счастьем. Счастье – какое оно? Когда-то давно пришел пони в очках, круглых таких, то и дело поправляя их на своём носу – и спрашивал у всех и каждого. А потом записывал в книжечку. А потом книжечку распечатали – сотнями, тысячами экземпляров и каждый мог купить её в магазине. И узнать, что счастье – в обыденности. В доступных вещах, в хорошей работе, в здоровье родных. Потому что так написано в книжечке, потому что об этом говорят с самого рождения пони. Берут за шкирку, как котенка-проказника, и тыкают носом в рамки определений. Знай, кричат они, знай, что счастье только вот так, а не как иначе! Знай, что личного счастье недостижимо, а доступно лишь то, которые мы для тебя придумали. Ты доволен? Из записей Сит Барреля, философа-отшельника