Vigilance

      Терпение у Натаниэля, видимо, было невероятное – после всех обвинений в свой адрес он целый день ждал в «Висельнике», пока Сурана не заявился туда и не извинился за свои слова. Более того, Хоу заверил его, что все понимает и что он бы в возрасте эльфа тоже сорвался. Это немного успокоило Адвена, но свою речь с извинениями он сокращать не стал.       - Вот что я тебе скажу, Нат, - добавил он в заключение. – Я уже потратил слишком много времени на это демоново расследование, чтобы вот так его бросить. Но если в ближайшее время оно ни к чему не приведет – я вернусь в Башню. Меня тошнит от Киркволла, но при этом что-то держит меня здесь. Я даже толком не знаю, что. Я… я просто пытаюсь понять, Нат. Какие-то сволочи ведут дело к войне. Я должен хотя бы попытаться узнать, кто они.       - Разве нам полагается лезть в политические дела? – с сомнением поинтересовался лучник.       - Не уверен, что мы столкнемся с властями предержащими. Возможно, это интриги Церкви.       - Церкви?!       - Если я буду тебе все подробно объяснять, Нат, ты тут просидишь до следующего вечера. И наверняка потом все расскажешь Феликсу… а этого я как раз и не хочу. Ему все равно мои сведения не нужны.       - А что мне ему передать?       - Передай ему, что он ублюдок. Заносчивая тварь. Шем. Выдумай что-нибудь еще. Или спроси у Веланны, она много слов знает.       - А насчет Андерса? То, что он находится неизвестно где?       Эльф дернулся, инстинктивно разжав руки. Бутылка с грошовым пойлом, которую он неизвестно зачем взял минуту назад, выпала из его рук и с восхитительным звоном разбилась.       - Как… ты… узнал? – с усилием пробормотал Адвен. Хоу только улыбнулся.       - Ну, это довольно просто. Будь он мертв, ты бы вернулся обратно: тебя все-таки держит здесь не только расследование чьих бы то ни было интриг, но и поиск Андерса. Значит, он покинул город, но имеет возможность вернуться, и ты терпеливо ждешь его. Не скажу, что я бы на твоем месте поступил так же, но…       - Нат, нельзя быть таким умным, - покачал головой Сурана, обреченно глядя на разбитую бутылку. – Или, по крайней мере, нельзя давать остальным это понять. Ты же прекрасно сознаешь, что Феликс меня убьет, если об этом узнает? Или… он уже знает?       - Я с ним об этом не говорил. Да и… По правде говоря, мне кажется, что ему уже нет дела до Андерса. Вот тебя он хотел бы видеть… – Натаниэль кашлянул. – Не скажу, что для дружеской беседы. Так что твое нежелание возвращаться я… разделяю. Никого не оставил бы сейчас наедине с Феликсом.       - Веланну же оставил, - хмыкнул эльф. – Хотя она-то как раз ничего не испугается.       - Это точно…       Адвен отметил проскользнувшую в тоне друга мечтательность, но не стал заострять на этом внимание. Ему и без того было о чем подумать.       - Возвращайся в Башню, Нат, - произнес Сурана, наконец подняв глаза на собеседника. – Передавай привет всем нашим. А этому шему можешь сказать, что он позорит орден. – Подумав, эльф мстительно прибавил: - Дункан перевернулся бы в гробу, глядя на его потуги.       Лучник с беспокойством посмотрел на него:       - Все-таки и ты возвращайся, Адвен. Живым и невредимым. И… держись.       - Обязательно.       Адвен приобнял друга, безысходно проговорил: «Победа в войне… и все такое» и вышел из таверны.       Потеря Сигрун была тем горше, что почти до мелочей повторяла тот страшный момент, когда Сурана осиротел. Тогда он точно так же не оказался в нужное время в нужном месте – и расплатился за это потерей родителей. Пусть эльф полжизни жил вдали от них, пусть настоящую семью ему заменили чародеи Круга – судьба родителей мучила его не меньше, чем сны о порождениях тьмы. Адвен винил себя в том, что слишком поздно добрался до Денерима, слишком поздно вмешался в планы работорговцев… но тогда, по крайней мере, у него были серьезные причины задержаться в пути. Чем оправдано то, что он не смог защитить Сигрун? Какой невероятной важности долг держал его в Киркволле? Чего он добился этим проклятым бдением?..       «Сделанного не воротишь, конечно, – думал Сурана, медленно возвращаясь домой. – Но… как с этим смириться? Сигрун больше нет… Когда я покидал Ферелден, у меня оставалось там трое друзей. За одного я могу быть спокоен, но второй сошел с ума, а третья погибла – и все из-за того, что меня не было рядом. Скольких еще я не смогу защитить?..» Он почти против воли подумал об Эллане, и ему стало еще больнее. «Она, похоже, в меня влюблена… а мне даже страшно к ней привязаться еще сильнее. Что, если и с ней произойдет что-то ужасное, а я, как обычно, не смогу защитить ее? Нет… Я Серый Страж. Нам лучше любить только свое дело. Победа в войне, бдительность в мире, жертвенность… Феликс, высокородный ты ублюдок, что ты натворил?..»       Мерриль, как всегда, зашла не вовремя.       - Леталлин, я так рада! Хоук вернулась! Они с Бетани наконец помирились, и…       Адвен отвлекся от систематизирования заметок о Киркволле и устремил на долийку равнодушный взгляд.       - Для начала здравствуй, Мерриль, - деревянным голосом проговорил он.       - Анет ара. Ты занят? Извини, я не хотела тебя отвлекать. Я всегда захожу невовремя…       - Всегда готов выслушать тебя.       Эльфийка обеспокоенно посмотрела на него.       - Ты не в настроении?       - Да, немного. Но разве это повод портить настроение тебе?       Сурана понимал, что дружелюбные слова плохо сочетаются с безэмоциональным тоном, но ничего поделать с собой не мог. Выбитый из колеи, он значительно хуже справлялся со своей ролью отзывчивого соседа.       С неожиданным облегчением эльф увидел, что и Мерриль держится не очень-то уверенно.       - Не такое уж у меня и хорошее настроение, - пробормотала она. – Так что не волнуйся, леталлин. Ты можешь мне рассказать, что у тебя случилось… если хочешь, конечно.       Каким-то шестым чувством Адвен ощутил, что долийка больше не собирается играть в восхищенную дурочку. Видимо, ей это так же опостылело, как ему – прикидываться несчастным затюканным эльфом.       - Я тебе рассказывал, что у меня есть… была подруга в Серых Стражах, - тихо проговорил Сурана. – Гномка. Из Легиона Мертвых.       - Да, я помню, леталлин. С ней что-то случилось?       - Да. Теперь она… окончательно присоединилась к Легиону. В смерти.       - О! – Эльфийка порывисто вздохнула. – Мне очень жаль, Адвен. Ир абелас. Я скорблю о твоей потере.       - Спасибо… за сочувствие.       Мерриль все еще не решалась присесть, и эльф пододвинул к ней стул. Долийка машинально опустилась на сиденье, но взгляд ее больших печальных глаз был устремлен куда-то в сторону грязного пятна на стене.       - Я понимаю, каково тебе сейчас, - тихо произнесла эльфийка. – Не знаешь, как такое могло произойти, за что тебе это… Я в один миг потеряла Тамлена и ма венан. Перестала понимать, как жить дальше. Иногда снова перестаю понимать… Хранительница уверяла меня, что это пройдет. Чушь. Ложь. Кроме Терона и Тамлена, у меня никого не было ни в клане, ни в целом мире…       - Еще вчера казалось, что ты как за каменной стеной, - подхватил Адвен. – Что у тебя есть дом, друзья, семья… и вдруг все это исчезает.       Слыша его вновь обретший краски голос, эльфийка обхватила себя руками и опустила голову.       - Терон обещал мне, что я буду счастлива… Как он мог знать, что умрет у меня на глазах, в страшных муках, с напрасными молитвами Митал на устах…       Сурана, пододвинувшись к ней, присел рядом и сочувственно обнял соседку за плечи. Мерриль посмотрела на него – обреченно, без проблеска надежды – и прошептала:       - Милостивые Творцы, как же мне его не хватает.       Эльф уже не в первый раз утешал свою соседку, но впервые их объединяло общее горе. Адвен наконец осознал, чего долийке стоило постоянно изображать наивную радость, откуда бралось ее непонятное восхищение чем-то совершенно нелепым или даже страшным… У нее действительно не осталось опоры под ногами – и ни одна сволочь не захотела стать этой опорой. Разве что Хоук и Варрик – человек и гном – проявили к эльфийке дружеское участие. Сородичей-долийцев ее горе совершенно не тронуло…       - Ублюдочный у тебя клан, Мерриль, - сказал Сурана. В ужасе замер, понимая, что личное знакомство с кланом Маретари может выдать его с головой. К счастью, долийка была слишком подавлена, чтобы заподозрить неладное в его словах.       - Я всегда держалась в стороне от других, - пробормотала она. – Поэтому они… не поняли, что утрата так меня подкосила. Не поняли и моего стремления вернуть Тамлена, вернуть элувиан, вернуть часть нашего… моего прошлого. Хранительница говорила, что все пройдет…       «И Хранительница твоя – та еще стерва», – припечатал эльф, на этот раз уже про себя.       - Я так устала лгать, леталлин, - всхлипнула Мерриль, уткнувшись собеседнику в грудь. – Лгать себе и другим. Я… рада, что хотя бы с тобой могу быть откровенной.       - Мне можно доверять, леталлан.       Трогательность момента заставила Адвена вспомнить единственное знакомое ему эльфийское слово. Это вызвало у долийки новый поток слез.       - Я так старалась что-то сделать, Адвен! – жалобно запричитала она. – Я как могла пыталась заставить элувиан работать! Я использовала даже арулин'хольм! И все напрасно…       - Никаких подвижек?       Эльфийка покачала головой.       - Ничего. Мне осталось только одно средство – обратиться за помощью к духу, который открыл мне знание.       - То есть к демону? – Сурана настороженно посмотрел на нее. – В Тени?       - Он не в Тени. Я нашла его в пещерах на Расколотой горе… Он всегда был там. Еще со времен падения Арлатана.       - Это опасно.       - Я знаю, леталлин. Я попрошу Агнес пойти со мной. Если вдруг я стану одержимой, меня будет кому убить.       - Но ты же ею не станешь?       Мерриль попыталась улыбнуться.       - Я… буду осторожна. Но всякое может случиться. – Она утерла слезы, и эльфу вновь бросилось в глаза ее изрезанное запястье. – В любом случае это произойдет не так скоро. У Агнес пока есть дела. Нам надо ловить отступников.       - Каких отступников?       - Рыцарь-командор Мередит приказала поймать троих. Мы уже убили одного малефикара здесь, в эльфинаже. Мужа Ниссы. Его звали Хион. Варрик сказал, теперь надо разделаться с самой опасной отступницей. Она прячется в Клоаке.       - Она?       - Кажется, ее зовут Эвелина.       Сурана чуть не вздрогнул.       - А нет никакого способа… мирно с ней поговорить? – поинтересовался он. – Зачем же сразу убивать? Вдруг она не так уж опасна?       - Я не знаю, леталлин. Я никогда ее не видела. Но вот Хион… он был настоящим малефикаром. Он убил свою жену у нас на глазах. К такому нельзя проявлять снисхождение.       - Я знаю Эвелину, - вырвалось у эльфа. – Я видел ее здесь, в Киркволле. Она хорошая девушка. Спасла от Мора двух мальчишек-сирот и заботится от них… И уж точно она не жестокий малефикар, которому наплевать на чужую жизнь.       - Я верю тебе, Адвен. Я… мы постараемся не причинять ей вред.       - Спасибо.       Помолчав, долийка поинтересовалась:       - А откуда ты ее знаешь?       - Мы вместе учились в ферелденском Круге. Потом… разминулись.       - Может, ты знаешь и третьего мага, которого нам надо поймать? Его зовут Эмиль де Лансе.       «Опять этот Эмиль», – подумал Адвен, поневоле заинтересовавшись. Что это за легендарный орлесианец, которого приказала поймать сама Мередит? С другой стороны, ей и Эвелина зачем-то понадобилась, а та и мухи не обидит – пока ее не задеть, конечно… Или остальные отступники уже пойманы?       - Нет, его я не знаю, - отозвался Сурана. – А он где прячется? Тоже в Клоаке?       - Не знаю, леталлин. Кажется, у его родителей имение в Верхнем городе… Но Агнес не любит ходить по таким имениям. Она отложила это дело на потом.       - Лансе… Он орлесианец, что ли?       - Кажется, да. Себастьян что-то рассказывал об их семье, но, честно говоря, я не слушала. Весь этот, как сказал Варрик, «аристократический треп»… не слишком увлекает меня.       - Понимаю, - кивнул эльф, мысленно решив поискать загадочного аристократа. Мерриль шмыгнула носом.       - Ма сераннас, Адвен, - сказала она, прикоснувшись к его руке. – С тобой… легче.       - Я всегда готов помочь, Мерриль. Ты же мой друг.       Долийка посмотрела ему в глаза – и снова отвернулась.       - Вот только глаза у тебя как у Терона…       Адвен только пожал плечами. Сам он считал, что глаза у него самые обыкновенные – как и все остальное, впрочем. И очень надеялся, что ничем, кроме взгляда, погибшего возлюбленного Мерриль он не напоминает.       Однако от разговора с ней Сурана почувствовал облегчение. Оставалось только надеяться, что и ей он сумел как-то помочь…       И надеяться на то, что он успеет помочь Эвелине.