Светлее тьмы

Это случилось после трех дней моего внедрения в ряды пятого отряда. За прошедшее время мне уже удалось немного освоиться и свыкнуться с тем фактом, что жизнь всех служащих здесь колоссально отличается от той, которую прозябают жители Руконгая. Солнце успело подняться к зениту, испепеляя своими жгучими лучами и без того пышущую жаром землю. Тренировка наконец-таки подошла к концу, а все сражавшиеся попадали в тени растущих поблизости деревьев. Невыносимая жара сморила даже стойкую Хинамори, которая неспешно возвращалась в главный корпус. Отпрянув от окна, я аккуратно положила последний листок в одну из стопок на лейтенантском столе и приветливо улыбнулась вошедшей. — Прекрасная работа, теперь отнеси это в штаб соседнего отряда и можешь быть свободна, — тихо произнесла кареглазая, устало отмахиваясь какой-то бумажкой. Коротко кивнув в ответ, я незамедлительно покинула кабинет вместе с насущными бумагами. По правде говоря, мне нравилось помогать лейтенанту в разборе документации. А облегченные вздохи Момо при виде очередных просмотренных мною отчетов не могли не радовать душу. Видимо, капитан настолько занят, что даже не находит время на письменные обязанности своего отряда. Пожалуй, это даже прибавляет ему чести в моих глазах. Пока мои разбушевавшиеся мысли по-прежнему витали где-то в облаках, представляя себе облик еще не увиденного, но уже уважаемого начальства, я и не заметила вынырнувший из-за угла ураган. Безумно спешащий куда-то шинигами, по-видимому, тоже не успел заметить мое неожиданное появление. Обнаружили мы друг друга уже очень поздно, когда бумаги как из моих рук, так и из рук незнакомца взмыли праздничным салютом над нашими головами и разрушительным ливнем обрушились на землю. Только после столкновения и досадного инцидента мне наконец-то удалось рассмотреть виновника произошедшего (в том, что виновен был именно он, не было никаких сомнений!): высокий и очень худой парень, лениво потирая ушибленную белобрысую голову, перевел свой недовольный взгляд карих глаз на меня. В нем не было ничего особенного, за исключением косо срезанной на левый бок челки и заколотого платка-галстука на шее. Больше интересного в нем ни на йоту не нашлось, а снесший меня с ног блондин без тени сожаления уже вовсю изучал несколько листов, подобранных подле себя. — Ты разве из пятого отряда? — внезапно поинтересовался шинигами, не отрывая взгляда от документов. — Да, прибыла на службу три дня назад, — с гордостью заявила я. Но ожидаемой реакции так и не последовало. На этот счет незнакомец лишь хмыкнул и со словами: «Приберись тут и унеси все в отряд», исчез в стороне наших бараков. И что это было? Вылетел, снес меня ног, даже не извинился, еще и приказывает! Да что он себе позволяет?! Темные мысли, все более сгущаясь и образуя в голове плотный комок мести, нещадно атаковали разум. Тогда я поклялась себе при повторной встрече хорошо огреть этой самой пачкой бумаги того самодовольного грубияна. В принципе, незнакомец не заставил себя долго ждать и уже спустя десять минут вновь появился в поле моего зрения. Вальяжно прошествовал вдоль всего двора, блаженно подставил лицо ярким солнечным лучам... Каков наглец! Ветер игриво колыхал его светлые волосы, предъявляя взору все золотисто-пшеничные оттенки сей густой копны. Невольно залюбовавшись его необыкновенным профилем, я лишь на миг позабыла о насущной цели. Тем не менее, мысль о мести совсем скоро вернулась, а рука самопроизвольно поднялась… Пачка листков, издав характерный хлопок, плавно прошлась по темени и затылку. Как и ожидалось, незнакомец вздрогнул и резко повернулся ко мне лицом. Под его колючим взглядом я непроизвольно поежилась. Еле доносимый бриз стих, не смея нарушать опасную тишину. Совсем неожиданно для меня он всего лишь растянулся в злостной усмешке и, не сводя своего пристального взгляда с моей изрядно сконфузившийся фигурки, сделал шаг по направлению к нарушительнице своего внутреннего спокойствия, то бишь, ко мне. Признаться честно, я уже даже успела пожалеть о содеянном. — И что это может значить? — прошипел шинигами, все еще угрожающе наступая. — И-извини… Но не по-джентельменски оставлять даму посередине улицы наедине с бумажками. Ты, — указательный палец уперся в грудь блондина, — весьма наглый тип. С какого ты отряда? — Это я у тебя спрашивать должен! — усмехнулся тот, кажется даже забывая о формальностях. От такой напыщенной наглости я и вовсе приобрела неимоверную смелость. Возмущения с молниеносной скоростью проносились в мозгу, а несчастный язык и вовсе не успевал за таким потоком информации. — Да откуда ты такой взялся только?! — все еще задыхаясь от переполняющей ярости, удалось мне выдавить из себя столь краткую фразу. Пожалуй, несдержанность — моя самая отвратительная черта характера. Незнакомец еще долго сверлил во мне дыру своими глубокими карамельно-кофейными очами. Кажется, даже новоиспеченные сослуживцы таинственно притихли, все еще кидая в нашу сторону опасливые взгляды. Осмотревшись по сторонам без всяческого разворота головы, мужчина едва заметно улыбнулся и тихими, чуть слышимой поступью обошел меня. Его походка была очень своеобразна, ее отнюдь ни с чьей больше не спутаешь. Не могу сказать определенно точно откуда внимательность вдруг решила вдруг меня посетить, но очень медленный и уверенный шаг сгорбленной фигуры несмываемый пятном запечатлелся в сознании. Тем временем, блондин уже успел описать вокруг меня несколько кругов, но предпочел заговорить лишь в начале четвертого. — Хочешь знать откуда я такой взялся? — загробным голосом поинтересовался он. — Видимо, малышка-Момо тебе так ничего и не рассказала… — И что же я должна была узнать от лейтенанта? — голос мой предательски дрогнул. — Лей-те-на-ант… — сладко протянул мужчина, явно наслаждаясь моментом. Шаги прекратились где-то позади, давая волю гробовой тишине. По листьям растущих поблизости деревьев пробежал тревожный шелест. От чего-то я не позволила себе не только шелохнуться, но и даже лишний раз вдохнуть. Реацу незнакомца заметно уплотнилась, от чего ватные ноги и вовсе онемели. — Меня зовут — Хирако Шинджи. Его тихий шепот ласково коснулся ушей, пробежался по нейронным связям до самого мозга, нежно и сладостно дотронулся до разума, окутывая пеленой липкого тумана. Жгучее дыхание ощущалось даже затылком, от чего мне стало совсем не по себе. Непосредственная близость чужака туманила сознание, догадки сами собой закрадывались в голову. Но я упорно отказывалась в них верить, боясь позора на всю оставшуюся службу в этом отряде. Табун мурашек прошелся вдоль позвоночника, когда холодная, как сам лед, ладонь легла на мое плечо. Кончик белых волос настойчиво коснулся щеки, вызывая неприятное чувство щекотки. А следующий жест моего нового знакомого и вовсе разогнал все сомнения в правильности собственных предположений. — Унеси вот эту вещь вместе с бумагами в кабинет капитана и дождись меня. Мне нужно кое-что у тебя уточнить. Пониженный и уверенный голос вызвал в душе целый ураган эмоций. Протянутая рука, сжимающая в тонких пальцах белую ткань, как бы невзначай положила на сердце зловещий камень вины. Красиво выгравированная цифра «пять», опасно контрастирующая со светлым фоном, разрушила целый занавес моей неприступной до этого момента гордости.

***

Позвякивание чайной ложки о стенки сосуда разносилось по всему светлому, но теперь не кажущемуся уютным помещению. Былой энтузиазм потерял всю актуальность с момента роковой встречи. Нервно размешивая горячий, как раскаленные угли, чай, я невольно всматривались в манящую даль за стеклом, поспешно обдумывая предстоящий разговор. Мне никогда еще не доводилось испытывать столь волнительного чувства, нещадно расползающегося где-то глубоко внутри коварной змеей. Сердце выбивало чёткий и монотонный ритм, вынуждая грудную клетку трепетать при каждом приглушенном ударе. Дыхание участилось словно шею мою окружали все плотнее сковывающие ее тиски. Больше всего в своей нелепой жизни я ненавидела чувство ожидания. Ожидание, как мне казалось, сулит лишь самые гадкие последствия, а уж в моем случае — явную смерть. Безусловно, все эти предположения весьма гротескны, утрированы… Но ничуть не лишены логики. И даже сейчас, чёрт возьми, прислушиваюсь к каждому шороху, очень боюсь его появления, хочу спастись от взгляда этих лукавых и очень осторожных глаз. А какой он, мой капитан? Что он предпримет в подобной ситуации? Соответствует ли моим представлениям? Вопросы с невероятной скоростью давали о себе знать, а ответы, сопровождающиеся судорожными размышлениями, никак не могли выстроиться в единый и полноценный вывод. Несколько капель чая брызнули на стол, наконец-то отделившись от всеобщего потока подобных им. Может быть опять стоит привести сравнение с жизнью? Пожалуй, это получается у меня лучше всего. Но как бы не оттягивал узник свою казнь, палач все равно рано или поздно лишит того головы за порочные деяния. Именно так можно охарактеризовать появление в кабинете самого его обладателя, который, кажется, уже порядком утомился ждать должного внимания к своей персоне. Лихо развернувшись к источнику скромного покашливания, я наткнулась на сосредоточенный взгляд. По его глубоким глазам было просто невозможно что-либо прочитать. Точно так же, как в этой отрешенной задумчивости я так и не поняла, где же капитан решил поставить запятую в одной из известных русских поговорок: «Казнить нельзя помиловать». Осмотрев новое хаори на плечах представшей взору фигуры, я внезапно почувствовала укол совести. Но взглянуть выше ключиц капитана смелости у меня так и не хватило. Видимо, его очень уж забавляла вся это ситуация. Лишь на основе этого факта можно было объяснить его нерасторопность в начале каких-либо действий или слов. Будто проверяя мою психику на прочность, загадочное начальство все продолжало безмолвствовать и опираться о дверной косяк, ничуть не меняя принятой ранее позы и застывая пугающим изваянием. Находящаяся в моей руке чашка уже успела потерять свою легкую дымку, оставляя после себя лишь редкие нити парового отделяемого. Благодаря моим нескончаемым молитвам, капитан все же отлепил свое бренное тело от стены и направился своей неизменной походкой к мягкому дивану. Обитая кожей мебель без промедления приняла его, быстро успевшего усесться по-королевски, в свои мягкие объятия. Секундная стрелка уже в который раз обогнула всю ось циферблата, а мужчина так и продолжал молчать, косо поглядывая в окно. Чего же он ждал, для меня так и оставалось непостижимой загадкой. Пользовался тишиной, играл как кот с мышью, изводил, пожирал, заставлял утопать в сомнениях... — Мучаешься от неведения? — с наслаждением протянул блондин, нагло обрывая поток моих мыслей. От его внезапной реплики, рука предательски дрогнула, проливая часть чая на деревянный пол. Безусловно, сам факт моей неуклюжести не смог ускользнуть от внимательного взгляда шинигами. Поднявшись с дивана, капитан вновь занял критическую для меня позицию. Наши лица находились на разном уровне из-за большой разнице в росте, но это отнюдь не облегчило моего и без того плачевного состояния. — Не стоит меня бояться, я не кусаюсь по таким пустякам, — кривая усмешка исказила его лицо, от чего мне стало совсем не по себе. — Простите… Последняя капля терпения исчезла очень быстро, не оставляя ни одного шанса на продолжение. Всунув в руки удивленного капитана злополучную чашку, я выбежала из кабинета так быстро, что едва ли успела заметить возвращающуюся с задания Хинамори.