***
Испуганная, заплаканная, Грейнджер бежала по лестницам и коридорам. Только бы подальше от него. — Ёлочные шарики, — выдохнула она, едва приблизившись к картине Полной Дамы. Гостиная была полна народу, и её зарёванное красное лицо не вписывалось в атмосферу гриффиндорского веселья. Не отвечая на многочисленные вопросы «Что случилось?» и даже не замечая их, она вбежала в спальню, захлопнула за собой дверь и медленно осела на пол. Слёзы полились сами собой. Буквально через минуту она услышала, как Живоглот скребётся о дверь, прося впустить. Только открыв ему дверь, она тут же схватила его в охапку и крепко прижала к себе. И вдруг стало легче. И вдруг в голову вломилась, разбивая все слёзы и сопли на своём пути, мысль: «Какого чёрта?». Грейнджер чмокнула своё маленькое миленькое рыжее чудовище в морду, упрямо утёрла слёзы и твёрдым шагом вышла из спальни. Не успела она спуститься по лестнице, как наткнулась на слившихся в поцелуе Рона с Лавандой. Они занимали весь проход, и даже при большом желании Гермионе не удалось бы протиснуться мимо них. Ей стоило большого труда подавить в себе гнев и выдать тактичное «кхм», которое наконец-таки заставило присосавшихся отлипнуть друг от друга. Стало казаться, ничто уже не может её раззадорить больше, как вдруг на выходе из портретного проёма её нагнал Кормак. — Чего тебе? — процедила Гермиона сквозь зубы. — Я хочу, чтобы ты знала, — торжественно и со сладким придыханием начал он, — никто не стоит твоих слёз, — и совершенно неуместно подмигнул. Возведя глаза к небу, она уже было навострила пятки убегать, но внезапно ей пришла в голову потрясающая идея, о которой она, конечно же, позже пожалеет. — Слу-ушай, — она попыталась растянуть губы в улыбке, — профессор Слизнорт устраивает рождественскую вечеринку... не хочешь пойти со мной? — Да, конечно, — ухмыльнулся Маклагген и развязно обнял её за плечи. — Мы станем парой вечера, не сомневайся. — Ага, разумеется, — пробормотала она, аккуратно освобождаясь из его цепких клешней. — Ну, мне пора бежать. И прежде, чем Кормак успел опомниться, Гермиона уже смылась, сверкая тапками. Гордо подняв голову, она с решительной уверенностью приближалась к туалету Плаксы Миртл, лихорадочно перебирая в голове всё, что собиралась высказать Малфою. «Да кто он, собственно, такой? — гнула своё Грейнджер. — Тоже мне, особо опасный. Задание у него. Ну я ему покажу. Я столько времени на эту дурь потратила! И вместо благодарности — это? Да чтоб его дементор... нет... это уже слишком». Пришла. Готовая в кои-то веки постоять за себя, Грейнджер стремительно распахнула двери и в ужасе застыла.Силенцио
29 марта 2018 г. в 22:19
Гнев пульсировал в висках и мешал смириться с горечью где-то в груди. Тяжесть утраты камнем легла на его плечи. Утраты того, кого он никогда не знал, о ком никогда не слышал и о существовании которого он и помыслить не мог. И всё же это казалось нелепо: тётка? Переживать так из-за какой-то тётки, которую в глаза не видел, когда даже к родителям он не чувствовал особой привязанности.
— Бред, — выплюнул он, порылся за толчком, вынул сигарету и прикурил.
Дверь снова отворилась.
— Я сказал, пошла вон!
Тот же испуганный взгляд.
— Я… я не могу оставить тебя в таком… — начала она неуверенно, не успев до конца произнести фразу. Он отбросил сигарету.
Силенцио поразило её где-то в области горла и она поняла, что не может издать ни звука. Панически дрожавшей рукой она потянулась за палочкой, но Драко опередил её. Обезоруживающее заклинание отбросило её палочку. И он был уже рядом. Малфой крепко сжал её руки и завёл их ей за спину. Его горячее дыхание с едким запахом никотина обожгло ей шею.
— Хочешь быть моей? — хищно глядя ей в глаза, спросил он. Та помотала головой, и он впился губами в её губы.
Все попытки отпрянуть и освободиться из его захвата оказались тщетными. Мир уходил из-под ног, и вдруг в голову пришла одна-единственная стоящая мысль: укусить.
От боли Драко застонал. Во рту ощущался металлический привкус крови, вызывающий дурноту. Заклинанием он связал ей руки. Затем ноги. Она начала беззвучно плакать и всхлипывать. Она поняла, что сейчас произойдёт.
Малфой грубо склонил её над умывальником. Подрагивавшей рукой он провёл по внутренней стороне её бедра. Холодная дрожь пробежала по всему её телу. Его руки медленно потянулись вверх и задержались на груди, не обращая внимания на отчаянные попытки девушки противостоять.
Он воображал, что её сбитое тяжёлое дыхание таково потому, что она возбуждена, что тело её дрожит и извивается от исступлённого желания его.
Малфой уткнулся в её волосы, источавшие терпкий запах корицы, запустил в них руку, другой расстегнул ширинку.
Несмотря на то, что она знала, что сейчас произойдёт, когда это наконец случилось, она неожиданно замерла. Боль оказалась столь сильной, что она не могла пошевелиться. Струйка крови побежала по её ноге. А слёзы перестали идти.
Примечания:
Я хотела, чтобы было жёстко и дико, но бета отговорила.