Овечьи души

Донни не любил цирки, что-то всегда пугало его, будь это звериный запах, или клоун, над которым все потешались, а ему самому было не до смеха. Что тут поделать, Донни не любил клоунов тоже. Отец обычно громко фыркал и говорил, что он, Донни, несомненно трус, а мама клала ему руку на плечо и тихо вздыхала. И тогда папа больше не оскорблял Донни, но и не замечал его. Даже подарки на Рождество и Пасху и день рождения он получал как подачку. Донни знал, что отец большой начальник, и как говорит мама, "прирожденный управленец", но Донни пока не понимает, что что она имеет в виду.       Ему страшно неприятно слышать от отца, который в редкие моменты бывает дома, что-то типа "Эй, пацан", или "толстожопый, позови свою мать", но он покорно кивает и зовёт, потому что обязан слушаться. И потому что трус. Мама говорит, что Донни ничуть не умеет бояться, это всё выдумки. Она вообще считает Донни очень храбрым и умным мальчиком. Донни рад этому, что хотя бы мать, но слушает его, верит в него, а главное - любит. В такие моменты Донни действительно считает себя очень храбрым, и даже готов настоять на этом при разговоре с отцом, но стоит тому придти домой - весь его пыл исчезает в считанные секунды.       Прожектора направляют свет в центр круглой арены и из-за тяжёлых, багровых кулис выходит клоун - Донни с родителями сидит на последнем ряду, но ему прекрасно видно как высокий человек в рыжем парике тащит за собой по полу окровавленную кувалду - Донни видел подобные предметы на "Молотобойце" *, папа очень любил этот аттракцион и выбивал до последней шкалы. Толпа людей сидит в предвкушении - нынче клоун не собирался показывать фокусы и забавно падать на пол, поднимая к верху тощие ноги, обутые в удлиненные, смешные боты (папа всегда удивлялся, как они не спотыкаются в этих "ластах") и громко смеясь. На передних рядах, у арены раздался крик, Донни вытянул маленькую шею, пытаясь хоть что-то разглядеть, но не смог из-за вскочивших со своих мест людей. - Тварь поганая, ты укусил мою жену! - хриплый мужской голос затмил гул других голосов. - Где охрана? Скорая?! - вторил мужскому голосу тонкий испуганный женский. И затих. На залитую светом арену выходили "Они" : нестройной, угрожающей толпой. Актёры, силачи, гимнастки в блестящих костюмах (у одной из них не хватало щеки, как разглядел Донни). Отец и мать переглянулись в немом удивлении, когда люди с первых рядов рванули наверх, к выходу. Донни умоляюще посмотрел на родителей, в глазах которых читалось непонимание происходящего. - Что здесь происходит, мать вашу?! - взревел отец Донни, вскакивая со своего места. - Разуй глаза, идиот! - огрызнулся один из спешащих к выходу, мужичонка в потрепанной оранжевой куртке. - Посмотри назад! "Они" набрасывались на каждого, кто был на пути, подминая под себя, заставляя свою жертву затихнуть, захлебнуться собственной кровью и продолжали своё шествие вперёд, к испуганным людям, пытающихся вырваться наружу, прочь из залитого кровью и пепси зала. Послышались первые выстрелы - Донни успел сосчитать только до двух, как стрельба прекратилась. Они спрятались между рядами, маме пришлось лечь пластом на пол, испачкав чудесное чёрное вечернее платье в луже лимонада (а был ли это лимонад?), отец лёг ближе к выходу, закрыв голову руками, а Донни лежал посередине. Голоса удалялись из зала и было слышно только... Трямс Что-то тяжёлое волочилось по полу и звонко ударялось о ступени, но у Донни не хватало духа подняться и посмотреть. Странные люди, бредущие по лестнице вперёд могли обратить на него внимание и поступить с ним также, как и с другими, лежащими здесь, но уже вряд ли живыми посетителями цирка. Он слышал тяжёлые хрипы, заполнившие наступившую тишину зала. "Так хрипела бабушка, когда умирала"- подумалось Донни и он почему-то решил, что родители солидарны с ним в этом сравнении. Рыжеволосый клоун, чей рот был измазан в чём-то красном, все ещё волочил за собой кувалду (трямс), глядя перед собой затянутыми мутной плёнкой глазами. Несмотря на то, что "Они" проходили совсем рядом, в шаге от лежащей семьи, внимания к троице было не больше, чем к ряду кресел - они продолжали своё шествие за другими людьми, чьи голоса уже затихали вдали. Звонок на мобильный отца Донни поступил внезапно и рингтон группы AC/DC огласил помещение. "Highway to Hell"** - очень подходящее название песни для происходящего. Мама много раз ругалась на него, чтобы он выключал телефон, находясь на мероприятиях с семьёй. Отец обычно огрызался, говоря ей: -Детка, каждый пропущенный мною звонок может стоить нам кругленькой суммы денег. В этот раз отец Донни Трумана лишился большего, чем денежные купюры. Он лишился своей жизни. - БЕГИТЕ! - Донни не ожидал от себя такой прыти, и обойдя свою мать, подал ей руку, потащив за собой между рядами к выходу, пока крик отца, смешивающийся с непрекращающейся мелодией из смартфона не затих, не исчез полностью под тяжёлой кучей тел, насевших на мужчину, разрывая его на куски.