История Первая. На Вершине Мира

Тьма. Вокруг всегда тьма и боль. Больше ничего. Хотя нет. Был еще голос. Мелодичный, словно музыка ветра или перезвон колокольчиков, и красивый. Иногда этот голос прорывался сквозь безликую тьму и словно луч солнца освещал мир вокруг. Тогда боль отступала, и Артас тянулся к нему… Но все исчезало, потому что воля Короля Мертвых, во много раз превосходящая его собственную, вновь смыкала стенки, и ужасающая в своей полноте тишина вновь сводила с ума. Это было странное существование. Как будто ты есть и тебя нет одновременно. Он не видел даже себя, не ощущал веса или даже собственного дыхания. Как будто был духом или тенью. Единственное, что у него здесь было – это память. Но и она иногда изменяла ему, подсовывая ужасающие картины, которые просто не могли быть правдой. Убитый отец, Утер, опустевший Лордерон. Этого просто не могло быть… Или, что гораздо ужаснее, это правда. Правда, которую Артас не видел или не мог изменить, находившись в этой ловушке, где нет ни времени, ни света… И Артас ничего не мог сделать, чтобы выбраться. У него не было ничего. Но в те моменты, когда он слышал голос, этот волшебный голос, он ощущал как меняется пространство вокруг – давление воли Короля Мертвых ослабевало, и он словно оживал – у него появлялись силы, чтобы бороться, он рвался выбраться из этой тюрьмы, он умолял человека, кем бы он ни был, продолжать говорить с ним, несмотря на то, что не мог сказать этого вслух. Но раз за разом он проигрывал. И все же, все же становилось едва ощутимо легче. А потом… Артас не знал, что произошло потом, но словно сломался некий барьер. На него навалился мир звуков и ощущений: злость, власть, неистовство и феерическое ощущение победы – Короля Мертвых; растерянность, боль и разочарование поверженного – существа, которого он не знал. И он сам – он не понимал как, но на секунду он увидел происходящее глазами Короля Мертвых. И секунды хватило, чтобы заметить лежащую на снегу фигурку в красно-золотых одеждах. Огненной вспышкой пришло осознание того, что все произошло из-за него – юноши, которого Нер-Зул собирался убить. - НЕТ! – мысленный крик Артаса, казалось, оглушил даже Короля Мертвых – слишком поздно он понял, что слишком отвлекся, слишком ослабил контроль. Потом снова была темнота – без времени и ощущений. До тех пор, пока она не взорвалась холодным голосом Короля Мертвых. "Пришла пора разобраться с тобой" – и Артаса сдавила боль. Он знал, что заведомо слабее, но пытался бороться – ведь тот худенький юноша боролся. Кажется именно при этом воспоминании, паладина затопила волна злости Короля. Он хотел стереть, уничтожить и Артаса, и все, что было связано с этим юношей. Но Артас не хотел забывать. И не хотел сдаваться. *** Невероятное ощущение. Словно просыпаешься после очень долгого сна, и никак не можешь спросонья освоится с телом. Шея затекла, руки и ноги кажутся неподъемными и вообще все тело словно чужое. Тело. Ощущения. Артас резко открыл глаза, когда затуманенный рассудок воспринял последнюю мысль. У него есть тело! Он живет! Он хотел поднять руку, чтобы просто посмотреть на нее и убедиться в ее существовании. Но не смог. Во всем теле была ужасная, просто невообразимая слабость. Он чуть-чуть пошевелил пальцами, но даже это простое действие вырвало из его груди полувздох-полустон. Тут же в поле его зрения попал очень красивый юноша в одежде жреца или мага. - Вы пришли в себя. – Констатировал он, и голос его напоминал перезвон колокольчиков. Наверное, эльф. Артас присмотрелся. Очень тонкие черты лица , миндалевидный разрез ярко серых глаз, удлиненные брови и едва заметные из-за длинных волос заостренные ушки. Точно, эльф. Причем он был очень насторожен. Как будто в любой момент был готов сорваться с места или защищаться. Очень недоверчиво глядя из-под густых ресниц, он несколько скованно спросил: - Как Вы себя чувствуете? Артас сглотнул, не вполне уверенный, что голос его послушается. - Сносно. – Вышло хрипло и непривычно. – Только тело очень плохо слушается. - Это временное явление. Через пару часов полностью пройдет. – Кажется, эльф несколько успокоился. Значит, можно задать вопрос, волнующий его с самого пробуждения. - Где я? Что произошло? Но эльф вместо ответа отошел к выходу. Артас хотел было возразить, но он пояснил: - Я только целитель. Вам нужно задавать вопросы не мне. Я вернусь через пару минут, вставать лучше пока не пробуйте. - А кому? – но вопрос повис в воздухе, потому как эльф покинул помещение. Что ж, раз так, Артас решил расслабиться и осмотреть комнату. В голове был полный сумбур, а память… Последнее, что он помнил, это чума, смертельным покровом устлавшая земли Лордерона, его люди, становившиеся зомби… Его решение уничтожить Стратхольм… Свет! Он сделал это! Убивал своих людей! Да, они были заражены, да, у них не было выбора – они уже были мертвы. Но выбор был у него. И он до сих пор не был уверен в правильности принятого решения. А потом? Артас напрягал память, воскрешая последние события. Все было как в тумане… Дикая злость на тех, кто сотворил эти ужасы с его землей; страх, что не сможет ничего изменить… А смог ли? Артас аж скрипел зубами в попытке разорвать пелену тумана, застилающую воспоминания. Он прибыл в Нортренд, игнорируя отца, уход Джайны и Утера. Встретил гномов, узнал о клинке… Вспомнил, что у него тогда невыносимо болела голова и не исчезало ощущение двойственности… Вспышки неоправданной агрессии или злости, которые словно принадлежали не ему… И все. Он не помнил больше ничего. Что с тем демоном? С Мурадином? Дверь, отворившись, скрипнула, тем самым обратив внимание Артаса на вошедшего. Он замер у входа, скрываемый тенью. Артас видел золотые волосы, от которых словно исходило слабое свечение и несколько недоверчивый прищур выразительных зеленых глаз. - Как Вы себя чувствуете, принц Артас? – произнес эльф, и Артас внезапно почувствовал, что тело теряет опору, а легким безумно не хватает воздуха… Потому что этот голос он не спутал бы ни с каким другим. Голос, который не дал ему утонуть в безвременье и боли, удержал на краю безумия, вырвал из непроглядной тьмы тюрьмы Короля Мертвых… Забыв о слабости, о том, что тело еще не вполне слушается его, он рывком сел на постели, почти выкрикнув: - Кто ты? Твой голос… - и это все, на что хватило запала; не удержав короткий стон, он повалился обратно. Но в тот же миг эльф подошел к нему, покинув тень. И Артас задохнулся повторно – внешность посетителя поразила его едва ли меньше его голоса. Перед ним стояло прекраснейшее существо в мире. Артас, наверное, никогда не смог бы описать его – не было таких слов, которые в полной мере охарактеризовали бы эти тонкие черты лица, эти чувственные губы, невероятно яркие изумрудные глаза в обрамлении пушистых ресниц… Тонкие удлиненные брови, заостренные ушки, золотые волосы почти до поясницы, словно испускающие мягкий золотистый свет. Хрупкость фигуры, угадываемая даже под легкими доспехами и наплечниками… Но сейчас эльф был весь напряжен, а на прекрасном лице застыло недоверие. - Вам лучше пока не пробовать вставать. Целитель считает максимум пару часов. – Он нахмурился еще больше, заметив, что шок с лица Артаса не уходил. С трудом возвратив себе способность говорить, Артас почти прошептал: - Скажи мне, кто ты? – Но тут же отметил, что незнакомец обращается к нему исключительно на "вы" – и поправился. – Кто Вы? Эльф прищурился: - А Вы меня не помните? - А должен? – вырвалось у паладина. Юноша ему кого-то смутно напоминал – возможно, Артас слышал о нем от кого-нибудь, но лично не встречал никогда. Он был абсолютно уверен, что не забыл бы пусть даже мимолетной встречи с ним. - Я принц Кель'Тас Санстрайдер, правитель эльфов крови, предводитель Мстителей. Вот как. Принц эльфов крови. Стоп! Эльфов крови? - Что значит эльфы крови? Эльф, только было чуть-чуть расслабившийся, напрягся снова – взгляд сквозил подозрением, когда он спросил: - Вы не знаете и этого? Артас недоуменно покачал головой. Из двух только реплик принца он уяснил, что мало что понимает. Разумеется, он знал эльфа – только как наследника короля Анастериана, правителя Высших эльфов. Но эльфы крови?.. А судя по удивленному недоверию принца, он должен знать, откуда взялось это наименование "эльфы крови". Кель'Тас не ответил на вопрос, а вновь задал свой: - Что последнее Вы помните о своей жизни и окружающем мире? Артас не медлил с ответом: он думал об этом еще до появления принца эльфов. - Я был в Нортренде. Узнал о гномах. Я и мои люди освободили их. А потом… потом я узнал от Мурадина о Фростморне. Помню, я тогда подумал, что будь клинок в моих руках, я смог бы отомстить. - А дальше? – не вытерпел эльф. - Ничего. Я не знаю, что было дальше. Расскажите мне, что произошло?! Странно, но Артасу показалось, что эльф наконец-то расслабился, будто Артас развеял часть его тревог. Кель'Тас вгляделся во взволнованное, красивое лицо принца Менетила и вздохнул. - Я расскажу. Только чуть позже. – Заметив, что Артас намеревается возражать, он твердо заявил: - Сначала целитель осмотрит Вас, Вы подкрепитесь и осмотритесь. Сейчас 4 часа. Думаю, если Вы еще не передумаете, мы встретимся с Вами через три часа. – Он несколько нахмурился. – Если не произойдет ничего из ряда вон выходящего. А теперь отдыхайте. Дождавшись кивка Артаса, Кель'Тас покинул комнату, провожаемый едва слышным скрипом двери. *** Сложно. Это было безумно сложно – просто поговорить с ним. Это всколыхнуло все то, что он так старательно пытался забыть – нападение Плети, смерть отца, разрушенные здания Кель'Таласа… А он… Он не помнит совсем ничего! С одной стороны, Кель не мог этого отрицать, он испытал облегчение. Во всяком случае, он мог оправдать самого себя в этом своем безумном стремлении последних недель вытащить его. Хотя он даже представить себе не мог, что Артас не будет помнить совсем ничего. Да, надеялся. Да, очень хотел, чтобы все эти зверства не были целиком на совести паладина. А с другой, он испытал неожиданную боль. Возможно, ее причиняли воспоминания. - Принц Кель'Тас, что-нибудь произошло? – обеспокоенный Тэлар остановился напротив принца. Кель оторвался от двери, которой последние несколько минут служил подпоркой. Если бы вдруг Артас вознамерился выйти в это время, принц эльфов пропахал бы землю перед паладином носом. Мрачные мысли чуть развеялись, уступая представленной картинке. - Нет, все в порядке. – Кель ретировался от двери, все же опасаясь реализации в жизни представленного, и попросил: - Я бы хотел, чтобы ты осмотрел его. Не думаю, что он представляет опасность, так что перемещения по лагерю для него не ограниченны. - Я учту, принц. – Тэлар взялся за ручку двери, но принц жестом остановил его. - Еще одно, Тэлар. Он ничего не помнит. Для него не существовало последних двух лет. Серые глаза жрец распахнулись, выражая крайнюю степень замешательства. - Что это значит? - Я не знаю. Я вообще не представляю, кто он. Мы оба видели: на Ледяной Короне произошло разделение тел, что само по себе невероятно. Но я не знал, что у него внутри. - А сейчас? Вы говорили с ним… - Сейчас я могу сказать только, что кем бы он ни был, слишком многие нити всей этой истории сходятся на нем. С него все началось, и у меня подозрение, что он все и закончит. – Кель отвернулся, давая понять, что беседа закончена. – Я буду на северной границе лагеря. Осмотрю оборонительные сооружения – последняя стычка была довольно ощутимой. Кель решил забыть на время, что у него в лагере находится, пожалуй, уникальный человек. Эльфа смутно напрягала эта ситуация – слишком уж все было странным. Сначала паладин, потом Рыцарь Смерти и вновь паладин. Ничего не помнящий о своей былой ипостаси. А еще… Когда эльф был заточен на вершине Ледяной Короны, против воли ближе и ближе узнавая Рыцаря Смерти – его необъяснимую притягательность, проскальзывающую в интонациях грусть, и все больше привязываясь к нему, Кель был уверен, что испытывает ее к тому человеческому, что осталось в Артасе. Что целуется – с человеком. А теперь… Паладин Артас Менетил даже не помнит самого Келя, не то что… Маг даже не знал, как относиться к этому. Нет, он не жалел о своем решении спасти его, вытащить из лап смерти. Но сколько он нажил проблем – представить страшно. Иллидан наверняка до сих пор в бешенстве. Во всяком случае гонец из его лагеря объяснялся именно так: его лорд рвет и мечет… Он разорвал их союз. Кель понимал Иллидана – на его месте он тоже расценил бы бегство к Ледяному Трону как предательство. Единственное, на что сейчас надеялся эльфийский принц, так это на то, что Иллидан будет благоразумен и не объявит эльфам крови войны. Кель вздохнул и, призвав коня, отправился к северной границе, сопровождаемый тяжелыми мыслями. *** Артас осматривал деревню, которая служила эльфам крови лагерем уже несколько месяцев. Расположение, как сразу отметил Артас, выгоднее не придумаешь – деревня располагалась у подножия гор и охранялась ими с трех сторон. Четвертая, северная, была обстроена оборонительными стрелковыми и башнями Несмотря на сравнительно небольшой размер деревни, здесь, по видимому, был единственный лагерь эльфов крови. Значит, их всего тысяч 5. Это настораживало – насколько Артас мог судить, в Нортренде шли полномасштабные боевые действия, а значит требовались огромные людские ресурсы. Артас хмуро и несколько настороженно продолжил путешествие по лагерю. Эльфы относились к нему сдержанно и даже почти дружелюбно, но Артас явственно чувствовал напряжение, волнами исходившее от них. Относительно спокоен был, пожалуй, только эльфийский целитель, приставленный лично к нему. Ну и, наверное, их принц. Хотя категорично он утверждать не брался. Напряженность сменилась легкой растерянностью – эльфа и след простыл, а из отпущенных им трех часов осталось от силы полчаса. Где он, интересно? - Принц Артас? Вы хотели бы что-нибудь узнать? – тут же спросил жрец, поравняв своего коня с конем Менетила. Артас задал интересующий его вопрос. - О, принц Кель сейчас не в лагере. Он выехал вместе с разведывательным отрядом. Они должны вернуться минут через 15. – Ответил жрец. - О, ясно. Спасибо. - Быть может, Вы голодны? Артас задумался, но жрец, поняв его тревоги, улыбнулся: - Не беспокойтесь. Смею Вас заверить, принц Кель вернется вовремя и Ваша беседа состоится – если Вы не передумаете. Поэтому можете расслабиться и перекусить. Беседа может затянуться, а там… будет настроение или нет. Артаса вновь насторожили вроде бы простые слова, но он кивнул. На самом деле, будет очень неприятно, если волшебный голосок принца Санстрайдера будет перебивать урчание его желудка. - Тогда нам лучше вернуться. Перекусить Вы сможете в отведенном Вам доме, а принц придет туда. - Отлично. Тронув поводья эльфийского скакуна, Артас вновь удивился, как легко и свободно ему было управляться с этим животным. Такого не было никогда с самой смерти его любимого коня – Непобедимого. Но этот – с блестящей черной шерстью, изящный и с умными темными глазами – внушал ему какое-то умиротворение, тогда как на любом другом он чувствовал себя несколько напряженно. Возможно, он наконец сможет забыть эту свою роковую ошибку и свыкнуться с мыслью о том, что Непобедимый мертв. Быстро перекусив, Артас устроился в кресле у камина и стал ждать. Впрочем, эльф появился почти сразу же – натянутый, как струна и немного усталый, во всяком случае так показалось Артасу. Но на осторожный вопрос паладина ответил коротким взмахом руки, отметая неуверенное предположение. Он устроился напротив и, впившись пугающе серьезным взглядом в лицо собеседника, спросил, с чего бы Артас хотел начать. Паладин раздумывал недолго – с того момента, как он забыл. Кель'Тас прикусил губу и через мгновение кивнул. - Хорошо, будет так, как Вы хотите. И начал повествование, которое, как потом решил Артас, он не хотел бы слышать никогда.