История Первая. На Вершине Мира

Бледное, далекое солнце скрылось за горизонтом, и вновь начался снегопад. - Кель, - позвал Артас, останавливаясь. Эльф вопросительно поднял голову, и Артас вновь поразился бледности его лица. Даже легкого морозного румянца нет! С ним явно что-то не то, так почему он молчит? - Я думаю, на сегодня хватит. Совсем стемнело. – Он кивнул в сторону небольшой пещерки, виднеющейся недалеко впереди. За время их здесь пребывания, она была первым подвернувшимся им укрытием. – Как считаешь, подойдет? Кель взглянул в указанную сторону и кивнул. - Да, и от снега укроет, и оборонятся лишь с одной стороны. Артас нахмурился, а в груди кольнула иголочка обиды. Почему он не может сказать, что с ним? Даже единственная фраза, произнесенная усталым мелодичным голосом, выдала степень его слабости. Неужели так не доверяет? Этот вопрос рвался с губ Лордеронского принца, но он промолчал, справедливо полагая, что это бесполезно, раз уж эльф решил отмалчиваться. - Вот и отлично! – зло бросил он, размашистым шагом отправляясь к пещере. Кель молча пошел за ним, бросив уже попытки хоть чуть-чуть согреться. Рана на плече напоминала ледяную пустоту, высасывающую все тепло, весь свет. И у Келя уже не было сил бороться с этим холодом. И он не понимал, почему Артас злится. Эльф предлагал оставить его, но паладин был непреклонен и упорно продолжал вести эльфа за собой. Может, передумал? Наконец почувствовал исходящую от него угрозу? Эльф дошел до места и устало скинул рюкзак. Он украдкой взглянул на Артаса: тот раздраженно вытаскивал шкуры из рюкзака и раскидывал их на припорошенных снегом камнях пещерки. Келю же казалось, что у него не хватит сил даже на эту простенькую процедуру, но он все же заставил себя сделать это. Затем он растопил снег между собой и Артасом небольшим "Столбом огня" (Артас как-то удивленно глянул на него) и зажег костер. Все таки удобно быть огненным магом. Мало кто может разжечь костер на пустом и, к тому же, промерзлом месте. По губам эльфа скользнула слабая улыбка, чего не было уже так давно. Разбросав шкуры и едва при этом не налетев на "Столб огня" Келя, Артас раздраженно развернулся и… запнулся на полуслове. Эльф смотрел на разожженный им же костерок и улыбался. Это зрелище заворожило паладина, он замер и просто смотрел на невероятно, неправдоподобно прекрасного сейчас эльфийского принца. Артас очень редко видел его улыбающимся, и теперь боялся сделать даже движение, способное спугнуть волшебную минуту. Все закончилось внезапно. Кель поморщился, вскинул взгляд, встречаясь с поневоле изучающими глазами Артаса. В глубине глаз мага отразилось замешательство и, почему-то, испуг. Но всего через мгновение он собрался и с вновь невозмутимым видом опустился на шкуры. Артасом вновь, как и утром, завладел гнев. Да что с ним такое? Видно же, что ему плохо, так почему он молчит? Но Артас человек, а не вечно сдержанный эльф. И он сорвался. - Да что с тобой такое?! – выкрикнул он, сверля глазами худенькую фигурку эльфа. Кель ошарашено вскинул голову, глядя на разъяренного человека. Несмотря на его утреннюю вспышку, Кель все же не ожидал подобного. – Ты же попросту вымотан, измучен, и все равно молчишь! ЧТО С ТОБОЙ?! – Весь пыл Артаса угас, хватило лишь взгляда в растерянные глаза. Его охватило чувство вины – сейчас он вновь был недалек от срыва, подобного утреннему, когда ударил его. - Тебе же больно, Кель, - совсем тихо выговорил Артас, опускаясь напротив мага. Кель не знал, что можно ответить на этот выпад. Да и что вообще тут можно сказать? - Я не знаю, с чего ты взял, но… - Не лги, Кель. Я не слепой. И я всего лишь хочу тебе помочь. – устало промолвил он. Надоело слушать ложь. - Оставь меня здесь. Ты знаешь дорогу, так оставь. Я… Артас не дослушал. Все его возмущение поведением мага вылилось в то, что Артас вскочил на ноги и заорал: - Нет, ну что за бред! Ты хоть думаешь, о чем говоришь? Или ты на все готов, хоть здесь остаться, лишь бы избежать моего общества? Я тебе настолько неприятен? Второй раз за вечер Кель полностью растерялся. Его последняя фраза… Он словно по лицу эльфа хлестнул. - Вовсе нет! – пораженно выдохнул маг. Он видел в глазах Артаса боль и обиду, это было ужасно. Но не может же эльф сказать, что дело как раз наоборот! - Я вижу, Кель. – Теперь его лицо было бесстрастно. - Ты все не так понял. Дело… - Кель запнулся, подбирая слова. – Только во мне. - Вот как. – Артас отвел взгляд, не в силах больше смотреть на этого прекрасного, но невообразимо далекого эльфа. Артасу отчаянно хотелось, чтобы эльф позволил приблизиться к себе, чуть-чуть доверился! "Ну правильно, - горько подумал Артас, - С чего ему со мной… дружить?" - Артас, все не так. Не надо думать, что мне может быть неприятно твое общество. Это не так. - А как? - Я говорил тебе. Я опасен. Опасен для тебя самого! Я чувствую тьму в себе. Да ты сам видел! – Он вскинул взгляд и он больше не был равнодушным или отстраненным. В невероятных изумрудных глазах блестели слезы. Он плачет? И Артас понял, что больше не может злиться на него. - Кель, ну что ты? - Я просто боюсь. – Он опустил голову на колени, страшась собственной реакции на обыкновенный взгляд. – Я боюсь, что однажды стану причинять боль тем, кого клялся защищать. Артас был поражен. Да, он хотел знать правду, и все же не ожидал такой откровенности. Кель был сейчас так открыт, так беззащитен, что показалось единственно правильным опуститься рядом с ним на колени, сжать руку в своих. - Все будет хорошо, Кель. Я обещаю. А рука эльфа была ледяной, такой, что казалось нереальным, что эльф вообще еще жив. - Такая холодная… - Артас замер, глядя в испуганные глаза эльфа. Страх вскипал и в самом Артасе. Такая температура тела просто несовместима с жизнью. – Ты же заледенеешь совсем. Почему ты не говорил?! – Не дожидаясь ответа Артас сумбурно принялся вытряхивать из рюкзака шкуры, намереваясь укутать эльфа. Кель немного удивленно наблюдал за ним, пока не понял, что он творит. - Не стоит. Это… Это не от холода. Артас непонимающе поглядел на него, собираясь попросить его не глупить, когда понял, о чем он. Все встало на свои места. То, что говорил эльф о тьме в нем, вдруг обрело смысл. Разрозненные обрывки, наконец-то вставшие на свое место. Рана на его плече, словно светящаяся чуть голубоватым светом… "Я опасен!... Я чувствую тьму в себе…". И ледяные пальцы. Ужасная догадка. И еще ужаснее то, что он молчал. Не из-за того, что не доверяет, нет. Молчал, чтобы Артас не понял, что сам виноват. И как он мог забыть о его ране?! Кель видел понимание во взгляде Артаса и не знал, что делать с этим. И что будет делать Артас? Но что бы Кель не ожидал, он точно не был готов к тому, что сделал паладин. А Артас решился наконец. Потому что не видел больше выхода, кроме как приблизиться к нему, переступить невидимую границу отчуждения, воздвигнутую эльфом. Артас обошел эльфа, опускаясь на колени за его спиной. - Снимай. – Артас постарался, чтобы его голос звучал уверенно, но сам ее совершенно не ощущал. Он мог бы по пальцам пересчитать ситуации, когда был настолько близок к этому эльфу. И близость эта… сводила с ума, никак не меньше. Кель вздрогнул от его слов, но обернуться не рискнул. Он отчаянно хотел, чтобы Артас отодвинулся от него, или… был еще ближе. - Что? Я не понимаю, чем… - Голос, кажется, дрожал, но эльф не чувствовал этого. Все, на что он был способен, это держать себя в руках, изо всех сил стараясь не обращать внимания на легкие прикосновения человека к своим волосам, к движениям пальцев, когда Артас расстегивал застежки наплечников. - Одежда не греет тебя. То, что тебе нужно – тепло живого существа. – Артас медленно снял наплечники, откладывая их в сторону. Намеренно не торопясь, ожидая реакцию Келя. Он знал, что прав, но в то же время с пугающей ясностью осознавал, какую чудовищную ошибку совершит, если не удержит себя и это свое желание. Желание прижать его к себе, сорвать одежду, осязать его обнаженную кожу, целуя прохладные губы… - Свет… - едва слышно выдохнул он, молясь чтобы Кель не слышал, чтобы не почувствовал дикого возбуждения, охватившего Артаса. Кель попытался отодвинуться от этих рук, мягко массирующих плечи, но Артас, почувствовав сопротивление, не пустил. Он чувствовал дрожь желанного тела и чувствовал почти физическую боль. Но он уже не мог отступить. - Кель… Кель, не бойся, пожалуйста. Я не причиню тебе боли, лишь массаж. – Артас слышал в своем голосе нотки мольбы. - Не нужно, я не… - Кель запнулся, когда теплые, нежные пальцы коснулись шеи. Он инстинктивно сжался, пытаясь удержать жгучее желание обернуться и прижаться к этим губам… - Не бойся. – Горячий шепот у заостренного ушка эльфа. Кель замер, уставившись в огонь, стараясь отрешиться от напряженного, словно струна тела и не замечая, что на глазах выступили слезы. Слезы отчаяния, несправедливости и презрения к самому себе. За что ему это? Почему он реагирует так именно на этого человека? За какие наконец грехи он оказался заперт здесь именно с ним? Артас даже не понимал, насколько жесток был, решив сделать этот массаж… Эльф совсем не двигался, казалось, даже не дышал, застыв как статуя – такая же холодная и невыносимо прекрасная. Но Кель не был статуей, а Артас никогда никого не желал сильнее. Едва ли отдавая отчет в своих поступках, он выдохнул, словно завершая тяжелый спор с самим собой: - Не могу… А потом позволил своим губам скользнуть по шее мага, оставляя огненную дорожку поцелуев и останавливаясь на том месте, где под тонкой кожей неистово бился пульс. Кель буквально задохнулся, когда горячие, сухие губы опалили его кожу. На одну, показавшуюся бесконечностью секунду, эльф подумал, что окончательно сошел с ума, а затем яркой вспышкой пришло осознание реальности происходящего. Неимоверным усилием отстранившись, он обернулся к паладину, перехватывая взгляд. Обычно ярко-синие, теперь его глаза были темно-фиолетовыми, и в них была такая страсть и нежность, такое желание, что Келю показалось, что человеку просто не под силу испытывать эмоции такой силы. Взгляды притягивались друг к другу, сапфирово-синий и изумрудно-зеленый. Человек и эльф, захваченные в одну ловушку страсти. Но вот человек нахмурился, поднял руку и осторожно провел сначала по одной, потом по другой щеке, стирая слезинки. И Кель наконец ухватился за реальность. - Что… Что ты делаешь? – в горле пересохло и говорить было трудно, но необходимо. Артас снова взглянул в его глаза и с безумным облегчением увидел, что в них не было ни отвращения, ни гнева, лишь безмерное удивление, а в самой глубине что-то такое… У человека окончательно снесло голову. - Что я делаю? – хрипло отозвался паладин. Его пальцы скользнули по золотому шелку волос, пробежали по щеке и остановились у уголка губ. – Я безумно хочу поцеловать тебя. Забыв об осторожности, о расстоянии, разделяющем их, Артас привлек к себе эльфа и припал к его губам в долгом поцелуе. Нежно, томительно, страстно целуя податливые губы, Артас все больше терялся в происходящем. Кель отвечал ему, отвечал! Эльф обнял его за шею, а руки паладина путешествовали по его телу, гладили затылок, плечи, спину, наконец осязая это тело и не в силах насытиться. Все вокруг потеряло значение, единственное, что было реальным сейчас – это хрупкая фигура эльфа в его руках. Артас немного отстранился, давая эльфу глотнуть воздуха. Кель открыл глаза и Артас поймал его затуманенный, не совсем адекватный взгляд. Словно не совсем понимая, что делает, Кель потянулся вслед за паладином. - Артас?.. – рассудок был словно в тумане, а объятия человека такими теплыми и желанными… Больше не сопротивляясь собственной потребности, видя в глазах мага отражение собственного желания, Артас потянул эльфа на себя, торопливо расшнуровывая тунику мага. Эльф не сопротивлялся, наоборот, все еще как-то рассеяно скользил пальцами по нагруднику Артаса, выводя какие-то сложные узоры. Наконец шнуровка поддалась и паладин, дождавшись неуверенного кивка, откинул ее в сторону. - Артас, - выдохнул Кель и человек испугался, что это отказ. Он прекратил расстегивать многочисленные пуговицы на рубашке эльфа, но Кель прошептал только: - Твои доспехи, Артас… Артас едва не засмеялся от облегчения. Он не отказывается, он… Доспехи, конечно. Слишком поглощенный эльфом, Артас совершенно забыл о своих латах. Нехотя отпустив эльфа, он поднялся на ноги и быстро избавился от доспехов, оставаясь в легкой рубашке и штанах. Шаг обратно, и эльф сам заключил его в объятия, прижимаясь к пылающей коже. Жар Артаса передавался и ему, согревая, превращая кровь в жидкий огонь, стремительно бегущий по венам… Артас обвил руками тело эльфа, прижав так сильно, что ощутил, как бьется его сердце. По телу эльфа, до самых кончиков пальцев, пробежал трепет, а дыхание вырвалось длинным, почти судорожным выдохом. Пальцы вновь захватили рубашку, нетерпеливо расстегивая оставшиеся пуговицы и отбрасывая ненужную ткань в сторону. Кель не обратил на это ровно никакого внимания, продолжая целовать принца. Пальцы Артаса нежно обхватили его лицо, он целовал Келя в ответ, так, словно хотел испить до донышка, сделать своим навсегда. Его руки не спеша спустились ниже, скользя по обнаженной груди, заставляя мага вздрагивать от каждого прикосновения. Отпустив его губы, он проложил дорожку поцелуев по его лицу и шее, оставляя огненные след на ключице и груди. Эльф рвано дышал, позволяя Артасу все, все, что бы он только не пожелал… Руки паладина спустились еще ниже, начали расстегивать штаны. Кель распахнул глаза, словно только сейчас осознавая происходящее. Его затопили весьма противоречивые чувства – безумное желание и дикое смущение. Артас тревожно посмотрел на него, останавливаясь, и вдруг его зрачки расширились в понимании. - Кель… Ты делаешь это… в первый раз? Эльф чувствовал, что лицо заливает горячая волна, когда едва слышно прошептал: - Да. Артас как-то особенно улыбнулся, неторопливо касаясь губ. - Я не причиню тебе боли, обещаю. Еще через секунду Артас избавился от остатков его одежды, окидывая взглядом прекрасное тело. Кель закрыл глаза, его лицо пылало, он прикусил губу в попытке сдержать стон… Ангел… Ангел во плоти… И он с ним… Артас готов был сделать для него все, подарить всего себя и весь мир. Кель возвращал его поцелуи, пытаясь справиться с рубашкой, но пальцы никак не хотели его слушаться. А когда Артас слегка развел его ноги, скользнув пальцами вверх по бедрам, Кель задохнулся. От первого же прикосновения к самому чувствительному месту, по телу эльфа раскатились пульсирующие горячие волны, а мир вокруг словно отдалился, подергиваясь дымкой… Он стонал, шептал какие-то слова, но сам этого не осознавал. Вдруг мир вокруг взорвался тысячью ослепительных искорок, растворяя в себе медленно сходящего с ума эльфа… Когда Кель пришел в себя, оказалось, что он лежит на спине, а рядом, замерев в странной неподвижности, вытянулся Артас. Он был чудовищно напряжен и столь же… одет на фоне полностью обнаженного Келя. Эльфа вдруг переполнила невероятная, сумасшедшая благодарность и желание сделать что-нибудь для него. Не останавливаться, нет. Кель осторожно провел рукой по его груди. Оказывается, он все-таки справился с пуговицами на рубашке, просто не понял этого тогда. Он спустился по его груди ниже, ощущая шелковистость кожи, и коснулся ремня брюк. По телу человека, до самых кончиков пальцев, пробежал трепет, а дыхание вырвалось длинным, почти судорожным выдохом. Он открыл глаза и вдруг резко перехватил его руку, сжимая так, что побелели пальцы. - Не надо. Прошу тебя. – Артас хотел отодвинуться, но попросту не смог. Тело просто отказывалось слушать его, требуя разрядки. Но несколько минут назад, когда Артас ласкал этого эльфа, доводя до исступления, ему показалось почти святотатством использовать его… И… - Пожалуйста. Артас спрятал взгляд за опущенными ресницами, но Кель почему-то понял его. "Не надо"! Какая глупость. Он хочет этого! Хочет так сильно, что тело сводит судорогой! Как он вообще может! Не обращая внимания на слова, Кель провел губами по его груди, вырывая нечаянный стон. - Кель! – почти умоляюще выдохнул он, - Кель… - Да, - прошептал эльф в ответ, чувствуя, как сопротивление человека тает, как он отпускает его руку, притягивая к себе в сминающем объятии. Их губы встретились, даря поистине божественное наслаждение. Из последних оставшихся крупиц сознания Артас прошептал: - Ты уверен… что… хочешь этого? Кель не раздумывал ни секунды. - Да. Мгновения сплавились в нечто. Артас быстро избавился от одежды, притягивая эльфа вновь. Он всей кожей ощутил обнаженное тело под собой, и то, что их не разделяет больше ничего, заставило его буквально задрожать от желания. Кель выгнулся ему на встречу, будто прося о большем, и Артас понял, что больше не сможет выдержать. - Прости меня, - пробормотал человек. Кель упрямо тряхнул головой, отказываясь от извинений. Он сам хотел этого, хотел так, как никогда не хотел ничего. Первый же толчок заставил его зажмуриться от боли, второй – и он отвернулся к стене пещеры, лихорадочно сжимая пальцами шкуры под ними. Третий – и Артас замер, давая время привыкнуть. Боль была сильной, но Кель не хотел замечать ее. Это мгновение, оглушительно полное в своем великолепии, он хотел запомнить навсегда. Эльф спустил ноги чуть ниже, обнимая человека за бедра, и раскинул руки, словно приглашая в объятия. Артас медленно опустился на его грудь, скользя волосами по обнаженной коже. - Артас… - Прошептал эльф, обнимая его. Боль ушла, оставляя только наслаждение. Человек почувствовал это и медленно приподнялся, начиная двигаться. Ничего подобного он не испытывал никогда, все аналоги бледнели. Да и какое значение имеет "раньше", когда сейчас в его объятиях был Кель, эльф, ради которого Артас без сомнений отдал бы жизнь? Мир прекратил существовать, сузившись только до них двоих. Оглушительное наслаждение, стремительно двигающееся по нарастающей, тихий шепот Келя на эльфийском, переплетенные пальцы и два имени, взлетевшие в небо в наивысший миг наслаждения…