* * *
Алек проводил мистера Шуая и его дочь до лифта и оглянулся в поисках напарника. Тот с задумчивым видом смотрел на доску с фотографиями места преступления, тела Кадира и подозреваемых в убийстве. Люк и Вулси изучали материалы дела, склонив головы над папкой. — Что нового? — спросил Алек, подходя ближе. Вулси поднял голову, посмотрел на него и молча встал из-за стола. Люк удивленно смотрел, как он уходит, и перевел взгляд на Алека. — Что между вами произошло? — Я… — Алек покраснел. Он просто не мог повторить, что именно наговорил Вулси. Только не Люку. — Я напортачил… Но я извинюсь, обязательно. — Конечно, извинишься, — согласился Люк серьезно. — И прямо сегодня. То-то я смотрю, он какой-то дерганый… Бросив на Алека еще один хмурый взгляд, он вернулся к изучению бумаг. — Так вот, по делу, — снова завладел вниманием напарника Джейс. — Все идет к тому, что убийство Кадира Сафара повесят на банду «Дюмор» и дальше разбираться не будут. О явных нестыковках и странностях никто даже слушать не хочет. На капитана давят сверху, он давит на нас, всем нужно раскрытие в кратчайшие сроки. Алек кивнул. Все это он понял еще вчера. — Орудие убийства нашли? — Нет, — Джейс покачал головой, — но это никого не смущает. Говорят, что ребята Сантьяго просто избавились от пистолета, выбросили в Ист-ривер, и теперь искать его бесполезно. Конечно, патрульным поручили обыскать все помойки в районе, вдруг, что обнаружится, но я как-то сомневаюсь. — Значит, обвинение будет строиться на мотиве и возможностях… не густо. — Но сажали и с меньшей базой, — пожал плечами Джейс. — А уж в таком-то деле… Незаконченная фраза повисла в воздухе, но и без слов было понятно, что он имеет в виду. Роберт Лайтвуд нажмет на нужные рычаги, задействует связи, прокурор разобьется в лепешку, а судья, который играет с сенатором в гольф по воскресеньям и ходит на праздничные ужины к миссис Лайтвуд, вынесет обвинительный приговор. Все будет сделано чистенько и красиво, не подкопаешься. Даже, если обвинение не подкреплено вообще никакими уликами, кроме граффити на заборе. Алек смотрел на фотографию граффити крупным планом и думал о мистере Шуае. Если бы речь шла о том, чтобы просто закрыть дело по-быстрому, то печать с логотипом «Шуай», найденная на месте преступления, стала бы убедительным доказательством вины. Человеку свойственно видеть то, что он хочет видеть. Отколов от доски одну из фотографий, Алек развернулся на каблуках и зашагал к лифтам, на ходу сдергивая свою куртку со спинки кресла. — Эй, ты куда? — крикнул ему вслед Джейс. — Извиняться, — ответил Алек, нажимая кнопку вызова лифта.* * *
Как и ожидалось, Вулси курил, прислонившись к стене у входа. Снующие туда-сюда вверх и вниз по лестнице люди не замечали его, а он жмурился на солнце и выдыхал дым в яркое сентябрьское небо. — Эй… — позвал Алек, прислоняясь к стене рядом с ним. Вулси повернул голову, но промолчал и снова закрыл глаза. Алек попробовал снова. — Прости. Я не должен был все это говорить. Это было подло, и я теперь чувствую себя полным ублюдком. Ты мой друг, а я… — Не сказал ничего, кроме правды, — вздохнул Вулси. — Но от этого она не стала приятнее. — Все равно я не должен был этого говорить, — повторил Алек. Вообще-то он придумал в уме целую речь, но сейчас не мог вспомнить из нее ни слова. — Пожалуй… Несколько минут они просто молча стояли рядом. Вулси курил, а Алек мучительно пытался сообразить, как вернуть их пошатнувшееся доверие. Сигарета медленно таяла, дым поднимался вверх и в сторону, растворяясь в уже и без того задымленном воздухе Нью-Йорка. Докурив до фильтра, Вулси оттолкнулся от стены, загасил окурок о бок урны и повернулся к Алеку: — Ты хотел сказать что-то еще? — Да, — немедленно отозвался Алек, хотя так и не смог вспомнить, что именно. Так может, и не стоило полагаться на заготовки, а просто сказать все, как есть? — Что мне сделать, чтобы ты меня простил? Я не хочу терять нашу дружбу… — А ты и не терял, — Скотт вдруг фыркнул. — Нужно нечто большее, чем пара неосторожных слов, птенчик, чтобы избавиться от меня! Алек сделал над собой усилие и закрыл рот, пока Вулси не пошутил про выброшенную на берег рыбу или что-то в этом роде. — Так ты… не злишься на меня? — Разумеется, злюсь! Но это не значит, что я перестал быть твоим другом, — фыркнув снова, Вулси положил ладонь Алеку на шею и пропел почти в самое ухо: — Просто теперь тебе придется долго извиняться, угощать меня выпивкой и исполнять все мои прихоти. — Ты же не барышня! — возмутился Алек. — Тогда сойдемся на бутылке виски в качестве извинения, и в следующий раз в баре платишь ты, — легко согласился Вулси. Облегчение накатило приятной волной, вслед за которой пришла волна румянца, потому что Скотт рассматривал его в упор, чуть склонив голову к плечу. Это немножко напрягало, но Алек был слишком рад, что Вулси снова разговаривает с ним, улыбается и даже подшучивает. — Ну что, пошли работать? — предложил тот, видимо, удовлетворенный осмотром. — Вообще-то я хотел позвать тебя кое-куда… — вспомнил Алек. — Птенчик, — Вулси улыбнулся одной из своих самых обольстительных и двусмысленных улыбок, — как бы мне не нравилось проводить с тобой время, но у меня полно работы. — А это по делу. Хочу поделиться с тобой одной идеей подальше от чужих ушей. Спиной вперед Алек пошел к своей машине, убеждая Вулси пойти за ним. Тот закатил глаза, но все-таки сдался. И все же перед тем, как сесть на пассажирское сиденье, он положил руки на крышу, с любопытством глядя на Алека. — Что ты задумал, птенчик? — Расскажу, когда приедем. Алек повернул ключ, и машина знакомо зарычала, трогаясь с места. Вклинившись в поток машин на Сентр-стрит, он прибавил газу, и, хотя движение на Манхэттене в это время всегда было довольно плотным, множество параллельных улиц, ведущих в одном направлении, позволяли надеяться, что в пробке они не застрянут. — Кстати, я последовал твоему совету, — объявил Алек, на секунду отворачиваясь от дороги, чтобы взглянуть на Вулси. — Это которому? — Я позвонил Магнусу. — Так вот как его зовут, — с улыбкой протянул Вулси. — И как все прошло? — Вполне неплохо. Мы виделись вчера, — улыбка Алека была ничуть не менее довольной. Вулси приподнял одну бровь, намекая, что не ожидал такого скорого развития событий, но вслух спросил: — И как пообщались? — Ну… — Алек слегка покраснел, — в целом мы очень хорошо провели время, особенно учитывая, какой у меня вчера выдался денек. Правда, он догадался, что я позвонил ему из-за Джейса… — Что? Алек, только не говори мне, что ты все время говорил о Джейсе! — взвился Вулси. — Мне нужно было составить для тебя список «О чем нельзя говорить на первом свидании», и Джейс там был бы на первом месте! Птенчик, ну что ж ты за олух такой? Алек почувствовал, как румянец становится гуще, от щек теперь буквально шел жар. — Магнус, кажется, не сильно обиделся. Он сказал, что главное — это мое желание его увидеть, а причина не имеет значения. — Этот парень мне уже нравится, — одобрил Вулси. — Уверенный в себе, собирается отвоевать тебя у Джейса. Пожалуй, я буду за него болеть, готов даже поставить десятку. — Вулси! — Алек возмущенно ткнул ему в плечо кулаком. — Все, больше не буду ничего тебе рассказывать! — Еще как будешь! — рассмеялся Скотт. — Тебе захочется поделиться с кем-нибудь, а кто еще сможет понять тебя так, как я?* * *
Что они едут в Гарлем, Вулси догадался еще на Лексингтон-авеню. Он не стал расспрашивать, просто предложил объехать тянучку на Мэдисон по Третьей. Алек улыбнулся, понимая, что его план раскрыт, и молча свернул на 106-ю, чтобы не перестраиваться в последний момент. И только возле Пур Ричардс он достал из кармана сложенный вчетверо листок бумаги и протянул Вулси. Тот развернул и пару секунд недоуменно разглядывал фотографию. — Знак «Дюмор» с места убийства Кадира Сафара? — Тебе ничего не кажется в нем странным? — вопросом на вопрос ответил Алек. На этот раз Вулси изучал фотографию гораздо дольше, но, в конце концов, вздохнул. — К чему эти загадки, Алек? Я видел это фото сотню раз, запомнил уже до мельчайших деталей. Что ты хочешь, чтобы я там нашел? — Скорее, чего ты там не нашел, — сказал Алек со значением и свернул на 131-ю улицу. О том, что этот район принадлежал банде «Дюмор», говорили многочисленные граффити на стенах домов, заборах и трансформаторных будках. Алек остановился у первой же из них и вышел из машины. Вулси отстегнул ремень и встал рядом, держа фотографию в вытянутой руке. — Они разные, — заключил он через некоторое время. — Похожи, но разные. На этой, — он указал на рисунок на стене, — средняя нога буквы «М» похожа на христианский крест. Но это еще ничего не значит. Все эти граффити рисовали разные люди, и логично, что у всех получается немного по-разному. — Но проблема в том, что у Рафаэля Сантьяго татуировка со знаком банды выглядит точно так же, — Алек тоже махнул на стену. — С крестом в букве «М». Я заметил, когда смотрел вчера его допрос. Вулси бросил еще один взгляд на рисунок у себя в руке и прошел к следующей надписи на крыльце пятиэтажного дома рядом с дверью. Алек не стал идти за ним, в конце концов, он даже не вел это дело. Он вернулся к машине и просто ждал, пока Скотт осмотрит еще парочку граффити и придет к определенному выводу. — Как ты понял? — спросил Вулси, забираясь на пассажирское сиденье и захлопывая дверцу. — Честно говоря, мне помогли, — Алек не спешил заводить мотор. — Один из свидетелей по делу Лю Имина подал мне идею, хотя и сам об этом не догадывается. — Но ты же понимаешь, что само по себе твое открытие ничего не значит. «Дюмор» молчат, как немые, у них был мотив и возможность, свидетелей нет, а версия с бандой слишком всех устраивает, чтобы от нее так просто отказались. Алек задумчиво погладил шершавую кожу руля под пальцами. Нужно было что-то придумать, заставить Старквезера открыть глаза и взяться за другие версии. Мысль о том, что настоящий убийца Кадира останется на свободе только потому, что кому-то хочется побыстрее закрыть дело, неприятным холодком отзывалась где-то в желудке. Настоящий преступник, нарисовав знак «Дюмор», видимо, и рассчитывал на то, что полиция не станет глубоко копать. Нужно доказать ему, как он ошибался. — А может, среди членов банды был кто-то, кого все-таки можно расколоть? Они наверняка знают хоть что-то, это же их территория. Просто им выгоднее молчать, чтобы укрепить позиции «Дюмор» в Гарлеме, дав понять людям, что бывает с теми, кто хочет принести в район перемены. И этот имидж для Сантьяго важнее свободы. — Он сидел только по малолетке, и то по мелочи, — согласился Вулси. — Для него ходка за убийство будет просто подарком. Авторитет сразу взлетит до небес, а бандой можно рулить и из тюрьмы, оставив на воле толкового зама… Слушай… — в его взгляде зажегся знакомый Алеку огонек, — есть там одна девчонка, мне показалось, что Сантьяго ставит ее чуть ли не выше остальных… — Подружка? — уточнил Алек. — Возможно. Но если и так, помогает она ему не только в постели. Больше похоже, что она его правая рука. Во всяком случае, когда мы его забирали, из всей толпы указания он давал именно ей. — Женщина руководит бандой, пока ее лидер отдыхает на нарах? Вряд ли братки Сантьяго этому сильно рады. — И на этом можно попробовать сыграть, — подвел итог Скотт. — Поехали! Алек повернул ключ зажигания. Он знал, куда ехать, без дополнительных указаний, потому что они с Вулси думали об одном и том же. Когда-то «Дюмон» был роскошным отелем, гостями которого была исключительно богатая публика. Почему он пришел в запустение и упадок, и как так случилось, что он стал постоянным притоном банды, Алек не знал. Но свое название банда получила именно от видоизмененного названия отеля. Даже сейчас на старинной, изрядно потрепанной вывеске виднелась нарисованная поверх буквы «Н» большая красная «Р». Отель «Дю мор», отель мертвых. Кто бы это не придумал, у него было своеобразное чувство юмора. Алек припарковался прямо напротив входа, возле которого торчали несколько головорезов со знакомыми татуировками на шеях. Они повернулись к машине с не самыми благими намерениями, написанными на лицах. — Вон того мы вчера допрашивали, — Вулси кивнул на парня в бандане на лысой голове. — Остальные, видимо, успели сбежать. — Ну, сейчас можем исправить это упущение, — предложил Алек. — Посмотрим, как пойдет, — кивнул Скотт и открыл дверцу. — Добрый день, джентльмены! Мистер Рейес, рад видеть вас снова. Не представите меня вашим друзьям, а то вчера они не удостоили нас своим визитом, а мне бы очень хотелось с ними пообщаться. Нет? Тогда я сам. Позвольте представиться, господа: детектив Скотт, можно просто — детектив. А это мой коллега, детектив Лайтвуд. Бандиты переглянулись, пытаясь сообразить, что же делать. Пускать копов к себе домой не хотелось, но и нападать на них средь бела дня тоже было большой глупостью. Наконец, после тяжкой работы мысли тот, что потупее, потянулся за спину за пистолетом. — Но-но-но! — Вулси тоже положил руку на кобуру. — Я бы не стал этого делать, парень. У нас ведь тоже есть пушки и, в отличие от вас, полномочия. Лучше отойди с дороги. Нам нужно поговорить с главным. Вернее с тем, кто его заменяет, пока мистер Сантьяго пользуется нашим гостеприимством. Нехотя бандиты расступились, пропуская Алека и Вулси сквозь двойную деревянную дверь в просторный холл. Здесь еще сохранились следы былой роскоши: на второй этаж вела мраморная лестница, по стенам вились остатки лепнины, и даже огромная хрустальная люстра все еще свисала с потолка. Все это соседствовало со сваленными в углах ящиками, разношерстной, стащенной со всего района мебелью, граффити и похабными надписями на всех возможных поверхностях. На ступенях лестницы стояла невысокая черноволосая азиатка. Синие пряди в ее волосах были того же оттенка, что и ногти, черные высокие сапоги на каблуках, черные кожаные шорты и куртка дополняли образ плохой девчонки. За ее спиной столпилось около десятка членов банды, еще столько же вывалило в холл из боковых дверей. — Алек, это Лили Чен, — представил девушку Вулси. — Мисс Чен, это детектив Лайтвуд. — Мне плевать, кто он и кто ты! — огрызнулась Лили, спускаясь с лестницы. — Вам здесь не рады, так что уходите, пока целы! — А вы здесь что, за главную, мисс Чен? — Скотт обернулся к Алеку с театральным удивлением на лице. — Ну и ну! Первый раз вижу, чтобы в банде заправляла девушка, и толпа здоровых мужиков ей подчинялась! Это Рафаэль Сантьяго вас назначил? — он снова обратился к Лили. — Весьма оригинальный выбор… По разномастной толпе членов «Дюмор» прокатился тихий ропот. Оказалось, что оригинальный выбор их лидера пришелся по душе далеко не всем, но открыто бросать вызов Лили, когда Сантьяго может вернуться в любой момент, никто не решался. — Не ваше дело! — Лили Чен подошла вплотную к Вулси. — Убирайтесь отсюда! Сейчас же! — А то что, мисс? Спустите на нас своих ручных собачек? — Как ты нас назвал? — дернулся было тот самый парень, который пытался остановить их на улице, но Лили выставила вперед руку. — Не трогайте их! Не видите, что ли? Они пытаются нас спровоцировать! Алек, до сих пор стоявший молча, позволяя Вулси вести разговор, обвел взглядом недовольно молчавших бандитов. — Мы приехали не для этого, — начал он спокойно. — Нам нужна информация о том, что на самом деле случилось с Кадиром Сафаром, а кто о происходящем в этом районе знает больше, чем «Дюмор»? Лили Чен сложила руки на груди, с презрением глядя на Алека. — Мы не болтаем с копами! И Рафаэль вам вчера сказал все, что нужно! — Ваш Рафаэль делает вид, что это «Дюмор» убили Сафара, но мы все здесь понимаем, что это ложь, — парировал Вулси. — У вас кишка тонка связаться с сенатором! На этот раз дернулись сразу несколько бандитов, и Лили пришлось прикрикнуть на них и даже заступить дорогу особо рьяным, чтобы восстановить порядок. — Нда, мисс Чен, — покачал головой Алек. — Похоже, ваш авторитет не слишком прочен. Страшно подумать, что случится, когда он лопнет. Не проще ли рассказать правду, чтобы Рафаэль Сантьяго вернулся в Гарлем и избавил вас от проблем? Лили бросила на Алека полный злобы взгляд и подошла к нему вплотную, смешно задрав голову, чтобы смотреть ему в лицо. — Убирайтесь! Страшно подумать, что случится, когда я не смогу их удержать, — передразнила она под одобрительное улюлюканье и вдруг добавила быстрым шепотом: — 163-я улица, «Мерилэнд Баффэ» через два часа, — и снова громко выкрикнула свое «Убирайтесь». — Хорошо, хорошо, — Алек сделал несколько шагов назад, в поражении подняв ладони вверх. — Пойдем, Вулси, кажется, нам тут не рады. — Ты только заметил? — хохотнул Скотт. — И все же, мисс Чен, рекомендую вам как следует подумать над нашими словами. — Парни, проводите копов к выходу, чтобы они не заблудились! — распорядилась Лили, отворачиваясь. «Парни» были более чем рады выполнить этот приказ, поэтому пришлось спешно ретироваться. К счастью, Алек и Вулси благоразумно не стали далеко отходить от двери, а провожатые не захотели вести их до самой машины, остановившись на крыльце и недобро наблюдая оттуда. И только когда машина отъехала от отеля на приличное расстояние, Вулси с любопытством спросил: — Мне показалось, или мисс Чен прошептала тебе что-то? — Ага, — улыбнулся Алек, — у нас с ней свидание. Через два часа в Бронксе. — Надо же! А ты знаешь, как уломать девушку, птенчик! Позвоню Люку, скажу, что проверяю след, и попрошу его намекнуть Старквезеру, что ты совершенно точно не работаешь над делом Сафара. Алек фыркнул. — А я и не работаю. Я еду обедать. В «Мерилэнд Баффэ» отличная курица сезам и луковые кольца.* * *
— У меня мало времени, — заявила Лили, падая на стул напротив Алека. Она взяла себе только немного риса, овощей и три жареные креветки. Алеку даже стало немного неудобно за гору еды на его собственной тарелке, но когда ты можешь есть, сколько влезет, всего за десять долларов, то так и хочется попробовать все. Вулси тоже не стал скромничать и взял побольше ребрышек и курицу с брокколи. — Спасибо, что пришли, мисс Чен, — кивнул он. — Я бы не пришла, если бы у меня был выбор, — огрызнулась она, ковыряясь в рисе вилкой. — Да, ваше положение сейчас довольно шаткое, — Вулси смотрел на нее, откинувшись на спинку стула и слегка прищурившись. — Самый лучший для вас выход — это возвращение Сантьяго, но он упорно отказывается сотрудничать. Хотя «Дюмор» к этому убийству не имеет никакого отношения… — Догадался? Может, тебе медаль за это дать? Лили отложила вилку и упрямо выпятила подбородок. Алек не понимал, почему Рафаэль Сантьяго оставил ее вместо себя, вздорную, упрямую девчонку, которая не может переступить через свою гордыню даже ради собственной безопасности. — Послушай, Лили, ты зря тратишь наше время, — сказал он строго. — Ты сама нас сюда позвала, потому что лучше нас понимаешь, какие у тебя сейчас проблемы. А теперь сидишь и, вместо того, чтобы рассказать все и вытащить Сантьяго из тюрьмы, ведешь себя, как капризный ребенок. Конечно, никто не признает твое лидерство… — Тебя не спросила, как мне себя вести, — тут же взвилась Лили, но Алек хлопнул ладонью по столу. — Ты хочешь, чтобы Рафаэль Сантьяго вышел на свободу или нет? Вулси сидел рядом и смотрел на него с одобрительной улыбкой, словно папаша на первом бейсбольном матче сына, которого лично учил отбивать мяч. Алек почувствовал волну тепла, подступающую к щекам под этим внимательным взглядом, но усилием воли заставил себя сохранить хладнокровие. Сейчас было не время и не место, чтобы краснеть, как мальчишка. — Ну, ладно, — вздохнула Лили. — Только это должно остаться между нами. Если в «Дюмор» узнают, что я с вами говорила, мне в любом случае конец. — Не узнают, — заверил ее Алек. Она снова вздохнула. — Хорошо… Этот мужик, которого убили, приезжал в отель в тот день, чтобы поговорить с Рафаэлем. Но то было утром, часов в одиннадцать. Рафаэль еще спал, когда он пришел, поэтому ужасно злился. Они поговорили, Рафаэль сказал, что не против спортивной школы, если этот мужик еще отремонтирует все баскетбольные площадки и церковь… — Церковь? — переспросил Скотт. — Ну да, Рафаэль очень набожный, он ходит в церковь каждое воскресенье. Он даже изменил знак «Дюмор», добавил туда крест. Алек еле удержался, чтобы не фыркнуть и краем глаза заметил, что Вулси тоже с трудом сохраняет серьезное лицо. Набожный глава банды, торгующей наркотиками, крышующей проституток и не брезгующей ничем, включая убийство. Кто бы мог подумать! — Значит, Сантьяго сказал, что не будет мешать строительству? — переспросил Алек. — Угу, — подтвердила Лили. — Сказал, что это даже неплохо, если парни будут заниматься боксом или каким-нибудь карате еще до того, как придут к нам. — Раньше у «Дюмор» была другая позиция, — недоверчиво заметил Вулси. — Да, я слышала. Но Рафаэль не такой. Он деловой человек, у него другие методы. Он пытается изменить репутацию «Дюмор», привлечь больше людей и… — Мистер Сафар согласился на условия мистера Сантьяго? — перебил ее восторженные излияния Вулси. Лили на секунду смутилась, но взяла себя в руки. — Да. Он сказал, что все это можно включить в смету, а потом ушел. И он совершенно точно был живой. Сел в свою машину и уехал. А потом наши ребята видели его снова, уже вечером, с какой-то бабой. Алек и Вулси переглянулись. — Как выглядела эта женщина? — уточнил Алек. — А я откуда знаю? Я ее не видела, — Лили подцепила на вилку кусочек спаржи, скривилась и бросила ее обратно в тарелку. — Парни говорили, что она вроде старая и в костюме… — она посмотрела на часы в своем телефоне и вскочила. — Это все, что я знаю. Но вы обещали, что никто не узнает. — Не волнуйся об этом, — заверил ее Вулси. — И спасибо за информацию. Лили смерила его неприязненным взглядом и ушла, так и не притронувшись к своему рису с овощами. — Это может быть кто угодно, — у Алека вдруг тоже пропал аппетит. — Возможно, — согласился Вулси, — но начать стоит с ближайшего окружения Сафара. В тот вечер его машина так и осталась на стоянке перед офисом сенатора. Возможно, он уехал с этой женщиной? Стоит повторно опросить всех сотрудников твоего отца. Кивнув, Алек уставился в тарелку. Роберту это точно не понравится — мелькнула в голове глупая мысль, но так же быстро исчезла. Алек уже очень давно перестал заботиться о том, что понравится его отцу, а что нет. Поэтому пусть катится ко всем чертям!* * *
Мэй Цзе, помощница Лю Имина, должна была прийти к половине одиннадцатого, но на часах было уже начало двенадцатого, а она все еще не появилась. Алек решил, что подождет еще полчаса, прежде чем считать ее убийцей, пустившейся в бега, а пока перечитывал протокол ее прошлого допроса. Сейчас, когда в деле открылись новые обстоятельства, в показаниях мисс Цзе обнаружилось много дыр, которые нужно было заполнить. Возле допросных стояли и сидели человек десять сотрудников нью-йоркского офиса сенатора Лайтвуда, которых по одному приглашали на беседу. Алек понятия не имел, что на отца работает так много людей, половину из них он даже никогда не видел. Впрочем, это было неудивительно, учитывая, что его никогда не интересовала политическая карьера отца — что Роберт не забывал ставить сыну в вину. Малик стоял, прислонившись к стене, и что-то просматривал в своем телефоне. Он вовсе не выглядел убитым горем, скорее просто взвинченным, и Алек невольно задумался, что бы чувствовал он сам, если бы на месте Кадира были Макс или Изабель, но тут же прогнал эту мысль. Каждый переживает утрату по-своему, к тому же Малик всегда казался ему несколько холодным. Рядом с братом Кадира какая-то истеричного вида девица сморкалась в очередной бумажный платок, а возле нее стояла мусорная корзина уже наполовину забитая точно такими же. Ее Алек видел впервые, но такая реакция показалась ему чрезмерной, даже какой-то наигранной. А может, он просто не любил истеричных девиц. Все остальные вели себя гораздо сдержаннее, хотя тоже немного нервничали, но это было понятно, учитывая обстоятельства. На их лицах читалась если не скорбь, то хотя бы грусть по человеку, с которым они работали бок о бок. Мимо Алека прошла еще одна женщина, показавшаяся ему смутно знакомой. Она кивнула Малику и присела на скамью возле допросной. Рэйчел — вспомнил Алек, она работала с отцом почти так же долго, как и Кадир, и, кажется, занималась финансовыми вопросами. И она пришла не одна. Алек понял, что в отдел опять пожаловал его отец еще до того, как почувствовал тяжелый взгляд и запах дорогого одеколона — по реакции людей вокруг, которые поворачивали головы и таращились, словно видели голливудскую звезду. Впрочем, сенатор Роберт Лайтвуд и был в каком-то роде звездой, знаменитостью, которую часто видишь на экране телевизора, но шансы встретить которую в реальной жизни практически равны нулю. Алек обернулся. Отец решительно шагал к нему и был вне себя от ярости. — И как это понимать? — Роберт нацелил на сына указательный палец, словно заряженный пистолет. — Это что, месть? Хочешь мне досадить? Ну, разумеется! Как обычно, отец считал, что весь мир вращается вокруг него, и что, перестав с ним общаться, Алек спит и видит, как доставить ему неприятности. Хотя с чего он разошелся сейчас, было совершенно непонятно. — О чем ты вообще говоришь? — вздохнул Алек, едва удержавшись, чтобы не закатить глаза. — О чем? — отец распалялся все сильнее, заводил сам себя. — Вот об этом! — он махнул рукой в сторону собравшихся возле допросной сотрудников своего офиса, которые смотрели на сенатора во все глаза. — Кадира убили, а вы таскаете к себе моих людей, как каких-то преступников! Зачем ты это делаешь, Александр? Собственное имя неожиданно резануло слух. Магнус произносил его как-то иначе, от его голоса кожа покрывалась мурашками, а внутри что-то сладко вздрагивало. Тон отца вызывал только глухое раздражение. — Я не веду это дело. Если бы ты слушал меня хоть иногда, ты бы помнил об этом. Но я уверен, раз следователи, которые расследуют убийство Кадира, решили еще раз побеседовать с твоими людьми, у них есть для этого веские основания. — Какие, к чертовой матери, основания? — Алек же сказал, что веские! Джейс появился рядом совершенно неслышно, словно из ниоткуда. Просто возник по правую руку, решительный и уверенный, готовый противостоять даже сенатору Лайтвуду. От одного его присутствия Алек сразу почувствовал себя лучше. — Это еще кто? — отец не удостоил Джейса даже взглядом, по-прежнему глядя только на сына. — Знакомься, отец, это Джейс Вэйланд, мой напарник. Если Роберт и заметил Джейса, он никак этого не показал, продолжая играть в гляделки с Алеком. Видимо, в его понимании, кто первый отведет взгляд, тот и проиграл. Алек проигрывать не собирался. — Теперь понятно, — проворчал Роберт, — это он на тебя так влияет. То-то я смотрю, ты стал более наглым. — Алек не... Появившийся из дверей своего кабинета капитан Старквезер молча вклинился между Джейсом и сенатором. Он был младше Роберта и гораздо ниже по статусу, но сейчас казался не менее значительным. — Джейс, тебя ждут люди. Лучше покончить с этими опросами поскорее, чтобы не усугублять ситуацию. — Но, сэр! — Иди! Бросив на Алека извиняющийся взгляд, Джейс поплелся к двери в допросную, возле которой толпились и с любопытством слушали перепалку сотрудники сенатора. Люк и Вулси тоже вышли посмотреть, что происходит, и теперь хмуро смотрели на Роберта и с сочувствием — на Алека. Вообще, судя по навостренным ушам, происходящее интересовало почти всех, и должно было стать сенсацией в течение ближайшего часа. Алек мысленно застонал. Хорошую же рекламу обеспечил ему отец! — Что происходит, Ходж? — Роберт переключился на капитана, правда, обращаясь к нему с гораздо меньшим раздражением. — Обычный опрос коллег жертвы с целью установить его действия в последний день жизни. Ты прекрасно знаешь, как это делается, и как важно для суда, — Старквезер специально намекал на прокурорское прошлое отца, и Алек усмехнулся про себя: такие уловки с Робертом срабатывали почти всегда. — У нас нет улик против «Дюмор», только мотив и возможность. Хороший адвокат может добиться освобождения Сантьяго без особого труда. Нужна прочная база, а для этого мы должны знать, что Кадир Сафар делал в Гарлеме в вечер убийства, и как туда попал. Роберт потер переносицу большим и указательным пальцами и уточнил уже гораздо спокойнее: — Свидетелей, которые видели бы Кадира с бандитами из «Дюмор», тоже нет? — Ну, почему же? Есть, — капитан вздохнул. — Но жертву видели с ними утром того дня, а не вечером. Сам понимаешь, что это означает. Зато появился свидетель, который видел твоего помощника в Восточном Гарлеме вечером с какой-то женщиной. Мы должны установить ее, если хотим выиграть дело. Она же потенциальный свидетель. — Понятно. Хоть он и старался выглядеть спокойным, Алек понимал, как глупо отец чувствует себя сейчас, когда оказалось, что никто не собирается сажать его людей за решетку, и вовсе не было нужды лететь сюда на защиту, как рыцарь в сияющих доспехах. А чувствовать себя глупцом Роберт Лайтвуд не любил больше всего. — Я же просил тебя сообщать мне все новости, — упрекнул он Старквезера, но капитан только пожал плечами. — Так пока никаких новостей и нет. Версия банды по-прежнему основная, а найти ту женщину мы пока не смогли. Надеюсь, что твои сотрудники знают или видели что-нибудь полезное… — Ладно. Но держи меня в курсе. Отец кивнул, демонстративно не глядя на Алека. Извиняться за наезд не по делу он, конечно же, не собирался. Тем более, что сам наверняка винил сына за эту неловкую ситуацию и даже мог привести пару десятков аргументов, почему в его конфузе виноваты все, кроме него самого. — Извините, — нарушил повисшее молчание тонкий женский голос, — мне нужен детектив Лайтвуд… Алек обернулся. Мэй Цзе была даже ниже ростом, чем он ее запомнил, и рядом с тремя крупными мужчинами казалась совсем крохотной. Она взволнованно мяла в руках маленькую черную сумочку, в которую мог уместиться разве что мобильный телефон. — Мисс Цзе, — Алек аккуратно взял ее за острый локоть, — спасибо, что смогли прийти, — как будто у нее вообще был выбор. По телефону Алек напустил тумана, и сейчас девушка должна была быть сильно взволнованной. — Сэр, я вам еще нужен? У меня назначен допрос… — Да-да, конечно, иди работай, — Старквезер, казалось, был только рад. Кивнув ему и отцу, Алек провел мисс Цзе в комнату для переговоров — из-за дела Кадира допросные были все время заняты — и с облегчением закрыл за собой дверь, предоставляя капитану выпроваживать сенатора Лайтвуда самостоятельно.* * *
Мэй Цзе говорила с Нью-йоркским акцентом, который лучше всего свидетельствовал, что она родилась и выросла в Большом Яблоке. Алек мимоходом подумал, что из-за этого расследования в последнее время он встретил множество людей азиатской внешности, но ни один из них не произвел на него такого сильного впечатления, как Магнус. Что-то такое было в загадочном владельце «Пандемониума», что заставляло сравнивать с ним всех новых знакомых. У мисс Цзе был чуть вздернутый нос и впалые щеки, а выкрашенные в светло-каштановый волосы совершенно не сочетались с цветом кожи. А еще она сильно нервничала, над ее верхней губой выступили бисеринки пота. Конечно, визит в полицию — это всегда неприятно, но такая степень нервозности обычно выдавала людей виноватых. Алек еще не был уверен, виновата мисс Цзе в убийстве Лю Имина или в чем-то другом, но что-то с ней было не так. — Еще раз спасибо, что согласились прийти, — начал Алек доброжелательно. — Полицейские всегда начинают допрос так вежливо? — Мэй натянуто улыбнулась, присела за стол и поставила перед собой сумку, словно щит. — Не всегда, — все так же доброжелательно отозвался Алек. — Но это не допрос, а просто беседа. Мне нужно прояснить некоторые новые факты, и вы можете мне в этом помочь. Скажите, как долго вы работали на мистера Имина? — Около полугода. — И все это время мистер Имин торговал только овощами? Может, раньше у него был более широкий ассортимент? Сладости, например… Мисс Цзе побледнела и занервничала еще сильнее. Ее тонкие пальцы так сильно вцепились в край стола, что побелели костяшки. — Сладости? Почему вы спрашиваете? Я никогда не видела ничего такого. — Просто на кухне мистера Имина несколько духовых шкафов, которые, по оценке наших экспертов, довольно часто использовались, — закинул удочку Алек. — Насколько я понимаю, для торговли свежими овощами духовка не нужна. Быть может, там готовили что-то другое? — Я ничего об этом не знаю. — Странно. Вы ведь говорили, что помогали ему во всем. — Может, он готовил что-то по ночам? — не очень убедительно предположила Мэй. — Даже если так, вы должны были что-то заметить, — Алек смотрел на нее вопросительно, с удовлетворением отмечая, как некомфортно девушке под его взглядом. — Говорю вам, я ничего не знаю! Теперь ее почти трясло. Еще немного, и она либо расколется, либо замкнется, и тогда из нее будет невозможно вытянуть хоть слово. Алек решил оставить эту тему и зайти с другой стороны. — Скажите, мисс Цзе, вам знаком этот предмет? Он протянул ей маленький пакет для улик, и Мэй взяла его трясущейся рукой, но глянула на печать лишь мельком. — Первый раз вижу. — Пожалуйста, посмотрите повнимательнее, — попросил Алек. — Это очень важно. Мэй послушно уставилась на печать с таким видом, словно это было для нее чистым мучением. — Не узнаете? — Кажется... — она никак не могла решиться. — Кажется, это логотип магазина нашего соседа, «Шуай». Где вы это нашли? — В лавке Лю Имина под столом на кухне. Не знаете, как печать могла попасть туда? — Нет... — теперь в голосе Мэй звучали панические нотки. Она была уверена, что печати никак не могло быть на месте преступления, и эта новость стала для нее настоящим шоком. — Может, это старик Шуай убил мистера Лю... Мисс Цзе очень хотелось, чтобы Алек подтвердил ее предположение, но, увы, у него были другие планы. — Все может быть. Вот только это не печать мистера Шуая, экспертиза показала незначительные отличия. Это довольно ловкая, но подделка. Кроме того, нам удалось установить, что на Канал-стрит торговали поддельными китайскими сладостями с точно таким же логотипом. Похоже, ваш босс занимался производством и, возможно, сбытом контрафактной продукции. Вы точно ничего об этом не знаете? — Так вот почему старик Шуай в тот раз приходил в магазин и так кричал, — изобразила озарение Мэй. — За это он, наверное, и убил мистера Лю. Только мистер Лю мне ничего не говорил, не хотел делиться, жмот. — И вы, в самом деле, ни о чем не подозревали? Не видели ничего подозрительного? Разве такое возможно? — снова спросил Алек. — Я же вам уже сказала, что нет. Если у вас все, можно мне идти? В лице девушки будто что-то закрылось — было видно, что она больше ничего не скажет. Но этого и не требовалось. Мисс Цзе, должно быть, считала, что смогла сохранить свой секрет, но она ошибалась. Она сказала самое главное — ей было хорошо известно, кто убийца.* * *
До Западной 27-й улицы удалось добраться без серьезных пробок, что было довольно необычно, как для вечера пятницы. Правда, возле МакКиттрик-отеля оставить машину было совершенно негде, все парковочные места были заняты. И вот в этом как раз ничего удивительного не было, особенно в пятницу вечером. Алек запрокинул голову. Где-то там, на крыше этого впечатляющего здания его ждал Магнус, и от одной только мысли об этом сердце взволнованно подпрыгнуло в груди. Свидание… Черт возьми, сколько лет он уже не был на свидании? Алек даже не мог вспомнить. По-хорошему он сейчас должен был следить за Мэй Цзе — девушка была самой многообещающей ниточкой, которая могла привести к убийце. Но Алек провел полдня, наблюдая за ней, и это были самые скучные полдня в его жизни. Поначалу слежка казалась перспективной. Мэй поехала прямиком в Чайна-Таун, но, зайдя в один из домов, так больше и не появилась, хотя Алек проторчал на противоположной стороне улицы несколько часов. Вестей от Алины тоже не было. Сразу после ухода мисс Цзе Алек заскочил в компьютерный отдел и попросил отслеживать все звонки и сообщения с номера подозреваемой, но Мэй либо никому не звонила, либо у нее был второй, незарегистрированный номер. Когда стрелки часов показали шесть, Алек решил, что с него хватит. Он не собирался пропускать свидание из-за слежки, которая могла так и закончиться ничем. Он хотел провести пятничный вечер в компании человека, который ему нравился, за приятной беседой и вкусной едой, а не в своей машине со стаканом дрянного кофе и остывшей пиццей. Задумавшись на секунду, не оставить ли машину на соседней улице, Алек все-таки свернул к подземной парковке, с удивлением обнаружив на въезде, что в МакКиттрик-отель оттуда ведет отдельный лифт. На часах было уже без пяти семь, и нужно было поторопиться. Алек не любил опаздывать, а сегодня тем более хотел прийти вовремя. Он так спешил, что совершенно забыл о волнении, но в лифте его все-таки накрыл нервный мандраж. У него свидание, а он даже не может вспомнить, что на них полагается говорить и как себя вести. Хотя, если уж на чистоту, он никогда не был особенно хорош во всем этом. Но с Магнусом ему было легко, нужно было только плыть по течению. Когда двери лифта разъехались, выпуская его на крышу, Алек сделал глубокий вдох и велел себе успокоиться. Магнус понимает его и не позволит ему снова все испортить. Образованный растущими в кадках деревцами коридор привел Алека на просторную площадку, тесно уставленную деревянными столиками и стульями. Друг от друга столики отделялись небольшими, но пышными зелеными клумбами или увитыми плющом перегородками, создававшими одновременно иллюзию уединения и ощущение садовой беседки. Почти все столики были заняты, и Алеку понадобилась несколько минут, чтобы найти Магнуса. Тот сидел в углу возле кованного бортика, за которым шумела улица, и выглядел как всегда экстравагантно. Несколько прядей в его волосах были выкрашены в фиолетовый, под цвет яркой надписи на футболке. «Я сексуален и знаю об этом»? Серьезно? Алек усмехнулся про себя — эта песня стояла у Джейса на звонке [5]. Даже в разномастной толпе Магнус выделялся, приковывая взгляды других посетителей, и Алек не мог их винить. Заметив Алека, он радостно улыбнулся, и от его улыбки где-то внутри разлилось тепло, вытесняя события последних дней. — Я не опоздал? — спросил Алек, внутренне надеясь, что Магнус не будет предъявлять ему претензий. — Давно ждешь? — Что ты, Александр, ждать тебя мне даже приятно. Реплика получилась настолько штампованно пикаперской, что Алек непроизвольно поморщился. Магнус тут же среагировал на смену его настроения. — Прости. Иногда меня заносит, когда я слишком стараюсь произвести впечатление. — Тебе уже не нужно этого делать, я же здесь, — просто сказал Алек. — Ты не перестаешь удивлять меня, Александр, — Магнус покачал головой, словно, и правда, удивленно. Как на это реагировать Алек не знал, поэтому просто вынул из подставки меню и уткнулся в него. Цены здесь кусались, но не смертельно. — Не твой любимый бар, как я понимаю? — улыбнулся Магнус. Алек пожал плечами. — Никогда раньше здесь не был, так что сложно сказать. — А я люблю это место. Здесь отличные коктейли и просто потрясающий вид. Магнус мечтательно уставился на сотни небоскребов, которые уже начали загораться вечерними огнями. И над всем этим расцветал умопомрачительный закат, раскрашивая небо разными оттенками — от теплого оранжевого до холодного сиреневого. — Да, очень красиво, — согласился Алек. — «Галлоу Грин» назвали в честь долины в Шотландии, где в семнадцатом веке казнили ведьм и колдунов, — зачем-то объяснил Магнус, отпивая глоток коктейля. — Маленькая девочка, дочь местного лорда, обвинила семерых человек в колдовстве. Четырех женщин и троих мужчин. Один из них совершил самоубийство, вторая умерла в темнице, а остальных повесили и затем сожгли на Галлоу Грин. — Какая кошмарная история, — пробормотал Алек. И какое отношение она имела к утопающему в зелени бару на крыше одного из бывших складов Манхэттена, было совершенно непонятно. Место было почти идеальным и безнадежно романтичным — светлая деревянная мебель, белые зонты от солнца, полотняные навесы, плющ и папоротник, даже деревья, как в настоящем саду. Не говоря уже о прекрасной панораме вечернего города. Все это никак не вязалось с варварскими убийствами. — Очень неподходящее название. — Ну, почему же, — возразил Магнус. — Мне нравится мысль о том, что это чудесное место хоть частично реабилитирует имя Галлоу Грин. А коктейли и подавно! Ты должен заказать что-нибудь, Александр! Снова вглядевшись в меню, Алек растерянно пробежал глазами странные названия. Он никогда не был фанатом коктейлей и очень плохо в них разбирался, даже состав в скобках ни о чем ему не говорил. Честно говоря, он бы выбрал пиво, но Магнуса обижать не хотелось. — Я буду то же, что и ты… — решил он. Пока Магнус делал заказ, Алек любовался видом вечернего Манхэттена. — Здешний бармен готовит изумительный «Минт Джулеп» [6], тебе понравится, — заверил его Магнус, когда официант отошел от их столика. — Я даже думаю, не переманить ли его к себе в клуб… — Почему тебе так нравится вся эта колдовская жуть? — Алек задал вопрос, не подумав, и спохватился, только увидев недоумение на лице Магнуса. — Колдовская жуть? — переспросил он. — Просто… ты рассказываешь истории о казненных ведьмах, а стены и пол в твоем клубе исписаны пентаграммами и странными символами. Как в фильмах про черных магов и демонов… Магнус рассмеялся. — Вот ты о чем! На самом деле я просто искал оригинальную идею, когда в антикварной лавке наткнулся на стариную книгу по магии. Уж не знаю, была ли она черной, но все символы и руны оттуда. Мне показалось, что в интерьере они будут смотреться круто, так и получилось. Пока работал над концепцией оформления, чего только не начитался. То, что Магнус сам выбирал тему для своего клуба и даже провел для этого целое исследование, открывало его с новой стороны. И образ, складывающийся из крошечных деталей, нравился Алеку все больше — похоже, Магнус был не только творческой и увлекающейся личностью, он мог быть серьезным и обстоятельным. — Но можно было выбрать что-то менее мрачное, в стиле Гарри Поттера… — с улыбкой предложил Алек. — Эй, у меня ночной клуб, а не зал для детских утренников! Поэтому я читал книжки для взрослых, — Магнус подался вперед и понизил голос, — и даже пробовал проводить ритуалы. — И как успехи? — Никак… А было бы неплохо иметь магическую силу, уметь открывать порталы куда угодно или доставать из воздуха предметы… — И учиться этому полжизни, изучая толстенные книги и заработав тяжелую форму близорукости и сколиоз, — подхватил Алек. Но Магнус не позволил сбить себя с мысли. — Или просто закончить какую-нибудь магическую академию… — Точно. Хогвартс! — Алек фыркнул, и Магнус посмотрел на него с притворным неодобрением. — Александр, мы же, кажется, договорились, что «Гарри Поттер» — это для детей. — Ну, не знаю. Я читал. Пару секунд Магнус рассматривал его, словно решая, можно ли доверить Алеку страшную тайну, но все-таки признался: — Я тоже. Но если ты кому-нибудь расскажешь, мне придется тебя убить! У меня же репутация… — Даже не знаю, — протянул Алек, откидываясь на деревянную спинку. — Пожалуй, я готов сохранить твой секрет… за определенную цену… Официант еще даже не успел принести ему коктейль, а Алека уже несло безо всякого алкоголя. Боже, он же флиртовал, даже хуже — он практически намекал Магнусу на… Щеки вспыхнули жарко и неотвратимо, захотелось тут же взять свои слова обратно, но язык не слушался, а потом Магнус накрыл его стиснутый кулак своей рукой. — Назови ее, — в голосе Магнуса прорезалась легкая хрипотца, а в глазах плясали черти, и Алек просто не мог перестать тонуть в них. В кармане брюк завибрировал телефон, но Алек смог сообразить, что это, только когда включился рингтон. Общий, значит, это не Джейс и не любимые родственники, решившие достать его в пятничный вечер. Выругавшись про себя, Алек глянул на экран. Алина. Черт. Она бы точно не стала дергать его по ерунде. — Извини, — он бросил на Магнуса короткий взгляд, — я должен ответить. Это может быть важно. Тот не выглядел особо довольным, но кивнул и деликатно отвернулся. — Алина, что? — негромко спросил Алек, принимая звонок. «Твоя немногословность просто умиляет, — рассмеялась девушка. — Но ты прав, есть новости. Твоя подозреваемая, Цзе, только что отправила СМС-ку по одному из номеров, которые ты мне оставил. Назначила встречу на Канал-стрит в девять. Тебе это интересно?» — Не то слово! Спасибо! «Без проблем. Обращайся», — отозвалась Алина и отключилась. Алек спрятал телефон в карман и поднял на Магнуса виноватый взгляд. Уже второй раз он вынужден сбегать вот так, и Магнусу это может просто надоесть. Кто захочет встречаться с человеком, для которого работа всегда на первом месте? — Тебе нужно идти, — с грустной улыбкой констатировал Магнус. — Да… — Алек вздохнул. Уходить совершенно не хотелось. — Появилась наводка, и на нее нужно реагировать сейчас, чтобы не упустить убийцу. — Я понимаю, Александр, у тебя важная работа, долг. Раз надо, значит, надо. — Это действительно важно, — повторил Алек извиняющимся тоном. Он не знал, что еще сказать, как объяснить, и Магнус тоже молчал. Но, к счастью, в этом молчании не было напряжения и осуждения. А еще Алеку казалось, что в темных глазах появился какой-то хитрый блеск. Он поднялся, и Магнус встал тоже, бросив на стол несколько банкнот. — Я провожу тебя до машины. Вместе они протиснулись к лифту, оставляя за спиной весело гудящий бар. Еще несколько человек подошли вслед за ними, и в небольшой кабинке оказалось довольно тесно. Алек и Магнус стояли у самой стены, пока две солидые дамы обсуждали прошедший день, а молодая парочка увлеченно обнималась, парень нашептывал девушке на ухо что-то о концерте рок-группы в «Хиз» [7]. Алек вздрогнул, когда горячая ладонь Магнуса плотно обхватила его пальцы. Он попытался выдернуть руку, но Магнус не отпустил, глядя на него мягко и успокаивающе. Людям в лифте было совершенно наплевать на двух молчаливых мужчин у стены, они были слишком заняты собственными делами и разговорами. Алек расслабился, отдаваясь новому волнительному ощущению — он чувствовал себя подростком, делающим что-то запретное. Магнус смотрел на моргающую лампочку на потолке, а его пальцы нежно гладили тыльную сторону ладони Алека, посылая вверх по руке сотни приятных мурашек. Когда лифт остановился на нужном этаже подземной парковки и Магнус отпустил его ладонь, Алек почувствовал легкий укол сожаления, хотя сам ни за что бы не согласился держаться за руки у всех на виду. Магнус шел рядом, слабо улыбаясь своим мыслям, словно находился не в темном паркинге, а в гораздо более приятном месте. Все в таком же молчании они дошли до машины, и Алек остановился в нерешительности, взявшись за ручку водительской двери. — Мы... увидимся снова? — Если ты этого хочешь. И даже больше, я собираюсь сделать все, чтобы тебе этого хотелось, — заявил Магнус с хитрой улыбкой. Это звучало обнадеживающе. Значит, Алека пока не бросают. — Как? — улыбнулся он. — А вот так... Магнус положил руки на крышу машины по бокам от Алека и качнулся вперед, накрывая губами его губы. Легко, почти невесомо, словно спрашивая разрешения, и Алек приоткрыл рот, отдаваясь ощущениям. В поцелуе был привкус мяты и бурбона, сладкий и освежающий. Магнус прижимался к нему всем телом и был так невероятно хорош, что Алек не смог бы удержаться, даже если бы хотел. Он запустил руку в волосы Магнуса, притягивая его еще ближе, а второй проскальзывая под провокационную футболку. Магнус застонал в поцелуй и нехотя отстранился. — Ну вот, — сказал он удовлетворенно, облизывая губы, — теперь ты точно поторопишься закончить все дела побыстрее и вернуться ко мне. Алеку уже хотелось наплевать на все и остаться, но вместо этого он только покачал головой: — Сегодня точно не получится, но я позвоню, как только освобожусь. — Надеюсь, это обещание, сладкий? — улыбнулся Магнус. Дернув его на себя, Алек снова впился в податливые губы. Всего на несколько долгих секунд, иначе просто не смог бы оторваться. — Вот это обещание, — заверил он и все-таки открыл дверцу машины. Выезжая с парковки, он чувствовал на языке привкус мяты и бурбона и еще никогда так сильно не хотел закончить дело как можно скорее.* * *
Алина не назвала точного места встречи, а Алек не стал переспрашивать. Он и так догадывался, где именно на Канал-стрит нужно искать Мэй Цзе и ее визави. Еще вчера Алек нашел тот самый магазинчик, о котором говорила Чжан. Витрина была завешена черным пластиком, а на двери висела табличка «Закрыто», но это точно была та самая лавка. Возле задней двери валялись мятые коробки, как две капли воды похожие на те, в которые упаковывали свою продукцию Шуай с дочерью. Соседи подтвердили, что в магазинчике торговали китайскими сладостями, но вот уже несколько дней там все время закрыто. Как раз со дня убийства. Где же еще Мэй Цзе встречаться с убийцей своего босса, если не в лавке, где они сбывали контрафакт? Припарковав машину метрах в ста, чтобы не светиться раньше времени, Алек прошел до лавки пешком. Лоточники уже убрали свои раскладные прилавки с тротуара, который сразу стал гораздо менее тесным, теперь можно было идти, не задевая никого плечами. Свет в лавке не горел, и дверь оказалась заперта. Задняя — тоже. Алек попытался заглянуть внутрь сквозь дыры в пластике, но не смог ничего разглядеть в темноте. Он приехал слишком рано, и встреча еще не состоялась? Но на часах уже двадцать минут десятого. Пнув гору коробок, Алек снова вышел на Канал-стрит и достал телефон. Похоже, придется все-таки звонить Алине за уточнениями, если она, конечно, еще на работе… Алек уже даже нашел ее номер, когда что-то заставило его поднять голову. Черный «Лэндкрузер» Чейза Стерлинга стоял чуть дальше вверх по улице, прямо напротив «Трибека бэйглз», дешевой забегаловки с вкусными маффинами и отвратительным кофе. Там, за одним из круглых высоких столиков сидели сам Стерлинг и Мэй Цзе, что-то напряженно обсуждая. Надо же, какой сюрприз! И что же общего может быть у управляющего рестораном и помощницы торговца овощами? О чем они могут говорить за кофе в пятницу вечером, склонившись друг к другу над столиком? Убийство Лю Имина вполне могло быть темой, способной свести даже таких разных людей. Но если Алек был прав, и мисс Цзе назначила встречу именно убийце, ее жизнь могла быть под угрозой. Очень разумно с ее стороны встретится именно в кафе, где светло и многолюдно. Вот только сидят они неудобно, и подобраться к ним незаметно, чтобы подслушать, вряд ли удастся. Достав из бардачка кепку, Алек поднял воротник куртки и выбрался из машины. Джейс всегда говорил, что в этой кепке его напарник похож на бомжа, особенно, если не побрился накануне, но «Трибека бэйглз» было довольно непритязательным заведением. Кофе и маффины ему там точно продадут, а с ними снова ждать в машине будет не так тоскливо. Парень за стойкой, заученно улыбаясь, принял заказ, к которому, пока Алек стоял в очереди, прибавился еще и бублик с тофу, соусом чили, помидорами и зеленым луком. В ожидании Алек украдкой рассматривал отражение Чейза Стерлинга в стекле витрины — тот был чертовски зол, судя по стиснутым кулаками, но говорил почти шепотом, наклонившись поближе к Мэй, и за гулом остальных посетителей и машин снаружи разобрать его слова было невозможно. Забрав пакет с едой и большой стакан кофе, Алек вернулся в машину и бросил кепку на пассажирское сиденье. Нужно было развернуться и перегнать машину поближе к «Трибеке», чтобы не упустить Стерлинга, когда он выйдет из кафе. Ему даже повезло — «Шевроле» через четыре машины от «Лэндркрузера» как раз отъезжал, и Алек тут же занял его место. Стерлинг за стеклом кафе все еще что-то втолковывал нервной и напуганной Мэй, а заказанные ими маффины так и стояли нетронутые на краю стола. Алек почти сочувствовал девушке — необходимость так долго выносить этого мудака кому угодно отобьет аппетит. Бублик оказался свежим и воздушным. Мягкий тофу таял во рту, хоть как-то примиряя с ожиданием и помогая не думать о том, что этот вечер Алек должен был провести совсем не так. Но горечь от этой мысли вполне можно было списать на паршивый кофе. Вдруг Стерлинг встал, подхватил Мэй под локоть и потащил к выходу. Она слабо упиралась, но не протестовала, хотя, если этот ублюдок и был убийцей Лю Имина, ей стоило вырываться изо всех сил. Алек быстро затолкал в рот остатки бублика и вытер пальцы салфеткой. Сейчас у него было два варианта — выйти из машины и задержать Стерлинга в надежде, что Мэй все-таки даст против него показания, или проследить за ними и подождать, пока Стерлинг не выдаст себя чем-нибудь. И оба варианта не нравились Алеку в равной степени. Первый имел все шансы закончиться ничем, а второй был довольно опасным для мисс Цзе, хотя и мог принести свои плоды. На улице Стерлинг потащил Мэй к своей машине, и до девушки, похоже, дошло, что для нее все это может плохо кончиться. Она попыталась вырваться и даже что-то вскрикнула. Несколько прохожих повернули головы в ее сторону, но тут же равнодушно поспешили по своим делам. Алек поморщился. Вот она — прелесть жизни в большом городе. Все заняты только собой, до тебя никому нет дела, и даже если тебя против твоей воли заталкивает в машину убийца, это твои проблемы. Возможно, если бы Мэй позвала на помощь, кто-нибудь все-таки позвонил бы в полицию, но она промолчала. Полицейский, который был буквально в десяти метрах от нее, тоже. Он дал машине Стерлинга отъехать и незаметно вырулил следом. Мимо проносились многочисленные кафе и рестораны, Канал-стрит, как и большая часть Манхэттена, и не думала засыпать — в ночное время здесь все так же кипела жизнь. Стерлинг свернул к мосту Манхэттен, а оттуда на I-278, и Алеку оставалось только держаться в сотне метров позади, не упускать «Лэндкрузер» из виду и строить догадки, куда они все-таки едут. Когда Стерлинг свернул с шоссе на Колумбия-стрит, вопрос отпал сам собой. Терминал Гованус Бэй ночью был не самым приветливым местом в Ред Хук [8], а его огромная территория открывала множество возможностей для темных делишек, в том числе, если нужно избавиться от тела. К центральному въезду Стерлинг, конечно же, не поехал. Там пост охраны, ярко освещенные проезды и камеры слежения. Но каждый житель Ред Хук — и каждый полицейский в Нью-Йорке — знал, как попасть на территорию терминала в обход постов и камер. Возле заброшенного элеватора почти не было фонарей, и темноту разгоняли только огни Южного Бруклинского морского терминала с другого берега канала Гованус. «Лэндкрузер» погасил фары, растворяясь в этой темноте, его выдавали только блики огней от воды на гладких боках машины. Алек выключил фары еще на въезде в терминал и теперь ехал с почти черепашьей скоростью, рискуя потерять Стерлинга совсем, но тот вскоре остановился и заглушил мотор. Оставив машину в тени элеватора, Алек достал пистолет и поспешил к «Лэндкрузеру», стараясь двигаться как можно тише. Он уже видел лаково поблескивающие бока джипа, видел, как Стерлинг вылез с водительского места, не потрудившись закрыть дверь, и обошел машину. Если сейчас он попытается причинить вред девушке, Алек получит отличную возможность упечь ублюдка за решетку лет на тридцать. И никакие адвокаты ничего поделать не смогут. Стерлинг потянулся к пассажирской двери, и Алек чуть не чертыхнулся в голос, когда тот принялся вытаскивать Мэй из машины за подмышки, словно безвольную куклу. Мертва ли она или просто без сознания — с такого расстояния разглядеть было невозможно. Первым порывом было кинуться к Стерлингу и скрутить его, уложив мордой в бетон, но Алек все же взял себя в руки. Если девушка мертва, он ей уже ничем не поможет, а если еще нет — никому не станет лучше, получи адвокаты Стерлинга возможность заявить, что тот пытался помочь Мэй и вытащил из машины, когда какой-то ненормальный коп без причины на него напал. Нет, нужно брать урода на попытке избавиться от тела, чтобы уж наверняка. Повозившись немного, Стерлинг все-таки сумел вытащить девушку с пассажирского сиденья, с грохотом уронив ее на землю. Алек поморщился, но остался на месте, наблюдая из-за угла какого-то подсобного здания, как этот ублюдок пытается сообразить, за руки или за ноги волочить Мэй к воде. И только когда до края причала осталось всего несколько метров, Алек вышел из укрытия, подняв пистолет. — Отойдите от девушки, Стерлинг! Тот замер в неловкой позе, полусогнувшись и чуть ли не в обнимку с бесчувственной Мэй. — Я сказал, опустите мисс Цзе на землю и отойдите от нее, — повторил Алек. На этот раз Стерлинг послушался, отчетливо труся. — Еще дальше! А теперь замрите! И руки держите так, чтобы я их видел! Он подбежал к Мэй и, не сводя со Стерлинга дула пистолета, проверил пульс. К счастью, девушка была жива, хоть и без сознания, из носа сочилась кровь, а на лбу наливался приличный синяк. Достав телефон, Алек набрал 911. — Детектив Александр Лайтвуд, номер жетона — 12453. Нужно подкрепление и скорая на Терминал Гованус Бэй под старый элеватор… — Это не то, что вы думаете, детектив, — подал голос Стерлинг. Он неловко переминался с ноги на ногу, не решаясь опустить руки. — Я все могу объяснить. — И почему эту фразу всегда произносят в самых очевидных ситуациях, когда объяснять уже ничего не нужно? — Алек достал из кармана наручники. Стерлинг уставился на них, как завороженный, и затараторил, медленно пятясь и закрываясь от Алека руками. Наглые и высокомерные ублюдки на поверку всегда оказываются редкими трусами. — Это все Мэй! — голосил Стерлинг. — Это она убила Имина. Я хотел сообщить в полицию, но она угрожала рассказать моей жене, что она моя любовница, а я очень люблю свою жену, понимаете? А сегодня Мэй позвонила, назначила встречу и стала требовать денег, и когда мы ехали ко мне в офис, она вдруг набросилась на меня, и мне пришлось ее ударить! Так все и было, детектив, клянусь! — Приберегите эту историю для своего адвоката, мистер Стерлинг, — посоветовал Алек и защелкнул браслеты у него на руках.* * *
Мэй Цзе хоть и выглядела ужасно, но почти не пострадала. Врачи скорой осмотрели ее на месте, отбросили возможность сотрясения, на всякий случай забрали в больницу и уже оттуда отпустили. Теперь она сидела напротив Алека и маленькими глоточками пила чай из пластикового стакана. На ее лбу розовела шишка, нос немного распух, а под глазами налились синяки. Глядя на нее, сложно было поверить, что она почти здорова. Поэтому Алек старался лишний раз не смотреть. — Вы поступили очень необдуманно, мисс Цзе. Если бы вы сразу рассказали мне все, что знаете, всего этого можно было бы избежать. Он отхлебнул кофе и подавил зевок. Конечно, оформление бумаг и допросы можно было оставить на утро, что он и собирался сделать, но раз уж Мэй не оставили в больнице на ночь, Алек решил просто покончить со всем поскорее. Стерлинг потребовал адвоката, как только переступил порог допросной, и с тех пор не сказал ни слова, так что теперь все зависело от разговорчивости пострадавшей. — Я знаю, что идиотка, окей? — из-за припухших век Мэй Алек почти не мог разглядеть ее глаза, но тон был очень недовольный. — Просто я не думала, что он настолько говнюк… Не думала, что он и меня захочет убить, мы ведь с ним… ну, вы понимаете… — Состояли в интимной связи, — подсказал Алек. — Были любовниками, — Мэй поморщилась. — Копы вообще умеют разговаривать по-человечески? Короче, я не ожидала от Чейза такого. Если бы не вы… Из всего, что Алек услышал от мисс Цзе с того момента, как она пришла в себя, это было больше всего похоже на благодарность. — Да, сегодня вам повезло. Но если Стерлинг выкрутится, в следующий раз может и не повезти. Теперь слово за вами. — Что значит «выкрутится»? — взвилась Мэй. — Да этот козел меня чуть не убил! — И мы посадим его за это, если вы расскажете все, как было, с самого начала, начиная с торговли контрафактом и убийства Лю Имина. Алек видел, что девушка сомневается, просчитывает в уме варианты. Видимо, она увязла в этой истории достаточно глубоко, чтобы опасаться за собственную свободу. — Послушайте, мисс Цзе, чего бы вы не боялись, помните, что произошло сегодня. Без ваших показаний Чейз Стерлинг выйдет на свободу уже через несколько часов, и я не смогу гарантировать вам безопасность. И не забывайте, что сотрудничество со следствием учитывается судом, так что вы вполне можете получить условный срок, принимая во внимание все обстоятельства. Если вы поможете упрятать Стерлинга за решетку, я поговорю с прокурором… Мэй подняла голову. — Обещаете? — Обещаю, — подтвердил Алек. — Но только, если вы расскажете все, как есть. — Ну, ладно, — Мэй вздохнула и стиснула стаканчик с чаем. — Все началось полгода назад, когда Чейз стал управляющим ресторана «Хунань-Хаус», который рядом с лавкой мистера Лю. В Чайна-тауне тогда все просто офигели — что белый вообще понимает в китайской кухне? Потом оказалось, что Чейз женился на дочке владельца сети, и тот назначил его в один из своих ресторанов. Алека в самом начале расследования тоже удивил этот факт, но Алина, покопавшись в биографии Стерлинга, быстро нашла ответ. До «Хунань-Хаус» Чейз Стерлинг работал управляющим в нескольких ресторанах Чикаго, потом перебрался в Нью-Йорк, но свою счастливую звезду поймал только полгода назад, женившись в буквальном смысле на мешке с деньгами. — Ну, Чейз и развил бурную деятельность, — продолжала Мэй. — Загорелся идеей продавать в сети «Хунань» десерты «Шуай». Это же кондитерская с именем, ее все знают. Вообще сделка была выгодная, так что я не знаю, почему старик Шуай отказался. Но уперся намертво. И Чейз тоже, он уже своему тестю пообещал, что все устроит. — И устроил производство подделок? — Он договорился с мистером Лю, организовал у него пекарню, чтобы грузовики с товаром вроде как от магазина «Шуай» шли и подозрений не вызывали, и нанял меня поваром. — Так это вы делали сладости? — удивился Алек. — Да уж не мистер Лю, — Мэй фыркнула. — Он только и умел, что овощами своими торговать. Спасибо, хоть упаковывать десерты помогал! — Но продавать их в ресторанах «Хунань-хаус» не получилось? Мисс Цзе фыркнула снова, на этот раз еще более презрительно. — Чейз попытался, конечно. Только тесть его не идиот, иначе такое состояние в жизни не сколотил бы. Догадался он! Ох, и скандал был! Чейз тогда приехал к мистеру Лю злой, как черт. Я думала, прикроет лавочку, даже расстроилась — платил-то он хорошо. Но вместо этого он решил открыть магазин на Канал-стрит. Алек сделал пометку в блокноте поговорить с тестем Стерлинга и отпил еще кофе, который успел немного остыть. — Значит, организатором всей схемы выступал именно мистер Стерлинг? — Ну да. С мистера Лю площадь, с меня — десерты, а все остальное устраивал Чейз. Он и упаковки привозил, и печати где-то раздобыл, две штуки, хотя и одной бы хватило. И сбытом тоже он занимался. — Довольно рискованно было устраивать производство по соседству с кондитерской «Шуай», — заметил Алек. — Я то же самое говорила, — Мэй допила чай и скомкала стаканчик, но мусорной корзины не нашла, поэтому продолжала крутить его в руках. — Говорила, что старик Шуай рано или поздно догадается. Но Чейз только отмахивался, мол, это его проблемы. А потом Шуай узнал и пришел ругаться. Они же давно знакомы с мистером Лю, вот он и пришел отношения выяснять. Требовал, чтобы мы прекратили использовать его имя, кричал на всю лавку, я даже побоялась высовываться. А мистер Лю сказал, что не он решает, когда прекращать, и ему самому деньги нужны дочке на колледж. Шуай еще немножко покричал и ушел, и тогда мистер Лю позвонил Чейзу, а тот сказал, что все уладит. Ни о какой дочке Алек раньше не слышал. Имин был женат, но без детей и давно развелся и уже больше пятнадцати лет жил один. Никто из знакомых также не упоминал никаких детей. Нужно будет попросить Алину покопаться в этом вопросе поглубже. — И как же мистер Стерлинг уладил дело? — спросил Алек, возвращаясь к теме допроса. — Не знаю, он мне не докладывал, — Мэй поджала губы. — Зато знаю, что на следующий день сгорела машина Чжан Хо, дочки Шуая. Случайно сгорела или кто помог, это я не в курсе, но только проблем со стариком больше не было. Значит, когда Кун Шуай говорил о мерзавце, угрожавшем его семье, он имел в виду вовсе не Лю Имина. Но, если это Чейз Стерлинг сжег машину его дочери, как это доказать? Это был бы веский аргумент для суда… — Так за что мистер Стерлинг убил Имина? — задал Алек главный вопрос. По-хорошему, нужно было сначала спросить, кто убийца, но это и так было очевидно, так к чему формальности? — Если честно, я не уверена, — вздохнула Мэй. — Может, мистер Лю потребовал больше денег или, наоборот, захотел выйти из игры. Он в последнее время часто говорил, как ему все это не нравится, ведь раньше они со стариком Шуаем вроде как дружили. Так что я не знаю, что случилось, но в тот вечер мне позвонил Чейз и велел приехать в лавку. А когда я приехала, мистер Лю мертвый лежал на полу, а Чейз собирал в мусорные мешки продукты, готовые сладости, картонные упаковки, короче, все, что могло нас выдать. Он велел мне помогать, но я так испугалась, у меня все из рук падало, а он только злился и кричал. — Зачем было скрывать следы производства контрафакта, если можно было все свалить на Имина? Понятно же было, что эта тема все равно всплывет. — Чейз сказал, что Шуай будет молчать, и, если мы не проболтаемся сами, никто не узнает. Мол, у него все так организовано, что на нас ничто не указывает. — Тогда какой смысл подбрасывать поддельную печать на место убийства? — удивился Алек. — Так он не Шуая подставил, а только себя… Мэй слетела со стула и принялась мерить шагами комнату, налетая на стулья. — Что? Это он подбросил печать? Не может быть! — В день убийства эксперты осмотрели каждый сантиметр пола, и печати там не было, — заверил ее Алек. — Ее подбросили позже. — Нет, это не Чейз, говорю вам, это не он! Вы бы слышали, как он орал, когда я рассказала ему про печать. Обвинял меня, что это я уронила, когда мы все там убирали. Он просто в ярости был, а потом потащил меня в машину и… Она задрожала и зябко обхватила себя руками за плечи. Конечно, ей не очень-то хотелось воспоминать события сегодняшнего вечера, но с этим нужно было разобраться. — Значит, вы позвонили Стерлингу и назначили ему встречу, чтобы рассказать о печати? — Да. Он сначала не поверил, потом пришел в бешенство, начал меня обвинять, что я его подставила, хочу от него избавиться. — Вы его шантажировали? — уточнил Алек, вспомнив вопли Стерлинга на терминале. — Что? Это он такое сказал? — Мэй снова села, сложив руки на груди. — Вот козел! После разговора с вами… я испугалась. Решила уехать из города, собрала вещи, а потом позвонила Чейзу и попросила денег на дорогу. Это был не шантаж! Ему же было бы лучше, если бы я просто исчезла! Алек усмехнулся. — Думаю, он бы с вами согласился. Только под словом «исчезла» вы понимаете разные вещи. — Да уж… Он сказал, что мне действительно лучше уехать на какое-то время, обещал дать денег и даже предложил подвезти домой. Я сначала не хотела, но он вдруг стал таким, как раньше, говорил так ласково, а я и уши развесила, дура! — Мэй судорожно всхлипнула. — Только, когда он свернул в сторону Рэд Хук, я поняла, что что-то не так, начала кричать, чтобы он остановил машину, пыталась опустить стекло и позвать на помощь. Тогда он схватил меня за волосы и ударил головой об панель… А потом я пришла в себя уже возле старого элеватора… — Понятно, — кивнул Алек. Приблизительную картину произошедшего ему уже обрисовали эксперты и врач скорой. Мэй все еще вздрагивала, обхватив себя руками и вспоминая события прошедшего вечера, и хотя она сама навлекла на себя неприятности, Алеку было ее жаль. Худая, избитая, обманутая женщина с синяками под глазами и шишкой на лбу. А ведь она до последнего не хотела верить, что ее любовник способен причинить ей зло, кому угодно, но только не ей. — Теперь его точно посадят? — спросила она с надеждой. — Да, — заверил Алек. — Теперь точно. Только один последний вопрос, мисс Цзе. Куда именно вы с мистером Стерлингом вывезли улики из лавки Лю Имина? ________________________________ 5. I'm sexy and I know it — слова из одноименной песни дуэта LMFAO. 6. Минт Джулеп — классический коктейль, в состав которого входит бурбон (американский виски), сахарный сироп и мята. 7.«The Heath» — клуб-ресторан в МакКитрик-отеле. 8. Ред Хук — портовый район Бруклина.