* * *
Алек проснулся около пяти не то, чтобы бодрым и отдохнувшим, но, по крайней мере, голова немного просветлела. Чашка крепкого кофе помогла еще больше, а после душа Алек снова почувствовал себя человеком, а не свежевыкопанным зомби. Бесцельно побродив по квартире, он растянулся на диване, стараясь распределить вес таким образом, чтобы пружина не сильно впивалась в спину. Был ранний вечер, и Алек вдруг обнаружил, что ему совершенно нечем заняться. Спать больше не хотелось, смотреть телевизор — тоже, а для чтения не было настроения. Можно было бы вернуться на работу, но капитан это предвидел и запретил ему появляться в отделе до завтрашнего утра. Помаявшись немного, Алек достал телефон. В трубке зазвучала какая-то зажигательная латиноамериканская мелодия, которую Алек благополучно не узнал. «Привет, старший братик, — жизнерадостно отозвалась Изабель, когда песня дошла до припева. — Как ты там?» — Только что раскрыл дело, — устало, но удовлетворенно похвастался Алек. «Я в тебе и не сомневалась, — по голосу Иззи было слышно, что это действительно так. — Но знаешь, Алек, я бы обрадовалась гораздо больше, если бы ты позвонил и сказал: «У меня только что был просто потрясающий секс!» — Изабель! «А что «Изабель»? Ты уже взрослый мальчик, закон уже давно разрешает тебе заниматься сексом, а ты ведешь себя, как монах-затворник». Алек промолчал. Спорить с сестрой на эту тему было бесполезно, а к тому, что он просто отмалчивается, Иззи давно привыкла. Вот и сейчас она не дождалась ответа и сменила тему. «Кстати, как там Джейс?» — Почему «кстати»? — возмутился Алек и вздохнул. — По-моему, он на меня обиделся. «Что ты натворил?» Алек задумался, но так и не смог понять, что же такого криминального он сделал или сказал. — Ничего. «Если бы речь шла о ком-то другом, я бы не поверила, но с Джейсом никогда не угадаешь, — хихикнула Иззи. — Может, он просто хочет больше внимания? Ты же был занят расследованием». — Так и он тоже. Они с Люком и Вулси ведут дело Кадира. «Да, я знаю, — Изабель шмыгнула носом. — Папа рассказывал». Ну да, к ней-то Роберт относился не в пример лучше, чем к старшему сыну. Хотя Иззи никогда не была особо послушной и даже в детстве не пыталась угодить родителям, как Алек. Но несмотря на это — а, может, и поэтому — она всегда была любимицей отца. Сам Алек не называл Роберта папой лет с двенадцати. «Мы с мамой были просто в шоке, — продолжала Иззи. — Кадир так хотел помочь этим людям, а его убила местная банда...» — Это не они, — машинально возразил Алек, все еще думая о другом и не успев прикусить язык. И тут же отвесил себе мысленный подзатыльник. Он не имел права разглашать информацию о деле, тем более неподтвержденные версии. Тем более Изабель, которая может точно так же проболтаться отцу. Но сестра тут же вцепилась в Алека железной хваткой. «Не они? А кто тогда? И откуда ты знаешь? Папа говорил, что ты не ведешь это дело». Потрясающе. Роберт наконец-то это запомнил. Интересно, это было до или после его вчерашнего появления в отделе? — Слушай, Из, ты же знаешь, я не могу пока ничего рассказывать. И так уже сболтнул лишнего. Так что я тебя прошу — ни слова отцу! Я и без того в последнее время общаюсь с ним чаще, чем хотелось бы. «За кого ты меня принимаешь? — возмутилась Изабель. — Конечно, не скажу. Но ты уверен насчет Кадира?» — Скажем так, — Алек помедлил, подбирая слова, — в версии с бандой не все сходится, и нужно искать дальше. «Но вы ведь найдете этого урода, правда? Кадир заслуживает хотя бы этого». Голос Изабель упал до шепота, и Алеку захотелось обнять ее хоть на пару секунд, но для этого пришлось бы ехать в родительский дом, рискуя нарваться на отца. — Мы найдем убийцу, обещаю, — сказал он вместо этого. Как всегда, этого было достаточно, чтобы успокоить сестру. Она слегка повеселела и сменила тему, рассказав Алеку последние новости из дома, пару баек из своей университетской жизни, и велела обязательно позвонить Максу, а лучше вообще заехать, потому что младший братишка очень скучает. Алек не стал спорить, он действительно уже давно не видел Макса, но появляться дома у родителей без веской причины не любил. Лучше он как-нибудь заберет его после школы и свозит пообедать, так встреча будет приятной для них обоих. После разговора с сестрой невозможность заняться чем-нибудь полезным тяготила еще сильнее, но зато Иззи напомнила ему о другом невыполненном обещании. Снова открыв список контактов, Алек нашел номер Магнуса. Тот ответил буквально через несколько секунд. «Надеюсь, ты звонишь, чтобы сказать, что ты закончил все дела и уже едешь ко мне, — раздалось в трубке вместо приветствия». — Я закончил все дела, — подтвердил Алек, чувствуя, как сами собой расползаются в улыбке губы. — Еще не еду, но уже собираюсь. Он встал с дивана, поморщившись, когда пружина чувствительно кольнула в бок, и прошел в спальню. Ему не нужно было много времени, чтобы одеться, это Джейс собирался на свидания почти так же долго, как девушки. «Тогда даю тебе полчаса, а потом начинаю без тебя», — заявил Магнус серьезно. — Начинаешь что? «Шато Монтроз две тысячи десятого года. Потом не обижайся, что тебе не досталось». — Серьезная угроза, — усмехнувшись, Алек достал из шкафа рубашку и джинсы. — Но я успею. «Жду», — коротко ответил Магнус.* * *
За все время их общения, за исключением поцелуя на парковке, Магнус старался не давить и не торопить Алека, предоставляя ему возможность решать самому. Это одновременно и успокаивало, и странным образом раздражало, потому что казалось, будто Магнус его просто дразнит. Он улыбался своими лукавыми глазами, мягкие интонации его голоса ласкали слух, вызывая желание придвинуться ближе. А еще он прикасался к Алеку. Часто, но будто бы мимоходом — передавая бокал вина или случайно задевая плечом, когда проходил мимо. Это не было неприятно, даже наоборот, просто Алеку казалось, что после их свидания на крыше МакКитрик-отеля они уже прошли эту стадию. Поэтому он каждый раз напрягался, не зная, как реагировать — то ли отодвинуться, то ли наплевать на все и просто… — Александр, ты меня совсем не слушаешь… В голосе Магнуса слышался намек на обиду, и Алек понял что, действительно не помнит, о чем они говорили последние пять минут, хотя, кажется, кивал и даже с чем-то соглашался. — Прости, я задумался и… — Алек понятия не имел, что именно собирался сказать, но Магнус только улыбнулся. — Мне казалось, ты пришел сюда, чтобы на время забыть о работе, а не чтобы продолжать думать о ней. — Я думал не о работе, — возразил Алек и немедленно пожалел о том, что вообще открыл рот, замолчав и чувствуя, как загораются щеки. Несколько бесконечно долгих секунд Магнус изучал его лицо, наклонив голову набок, и Алеку захотелось спрятаться от этого взгляда, но это желание было совсем детским, поэтому он остался на месте. А еще успокаивало то, что во взгляде Магнуса не было насмешки. Только любопытство и что-то еще, чему Алек пока боялся дать название. — Если… — начал Магнус хрипло, прокашлялся и попробовал снова: — если я попрошу рассказать, о чем ты думал, у тебя сразу же появятся неотложные дела, и ты сбежишь? В этой мысли была определенная привлекательность, и про себя Алек усмехнулся тому, с какой легкостью Магнус читал и предугадывал его реакции. Но это было бы слишком просто и слишком далеко от того, чего Алеку хотелось на самом деле. — О тебе, — сказал он тихо, и Магнусу пришлось наклониться ближе, чтобы услышать. — Я думал о тебе. Ответной улыбкой Магнуса можно было бы осветить половину Нью-Йорка, и он медленно обогнул барную стойку, не сводя с Алека гипнотизирующего взгляда. — Я тоже думаю о тебе, Александр. Гораздо чаще, чем мне бы хотелось. Сердце забилось, как пойманная птица. Алек боялся пошевелиться или даже моргнуть. Магнус стоял прямо перед ним — красивый, сильный и такой притягательный — нужно было только протянуть руку… Алек провел пальцами по гладкому шелку его рубашки, задержавшись на краю глубокого выреза. Их губы сейчас были на одном уровне, так близко, на расстоянии дыхания, но Алек почему-то не мог решиться. — Что мне сделать, чтобы ты перестал сомневаться? — спросил Магнус, придвигаясь. — Это. Ткань смялась под пальцами, когда Алек схватил Магнуса за воротник рубашки, дергая на себя. Его губы раскрылись сразу же, а руки скользнули по плечам, привлекая ближе. Но, несмотря на это, поцелуй не был страстным, скорее изучающим, неспешным… нежным. Губы Магнуса были мягкими и сладкими, с легким привкусом вина, от которого Алек опьянел в считанные секунды. Голову повело, и он отстранился, жадно вдыхая аромат сандала. Взгляд Магнуса был таким же пьяным и жадным, и когда он потянулся за еще одним поцелуем, Алек понял, что пропал окончательно. Он целовал и гладил идеальное тело перед собой, слепо шаря руками под рубашкой Магнуса, изучая на ощупь его спину, бока, бедра. Но оторваться от его губ было просто за гранью возможного, даже если не хватало воздуха. Наконец Магнус отодвинулся сам, отходя на шаг. Алек потянулся следом, будто физически не мог находиться от него дальше, чем в нескольких сантиметрах. Магнус с улыбкой толкнул его обратно на барный стул и вытащил его рубашку из брюк, неторопливо принимаясь за пуговицы. Он расстегивал их так медленно, что хотелось оттолкнуть его руки и стянуть рубашку через голову, но Алек просто завороженно смотрел на движение ловких пальцев и сосредоточенное выражение на красивом лице. А потом полы рубашки свободно повисли вдоль тела, и Магнус выдохнул почти со свистом, рассматривая, запоминая… Время тянулось мучительно медленно, и Алек потянулся было за очередным поцелуем, но тут же удивленно замер. Магнус прижал руку к его животу чуть выше пупка — подушечки его пальцев дрогнули, отозвавшись щекоткой, — а потом повел ладонь вверх, растопырив пальцы, чтобы охватить как можно больше кожи. Прикосновение обжигало. Может, оттого, что сейчас эта рука была единственной точкой, где соприкасались их тела, а может, всему виной был взгляд, неотрывно следующий за рукой, и от плескавшегося в нем желания отказывали остатки разума. — Иди сюда, — прошептал Алек неожиданно севшим голосом, снова привлекая Магнуса к себе, зажимая его руку между их телами. Она тут же воспользовалась случаем, расстегнув пуговицу на джинсах и скользнув внутрь. Алек застонал в поцелуй, прижимая Магнуса крепче. Мобильник завибрировал в кармане так неожиданно и так не вовремя, что Алек застонал снова, на этот раз от разочарования. — Не отвечай, — посоветовал Магнус, целуя его в шею под ухом. От этого места по телу разбежались мурашки. Но настойчивый кто-то продолжал звонить, и поставленный на вибрацию телефон вызывал какие-то совсем уж неправильные мысли, которые в сочетании с поцелуями Магнуса могли свести с ума. Чертыхнувшись, Алек достал трубку из кармана. — Да, — почти рявкнул он, не глядя на экран. «Я тоже рад тебя слышать, — раздался в телефоне недовольный голос Джейса. — Что с тобой случилось? Дышишь так, будто бежал марафон». Магнус, который стоял достаточно близко, чтобы услышать, тихонько фыркнул Алеку в плечо. — Типа того, — буркнул тот. — Что-то случилось? «Есть новости, — Джейс перешел на деловой тон. — По делу Сафара, если тебя это интересует. Я мог бы подъехать к тебе, и мы все обсудим». Алек выдохнул, стараясь взять себя в руки. Магнус все еще прижимался к нему, и это вовсе не способствовало хладнокровию. Но Джейс знал, что у напарника свободный вечер, и не стал бы дергать его из-за ерунды, а значит, нужно ехать. — Приезжай, — решил Алек, и Джейс, видимо, услышав, что хотел, тут же повесил трубку. Спрятав мобильник обратно в карман, Алек прижался к уху Магнуса губами. — Мне… — Нужно идти, — закончил тот, нехотя отстраняясь. — Знаешь, Александр, мы знакомы совсем недолго, но я уже начинаю ревновать тебя к твоей работе. — Я бы с гораздо большим удовольствием остался здесь, — вздохнул Алек. Воздух охлаждал горящую кожу там, где секунду назад ее касался Магнус. — Но это дело касается семьи, и я должен ехать. — Я понимаю. Но раз сегодня нам снова помешали, ты все еще должен мне свидание. Магнус старался не показывать, что расстроен, и Алек был благодарен ему за попытку. Он, конечно, не был большим специалистам по свиданиям, но даже по его мнению это можно было заносить в Книгу Рекордов Гиннеса, как самое неудачное. И несмотря ни на что Магнус все еще хотел его видеть. Пусть это и удивляло, Алек тоже сдаваться не собирался.* * *
Хоть он и торопился, как мог, даже один раз проехал на желтый, но добраться домой раньше Джейса не получилось. Тот как раз барабанил кулаком в дверь его квартиры, когда Алек поднялся на свой этаж. Увидев его, напарник удивленно замер с поднятым кулаком. — А ты разве был не дома, когда я позвонил? — Нет, — неохотно признал Алек. — Обалдеть! — Джейс наконец опустил руку и теперь разглядывал его, как восьмое чудо света. — Мой напарник в свой выходной добровольно вышел из дома! Неужели ты был на свидании? — Нет, — снова буркнул Алек, отпихивая Джейса, чтобы открыть дверь. Он был не готов рассказывать кому бы то ни было о Магнусе, особенно Джейсу. Еще неизвестно, что вообще выйдет из этой истории, так зачем трепаться раньше времени? О том, что у этого решения могли быть и другие мотивы, Алек старался не думать. — А где? — не отставал Джейс, проходя за ним в квартиру и, не глядя, вешая куртку на крючок у двери. — Встречался с Иззи? Как она там? — Расстроена из-за Кадира, — ухватился за новую тему Алек. — Это и понятно, она знала его чуть ли не с пеленок. А еще у нее новый парень, но она не говорит мне, кто это... Джейс плюхнулся в кресло и потянулся, вытянув ноги. — Ну да, ты же проверяешь всех ее ухажеров по полицейской базе. — А по-твоему, этого делать не надо? — Шутишь? — хмыкнул Джейс. — Конечно, надо! Иззи все время выбирает каких-то отморозков! — Это ее форма протеста против необходимости изображать на людях идеальную дочь сенатора Лайтвуда, — Алек вздохнул. Он еще помнил, как сам играл роль идеального сына, только, в отличие от сестры, долго не решаясь протестовать. — Но даже если я понимаю ее, это не значит, что я буду сидеть, сложа руки. Нужно как-то выяснить, что там за новый парень. Правда, Алек пока не решил, как. Можно было проследить за сестрой или попросить Алину пробить телефонные номера, с которыми Изабель часто общалась в последнее время. Но оба варианта были одинаково мерзкими. — Хочешь, я позвоню ей и все узнаю? — предложил Джейс. — Меня она пока ни в чем таком не подозревает. — Давай, было бы просто здорово! Джейс кивнул, и в комнате повисла неловкая тишина, как в самом начале, когда они еще только притирались друг к другу и на ощупь искали темы для разговора. Такого уже давно не случалось, и ощущение оказалось на удивление неприятным. — Эм... Так ты... — начал Алек, вдруг растеряв все слова. — Ах да! — Джейс словно вспомнил, зачем пришел. — У нас кое-что есть, хотя мы понятия не имеем, что с этим делать. Алек не стал ничего спрашивать или торопить. Джейс и так все расскажет, иначе не стал бы приезжать. Тот пятерней провел рукой по волосам, зачесывая назад длинные светлые пряди. — В общем, мы думаем, что это кто-то из команды твоего отца. Алек кивнул. Он сам тоже не исключал эту версию. Политика — грязное дело, там нажить себе врагов проще, чем в кругах уголовных, и сколькими успел обзавестись Кадир за годы своей карьеры — неизвестно. Как и неизвестно, сколько из них работали с ним в одном офисе. Сейчас-то они все рассыпаются в словах любви и восхищения, но Алек не понаслышке знал, как хорошо политики умеют притворяться и лгать. — Ту женщину, с которой Сафар был в вечер своей смерти, — продолжил тем временем Джейс, — мы установили. Отследили по дорожным камерам на пути от штаба в Восточный Гарлем. Это Рэйчел Уайтлоу. — Вы ее допросили? Что она сказала? — Не допросили. Капитан все еще не отошел от последнего пришествия сенатора, поэтому приказал все тщательно перепроверить и вообще взвешивать каждый шаг. — Да уж, — Алек покачал головой, — отец умеет производить впечатление. И как продвигается перепроверка? — Она была в Гарлеме в момент убийства. Камеры засекли ее машину на Лексингтон-авеню уже после смерти Сафара. А еще Вулси разговорил одну престарелую даму из офиса сенатора и узнал, что Сафар и Уайтлоу постоянно ругались из-за проекта школы. Дама очень старалась не проболтаться, но Скотт ее обаял. Как он это делает? Он же стопроцентный гей, а женщины от него без ума? Джейс так умильно надул губы, что Алек не смог удержаться от смеха. — Это природный дар. Но тебе-то чего завидовать? От тебя они тоже без ума. Или боишься конкуренции? — Вот еще! — Тогда не придирайся, — Алек нравоучительно поднял вверх указательный палец. — Главное, что это полезно для дела. Вулси добыл вам основания для вызова на допрос. — Ха! Если бы! Капитану и этого не достаточно. Алек нахмурился. Да в любом другом деле на основании таких показаний и записей камер наблюдения уже бы давно выдали ордер на обыск, а то и на арест. — А что ему еще надо? — «Только если вы докажете, что убийца кто-то из людей сенатора Лайтвуда, — прохрипел Джейс, довольно удачно пародируя Старквезера, — можете соваться в штаб». — То есть вы должны как-то найти убийцу и каким-то чудом доказать его вину без возможности допрашивать подозреваемых и искать доказательства в офисе отца? — уточнил Алек. — И вне офиса к его сотрудникам соваться тоже запрещено. Джейс поднялся с кресла и прошлепал на кухню, пробормотав сквозь зубы что-то крепкое и заковыристое. Алек услышал звук открываемой дверцы холодильника и какое-то звяканье, а через пару секунд Джейс уже вернулся с двумя бутылками пива. — Значит, нужно как-то иначе доказать, что убийца — Рэйчел, — подытожил Алек. — Или не она, — Джейс открыл бутылку и сделал глоток. — Люк считает, что она либо действовала не одна, либо вообще ни при чем. — А кто тогда? — Он не верит, что Уайтлоу могла нарисовать граффити. Без тренировки это просто так не сделаешь, а если тренироваться, то уж точно не налажаешь со старым знаком «Дюмор». Зато среди сотрудников штаба есть бывший член банды, который был в ее рядах как раз до прихода Сантьяго. Алек откинулся на спинку дивана, открыл свою бутылку и залпом выпил сразу полбутылки. — Вот черт... — Именно, дружище, — согласился Джейс и отсалютовал напарнику бутылкой. — Твой папаша нас на британский флаг порвет, если у нас не будет железных доказательств. Но где их взять, когда нам запретили даже подходить к его людям? — Нужно их как-то спровоцировать. Чтобы они сами выдали себя, — медленно произнес Алек. — У нас есть хоть что-то, на чем мы можем сыграть? — Есть данные по их финансам, которые раздобыла Алина. И у Рэйчел Уайтлоу, и у Малика Сафара большие финансовые проблемы, и оба не раз помаленьку тянули из предвыборного фонда сенатора. — Вам выдали ордер на проверку финансов фонда? — удивился Алек. — Нет, конечно. Алина… — Джейс изобразил пальцами печатанье на клавиатуре, — что-то там по-своему. Как доказательство не годится, но если придумать что-то еще… Алек задумался. Для того, чтобы что-то придумать, мало подозрений и снимков с дорожных камер. Нужно понимать, что двигало человеком, разгадать его мотивы, чтобы потом умело давить на слабые места. Без этого невозможна хорошая провокация, слишком высок шанс, что подозреваемый сорвется с крючка, а удержать его будет нечем. Это основы, которые без особого успеха вдалбливали им в головы в учебке, и которые начинаешь понимать только на практике. А сейчас у них не было самого главного — мотива. — Но зачем вообще Рэйчел или Малику убивать Кадира? Потому что он раскрыл их махинации? Кадир никогда бы их не выдал, он слишком любил брата. И почему эти двое были настолько против строительства школы? — Согласен, с мотивами у нас полный провал, — признал Джейс. — Малик Сафар говорил, что изначально был против проекта, потому что боялся за жизнь брата. Так боялся, что Кадира убьют отморозки из «Дюмор», что убил его сам? Это типа «Так не доставайся же ты никому»? — Бред какой-то… — Алек допил пиво и поставил бутылку под журнальный столик, чтобы убрать ее позже. — А мы вообще можем доказать, что Малик был в Гарлеме в момент убийства? У него же вроде алиби… — Да, жена подтвердила, что он был дома. Но Люк ей не верит. Когда я уходил, он как раз искал машину Сафара на записях с дорожных камер. Алек встал с дивана и прошелся по комнате. — Ну, допустим, Малик там был. Допустим, они с Рэйчел убили Кадира. Но почему? Из-за проекта? Что в нем такого особенного, из-за чего можно убить? — Не знаю, мы его еще не успели изучить, — пожал плечами Джейс. И тут же закатил глаза под возмущенным взглядом напарника. Иногда Алек просто поражался способности Джейса проходить мимо важнейших улик, способных решить судьбу дела, если в этих уликах слишком много цифр и прочих непонятных вещей. Но вот за Вулси и Люком таких грехов обычно не водилось. — Ладно, понял, — Джейс поднял руки вверх, признавая свою неправоту, — завтра же с утра займемся проектом школы и заодно посмотрим второй. — Второй? — Ну да, проект Малика. Мы нашли его в сейфе Кадира Сафара в банке «Нью-Йорк Меллон». В сейфе? Почему Кадир хранил эти документы не в офисе, а в банке? Что в них настолько важного? — Нутром чувствую, что все дело в этих проектах, — пробормотал Алек. — Вы должны изучить их вдоль и поперек. Или поручить аналитическому отделу… — Как будто капитан позволит! — презрительно фыркнул Джейс. — Придется самим. — Тогда завтра пообедаем где-нибудь, и ты мне все расскажешь. С утра я буду заканчивать дело Имина, но до ланча должен управиться. И тогда обсудим, как можно заставить Малика и Рэйчел выдать себя. Джейс поднялся, собираясь уходить. — Ну, тогда я завтра с утра расскажу обо всем этом Люку и Вулси, и встретимся в обед… Его движения были какими-то скованными и неловкими, будто он не хочет, но заставляет себя уйти. Алек проводил взглядом его спину и вышел вслед за ним в коридор. Джейс уже натягивал куртку. — Эй... — Алек замялся, как когда-то давно, когда ему еще было трудно разговаривать с напарником. — У нас... У нас все в порядке? Развернувшись на каблуках, Джейс уставился на него в упор, словно Алек был в чем-то сильно виноват и должен был извиниться. Вот только Алек понятия не имел, за что. — Это ты мне скажи! — ответил Джейс с вызовом. — У нас все в порядке? — Судя по всему, нет. Но, может, просто скажешь, что я сделал, чтобы я знал, за что попросить прощения? — А ты не знаешь? Серьезно? Алек продолжал молча ждать, когда Джейс выплеснет на него все свои претензии, чтобы они могли разобраться в них и снова вернуться к нормальному общению. Джейс никогда не умел долго держать все в себе, и Алек искренне восхищался этой его чертой. — Почему ты поделился зацепкой с Вулси, а не со мной? Я тоже веду это дело, и я твой напарник, черт возьми! Это было такое облегчение и в то же время так глупо, что в первые несколько секунд Алек даже растерялся. — Из-за этого? Серьезно? Ты приревновал меня к Вулси? Он фыркнул раз, другой, а потом все-таки не выдержал и рассмеялся в голос. Джейс наблюдал за ним обиженно и даже зло, но Алек просто не мог остановиться. Если бы еще сегодня утром ему кто-то сказал, что Джейс будет его ревновать, он бы не поверил. Хотя это и была совсем не та ревность, у Алека не было никаких иллюзий по этому поводу. — И что тут смешного? — не выдержал Джейс, и пришлось усилием воли заставить себя успокоиться. Действительно, ничего смешного, скорее какая-то горькая ирония. — Мы просто проверяли… даже не версию, предположение, Джейс. Я сам не знал, что все сложится так удачно, — Алек не понимал, зачем оправдывается. Он совершенно не чувствовал себя виноватым, да и желание извиняться пропало. — И уж тем более, я не думал, что ты можешь обидеться. — Вот именно, что ты не думал. Иногда ты просто непроходимый болван, Алек, — вздохнул Джейс и снова снял куртку, повесив ее на крючок. — Что по-твоему я чувствовал, когда Вулси пропал на полдня, а потом появился весь такой довольный и начал рассказывать, как мой напарник потащил его в Гарлем? У Алека снова запершило в горле от сдерживаемого смеха, хотя серьезное выражение лица сохранить все же удалось. Претензии Джейса звучали почти как обвинение в неверности. Раньше Алек скорее всего только порадовался бы такому проявлению чувств, но сейчас все это казалось ему невероятно глупым. — Мне нужно было помириться с Вулси, и вызвать его на разговор под предлогом работы показалось мне хорошей идеей. — А что ты ему сделал? — не сдержал любопытства Джейс. — Честно говоря, он просто попал под горячую руку. У меня был дурной день, а он решил дать мне пару своих фирменных советов, и я сорвался. Я его обидел, а у меня не так много друзей, чтобы оставить все, как есть. С минуту они молча стояли друг напротив друга в узком коридоре, уже зная, что их странная ссора закончилась в тот момент, когда Джейс передумал уходить. Вопрос был только в том, кто первым сдастся и признает это. — Ну, ладно... — наконец произнес Джейс. — Но в следующий раз сначала рассказывай мне, а потом делай, что хочешь. — И ты бы разрешил мне поехать не с тобой, а с Вулси, чтобы мы могли спокойно поговорить? К чести Джейса, он не стал сразу отпираться, а задумался и с обезоруживающей честностью ответил: — Пожалуй, нет... — Вот видишь. — С тобой совершенно невозможно спорить, — возмутился Джейс. — Вечно выкрутишь все с ног на голову… У тебя есть еще пиво? — Ты же последним лазил в холодильник, — пожав плечами, Алек прошел на кухню. Кажется, у него должна была быть нетронутая упаковка и еще пара бутылок. — Вроде бы было, — Джейс открыл дверцу и принялся изучать ассортимент. — Будем пить, пока ты не запомнишь, что, как мой напарник, всеми новостями и версиями ты должен сначала делиться со мной. Алек плюхнулся на табуретку и скрутил крышку у поставленной перед ним бутылки. — Это новое правило? — спросил он у устроившегося напротив Джейса. — Точно. Правило Вэйланда-Лайтвуда. — А почему не наоборот? — Потому что ты его уже нарушил, идиот! — безапелляционно заявил Джейс. — Я больше не буду, — покаялся Алек с улыбкой. Джейс кивнул и сделал пару глотков пива. — Я знаю. Завтра им обоим предстоял очередной тяжелый день, но правило Вэйланда-Лайтвуда нужно было как следует закрепить. Алек усмехнулся про себя и поднял в тосте бутылку.* * *
Несмотря на то, что голова с утра немного гудела и настойчиво требовала хотя бы таблетку аспирина, Алек все-таки смог закончить все формальности по делу Лю Имина до обеда. Стерлинг, который еще вчера получил общественного адвоката, никак не мог определиться со стратегией защиты. Он то обвинял в убийстве Имина Мэй Цзе, то играл в молчанку, то вообще пытался косить под сумасшедшего. Но доказательств против него было предостаточно, и, в конце концов, Алеку удалось припереть его к стенке. Оставалось только оформить признание. Он как раз подкалывал последние листы в папку с делом, когда его окликнул Люк. — Мы идем перекусить чего-нибудь. Ты с нами? — Можно… — ответил Алек. Желудок как раз призывно заурчал, намекая, что двух чашек кофе, выпитых с утра, ему для счастья маловато. В «Таки», куда обычно ходили обедать все сотрудники Департамента, и где для полицейских была специальная скидка, сегодня идти не стоило. Слишком много знакомых и лишних ушей, обсуждать при которых дело Кадира было бы неблагоразумно, учитывая, что капитан вряд ли одобрит идею с провокацией. Поэтому Джейс уверенно свернул на Парк-роу, а оттуда на Мотт-стрит. — В последнее время в моей жизни слишком много китайского, — проворчал Алек, когда напарник зашагал к лестнице в подвал, где располагался ресторанчик «Ву Хоп». — Зато это не «Хунань-хаус», — подмигнул ему Джейс. Красные стены делали лестницу похожей на спуск в ад, и, по мнению Алека, это второсортное заведение, ни разу не дотягивающее до гордого слова «ресторан», было к нему близко. Красно-желтые пластиковые столики, стоящие слишком близко друг к другу, обклеенные зеркальными панелями и фотографиями каких-то людей стены, грубый персонал. И, что хуже всего, заказывать здесь было все равно, что играть в русскую рулетку: никогда не знаешь, повезет или нет. Чтобы не рисковать, Алек заказал себе миску дан дана [9] и курицу гунбао [10] — блюда, которые сложно было испортить. А вот Вулси, всегда придирчивый к качеству, надолго погрузился в меню. — Почему мы должны все время есть в каких-то сомнительных местах? — Потому что мы всего лишь полицейские, а не миллиардеры и не можем себе позволить каждый день обедать в «Ле Бернардин» [11]. Собственно, мы вообще не можем себе позволить там пообедать, — Люк с хрустом разломил принесенные официанткой одноразовые палочки. — Здесь, может, и не так изысканно, зато дешево. — Имейте в виду, если меня здесь отравят, — патетично заявил Скотт, смиряясь с неизбежным, — платить за мое лечение будет малыш! — Эй! Почему я? — взвился Джейс. — А кто нас сюда притащил? Вулси все-таки сделал заказ и с аппетитом принялся за ло мейн [12] с морепродуктами. Джейс буравил его склоненную голову таким возмущенным взглядом, что Алек решил быстренько отвлечь его от мыслей об убийстве. Арестовывать собственного напарника ему совсем не хотелось. — Ну, что интересного вам удалось раскопать? — Все, что нужно и даже больше, — сообщил Люк и под возмущенные вопли Вулси утащил с его тарелки креветку. — Значит, все-таки Малик? — Ну, кто из них стрелял, я не знаю, но Малик Сафар в тот вечер в Гарлеме был. Я нашел его машину на записях дорожных камер. А через некоторое время после убийства, когда Уайтлоу поехала домой, машина Малика засветилась по дороге к Ист-ривер. — Где можно избавиться от орудия убийства, — вставил Джейс. Люк остановил его жестом и продолжил: — Сегодня с утра я проехал по его маршруту. Пистолет мы, конечно, теперь не найдем даже с водолазами, зато я нашел свидетелей. — Того, как Малик выбрасывал пистолет? — уточнил Алек. — Нет, хотя я и поручил патрульным опросить людей в том районе. Зато мне удалось найти парочку мальчишек, ошивавшихся недалеко от места убийства и марающих стены краской. Сначала они не горели желанием сотрудничать, но когда я пригрозил забрать их в участок... В общем, они не только видели Малика Сафара возле заброшенной стройплощадки, но и продали ему балончик красной краски. За двадцатку! Ты можешь в это поверить? Алек отложил палочки и вздохнул. — Черт, я надеялся, что вы ошибаетесь, и он все-таки ни при чем. Вулси ободряюще сжал его плечо. — Мне очень жаль, Алек, правда. Это тяжело — узнать, что твоего друга убил другой близкий тебе человек... — Да мы с Маликом никогда не были особо близки. В детстве мне казалось, что он мне завидовал, а потом мы просто перестали общаться. Но вот Кадир… он в брате просто души не чаял. Как Малик мог пойти на такое? Почему? — А вот на этот вопрос мы уже можем ответить, — сказал Вулси. — Все утро с Джейсом изучали документацию из сейфа Кадира. Наш косяк, что не обратили на нее внимания раньше, там много интересного. — Проект Малика и Рэйчел Уайтлоу оказался проектом исправительного центра для несовершеннолетних правонарушителей в Хантс Пойнт [13], — сообщил Джейс, едва успев прожевать кусок курицы. — Он там, конечно, нужен, только райончик ничуть не безопаснее Гарлема. Но почему-то тамошние банды пугают Сафара меньше, чем «Дюмор»… Может, все дело в махинациях? — Махинации? Какого рода? — уточнил Алек. — Стоимость центра по документам не намного ниже цены проекта спортивной школы, хотя он гораздо скромнее. Видимо, Кадир что-то заподозрил и смог нарыть много чего. В документах куча его пометок. Он обнаружил, что многие статьи сметы завышены, иногда почти вдвое! — Кадир провел целое исследование, — Вулси говорил уважительно, даже с ноткой восхищения, — сравнил цены на стройматериалы, на оборудование и работы, и оказалось, что проект исправительного центра мог помочь нашей парочке не только замаскировать недостачу в фонде, но и распилить приличную сумму. Эти деловары даже строительного подрядчика уже нашли, который наверняка тоже в доле. — А еще у Кадира в сейфе были копии финансовых отчетов по предвыборному фонду сенатора, — снова перехватил инициативу Джейс. — В них мы мало что поняли, но пометки на полях там тоже есть, а значит, Кадир узнал и о недостаче. Откинувшись на спинку стула, Алек сложил руки на груди. Картинка наконец-то начала прорисовываться, стало понятно, кто, зачем и почему. И все же оставалось одно «но», не дававшее Алеку покоя. — И что, Кадир собирался сдать Малика и Рэйчел? Честно говоря, мне трудно в это поверить. Брата он бы постарался вытащить из этой истории любыми способами. — Я не знаю, что он собирался делать, но проект школы в Гарлеме очень мешал как Малику, так и Рэйчел. Плюс Кадир узнал о том, что они «одалживали», — Люк изобразил пальцами кавычки, — из фонда приличные суммы. И это дает им обоим мотив. Возможность и их присутствие на месте преступления мы уже доказали. Мне жаль, Алек, но сомнений тут быть не может. — Ладно, как действуем дальше? — признал поражение тот. — У нас есть идея, — торжественно объявил Джейс. — Ты пойдешь в офис к отцу и сольешь Малику информацию о расследовании. Алек скривился так, что Вулси не выдержал и рассмеялся. — Птенчик, так надо. Я знаю, ты можешь совершить этот подвиг ради дела! — Да я там не был года три, а то и больше! Если вдруг появлюсь сейчас, это только вызовет подозрения, — честно говоря, Алек и сам посчитал бы это чертовски подозрительным. — К тому же сегодня суббота… — Офис сенатора в связи со смертью Кадира работает без выходных, — возразил Люк. — Скажи им, что ты не согласен с выводами следствия о причастности кого-то из команды отца и хочешь его предупредить. В конце концов, как бы ты к нему не относился, но он твой отец. — То есть я еще и с отцом должен общаться ради вашей провокации? — Нет, это уже не обязательно, — великодушно разрешил Вулси. — Главное, поговори с Маликом или Рэйчел. Скажешь им буквально следующее…* * *
«Боже, ты звонишь мне второй день подряд, сам, без принуждения, — в голосе Изабель насмешка мешалась с радостью в равных пропорциях, поэтому обижаться на нее было невозможно. — Братец, ты там не заболел?» Сквозь ветровое стекло Алек снова посмотрел на окна отцовского офиса и вздохнул. — Мне нужна твоя помощь… «О, это что-то новенькое! И что я могу для тебя сделать?» — тут же оживилась Иззи. Алек мог с легкостью представить, как загорелись ее глаза. — Можешь выманить отца из штаба хотя бы на час? — попросил он. «Зачем? Что ты задумал?» Конечно, такая просьба не была чем-то из ряда вон выходящим. Если Алек не хотел встречаться с отцом, он просил сестру предупредить, когда того не будет дома. Но одно дело — дом, и совсем другое — офис. Поэтому любопытство Изабель было понятно, а вот удовлетворить его Алек не мог при всем желании. — Пока сказать не могу. Но это очень важно, правда. «Ну ладно, — сдалась Иззи, — если для тебя это важно, то без проблем. Только чтобы потом рассказал мне все в подробностях!» — Договорились. Изабель отключилась, и Алек закрыл глаза. В подробностях или нет, но если план сработает, то после ареста он сможет рассказать ей о деле в общих чертах. Потому что отец вряд ли будет счастлив признать, что убийца его первого помощника все время был у него под боком. Теперь оставалось только ждать, и после вчерашних возлияний с Джейсом, несмотря на литры выпитого кофе, Алек вдруг почувствовал, как слипаются глаза. Да и сидеть без дела и любоваться нью-йоркским офисом сенатора Лайтвуда с его портретами на баннерах было не самым приятным занятием. Это место не вызывало у Алека ничего, кроме раздражения и неприязни. Последний раз он был здесь, еще когда работал в Антитеррористическом бюро, и от одного воспоминания о том дне руки непроизвольно сжимались в кулаки. Тогда отец попросил его заехать ненадолго, а в штабе Алека поджидала целая свора журналистов, перед которыми пришлось изображать преданного сына и слушать, как Роберт им гордится. Показуха, за которую потом еще и влетело от Имоджен Эрондейл, потому что «ее подчиненные должны обеспечивать безопасность города и его жителей, а не торговать лицом перед камерами». Мало того, что Алек чуть со стыда не сгорел, так этот случай еще и окончательно испортил его отношения с тогдашним напарником. Хорошо, что Джейс понимает его гораздо лучше. Телефон коротко звякнул, и Алек открыл папку с сообщениями. Иззи писала, что обедает с отцом через полчаса, и скоро горизонт будет свободен. Алек усмехнулся. Он даже не сомневался, что у нее получится, ведь умение вить из Роберта веревки Изабель оттачивала годами. На открывшейся стеклянной двери офиса ярко вспыхнуло солнце, на секунду ослепив глаза. В сопровождении двух телохранителей Роберт направился к своему пафосному автомобилю, подождал, пока шофер открыл ему дверцу, и скрылся в салоне. Один из телохранителей окинул улицу подозрительным взглядом, но никаких угроз не обнаружил и тоже нырнул внутрь. Алек дождался, пока отцовская «Ауди» скроется за углом, для верности выждал еще немного и вышел из машины. Офис сенатора Лайтвуда смотрел на него, как старый враг, удивленный, что Алек решился сунуться сюда снова. Он бы и не совался — годами у него прекрасно получалось держаться подальше от отца и его политических дел. Но сейчас выбора особо не было. В просторной приемной две молоденькие девушки о чем-то оживленно шептались, чуть не стукаясь головами, а Рэйчел Уайтлоу обсуждала с тучным мужчиной какой-то документ в папке веселенькой желтой расцветки. Обернувшись на звук шагов и заметив Алека, Рэйчел переменилась в лице, но быстро взяла себя в руки и пошла ему навстречу. — Алек! — ее оживление было чересчур наигранным, но вряд ли ее можно было за это винить. — Давно вы к нам не заглядывали. Чем я могу вам помочь? — Я тоже рад вас видеть, Рэйчел, — соврал Алек, надеясь, что у него получается хоть немного лучше. — Отец на месте? Мне нужно с ним поговорить. — Боюсь, что нет, — женщина покачала головой, — вы разминулись. Он уехал буквально десять минут назад. Может, я смогу что-нибудь для вас сделать? Алек покачал головой. — Тогда я попробую поймать его дома, — он запнулся. — А… Малик здесь? У меня как-то не было случая принести ему свои соболезнования… — Да, конечно, — Рэйчел печально вздохнула. — Бедный Кадир. Это такая огромная потеря для нас всех. Пойдемте, я вас провожу. Девушки за стойкой разглядывали Алека, почти не скрываясь, а когда он проходил мимо, то явственно различил хихиканье и заинтересованные шепотки. С трудом удержавшись от закатывания глаз, он прошел вслед за Рэйчел по длинному коридору мимо ряда дверей и обклеенного полицейской лентой кабинета Кадира. На табличке на следующей двери было имя Малика. — Спасибо, — с намеком поблагодарил Алек, и Рэйчел оставила его одного, недовольно поджав губы. В ответ на стук послышалось приглушенное «Войдите!», и Алек повернул ручку. Малик поднял глаза от каких-то документов, но собой он владел явно лучше Рэйчел и не позволил вылезти наружу лишним эмоциям. Только удивление с небольшой толикой неприязни, которая всегда сквозила в их общении. — Алек? Что ты здесь делаешь? Вот уж кого точно не ожидал увидеть. — Я приехал к отцу, но раз уж его нет, решил поговорить с тобой. Я ведь еще не принес тебе свои соболезнования, только Назифе. — Брось, — криво усмехнулся Малик, — мы же оба знаем, что это всего лишь формальность. Это с братом ты водил дружбу, а меня с детства недолюбливал. — Как и ты меня, — парировал Алек. — Но Кадир и мне был почти что братом, и ради него я этот разговор как-нибудь переживу. Это меньшее, что я могу для него сделать, учитывая, что его дело мне вести нельзя. — Ну, у твоих коллег тоже не очень-то получается. Присесть Малик так и не предложил, засранец, а расположиться в кресле для посетителей самому означало бы, что Алек изначально настроился на долгий разговор. Поэтому он просто подошел ближе к столу и остался стоять, опираясь на спинку кресла. — Вообще-то у них как раз почти получилось. Об этом я и хотел поговорить с отцом. — Ты же вроде сказал, что не ведешь это дело? — Малик нахмурился, и Алек почувствовал, что ступает на минное поле. — Не веду, — подтвердил он. — Но сейчас это самая обсуждаемая тема во всем здании, а я не глухой и не слепой, если ты не знал. Малик с деланным равнодушием откинулся на спинку стула. — И что же нарыли твои коллеги-ищейки? — С чего ты взял, что я тебе скажу? Я собирался рассказать отцу, потому что это касается семьи и его карьеры, но уж никак не тебе. Алек развернулся и сделал несколько шагов к двери, когда услышал звук отодвигаемого от стола кресла. Малик все-таки заглотил наживку. — Что именно касается карьеры мистера Лайтвуда? Разве Кадира убили не «Дюмор»? Взявшись за дверную ручку, Алек обернулся. — Ладно, скажу, но только из уважения к Кадиру. Да и отец тебя наверняка все равно введет в курс дела… «Дюмор» больше не подозревают, потому что последним Кадира видели с какой-то женщиной из офиса. Ее и считают убийцей, и все дело в финансовых махинациях на проекте школы. Я не знаю подробностей, но вроде бы у Кадира есть ячейка в каком-то банке, в которой лежат доказательства мошенничества. Сейчас наши как раз пытаются раздобыть ордер на вскрытие ячейки, и, если все подтвердится, будет грандиозный скандал. Репутация отца может серьезно пострадать. Побледнел Малик от таких новостей или нет, сказать было сложно — его смуглая кожа это успешно скрывала. Но вот капли пота на его висках Алек с удовлетворением отметил. Да, Малик занервничал и лихорадочно соображал, что же делать. — А с чего тебя вдруг волнует репутация мистера Лайтвуда? — спросил он, чтобы заполнить напряженную паузу. — Ты же никогда не поддерживал его кампании. — Верно. Но скандал отразится на всей семье и может разрушить карьеру и маме, и мне. Да даже Изабель и Макс могут пострадать, если журналисты начнут травить отца. Лучше, чтобы он обо всем узнал заранее и успел придумать какой-то план. — Да… да, ты прав. — Поэтому я, пожалуй, пойду. Тратить время на разговоры с тобой все равно бессмысленно, — Алек снова взялся за ручку двери. — Ты, как всегда, сама любезность, — проворчал Малик, и Алек снова обернулся. — Как и ты. Передавай привет Назифе и девочкам, когда их увидишь. Он вышел из кабинета и весь путь до приемной ощущал на себе тяжелый взгляд Малика. Теперь предстояло вернуться в Департамент и ждать новостей там, надеясь, что ему удалось достаточно убедительно сыграть свою роль, и ловушка была расставлена не зря.* * *
В маленькой темной комнатке между допросными было слишком тесно для четверых, но сейчас она, пожалуй, была единственным местом, где можно было спокойно поговорить. Старквезер рвал и метал, узнав, что его люди без его ведома задержали двух человек из команды сенатора Лайтвуда. Едва Вулси, Люк и Джейс появились в отделе, капитан вызвал их к себе в кабинет и что-то долго им выговаривал за закрытой дверью. Поэтому подробностей операции Алек узнать еще не успел. Но Малик Сафар и Рэйчел Уайтлоу сидели в разных допросных, а значит, все получилось. Когда дверь капитанского кабинета наконец открылась, Джейс вышел оттуда издерганным и злым, и только Люк и Вулси сохраняли философское спокойствие. Алек тоже уже успел изучить Старквезера достаточно хорошо, чтобы не опасаться его гнева. Покричит-покричит и снова запрется у себя в кабинете, лишь бы все оставили его в покое. Сочувственно похлопав Джейса по плечу, Алек все-таки не выдержал и затолкал друзей в комнату между допросными. — Ну, как все прошло? — Никогда раньше не видел кэпа в таком бешенстве, — Джейс переводил взгляд с Вулси на Люка и обратно. — Как думаете, что он нам за это устроит? — Да ничего не устроит, успокойся, — флегматично пожал плечами Люк. — Старквезер злится, потому что общаться с моим отцом придется именно ему, — и Алек даже сочувствовал капитану по этому поводу, — а отец от таких новостей в восторг не придет. — Но капитан понимает, что мы правы. Так что надо ковать железо, пока горячо. Люк не отрывал взгляда от Малика за стеклом. Тот старался не выказывать нервозности и держался довольно стойко, но опытному глазу было сразу видно, что это всего лишь видимость спокойствия. — С задержанием проблемы были? — спросил Алек, надеясь все-таки узнать хоть какие-то подробности до Рождества. Вулси отвернулся от стекла, за которым ходила туда-сюда Рэйчел Уайтлоу, и прислонился к нему спиной. — Все прошло, как по маслу, птенчик, и даже с неожиданным бонусом. После твоего ухода Сафар вылетел из офиса и отправился прямиком в дом брата, где мы оставили для него в верхнем ящике стола в кабинете жертвы банковские документы на ячейку и ключ. Оттуда он поехал в банк, и мы взяли его ровно в тот момент, когда он перекладывал документацию по исправительному центру в свой портфель. — Правда, держался он хладнокровно, делал вид, что не понимает, о чем речь, так что придется попотеть, чтобы его расколоть, — вздохнул Люк. — Зато с Уайтлоу проблем быть не должно, — Джейс самодовольно ткнул пальцем в стекло. — Она почти сломалась, еще когда я вез ее сюда. Сначала я, конечно, злился, что меня оставили следить за офисом, но когда оттуда вылетела наша дамочка, не похожая сама на себя, я понял, что у нее сдали нервы. Алек, прикинь, она попыталась сбежать! Ну, не дура ли? Я застал ее в состоянии полной истерики за запихиванием вещей в чемодан. Алек посмотрел на Рэйчел сквозь стекло. Она сильно нервничала, металась по комнате, то и дело запускала пальцы в волосы, из-за чего ее элегантная прическа сейчас напоминала воронье гнездо, и без конца кусала губы. — Тогда нужно получить ее показания и уже с ними давить на Малика, — предложил он. — Да, таков наш план, птенчик. Вулси повернулся к двери и замер. Взгляд капитана Старквезера, стоящего в проеме, не сулил ничего хорошего. — Если у вас есть план, почему, черт возьми, вы трое все еще здесь, а не допрашиваете подозреваемых? Джейс, Люк и Вулси вымелись из комнаты в считанные секунды. Вперив в Алека тяжелый взгляд, капитан подошел поближе и встал с ним рядом. — Все-таки влез в это дело, да? Зачем, Алек? Отношения с отцом у тебя и так не самые лучшие. — Поверьте, сэр, хуже они уже не станут, потому что хуже просто некуда, — горько усмехнулся Алек. — А Малика и Рэйчел нужно было как-то спровоцировать. — Это было рискованно и могло не дать никаких результатов. Вам повезло, что это не матерые преступники, а настоящие дилетанты, если попались на вашу удочку! Капитан говорил недовольно, но Алек слышал, что сердятся на них не так уж сильно. Ловушка сработала, а победителей не судят. Правда, пока победа была неполной, потому что без признательных показаний хотя бы одного из задержанных дела не построишь. — Ладно, давай посмотрим… Старквезер щелкнул выключателем, и комнату заполнил возмущенный голос Малика. — Что все это значит, детективы? По какому праву вы меня здесь держите? Вулси и Люк устроились напротив него и включили запись допроса. — Мистер Сафар, вы были задержаны при попытке выкрасть из банковской ячейки вашего брата документы по проекту исправительного центра для несовершеннолетних преступников в Хантс Пойнт. — Выкрасть? О чем вы говорите? — довольно натурально возмутился Малик. — Я разбирал вещи брата, наткнулся на банковские документы и решил проверить, что Кадир хранил в этой ячейке. Честно говоря, я был очень удивлен, когда увидел там проектную документацию, и решил забрать ее в офис. С каких пор это преступление? — В этих документах Кадир Сафар доказал ваши финансовые махинации, — Вулси открыл папку и зачитал: — По предварительной оценке стоимость проекта была необоснованно завышена как минимум на пятнадцать процентов. Все еще будете утверждать, что хотели отвезти документы в офис и показать сенатору? — Махинации? Ну, и при чем тут я? Мы заказывали документацию по этому проекту у подрядчика. Его имя значится в документах, проверьте сами. И если это и доказывает чью-то вину, то его, а не мою… — Мы проверим, мистер Сафар, не сомневайтесь, — заверил его Люк. Капитан выключил звук. — Этого так легко не сломать. Он будет отпираться до последнего. — Ничего, сломают, — Алек был в этом абсолютно уверен. — У ребят достаточно доказательств против него. Да и этот подрядчик вряд ли захочет взять всю вину на себя. А уж после того, как расколется Рэйчел, признание Малика будет совсем не важно. — Ты так уверен, что она расколется? — хмыкнул Старквезер. — Посмотрите на нее, сэр. На нее даже давить не надо, достаточно просто подождать. Джейс найдет к ней подход. — Ну, что ж… — капитан нажал на кнопку. — Рэйчел… Вы позволите мне называть вас «Рэйчел»? — вкрадчиво говорил Джейс. — Вы бегали по квартире с телефонной трубкой у уха, швыряли вещи в чемодан и матерились на сотрудников аэропорта, которые перевели вас в режим ожидания. Это же я застал вас в таком... эм.. плачевном виде, помните? Какой смысл отпираться? Рэйчел снова запустила пальцы в волосы, став еще больше похожей на грустного дикобраза. — Я... Я просто хотела поехать отдохнуть. Я не была в отпуске четыре года. — Это я как раз понимаю, — поцокал языком Джейс. — У меня напарник такой же. Все время говорю ему, что нельзя быть таким трудоголиком, а он не слушает. Но у вас ведь совсем другой случай, Рэйчел! Вы хотели сбежать, потому что вам было страшно. Вам и сейчас страшно, что мы все узнаем. И мы узнали. Она прижала руки к лицу и сгорбилась. Немолодая сломленная женщина, которая уже понимала, что ее ждет. Но Алеку не было ее жаль. — Мы знаем, что в вечер убийства Кадир Сафар был с вами. Вас видели в Восточном Гарлеме, а дорожные камеры зафиксировали вашу машину, уезжающей с места преступления после убийства. Мы знаем, что Малик Сафар тоже был там, у нас есть свидетели. И наконец, мы знаем мотив. У нас есть доказательства ваших финансовых махинаций, и что Кадир тоже знал о них. Джейс замолчал, выжидающе глядя на Рэйчел. Та зажала рот рукой, из ее глаз текли слезы. Прошло, наверное, не меньше минуты, прежде чем она заговорила. — Кадир заподозрил, что с нашим проектом что-то не так, и захотел разобраться. А он был очень упрямым и очень скрупулезным человеком. Если уж он за что-то брался, то доводил дело до конца, и, конечно же, он обо всем узнал. Он сказал мне и Малику, что не сдаст нас Роберту, если мы вернем в фонд все до цента. Сказал, что, если аудит выявит недостачу или раскроются манипуляции со сметой исправительного центра, пострадает репутация Роберта и его карьера. Он всегда думал только об этом, остальное его не волновало. Но где нам было взять эти деньги? Я бы вернула, если бы они у меня были. — Значит, вы убили Сафара, чтобы не возвращать деньги? — Я его не убивала, — всхлипнула Рэйчел. — В тот вечер я пригласила его на ужин, чтобы еще раз попробовать убедить его отказаться от школы в Гарлеме. Ведь если бы он поддержал проект исправительного центра, мы бы смогли вернуть деньги в фонд. Но он и слушать не хотел! Пообещал найти другой способ помочь нам, но школа для него была слишком важна. После ужина он повез меня в Гарлем, показал дом, где они с Маликом жили в детстве, школу, в которой учились, площадку, где играли в баскетбол… Я поняла, что он не откажется от своего проекта. — И вы позвонили Малику, — предположил Джейс мягко. — Да. Но я не думала, что... — Рэйчел снова закрыла лицо руками, из-за чего ее следующие слова звучали слабо, приглушенно: — Я даже не знала, что у него есть пистолет! Алек обошел капитана и щелкнул выключателем. Он не хотел больше это слушать. — Нужно позвонить твоему отцу, и, черт побери, ему это не понравится, — вздохнул Старквезер. — Будет скандал в прессе, — кивнул Алек. — Громкое дело закончилось еще более сенсационно. Журналисты будут в восторге! — добавил он раздраженно. — Это отразится не только на отце, но и на всей семье, поэтому пусть он думает, как можно уменьшить ущерб. Он всегда был хорош в таких делах. Не знаю, может, пусть журналистам обо всем расскажет он сам, а не мы? Удар на опережение? — Я предложу, — согласился Старквезер. — Сам понимаешь, вовлекать Департамент полиции в политический скандал не в наших интересах. Капитан вышел из комнаты, оставив Алека одного в давящей темноте. В допросной за стеклом Каин продолжал отпираться от братоубийства, но Алеку был нужен перерыв. Ему был нужен глоток свежего воздуха.* * *
На Западной 135-ой улице было все так же многолюдно, несмотря на выходной и вечернее время. Алек не спеша прогулялся до ближайшего «Старбакса», заказал себе черничный маффин с черным кофе и уселся за свободный столик у стены. В кафе тоже оказалось полно людей, их голоса сливались в монотонный шум, изредка прорезаемый взрывами смеха. Возле баристы собралась небольшая очередь из желающих принять дозу кофеина на ночь. Алек еще никогда не пил кофе так медленно, но он все равно закончился, да и от маффина остались только крошки. Конечно, можно было заказать еще, но стайка девушек как раз оглядывалась в поисках столика, а у Алека не было никаких причин, чтобы и дальше сидеть здесь. Он медленно побрел к выходу, на ходу обернувшись на устроившихся за столиком подружек — они что-то оживленно обсуждали, счастливо улыбаясь, веселые и беззаботные. Алек им даже завидовал. Ему самому было до того паршиво, что хотелось плюнуть на все и уехать домой. Или к Магнусу. Или хотя бы позвонить ему, поболтать о какой-нибудь ерунде, да просто услышать его голос. Но Алек боялся, что если поддастся искушению набрать его номер, вернуться в душную комнату между допросными будет еще сложнее. А он должен был туда вернуться, чтобы поставить точку в этой истории для самого себя. В отделе было неожиданно пусто, только капитан Старквезер за открытой дверью своего кабинета перебирал какие-то бумаги. Увидев Алека сквозь незакрытые жалюзи, он махнул рукой, чтобы тот подошел. Алек остановился на пороге, но капитан сначала закончил с документами и только потом поднял на него глаза. — Малик Сафар дает показания, — сообщил он. — Парни основательно приперли его к стенке, а когда он узнал, что Уайтлоу сдала его с потрохами, понял, что отпираться бесполезно. Сейчас пытается свалить все на нее. — Понятно, — пробормотал Алек без энтузиазма. — Тебе не обязательно на это смотреть. Мы их взяли, все закончилось. — Нет, обязательно. Мне нужно понять, зачем. Капитан посмотрел на него с неожиданным сочувствием, от которого Алеку вдруг стало неуютно. Он отступил на шаг и повернулся, чтобы уйти. — Иногда ответа на этот вопрос просто не существует, Лайтвуд. Сделав вид, что не услышал, Алек юркнул в комнату между допросными и прислонился затылком к двери. Тот, кто был здесь последним, забыл выключить звук, и маленькое помещение было наполнено голосом Малика, в котором уже не осталось напускного спокойствия. — …должны мне поверить. Это был ее план с самого начала, завысить стоимость проекта, чтобы покрыть долги и замаскировать недостачу в фонде. Рэйчел всегда была очень хороша с цифрами. Алек отлепился от двери и подошел к стеклу. Выглядел Малик ничуть не лучше, чем звучал его голос. Встрепанный, издерганный, с затравленным взглядом исподлобья. Странно, но сейчас он напоминал того подростка, каким Алек увидел его впервые много лет назад, когда Кадир привел брата знакомиться с семьей босса. — Она знала, что у меня тоже полно долгов, — Малик ослабил галстук, словно ему не хватало воздуха. — В последнее время я крупно проигрался и даже залез в фонд… но я собирался все вернуть, как только отыграюсь. А она сразу заметила, ведь именно она ведет бухгалтерию. Сказала, что заложит меня, если я не помогу ей с ее планом. В это сложно было поверить. Заложив Малика, Рэйчел выдала бы и себя тоже. — Значит, вы утверждаете, что не имеете отношения к махинациям со сметой? — переспросил Люк. — Я же не финансист, я в этом даже не разбираюсь. Моей задачей было убедить Кадира поддержать проект исправительного центра. Но брат мог быть таким упрямым… — И за это вы его убили? — предположил Вулси. — Что? Нет! — Малик взвился со стула, но под недовольным взглядом двух пар глаз опустился обратно. — Я бы никогда не смог убить его! Рэйчел позвонила мне в тот вечер, сказала, что застрелила Кадира и попросила помочь. Сначала я не хотел, но она угрожала рассказать о моих… заимствованиях из фонда. У меня не было выбора, и я помог ей обставить все так, будто Кадира убили «Дюмор». Дверь открылась, но Алек не стал оборачиваться. Он смотрел на Малика, вглядывался в его лицо и не видел там ни капли сожаления. Даже если Кадира действительно убила Рэйчел, ни малейшей скорби по этому поводу его брат не испытывал. Знакомый запах одеколона защекотал ноздри, а Алек резко повернул голову. Отец стоял рядом с ним, засунув руки в карманы брюк, и тоже смотрел на Малика. Он выглядел усталым и постаревшим, непривычно осунувшимся, и Алеку даже на мгновение стало его жаль. Сначала смерть Кадира, теперь это — два таких удара всего за несколько дней могут подкосить кого угодно. — Как мы его проглядели, сын? — со вздохом спросил Роберт, не отрывая глаз от происходящего за стеклом. Алеку хотелось сказать, что он никогда не доверял Малику, с самого детства, но это было бы несправедливо. То была скорее детская неприязнь, а не осознанное подозрение. — Мы не могли знать, что он способен на такое. Никто не мог. — …купил краску у какой-то местной мелюзги, — продолжал Малик, — нарисовал знак «Дюмор», потом забрал у Рэйчел пистолет и велел ей ехать домой. Она была в полнейшей истерике, и толку от нее все равно не было никакого. А потом я поехал к Ист-ривер и избавился от пистолета… — Так кто из них это сделал, Алек? — спросил отец таким тоном, словно на самом деле не хотел знать ответ. — Если честно… я не знаю. Прямых улик, указывающих на кого-то из них, нет. Они оба причастны, но валят друг на друга. Так что решать в конце концов будет суд. — А что думаешь ты? Алек не знал, что он думает. Какая-то часть его хотела, чтобы убийцей была Рэйчел Уайтлоу. Чтобы Кадира убил не родной брат, которого тот так обожал. Но чутье говорило об обратном. — Рэйчел не похожа на убийцу, — после затянувшейся паузы ответил Алек. — Еще час назад я готов был сказать то же самое о любом из них, — Роберт провел рукой по лицу. — Это моя вина. Я не слишком обращал внимание на то, что происходило в моей команде, был все время занят. Если бы я распознал их раньше… — Ты не виноват, — эта попытка утешения звучала глупо, но Алек не знал, что еще сказать, как и не знал, зачем вообще пытается. — Виноваты они, оба, и не важно, кто из них нажал на курок. — Спасибо, сын, — отец неловко похлопал Алека по плечу, а потом поправил и без того идеальный галстук. — У меня пресс-конференция через полчаса. Пойду улаживать это дело, чтобы оно не коснулось семьи. Ты же знаешь, какие гиены эти журналисты… Алек только кивнул. Он знал, что в первую очередь Роберт печется о своей карьере и предстоящих выборах, а уже потом о семье. Но какими бы не были мотивы отца, главное, чтобы ему удалось оградить жену, Изабель и Макса от грядущей шумихи. К сожалению, семью Кадира уберечь от журналистов не получится никак. — Вы должны меня понять, — голос Малика пробирался в уши, скручивая желудок спазмами тошноты. — Мой брат все равно уже был мертв, и я не имел права погубить и свою жизнь тоже. Кто бы тогда позаботился о Назифе и моих племянницах? Выключив звук, Алек в последний раз посмотрел на Малика — настолько похож на брата и в то же время совсем другой. Изворотливый, полный злобы и с полным отсутствием совести. И все же Кадир готов был простить ему что угодно, возможно, что и собственное убийство. А вот Алек был очень далек от всепрощения. Прямо сейчас у него слишком чесались руки съездить по этой лживой физиономии, чтобы он мог спокойно досмотреть допрос до конца. Скрипнув зубами, он закрыл за собой дверь и несколько раз моргнул, привыкая к освещению. Верхний свет горел только возле лифтов и в кабинете капитана, а столы освещали настольные лампы, придавая помещению некий своеобразный уют. Джейс стоял, прислонившись к стене возле доски с временной шкалой последнего дня Кадира, расписанного почти по минутам. В его руке слегка дымился стакан из автомата с напитками этажом ниже, и Алек тут же сморщился от запаха дешевого кофе. — Хэй, — Джейс отсалютовал ему стаканом и сделал глоток. Как он может пить эту гадость, так и осталось загадкой. — Что там Сафар? Поет? — Скорее стучит. Валит все на Рэйчел, выставляя себя невинным агнцем. Джейс фыркнул. — Какое совпадение! Она тоже во всем обвиняет его, а сама чисто рядом постояла. Думаю, нужно устроить им очную ставку. Запустить этих двух гадюк в одну банку и посмотреть, что будет. — Попробовать стоит, — согласился Алек. — Только это уже без меня. — Что, не хочешь посмотреть шоу? — Я не веду это дело, забыл? — Ты знаешь, забыл, — хохотнул Джейс. — Ты так активно его «не вел», что об этом, кажется, забыл даже кэп. Дверь кабинета капитана Старквезера распахнулась, и Джейс прикусил язык. Буквально, тут же скривившись и зажав рот рукой. Алек проглотил смешок, глядя на его несчастную физиономию, но заметил отца за спиной капитана и посерьезнел. Мужчины обменялись рукопожатиями, и Роберт быстрым шагом пошел к лифтам, слегка улыбнувшись Алеку на прощанье. — Дружище, ты в порядке? — Джейс ткнул напарника в бок. — Да… наверное, — это звучало не сильно убедительно даже для самого Алека. — Просто сегодня у меня был самый нормальный разговор с отцом за последние лет десять, и я понятия не имею, что это значит. — Может, его подменили инопланетяне? — предположил Джейс. — Нет, — Старквезер остановился рядом и проследил взглядом, как за Робертом закрываются створки лифта, — просто я сказал ему, что это была твоя идея с упреждающей пресс-конференцией, Лайтвуд. Кажется, он оценил. Алек бросил на капитана удивленный взгляд, не зная, радоваться или огорчаться.* * *
«…Ни для кого не секрет, что зло порой надевает маски людей, которых мы наименее можем заподозрить, которым доверяем и которых любим всем сердцем. Тем больнее и отвратительнее их предательство, когда ужасная правда все-таки вскрывается, словно зловонный гнойник…» В свете прожекторов сенатор Роберт Лайтвуд чувствовал себя, как рыба в воде, его голос обретал зычность и проникновенность, которых за ним не замечалось в общении с близкими. На публике он превращался в харизматичного и волевого человека, его слушали с открытым ртом. Когда-то это помогало ему выигрывать дела в суде, а сейчас — удерживать электорат. Но Алек эту его черту ненавидел больше всего. «И как ни тяжело это признавать, на этот раз такой гнойник вскрылся у меня под носом, в моей команде, которой я привык доверять, как себе, — продолжал Роберт под вспышками фотокамер. — Все вы знаете, что несколько дней назад был убит мой помощник, правая рука и близкий друг Кадир Сафар. Департамент полиции Нью-Йорка приложил все усилия, чтобы раскрыть это преступление в кратчайшие сроки и поймать преступника. Сегодня я хочу сообщить вам, что виновный был найден. И это я, сенатор Роберт Лайтвуд!» — Ни хрена себе! — воскликнул Джейс, уставившись на телевизор так, словно впервые в жизни его видит. Судя по удивленному гулу толпы, все присутствующие на конференции вполне разделяли его эмоции. Алек, привыкший к эпатажным заявлениям отца, флегматично похлопал по спине подавившегося кофе Люка. «Да, друзья мои, я виноват, — Роберт говорил с такой убежденностью и страстью, что в зале снова воцарилась тишина. Люди буквально затаили дыхание. — Я не разглядел зло, притаившееся в самом сердце моей команды, и жители Нью-Йорка лишились одного из своих самых преданных слуг. Это моя вина, которую мне придется искупать до конца моих дней». — Сильный ход, — одобрил Вулси. — Мой отец знает о политических технологиях все, — Алек с отвращением отвернулся от экрана. — Все равно сильный. Не удивляюсь, если он даже сможет обернуть всю эту ситуацию себе на пользу и не потерять рейтинги. — А я удивлюсь, если его рейтинги после этого не взлетят до небес, — проворчал Алек, надевая куртку. Роберт на экране наконец дошел до сути. «Кадира убили не уличные банды, не политические оппоненты, не завистники, его убили люди, которым он верил и которых любил. Его родной брат, Малик Сафар, и Рэйчел Уайтлоу, проработавшая бок о бок со мной и Кадиром больше пятнадцати лет. Это был тяжелый удар, подлый и беспринципный удар в спину, который должен был сломить нас. Но Кадир бы не хотел этого. Он был человеком несгибаемой воли и всегда доводил дело до конца, поэтому в память о нем мы не сломаемся! Мы закончим то, что начал он, и продолжим служить Нью-Йорку, вкладывая еще больше сил, еще больше любви и энергии, как это сделал бы он! Проект спортивной школы в Восточном Гарлеме будет…» — Черт, я прям чувствую, что хочу за него голосовать, — выдохнул Джейс. — Знаю, какой он мудак, и все равно… — Я передам отцу, что у него стало на одного фаната больше, — Алек хлопнул напарника по плечу и махнул рукой Люку и Вулси. — Если встречу его сегодня. — Ты домой? Может, сходим пропустить по стаканчику? Мне кажется, тебе не помешает, — Люк окинул Алека обеспокоенным взглядом. Тот покачал головой. — Не сегодня, ребята. Хочу заехать домой и немного побыть с семьей. Отец со всей этой шумихой наверняка вернется за полночь, а Иззи и Максу сейчас нужна поддержка, да и маме тоже. — Тогда давай встретимся завтра, попьем где-нибудь пивка, — предложил Джейс. — Ну уж нет. Капитан дал нам всем выходной, и я не собираюсь тратить его на то, чтобы смотреть на ваши надоевшие рожи и говорить о работе! — Это было грубо, птенчик! — упрекнул Алека Вулси. — Но если ты потратишь этот выходной на свидание с кем-нибудь симпатичным, я готов тебя простить! Он смотрел с всезнающей ухмылкой, от которой у Алека немедленно запылали уши. Джейс рассмеялся, Люк тепло улыбнулся, и от этого стало еще хуже. Пришлось напомнить себе, что они не знают о Магнусе, а Вулси хоть и тот еще балбес, но болтать не станет. — Ты и так меня простишь, — выдавил Алек недовольно. — У тебя нет выбора. — Птенчик, нельзя быть таким букой, а то тебя никто не полюбит. Алек показал ему средний палец и демонстративно зашагал к лифтам. — И если все-таки пойдешь на свидание, я хочу знать подробности, — крикнул Вулси ему вслед, и неприличный жест пришлось повторить под довольный хохот Джейса. Последним, что Алек услышал перед тем, как пришел лифт, был голос отца, доносившийся из динамиков телевизора: «Обещаю вам, что приложу все усилия, сделаю все, что в моих силах, чтобы убийцы Кадира Сафара получили справедливое наказание! А теперь я готов ответить на все ваши вопросы по этому тяжелому и трагичному делу…»* * *
— Александр! — Магнус открыл дверь с выражением радостного удивления на лице, и губы Алека немедленно расползлись в не менее радостной улыбке. Конечно, сюрприз был бы еще более полным, если бы над дверью не висела камера видеонаблюдения, но это уже незначительные детали. Алек и так был вполне доволен произведенным впечатлением. — Я же все еще должен тебе свидание, помнишь? — Конечно! Я веду счет, между прочим, — подмигнул Магнус, отступая на шаг, чтобы пропустить гостя в квартиру. — Мне даже льстит твое рвение отдать этот долг прямо с самого утра. Вообще-то время шло к обеду, но у владельца ночного клуба утро воскресенья, наверное, заканчивается ближе к пяти вечера. Алек бы, может, даже почувствовал себя виноватым, если бы Магнус не встретил его гладковыбритым, одетым в расшитую золотом рубашку и с блестками в волосах. Если у него было время привести себя в порядок, значит, Алек не разбудил его своим визитом. Или Магнус еще не ложился… — Может, я не вовремя? — уточнил Алек с тревогой. Магнус с улыбкой покачал головой. — Ты можешь приходить ко мне в любое время. К тому же, сегодня у меня нет никаких планов, и я готов посвятить всего себя нашему свиданию, Александр. Вспыхнув, Алек отвел взгляд и поспешил пройти вглубь квартиры, чтобы поставить на барную стойку коробку с десертом, который он купил по дороге. Но даже спиной он чувствовал взгляд Магнуса, неотрывно следующий за всеми его движениям. Под этим взглядом он чувствовал себя неловким, а язык словно намертво прилипал к небу, так что было просто невозможно выдавить из себя хоть слово. — Как ты? — вдруг спросил Магнус. Неожиданный вопрос заставил Алека обернуться и встретить этот взгляд, как оказалось, полный искреннего беспокойства. — Я в порядке. Правда. На секунду Алек испугался, что Магнус смотрел вчерашнюю пресс-конференцию отца, и догадался обо всем. Но потом в голову пришла спасительная мысль, что, даже если и так, здесь, в этой квартире, родство Алека и сенатора Лайтвуда не имеет никакого значения. Вряд ли такой человек, как Магнус, интересуется политикой. Алек интересен ему сам по себе, без оглядки на родителей и их связи. — Знаешь, когда-нибудь тебе нужно будет рассказать мне, Александр, — сообщил Магнус мягко. — Не сейчас, но когда будешь готов. Я хочу знать о тебе все. — Когда-нибудь, — пообещал Алек. — Тогда, — Магнус подошел к барной стойке и с любопытством провел пальцем по сургучной печати на коробке, — может, расскажешь, что ты принес? Алек взломал печать и отвернул картонные края, открывая взгляду свежайший торт из множества тонких, как бумага, блинов, пропитанных лимонным джемом и кремом из сливочного сыра. — Тысячеслойник! — восхитился Магнус. — Сто лет его не ел! — Мне недавно пришлось общаться с одним заслуживающим доверия кондитером, и я решил, что торт сгодится в качестве извинения, — Алек все еще удивлялся, что после всех неудачных попыток сходить на свидание Магнус не потерял к нему интерес. — Если только мы успеем его попробовать, и ты снова не сбежишь на работу… — На этот раз точно не сбегу. Достав из кармана телефон, Алек нажал на кнопку выключения, дождался, когда доиграет мелодия, и показал Магнусу погасший экран. — Ого, похоже на этот раз ты настроен серьезно! — одобрил Магнус с довольной улыбкой на губах. Алек просто кивнул. Отобрав у него мобильник, Магнус прицельным броском забросил его на диван. Председатель Мяо поднял голову и недовольно мяукнул от неожиданности, но тут же снова свернулся клубком. Магнус шагнул к Алеку и медленно потянул с его плеч куртку, не отрывая жадного взгляда от его губ. — Если так, предлагаю продолжить с того места, на котором нас прервали в прошлый раз. Кровь вскипела в жилах с такой невероятной скоростью, что это даже пугало, щеки обожгло румянцем, но стесняться было уже поздно. Не тогда, когда проворные, умелые пальцы скользнули под футболку и легонько царапнули ногтями кожу живота над ремнем джинсов. — Александр… Сопротивляться этому желанию было бесполезно, да Алек и не хотел. На этот раз у губ Магнуса не было постороннего привкуса, и это было новое, совершенно восхитительное открытие. Хотелось пить эти губы, пока в легких не закончится воздух, прижимать к себе сильное гибкое тело, шарить по нему жадными руками. Магнус засмеялся в поцелуй и отстранился, тяжело дыша. — Наше свидание снова начинает выглядеть очень многообещающе. Алек смущенно улыбнулся, но в душе не мог не согласиться. — А как же торт? — все-таки не удержался от вопроса он. — К черту торт! Перейдем сразу к десерту! Если Алек и хотел возразить, такой возможности ему просто не дали. Сложно спорить, когда с тебя пытаются стащить футболку, не прерывая поцелуй. И Алек вдруг подумал, что, если на этот раз зазвонит телефон Магнуса, он не позволит ему уйти. Потому что какого черта? _________________________________________________ 9. Дан дан — яичная лапша с обжаренной свининой, специями, кунжутом и дробленым арахисом. 10. Гунбао — классическое блюдо сычуаньской кухни из кусочков куриного филе, обжаренных с арахисом и красным перцем чили. 11. «Ле Бернардин» — французский ресторан на Манхэттене, считается одним из лучших ресторанов Нью-Йорка и мира. 12. Ло Мейн — традиционное блюдо китайской кухни из лапши, отваренной в пикантном бульоне с соевым соусом. Может подаваться с овощами, мясом, морепродуктами и другими ингредиентами. 13. Хантс Пойнт — округ в Бронксе, один из самых бедных в Нью-Йорке. Уровень преступности в округе так же очень высок.