* * *
Догнать Магнуса Алеку удалось всего в квартале от «Пандемониума». Магнус знал этот район гораздо лучше и, наверное, срезал дорогу через дворы, потому что в какой-то момент Алек вообще потерял его из виду и просто поспешил к клубу, надеясь перехватить его там. Когда впереди вновь показалась знакомая фигура, Алек ускорил шаг и все-таки нагнал Магнуса на светофоре. Тот обернулся, словно почувствовав присутствие Алека, и отвернулся снова, напряженно глядя на никак не желающий сменяться красный. — Магнус, пожалуйста, давай поговорим, — попросил у его затылка Алек. — Тебе нужно расследовать убийство, и, похоже, дело достаточно важное, чтобы задействовать ФБР, — ответил Магнус, не оборачиваясь, — а ты хочешь поговорить о нас? Алек стиснул зубы. — В другое время ты со мной говорить отказываешься. — Ты болван! — заявил Магнус, наконец-то повернувшись к Алеку лицом. — Поэтому ты сменил замки? Потому что я болван? — переспросил Алек. На светофоре уже загорелся зеленый, и люди, спешившие перейти дорогу, с ворчанием обходили двух застывших на краю тротуара мужчин, косясь на них с неодобрением. — Нет, — Магнус шагнул к нему, так, что Алек мог чувствовать его дыхание на своем лице. Но его голос остался таким же холодным и полным обиды. — Мне надоело ждать, когда ты перестанешь стесняться меня, Алек. Надоело быть постыдной частью твоей жизни, которую тщательно скрывают от семьи. Как ты там сказал? Твоя мать не обрадуется, если ты приведешь меня в ее дом? Что ж, надеюсь, ты встретишь того, кого будет не стыдно представить родителям, и кто будет любить тебя так же, как я. Каждое слово Магнуса впивалось в сердце тысячей острых иголок, и Алеку казалось, что он тонет в океане боли. Его собственной и Магнуса, которая только множилась от того, что они продолжали ранить друг друга. Но последние слова словно вытолкнули его на поверхность, ворвавшись в легкие глотком свежего воздуха. — Ты любишь меня? — переспросил Алек. — А ты как будто не знаешь, — Магнус бросил на него возмущенный взгляд. — Почему еще, по-твоему, я смирился с этой твоей ужасной работой? Почему каждый вечер жду тебя, не зная, придешь ты целый и невредимый или с очередной дыркой от пули? — Ну, ты так долго не отвечал на мои звонки и не хотел меня видеть, что я начал сомневаться. Магнус поджал губы. — У меня была на это причина, не находишь? Я не вчера родился и знаю, когда пора сдаться. Ты никогда не расскажешь обо мне родителям. — Ты меня любишь, — повторил Алек довольно, чувствуя, как сами собой разъезжаются в улыбке губы, — и это главное. Знаешь что? Как только раскрою это дело, обещаю познакомить тебя с родителями. — Тогда иди расследуй, — проворчал Магнус, но Алек видел, что злится он уже не так сильно. Зеленый сигнал светофора опять сменился на красный, и на переходе начали собираться люди, посматривавшие на них с любопытством. Не обращая на них внимания, Алек протянул руку, легко коснувшись уголка губ Магнуса кончиками пальцев. — Я все исправлю, — пообещал он снова, вкладывая в эти слова все отчаяние последних дней. — Иди уже! — подогнал его Магнус и в противовес своим словам потерся щекой о его ладонь. — Ухожу, — согласился Алек. Ему действительно уже давно нужно было возвращаться, но так хотелось остаться. Дернув Магнуса на себя, Алек на секунду прижался губами к его уху: — И я тоже тебя люблю. До места преступления было минут десять пешком, и Алек надеялся, что этого времени ему хватит, чтобы привести мысли в порядок и совладать с лицом, на котором, как он подозревал, сияла глупая улыбка. Но в одном он был абсолютно уверен — что где-то там, за его спиной Магнус тоже улыбается.* * *
— Откуда он знал, что на всей улице камеры есть только возле ремонтной мастерской, и те не работают? — от досады Джейс с грохотом саданул по верхнему ящику своего стола, куда убрал пистолет. Алек посмотрел на напарника неодобрительно, хотя вполне разделял его раздражение. Они потратили несколько часов на поиски свидетелей и записей видеонаблюдения, но так и ушли с пустыми руками. Красть на складах металлолома было нечего, и, оставив на территории сторожа, владельцы «Ирвингс Метл» могли спать спокойно. К сожалению, сторож тоже спокойно проспал до самого утра, зная, что на груды ржавых железяк вряд ли кто-нибудь позарится — слишком сложно, трудоемко и невозможно провернуть по-тихому, — и поэтому ничего не видел и не слышал. Хозяин станции техобслуживания грузовых автомобилей в ангарах напротив был более осторожным и камеру поставил. Но она вышла из строя больше двух месяцев назад, а заменить руки ни у кого так и не дошли. Иными словами — после окончания рабочего дня и до начала утренней смены убийца мог возить по улице трупы туда и обратно и при этом остаться никем не замеченным. И он знал об этом, если выбрал именно Димас-авеню. — Должно быть, он разузнал про камеры заранее, — предположил Алек. — Он же все продумывает. — И все-таки в этот раз он продумал не все, — возразил Вулси. Они с Люком только что вернулись из морга и оба были чернее тучи, поэтому Алек уже было решил, что, несмотря на смену почерка, зацепок убийца снова не оставил. — Он в чем-то ошибся? — спросил Джейс с надеждой. — Ошибся, — Люк угрюмо посмотрел на фото последней жертвы, которое уже успели повесить на доску. — Только никому от этого не легче, да и нам ничем не поможет. — У нашей неизвестной было больное сердце, — объяснил Вулси, видя непонимание в глазах коллег. — Она умерла раньше, чем убийца успел что-то с ней сделать. Поэтому Рагнор и не обнаружил ни следов изнасилования, ни признаков удушения. Вулси бросил на стол перед Алеком папку с отчетом доктора Фелла, который, зная о приоритетности этого расследования, уже успел закончить вскрытие и написать заключение. Открыв папку, Алек вчитался в скупые строки, привычно продираясь через заковыристые медицинские термины и переводя их на человеческий язык. Жертва умерла между десятью и двенадцатью вечера от остановки сердца, вызванной мидазоламом. Похоже, убийца просто не знал, что у нее был дегенеративный пролапс митрального клапана — что бы это ни было [2], — и действовал по привычной схеме. Но, вместо того, чтобы просто усыпить жертву, мидазолам привел к замедлению кровообращения, нарушению сердечного ритма, гипоксии [3] головного мозга и, как следствие, к смерти. Со вздохом Алек передал папку Джейсу, но тот отложил ее, даже не став открывать. — Какая разница? Итог все равно один. Девушка мертва. — По крайней мере, ей хоть не пришлось проходить через все то, что этот ублюдок делал с остальными жертвами, — произнес Люк сумрачно. — Пусть это и слабое утешение. Думать о том, можно ли считать везением смерть под воздействием мидазолама, а не от рук убийцы, Алеку совершенно не хотелось. Тем более, что маньяк был виноват в любом случае. — А что со следами? — спросил Алек, меняя тему. — Криминалисты еще работают, — отозвался Люк, — результаты будут позже. — А пока у нас ничего, — Вулси подавил вздох. — Мы даже личность жертвы установить не можем, потому что заявлений о пропаже похожих на нее девушек пока не поступало. Разве что агент Бранвелл привезет какие-нибудь новости, когда вернется из ФБР. Джейс встал из-за стола и раненым зверем прошелся по комнате. — Ненавижу вот так сидеть и ждать неизвестно чего, пока маньяк рыскает по городу и выбирает новую жертву. Кстати, Люк, как там Клэри? — Она дома и в полной безопасности, — ответил тот с плохо скрываемым беспокойством в голосе. — Бедная девочка до сих пор не может отойти от увиденного. Не каждый день находишь труп своей почти близняшки. Такое даже не всякий опытный полицейский выдержит. Тут Алек был с ним согласен, и все же его не могло не возмущать, что все носятся с Клэри, как курица с яйцом, стоит ей только изобразить на своем красивом личике страдающую гримаску. Любого другого полицейского, пусть даже новичка, просто выпроводили бы блевать за ленту, чтобы не портил место преступления, похлопали по плечу и сказали «Не переживай, со всеми бывает!» Но нет, Клэри обязательно должна была быть в центре всеобщего внимания, и все обязаны были ей сочувствовать! — Я попросил, чтобы ее сняли и завтрашнего дежурства тоже, — продолжал тем временем Люк, — пусть лучше побудет дома. Хоть она и жалуется, что Джослин вокруг нее слишком хлопочет. — Может, я вечером заеду узнать, как она? — спросил Джейс как будто невзначай, и у Алека лопнуло терпение. — Ты бы лучше о деле думал. И так сегодня на месте преступления вместо работы не отходил от Клэри ни на шаг. Обернувшись, Джейс возмущенно нацелил на Алека палец. — Кто бы говорил! Ты вообще за своим Магнусом побежал, бросив на нас всю работу! Возразить тут было нечего, и Алек не гордился собой за то, что поставил личное выше долга и так просто ушел с места преступления. Но зато теперь, зная, что Магнус даст ему еще один шанс, он мог полностью отдаться расследованию. А Джейс, наоборот, все больше отвлекался на Клэри, будто бы на ней весь свет клином сошелся. — Осторожнее, малыш, любители Клэри не нравятся Алеку так же, как и сама Клэри, — шепотом предупредил Джейса Вулси, но шепотом достаточно громким, чтобы Алек услышал. — Саймон, например, или Джонатан… Так что ты смотри, а то он и тебя разлюбит. Алек пренебрежительно фыркнул. — Мимолетные увлечения Джейса меня не волнуют. Тот замешкался с ответом, и Алеку все-таки пришлось на него посмотреть. Выглядел Джейс странно — не то смущенно, не то сердито, не то растерянно. Алеку это не понравилось. — А вот тут ты неправ, птенчик, — теперь Вулси подъехал вместе с креслом к Алеку и все тем же громким шепотом сообщил: — Клэри очень дорога Люку, и обычный сценарий Джейса может иметь для него ужасные последствия. Так что с Клэри у него путь один — благословение родителей, секс только после свадьбы и прочий хардкор. Люк, до сих пор молча слушавший этот бред, только хмыкнул и покачал головой. — Клэри — взрослая женщина и сама разберется, с кем встречаться и чье благословение ей нужно. А если что-то пойдет не так, в Академии ее научили стрелять, — успокоил он Джейса. — Да и я тоже еще не забыл, как это делается… Алек снова посмотрел на напарника, отмечая, что к гамме его эмоций добавилось еще и легкое беспокойство, и вернулся к бумагам. — Тогда я могу не волноваться. Джейс ничего не ответил, сделав вид, что речь вообще не о нем, и стараясь не обращать внимания на тихие смешки коллег, а когда выносить их стало совсем невмоготу, потянулся за курткой. — Пойду за кофе, — буркнул он. Алек проводил его взглядом, раздумывая, не попросить ли Джейса купить что-нибудь пожевать, но, стоило ему открыть рот, как двери лифта разъехались, и оттуда вышел дежурный офицер, за плечом которого мелькнуло знакомое лицо. Миссис Адамиди, мать второй жертвы, выглядела еще худее и изможденнее, чем в последний раз, когда Алек говорил с ней. Синяки под глазами стали больше и темнее, щеки ввалились, а стянутые в простой узел на затылке волосы прибавляли возраста. Сложно было узнать в ней красивую женщину со снимка на доске в углу, где они с Фэй больше походили на сестер, чем на мать и дочь. — Детектив Вэйланд, детектив Лайтвуд, — поздоровалась она слабым голосом, вежливо кивнув Люку и Вулси, с которыми не была знакома. — Миссис Адамиди, — Джейс пододвинул ей стул, — мы можем вам чем-то помочь? Женщина тяжело облокотилась на спинку, стиснув ручки сумки, словно спасительную соломинку. — Есть новости по делу моей дочери? Я читала в «Дэйли Ньюз», что было еще одно такое же убийство, и что это дело рук маньяка. — К сожалению, это правда, — признал Алек. — Но мы не можем сообщить вам детали следствия, мэм. — Мне это и не нужно, детектив. Просто это так ужасно, что еще одна мать теперь проходит через то же, что и я. Вряд ли миссис Адамиди сказала это в упрек, но Алек его все равно его услышал, и незасыпающее уже второй месяц чувство вины снова подняло голову. После убийства Фэй Алек обещал ее матери, что обязательно поймает виновного, но до сих пор не смог выполнить обещание. — Мы делаем все возможное, — пробормотал он, и миссис Адамиди положила ладонь ему на руку, останавливая возможный поток его извинений. — Знаю. Поэтому я и пришла. Помните, вы спрашивали, с кем общалась Фэй перед… в последнее время? Я разбирала ее вещи и нашла вот это. Она достала из сумочки планшет. После того, как удалось установить личность Фэй, полиция обыскала ее комнату, забрала компьютер и часть личных вещей — все, что могло дать хоть какую-нибудь подсказку. Но планшета тогда не нашли, да и миссис Адамиди не упоминала о нем. Алек осторожно взял гаджет из ее рук и включил его, сомневаясь, что после почти месяца с момента убийства Фэй тот будет заряжен. Но машинка бодро мигнула экраном, показывая несколько рядов иконок приложений. — Он не включался, и я его зарядила, — пояснила миссис Адамиди. — А потом увидела это. Она нажала на одну из иконок, не забирая у Алека планшет, и тот развернул на весь экран приложение с белой буквой «Р» на красном фоне и изображением книги с надписью «Шепот снов». Должно быть, это было что-то вроде дневника Фэй. При других обстоятельствах Алек не стал бы читать что-то настолько личное, но если это поможет выйти на след убийцы… Книжечка «раскрылась» лентой записей с разными датами. — Всю последнюю неделю Фэй писала про какого-то нового знакомого, который очень ей нравился, — миссис Адамиди всхлипнула и полезла в сумку за салфетками. Бросив на нее полный сочувствия взгляд, Алек вернулся к дневнику и открыл последнюю запись, созданную накануне похищения Фэй. Джейс склонился над его плечом, глянул на экран и вдруг, грязно выругавшись, бросился к выходу. За три дня до своей смерти Фэй Адамиди писала: «Я точно знаю, что завтра меня ждет нечто необыкновенное. Сердце бьется так сильно, что я никак не могу уснуть. Хочется рассказать маме или кому-нибудь еще, но боюсь. Это как желание — если рассказать, то не сбудется, а я слишком хочу, чтобы все было идеально. Джонатан это самое лучшее, что случалось со мной в последнее время».* * *
К тому моменту, как Алек выскочил из лифта, черный Додж уже выезжал с парковки. Возможно, его удалось бы перехватить раньше, если бы Алек сразу понял, какая муха укусила Джейса, и куда его понесло. Но, пока до Алека дошло, что именно тот увидел в дневнике Фэй, пока перепоручил Люку миссис Адамиди, которая заслуживала хоть каких-то объяснений, пока лифт спускался вниз, как назло останавливаясь чуть ли не на каждом этаже … — Ну, отлично… — выдохнул Алек, провожая взглядом машину Джейса. Теперь его придется ловить уже у квартиры Моргенштерна. Достав телефон, Алек набрал номер напарника, но тот, засранец, даже не взял трубку, справедливо решив, что его станут отговаривать. Наверное, все-таки понимал хоть какой-то частью мозга, что делает что-то не то. Впрочем, когда Джейс входил в раж, никакие доводы разума его остановить не могли. Устроившись на водительском сидении, Алек бросил мобильный на подставку и завел мотор, прикидывая, как удобнее будет ехать в Элмхерст. Когда он уже поворачивал на ФДР-драйв, телефон завибрировал и высветил на экране имя Вулси. — Продиктовать тебе адрес Моргенштерна? — спросил тот, стоило Алеку принять вызов. — Говори, я запомню, — вздохнул он. — Вы тоже догадались? — Сложно было не догадаться, прочитав дневник Фэй. Твой напарничек делает стойку только на одного Джонатана, даже если это противоречит здравому смыслу. Вот только пришлось наврать миссис Адамиди, что вы поехали проверять зацепку, а то по реакции Джейса она решила, что он понял, кто убил ее дочь, и успела обрадоваться. Перед матерью Фэй Алеку самому было стыдно, и он собирался высказать Джейсу еще и за то, как безответственно тот себя ведет с родственниками жертв. — Нужно будет извиниться перед ней, — пробормотал Алек, но Вулси только отмахнулся. — Не бери в голову, птенчик, мы уже все уладили. Главное, поймай этого идиота, пока он никого не покалечил. Алек скептически фыркнул. — Учитывая, что нелюбовь у этих двоих взаимная, Моргенштерн вполне может дать сдачи, даже несмотря на то, что за это ему светит нападение на сотрудника полиции. — О да, с него станется! — довольно рассмеялся Вулси. — Эти двое друг друга стоят. — Тебя это веселит? — возмутился Алек. — Я могу всплакнуть, если тебе от этого станет легче. — Не станет, — Алек закатил глаза. Иногда ехидство Вулси выходило за рамки приличия и начинало порядком подбешивать. — Тебе бы только поиздеваться… — Ну, не только… — отозвался Вулси двусмысленно. — Но ты уже должен был привыкнуть, что в вашей с Джейсом паре чудит обычно он, а разгребать тебе. — А в вашей с Люком? — А мы люди взрослые, нам чудить не положено. В трубке где-то на фоне послышался громкий хохот и возглас Люка «Кто бы говорил!», так что Вулси как-то смешался и поспешил закончить разговор. — В общем, птенчик, ты звони, если возникнут трудности, — сказал он, прежде чем отключиться. Остаток пути до Элмхерста прошел без проблем, даже пробок в это время дня почти не было, если не считать участка между Уильямсбургским мостом и Куинс Мидтаун Таннел. Зато дальше по автостраде было ехать одно удовольствие — по полупустой дороге, никуда не сворачивая почти до самого конца. Припарковавшись рядом с Доджем, Алек поспешил в подъезд, гадая про себя, настолько раньше его самого Джейс мог сюда добраться и что успел натворить. Но на третьем этаже первым, что увидел Алек, повернув в коридор с лестничной клетки, был напарник, напряженно замерший перед дверью Моргенштерна. Алек хотел окликнуть его, но не успел. Дверь открылась, из-за нее послышалось недовольное «А, это вы…», а в следующую секунду Джейс рванул с места. В квартире с грохотом упало что-то тяжелое, кто-то приглушенно охнул, и подбежавший Алек застал уже конец короткой, но разрушительной схватки. На полу, среди разбросанных писем и обломков не то стула, не то маленького столика лицом вниз и с завернутыми за спину руками лежал Моргенштерн и пытался вывернуться из-под колена Джейса, упирающегося ему в поясницу. Скорее всего, он просто не ожидал нападения, потому что иначе, судя по отборному мату, оказал бы больше сопротивления. — Какого хрена? — выкрикнул он Алеку, потому что повернуть голову так, чтобы посмотреть на Джейса, в его положении было не слишком удобно. — Джейс, отпусти его, — потребовал Алек вместо ответа. Еще не хватало, чтобы Моргенштерн подал иск за преследование и нанесение телесных повреждений. — Черта с два! — Джейс снял с ремня наручники, еще сильнее выкрутил Моргенштерну руки, заставив его зашипеть, и с выражением удовлетворения защелкнул браслеты у него на запястьях. — Это не он, — попытался достучаться до напарника Алек. — Ты же знаешь, у него алиби, причем как раз на время убийства Фэй. — Какие-то несколько фоточек? — фыркнул Джейс пренебрежительно и вздернул Моргенштерна на ноги. — Может, он подделал тайм-коды или еще что. Но это точно он! Фэй же написала об этом прямым текстом! Моргенштерн дернулся, но Джейс держал его крепко, так что вырваться не получилось. Тогда он просто повернулся к Алеку, обращаясь к нему, как к более адекватному: — Что еще за Фэй? Я не знаю никого с таким именем. Как она могла обо мне написать? — Не о вас, — ответил Алек со вздохом. — Она написала, что встречается с каким-то Джонатаном, и сразу после этого ее похитили и убили. — И из-за этого ваш придурочный коллега уложил меня мордой в пол и чуть не выдернул мне руки из суставов? Из-за имени? Да вы хоть представляете, сколько в Нью-Йорке Джонатанов? — Заткнись, сволочь! — Джейс мстительно дернул его за скованные за спиной запястья. — А как много Джонатанов фигурирует в нашем деле? Только один, и это ты! И как только мы выпустили тебя из-под ареста, тут же происходит новое убийство! Я не верю в такие совпадения! Моргенштерн перестал вырываться. — Убили еще одну девушку? — переспросил он у Алека. — Да, — кивнул тот. — Сегодня ночью. — Тогда у меня железное алиби. Я был в баре неподалеку. Думаю, там найдутся люди, которые могут это подтвердить. Алек со вздохом положил руку на плечо напарника. — Джейс, сними с него наручники и пошли отсюда. — Не раньше, чем мы проверим алиби этого козла, — возразил тот. — Показывай этот свой бар, — он ткнул Моргенштерна в спину. Смерив его полным презрения взглядом, тот пошел к двери, независимо расправив плечи, насколько позволяли наручники. — Только дверь заприте, — бросил он Алеку. — Ключи на тумбочке. Не хотелось бы, чтобы меня обокрали и снова перевернули все вверх дном. Я только вчера разобрал тот бардак, который вы тут устроили во время обыска. — Это было до или после того, как ты убил девушку и выбросил ее тело на Димас-авеню? — ядовито поинтересовался Джейс. — Вместо, — отрезал Моргенштерн. До бара было не больше десяти минут быстрым шагом. Алек набросил на плечи Моргенштерна свою куртку, чтобы они не так сильно привлекали к себе внимание. Все-таки Элмхерст был довольно спокойным районом, и человек в наручниках будет слишком бросаться в глаза. Моргенштерн шагал между ними с Джейсом с таким видом, будто разрывался между желанием провалиться сквозь землю и кого-нибудь убить. На этот раз по-настоящему. Бар оказался совсем крошечным, с простой черной вывеской, на которой оранжевыми буквами было написано «Спорт-бар «Падди Джи». Ни яркой витрины, ни неона, чтобы завлекать клиентов. Заведение работало на постоянных посетителей, которые жили неподалеку и, наверняка, имело пусть и небольшой, но стабильный доход, ведь других злачных заведений в этом районе просто не было. Внутри было настолько тесно, что между столами и стойкой едва могли разминуться два человека. И все же здесь было неожиданно уютно — маленькие деревянные столики с черными гладкими столешницами, теплый приглушенный свет, красные и белые полотна ткани, натянутые под потолком в качестве украшения, и большие вентиляторы. А с кухни восхитительно пахло жареным мясом, и от этого аромата в желудке призывно заурчало. Несколько человек за столиками с аппетитом уплетали сочные стейки, запивая их пивом. — Добро пожаловать в «Падди Джи»! — поприветствовал их добродушный толстяк за стойкой. Судя по имени на бейдже, это и был владелец заведения. — Пришли попробовать наши фирменные стейки? Джейс сунул ему под нос удостоверение. — Полиция Нью-Йорка. Вот этот человек, — он указал на Моргенштерна, — утверждает, что выпивал здесь вчера вечером. — Было дело, — хохотнул Падди. — Только я бы не назвал это словом «выпивал», скорее — «напивался». Я спросил, что у него случилось, но он из тех молчунов, которые предпочитают пить в одиночестве. Моргенштерн только нахмурился, но комментировать не стал. Да и что он должен был сказать? Как два дня просидел в камере предварительного заключения по подозрению в серии убийств, о которых трубят все СМИ? Отличная была бы реклама, ничего не скажешь. — И до скольки он напивался? — уточнил Джейс у словоохотливого толстяка. — Когда я уходил около одиннадцати, он еще сидел за стойкой со своим стаканом, а вот потом… — Падди повернулся в сторону кухни и крикнул: — Эй, Рамон! Из дверей выглянул улыбчивый латинос с копной таких густых черных волос, что бандана с трудом удерживала их. Парень вопросительно уставился на хозяина бара. — Рамон, ты помнишь этого парня? — Падди невежливо ткнул пальцем в Моргенштерна. — Тут полиция интересуется, во сколько он вчера ушел. Голос у Падди был громкий, и теперь уже все немногочисленные посетители пялились на Моргенштерна с жадным любопытством. Тот стоически изображал соляной столб, стараясь не реагировать на происходящее, но даже в неярком освещении бара было заметно, что его скулы слегка окрасились румянцем не то стыда, не то досады. Рамон тоже не скрывал любопытства, но на Моргенштерна смотрел скорее с сочувствием. — Да он здесь до самого закрытия, считай, просидел. Мы до четырех утра работаем, и он ушел одним из последних. — Довольны? — Моргенштерн бросил на Джейса неприязненный взгляд. — А теперь снимите с меня браслеты. Джейс нехотя потянулся за ключом, даже не собираясь приносить извинения. Пришлось Алеку. — Извините за доставленные неудобства и спасибо за содействие. — Как будто у меня был выбор, — проворчал Моргенштерн. Он развернулся, чтобы уйти, но Алеку неожиданно пришла в голову идея, и он окликнул Моргенштерна уже у самой двери. — Не могли бы вы задержаться еще ненадолго и ответить на пару вопросов? Джейс непонимающе приподнял бровь, но Алек не стал ничего объяснять — скоро тот все поймет и сам. Зато Моргенштерн удивленным не выглядел, скорее, его удивляло то, что ему почти дали уйти. Он остановился и даже обернулся, но с таким обреченным видом, что Алек поспешил добавить: — Сугубо в качестве свидетеля. Вас уже никто ни в чем не обвиняет. — А могу я просто послать вас обоих к чертовой матери и уйти? — спросил Моргенштерн, вызвав уважительный смешок у усиленно подслушивающего Рамона. — Нет, не можешь, — тут же снова вызверился Джейс, смерив латиноса таким взглядом, что тот предпочел скрыться в кухне. — Послушайте, Моргенштерн, — начал Алек, — девушку убили, и мы пытаемся найти убийцу. Если у вас есть хоть какая-то информация? — Да откуда? — Может, на почту приходило еще одно письмо? На лице Моргенштерна появилась тень понимания, и он вернулся обратно к стойке. — Ладно, сейчас проверим, — он выудил из кармана телефон. — Но сидеть здесь с вами на голодный желудок я не собираюсь. Стейк с жареной картошкой, — бросил он Падди и сел за один из свободных столиков. — А мы что, должны смотреть, как он ест? — возмутился Джейс. Этого Алеку тоже не хотелось, особенно учитывая ароматы мяса и специй, казалось, пропитавшие бар насквозь. Время обеда давно наступило, желудок требовал свое, и Алек, поколебавшись, повернулся к хозяину бара. — Нам то же, что и ему, — он кивнул на Моргенштерна. — Будет сделано, — улыбнулся Падди и ушел отдавать распоряжение кухне. Переглянувшись с Джейсом, Алек занял диванчик напротив Моргенштерн и уставился на него выжидающе. — Так была наводка или нет? — Не знаю, — ответил тот мрачно. — Как раз проверяю почту. Раньше было как-то не до того. После вашего гостеприимства работать совсем не хотелось. Он открыл какое-то приложение в телефоне, ввел пароль и несколько минут молча изучал экран. Алек терпеливо ждал, Джейс рядом постукивал пальцами по столу. — Вроде бы ничего, — он протянул Алеку мобильник, напрочь игнорируя Джейса. — Можете убедиться сами. Взяв телефон, Алек бегло просмотрел список входящих за вчера и, на всякий случай, сегодня, а также «Спам» и «Корзину». Рекламные рассылки, уведомление о персональной скидке на объективы от магазина оптики, а так же письмо от Майи Робертс из «Дэйли Ньюз». Алека так и подмывало открыть его, но он сдержал любопытство и вернул телефон Моргенштерну. — Теперь вы оставите меня в покое? — спросил тот. Что бы Джейс ни собирался сказать по этому поводу, его перебил Падди, лично принесший им заказ. От одного вида сочного стейка и горы жаренной картошки у Алека потекли слюнки, и он забросил в рот несколько запеченных до золотистого цвета ломтиков, прежде чем приступить к мясу. Джейс, который тоже не ел с самого утра, набросился на еду с не меньшим аппетитом. — Вы что, собрались со мной обедать? — возмутился Моргенштерн, взмахнув вилкой. В ответ Джейс только демонстративно набил в рот еще картошки, а Алек философски пожал плечами. — Если мы вас раздражаем, вам ничто не мешает пересесть. Моргенштерн поджал губы и принялся с остервенением нарезать свой стейк.* * *
— Где это вы были? — поинтересовалась Лидия, стоило Алеку с Джейсом появиться в отделе. Алек бросил на Вулси вопросительный взгляд, но тот покачал головой, намекая, что они с Люком ничего не сказали Лидии о попытке Джейса снова арестовать Моргенштерна. Впрочем, Алек решил, что выдумывать что-то совсем уж оторванное от реальности будет рискованно, и ограничился полуправдой. — Мы ездили в Элмхерст к Моргенштерну, — сообщил он под возмущенным взглядом Джейса. — Хотели узнать, не приходила ли ему новая анонимка о трупе на Димас-авеню. — И что? — заинтересовалась Лидия. — Приходила? Алек покачал головой. — Я так и думала, — Лидия загадочно улыбнулась. — Удивительно, как это детектив Вэйланд не попытается снова повесить это дело на Моргенштерна. Дневник Фэй Адамиди дал ему такой повод. Джейс плюхнулся в кресло, смерив Лидию сердитым взглядом. — Как приятно, что вы обо мне такого высокого мнения, агент Бранвелл. Если последовавший коллективный приступ кашля и показался Лидии странным, она не стала заострять на нем внимание. — Я говорила с нашими профайлерами, — сказала она вместо этого, — и теперь знаю, почему убийца так резко сменил почерк. Наша неизвестная поломала его планы своей смертью, и он не успел воплотить в ней свой идеал. Она стала для него бесполезной, просто мусором, вот он и избавился от нее, как от мусора. Поэтому и наводки Моргенштерну быть не могло. — И что теперь? — нарушил повисшую тишину Люк. — Нам ждать нового убийства, как работы над ошибками? — К сожалению, профайлеры не исключают такой возможности, — вздохнула Лидия. — Они считают, что убийца сейчас в ярости после постигшей его неудачи. Это с одной стороны неплохо, потому что может спровоцировать его на необдуманные шаги, а с другой — вполне возможно, что расплачиваться за это придется еще одной девушке. — А почему он нарушил свой интервал в три недели, ваши профайлеры не сказали? — уточнил Вулси. — С последнего убийства прошло всего несколько дней, а у нас уже новый труп. Что изменилось? — Вероятно, сработал какой-то триггер. У субъекта был четкий почерк, четкий план действий. Он не любил спешить, все делал очень основательно, изучал своих жертв до мельчайших деталей. Но произошло что-то, заставившее его сорваться и нарушить свой план. Скорее всего, это как-то связано с объектом, которого заменяют ему убитые девушки. Компьютер Люка звякнул уведомлением, и тот отвлекся от разговора, читая что-то с экрана. — Криминалисты проанализировали часть улик с места преступления, — сообщил он. — Жертву привезли на Димас-авеню в багажнике, на ее одежде остались частицы волокон обшивки. Они пытаются установить хотя бы марку автомобиля. — И что нам это даст? — проворчал Джейс. — Опять будем проверять все машины, засветившиеся на камерах в радиусе трех километров? — Сверим их со списком машин с предыдущего места преступления, — ответила за Люка Лидия. — Если будут совпадения, проверим владельцев. Все равно других зацепок пока нет. — О! — воскликнул Люк, читавший следующий отчет. — Они нашли отпечаток пальца на туфле, который не принадлежит нашей неизвестной! Правда, его нет в базе… — охладил он обрадовавшихся коллег. Вулси остановился у Люка за спиной и тоже пробежал глазами отчет криминалистов. — Все равно это уже что-то. Можно будет сразу сравнивать этот отпечаток с пальчиками новых подозреваемых и не тратить зря время. Эксперты уже исключили и Моргенштерна, и Барнетта — их отпечатки не совпадают с отпечатком убийцы. — Очень своевременно, — хмыкнул Алек, — учитывая, что мы исключили их еще раньше. У Моргенштерна алиби, а Барнетт вообще сидел в камере во время последнего убийства. — Но, если бы у нас был отпечаток раньше, мы бы даже не тратили время на этих двоих. — С чего вы вообще взяли, что это отпечаток убийцы? — спросила Лидия. — Мало ли, кто мог брать в руки ее туфли? — Нет, — возразил Джейс решительно. — На остальных жертвах не было следов, потому что он мыл их, одевал в новые пижамы, скорее всего, заворачивал во что-то, раз на них не было посторонних волокон. И все это в перчатках. Но последняя жертва сорвала его план, он психанул и наделал ошибок. Это должен быть его отпечаток. Должен! Никто не стал ему перечить. Все были бы только рады, если бы Джейс оказался прав. Это стало бы единственной реальной ниточкой к убийце. В наступившей тишине звонок стационарного телефона на столе Алека зазвучал настолько громко, что тот вздрогнул. Будто так звонить могли только с плохими новостями. Отмахнувшись от этой мысли, Алек поднял трубку. — Лайтвуд. — Добрый день, детектив, — голос в трубке был хриплый, словно прокуренный. — Лейтенант Сидуелл, сто двадцатый участок. Алек попытался вспомнить, где это. Вроде бы на Стэтен-Айленде. — Чем могу помочь, лейтенант? — спросил он. Какие дела к нему могли быть у полиции Стэтен-Айленда? — Да нет, это я могу вам помочь, — хохотнул Сидуэлл. — Слышал, у вас есть неопознанная рыженькая покойница? А нам тут заявление принесли как раз на такую. Вчера не вернулась домой с работы. Не интересует? Шутливый тон лейтенанта Сидуэлла раздражал до зубовного скрежета. Алек бы посмотрел на этого шутника, если бы это он третий месяц пытался поймать подонка, на чьей совести было уже четыре жертвы. Веселили бы его тогда рыженькие покойницы? — Интересует, — ответил Алек холодно. — Диктуйте адрес.* * *
Несмотря на свою манеру общения по телефону, лейтенант Сидуэлл оказался не таким уж неприятным, как ожидал Алек. По крайней мере, с родителями пропавшей девушки, принесшими заявление, он общался уважительно и с участием. Стоило Алеку и Джейсу появиться в участке, как сержант, продолжая внимательно слушать заплаканную мать, махнул рукой офицеру помоложе, и тот бросился Алеку наперерез с какими-то бумагами. — Ваша? — спросил офицер шепотом, показывая Алеку фотографию. Со снимка смотрела жизнерадостная девушка лет двадцати с небольшим. Ее ярко-рыжие волосы золотом горели на солнце, да и сама она светилась, как лампочка, счастливо улыбаясь в камеру. От безжизненного трупа в мусорном контейнере она отличалась, как фотография от негатива. И все же это была она, четвертая жертва. Алек вчитался в заявление. Кристин Дэвис, двадцать четыре года, Сити-бульвар, Стэтен-айленд. Вчера вечером не вернулась после работы в закусочной «Гавел Гриль», телефон выключен, ни друзья, ни коллеги по работе не знают, где она. — Мы займемся, — коротко ответил офицеру Алек. Тот угукнул и ретировался со странной смесью сожаления и удовлетворения на лице. С одной стороны ему было жаль, что такая красивая девушка оказалась жертвой маньяка-убийцы, но с другой — им не нужно тратить на поиски пропавшей и без того скромные ресурсы участка. Алеку с Джейсом свои обязанности спихнуть было не на кого, как и переложить на кого-нибудь другого тяжелый разговор с родителями погибшей. — Мистер и миссис Дэвис, — поздоровался с ними Джейс, кивнув лейтенанту Сидуэллу. — Я детектив Джейс Вэйланд, это, — он указал на Алека, — детектив Алек Лайтвуд. — Вы будете заниматься поисками нашей дочери? — перебила его женщина. — Боюсь, что мы ее уже нашли, — произнес Алек сочувственно. Миссис Дэвис прижала ладонь ко рту, и муж стиснул крепче ее плечо. В его глазах, влажно блестевших в искусственном свете ламп, отражались те же боль и отчаяние, что и на лице его жены, и все же его голос не дрожал, когда он спросил: — Наша дочь мертва? — Нам очень жаль, — подтвердил Джейс. — Что с ней произошло? Несчастный случай? ДТП? — Ее убили, — ответил Алек, так и не придумав, как можно смягчить это. Зарыдав в голос, миссис Дэвис уткнулась в плечо мужа, и сердце Алека сжалось от жалости. Сколько раз он уже видел чужие слезы, но так и не смог выработать к ним иммунитет. — Я принесу вам воды, — вскочил лейтенант Сидуэлл, но женщина его, кажется, даже не услышала. — Кто мог убить нашу девочку? — всхлипнула она. Джейс присел на освободившееся кресло лейтенанта Сидуэлла. — Это мы и пытаемся выяснить, мэм. Когда вы будете готовы, нам нужно будет задать вам несколько вопросов. — Спрашивайте, — твердо сказал мистер Дэвис. — Вряд ли завтра или в любой другой день мы будем готовы к этому больше, чем сейчас. — Скажите, в окружении Кристин в последнее время не появилось никого подозрительного? — уточнил Алек. — Может, какие-нибудь новые знакомые? Отняв ладони от лица, миссис Дэвис взглянула на мужа словно в поисках одобрения, а потом перевела взгляд на Алека. — Недавно Кристин познакомилась с молодым человеком. Но в нем не было ничего подозрительного. — Вы его видели? — Она не успела представить его нам, — миссис Дэвис снова всхлипнула. — Кристин постоянно о нем говорила, и по ее рассказам он нам заочно тоже нравился. Не думаю, что он мог причинить зло. Она принялась яростно промокать глаза салфеткой, но слезы от этого только покатились еще сильнее. — Вы знаете его имя? — спросил Алек мистера Дэвиса. — Себастьян, — ответил тот. — А фамилия у него какая-то странная… Варлок, Верлок … Что-то в этом духе. — Попробуем вычислить этого Себастьяна по биллингу звонков вашей дочери, — кивнул Джейс. — Телефона и других личных вещей при ней не нашли. — Мы можем ее увидеть? — подняла голову миссис Дэвис. — Да, конечно. Если хотите, можем ехать прямо сейчас — предложил Алек. — И нам так же нужно, чтобы вы подписали протокол опознания. Мистер Дэвис помог жене подняться, отмахнулся от наконец-то принесенной Сидуэллом воды и прошел за Джейсом и Алеком к выходу. Машина у Дэвисов была своя, поэтому они отказались от предложения подвезти их в полицейской, а просто поехали следом. Алека это малодушно устраивало — общество убитых горем родителей жертвы тяготило, да и просто хотелось обсудить с напарником новую информацию, а некоторые темы при посторонних не поднимешь. — Интересно, этот Себастьян, с которым познакомилась Кристин, тот же человек, что и Джонатан Фэй Адамиди? — задумчиво произнес Алек, пока Джейс выруливал к мосту Верразано [4]. — Или разные люди? — И не факт, что хотя бы один из них — тот, кто нам нужен, — нехотя признал Джейс. — Саманта Листон тоже должна была встретиться с Барнеттом в день своего исчезновения, но он к ее смерти отношения не имеет… Этот ублюдок слишком продуманный! Даже то, что с Кристин он отступил от своей схемы, ничего нам не дало! Так не бывает, чтобы убийца вообще не оставлял следов! — Бывает, к сожалению, — Алек со вздохом отвернулся к окну, глядя на темно-синие воды залива Нэрроуз. — Например, Убийцу Девятого Февраля [5] не поймали до сих пор, а Джозефа Деанджело вычислили через сорок лет, и то по чистой случайности. — Кого? — не понял Джейс. — Калифорнийского Ночного Охотника. Он орудовал по всему штату в конце семидесятых. А вычислили его только в прошлом году, когда кто-то из его родни отправил свою ДНК генеалогическому сервису для составления профиля. Если бы не это, его бы так и не поймали. На секунду оторвав взгляд от дороги, Джейс бросил на напарника осуждающий взгляд. — Умеешь ты подбодрить, Лайтвуд! В ответ Алек только пожал плечами. Конечно, ему и самому хотелось, чтобы им так же повезло, и какая-то невероятная случайность помогла им поймать убийцу. Но, даже если эксперты установят марку машины по волокнам из багажника, даже если отпечаток на туфле Кристин действительно принадлежит убийце, пока эти улики не с чем сравнить, это все равно, что их нет вовсе. — Ладно, допустим, сейчас он настолько хорош, — вернулся к теме Джейс. — но поначалу наверняка делал ошибки. Не может быть, чтобы Оливия Шоу была у него первой. — Может, ты и прав, — произнес Алек задумчиво. — Он действует слишком уверенно для начинающего, точно знает, чего хочет, и как это получить. Вполне возможно, что он убивал и раньше, экспериментировал… — Ну, в позы спящих он своих жертв раньше точно не укладывал — учитывая шумиху в прессе, такое бы точно вспомнили. Или же он убивал за пределами Нью-Йорка… Но одно мы знаем точно — как выглядели его жертвы! — глаза Джейса загорелись азартом. — А значит, мы можем вычислить их! — Ты предлагаешь перелопатить базы всех штатов? Да ты представляешь, сколько у нас на это уйдет времени? Алек уставился на напарника в немом шоке. Чтобы Джейс добровольно вписывался во что-то настолько трудоемкое! — А кто сказал, что это будем делать мы? — Джейс подмигнул ему с довольным видом. — Для этого у нас есть ФБР и их ресурсы. Главное — правильно преподнести это Лидии, поэтому говорить буду я. А то ты сразу же предложишь помочь, а у меня планы на сегодняшний вечер!* * *
Звонок в дверь застал Клэри за загрузкой стиральной машины. Безделье давалось ей с трудом, не думать о том, что случилось утром, — еще сложнее, но Люк настоял, чтобы она оставалась дома и даже как-то договорился об этом с капитаном Эделманом. Никаких возражений он даже слушать не захотел, и Клэри уже с ужасом представляла, как ее будут дразнить коллеги, когда она снова выйдет на дежурства. Собственно, чтобы выбросить из головы невеселые мысли, она и решила занять себя чем-нибудь полезным. За полдня она успела убраться в доме, разобрать и вынести на задний двор вещи, которые уже давно собиралась отправить в Гудвилл [6], помочь маме перевесить картины в студии и даже приготовить пастуший пирог на ужин. И все же, хотя руки Клэри были заняты, это не мешало жутким кадрам с сегодняшнего места преступления мелькать у нее перед глазами, словно поставленное на повтор слайд-шоу. Поэтому, кто бы ни решил заглянуть в гости, она была только рада отвлечься. — Милая, посмотри, кто там, пожалуйста! — крикнула из студии мама. — У меня руки в краске! — Хорошо! — отозвалась Клэри и, так и не запустив стирку, пошла открывать. Уже взявшись за ручку двери, она бросила взгляд на часы — начало восьмого. Должно быть, Саймон как раз вернулся с дежурства и уже спешит узнать, как там Клэри. Сегодня он звонил уже раз пять, переживая, что ей пришлось собственными глазами увидеть одну из жертв маньяка. — Привет, Сай… — начала Клэри, открыв дверь, и замерла с открытым ртом, забыв договорить. На пороге стоял Джейс, улыбаясь такой милой неуверенной улыбкой, что у Клэри перехватило дыхание. Тусклый свет лампы на лестничной клетке волшебным образом сделал Джейса еще красивее, особенно, когда он в волнении запустил пальцы в растрепавшуюся челку. В другой руке у него была красная роза. Клэри не смогла удержать румянец. Джейс не просто приехал навестить ее, он даже принес ей цветок, и от такого знака внимания ее сердце радостно подпрыгнуло и забилось в таком сумасшедшем ритме, что его, наверняка было слышно даже Джейсу. — Это мне? — спросила она, с трудом совладав с голосом. Джейс как-то странно замялся. — Я… Если честно, я понятия не имею. Когда я пришел, роза уже лежала на коврике. Так вот почему Джейс выглядел таким смущенным. Наверное, это не слишком приятно — прийти в гости и обнаружить на коврике перед дверью подарок от кого-то другого. Сразу становится неудобно, что сам пришел с пустыми руками… Но Джейс-то вовсе не обязан носить Клэри розы, с его стороны это наверняка просто визит вежливости. А она-то обрадовалась, как идиотка! Подавив разочарование, Клэри забрала у Джейса цветок. — Ясно, — она честно старалась, чтобы ее голос звучал спокойно. — Это привет от моего тайного поклонника. Не бери в голову. — У тебя есть тайный поклонник? — переспросил Джейс, явно чувствуя себя неловко. — Есть, — с досадой подтвердила Клэри, пропуская его в квартиру. — Время от времени оставляет мне розы под дверью. Без записки, так что мы пока не смогли его вычислить. Но что-то в этот раз он рановато. Обычно он оставляет розы где-то раз в три недели, иногда еще реже, а тут даже одной не прошло… Джейс переменился в лице так резко, что Клэри даже испугалась. Теперь он смотрел на нее, нахмурившись, и даже как будто злился, хотя что могло его так разозлить, она не поняла. — Что случилось? — спросила она с тревогой. Вперив в розу неприязненный взгляд, Джейс принялся рыться во внутренних карманах своей куртки, пока наконец не выудил что-то, очень похожее на пакет для улик. — Клади сюда розу, — почти приказал он. Клэри недоуменно уставилась сначала на Джейса, потом на цветок в своей руке. — Что? Зачем? — Затем, что это улика, — произнес Джейс веско, но больше ничего объяснять не стал, только смотрел на Клэри так, что она не смогла ослушаться. Аккуратно положив розу в пакет, она в недоумении наблюдала, как Джейс ловко заклеивает липкий край, надев еще один пакет на торчащий конец стебля. Во всем этом не было никакого смысла. Зачем Джейсу забирать розу? Что он хотел узнать с ее помощью? Неужели, Джейс подумал, что Клэри преследует какой-то неизвестный сталкер, и решил найти его? Ну да, она сама минуту назад сказала, что никак не может выяснить, кто это, будто для нее это важно. Но то, каким серьезным и встревоженным выглядел сейчас Джейс… Сердце Клэри снова радостно зачастило от одной мысли, что он так волнуется за нее. На самом же деле Клэри ни капли не беспокоили ни эти розы, ни их отправитель. У нее всегда было много поклонников, и если кто-то из них решил ухаживать за ней таким странным образом — пускай. До тех пор, пока он остается таким ненавязчивым, Клэри все устраивало. Иначе она бы уже давно попросила Люка вычислить его так же, как это решил сделать Джейс — при помощи единственной доступной улики. Клэри уже хотела заверить, что ему не нужно так беспокоиться, но в прихожую, наконец закончив дела в студии, выглянула мама. — Джейс! — обрадовалась она, увидев гостя. — Заехал проведать Клэри? Хорошо, что ты пришел. Мы как раз собирались ужинать, как только вернется Люк. Он уже едет… — Джослин заметила упакованный в пакеты для улик цветок и спросила удивленно: — Что ты делаешь с этой розой? — Хочет выяснить, кто ее прислал, — объяснила Клэри с улыбкой. — Да что тут выяснять, — Джослин со значением ей подмигнула. — И так понятно, что это Саймон. Поэтому даже Люк не волнуется, а он тот еще параноик, когда дело касается Клэри или меня. — Мама, ну что ты такое говоришь? Но Джейс, не слушая ее возмущений, шагнул к Джослин все с тем же напряженным выражением лица. — Саймон, который друг Клэри и работает в том же участке? — Ну да, — подтвердила мама уже не так уверенно. — А что случилось? — Где живет этот Саймон? — потребовал Джейс вместо ответа. — Через четыре дома от нас, — растерянно произнесла Джослин, переводя непонимающий взгляд с Джейса на Клэри и обратно. Джейс выскочил за дверь так быстро, что Клэри пришлось почти бежать по ступенькам, чтобы догнать его. Джослин тоже вышла на лестничную площадку, спрашивая, что случилось, но Джейс даже не притормозил, вылетев на улицу и только там сообразив, что не знает, куда идти. — Джейс! — Клэри схватила его за руку, удерживая на месте. — Джейс, что происходит? — Четыре дома в какую сторону? — спросил он, глядя на нее горящими глазами. Клэри махнула рукой в сторону Ховард-авеню, и Джейс, ни слова не говоря, рванул туда. — Да что случилось? — еле поспевая за ним, на бегу спросила Клэри. Но Джейс снова не ответил. — Этот? — только уточнил он, остановившись напротив дома Льюисов. Клэри кивнула. Взбежав по ступенькам, Джейс заколотил в дверь с таким грохотом, словно пытался пробить ее насквозь. В доме послышались шаги, и миссис Льюис открыла дверь, уставившись на Джейса с неодобрением. — Вы к кому? — спросила она сурово. Клэри шагнула вперед. Что бы ни задумал Джейс, нервировать миссис Льюис лишний раз ей не хотелось. А с Саймоном она как-нибудь утрясет это недоразумение, он всегда понимал ее с полуслова. — Добрый вечер, миссис Льюис, — Клэри растянула губы в извиняющейся улыбке, на всякий случай ткнув Джейса локтем, чтобы помолчал. — А Саймон уже вернулся с дежурства? Женщина заулыбалась. — Клэри, милая! Да, он у себя. Только недавно пришел, еще даже не ужинал. — Мы можем войти? — вмешался Джейс, оттесняя миссис Льюис вглубь прихожей. — Нам очень нужно с ним поговорить. — Что-то случилось? — крикнула им вслед миссис Льюис, когда они уже поднимались по лестнице. Обернувшись, Клэри задержалась на верхней ступеньке. Как бы ей ни хотелось узнать, что за муха укусила Джейса, и при чем здесь Саймон, но бросить обеспокоенную миссис Льюис внизу без объяснений ей не позволила совесть. Кое-как заверив женщину, что все в порядке, просто Клэри и ее коллеге нужно срочно поговорить с Саймоном по работе, она взлетела по лестнице на второй этаж. Дверь в комнату Саймона была приоткрыта, но, стоило Клэри переступить порог, она поняла, что опоздала. Джейс прижал Саймона к шкафу, схватив того за грудки. — Зачем ты это делаешь, ублюдок? — прорычал он, и Клэри машинально захлопнула дверь, чтобы миссис Льюис не услышала. — Зачем ты их убиваешь? Потому что они похожи на Клэри? Потому что ее ты получить не можешь? — Что? — Клэри не могла поверить своим ушам. — Джейс, ты ошибаешься! — Я никого не убивал! — воскликнул Саймон в подтверждение ее слов. — Клэри, что происходит? Он смотрел то на нее, то на Джейса, пытаясь отцепить его руки от своей толстовки. Но Джейс лишь встряхнул его, как следует приложив спиной о дверцу шкафа. — Хватит игр! Я знаю, что это ты оставлял для Клэри розы, лепестки от которых мы нашли на телах убитых девушек! — Это не я! — возмутился Саймон, оттолкнув Джейса от себя. — Я же был на дежурстве всю ночь, когда мы нашли прошлую жертву! Ты же сам знаешь, что это мы с напарником первые прибыли на место убийства! Клэри заслонила Саймона собой, пытаясь заглянуть Джейсу в глаза. Они были уже не такие бешенные, словно он и сам начал понимать, что сделал ошибку. — Джейс, это не Саймон! — произнесла Клэри мягко, положив руку ему на грудь, туда, где билось сердце. — Это не он, слышишь? Что на тебя вообще нашло? Джейс выдохнул сквозь сжатые зубы и наконец перевел взгляд на Клэри, накрыв ее ладонь своей. Шумно дыша у нее за спиной, Саймон на ощупь добрался до кровати. — Ты в порядке? — обернулась к нему Клэри. — Ну, если не считать, что меня только что обвинили в четырех убийствах… — Саймон снял очки и потер лицо руками. — И кстати, хотелось бы узнать, с чего вы вообще взяли, что это я? Встав напротив него и скрестив руки на груди, Джейс уставился на него в упор. — Докажи, — выплюнул он. — Докажи, что это не ты оставлял розы у Клэри под дверью. По одной в вечер каждого убийства, включая сегодня. Мы только что нашли на ее пороге розу, лепесток от которой был в горле у сегодняшней жертвы. К горлу подступила тошнота, и Клэри зажала рот рукой, стараясь как можно глубже дышать через нос. Перед внутренним взором снова встали кадры сегодняшнего утра с рыжей девушкой в мусорном баке. Теперь, с новыми подробностями картина казалась еще жутче. Саймона тоже передернуло. — Как я могу доказать что-то, если впервые услышал об этих розах от тебя? — спросил он взволнованно. — Но подбросить розу я не мог, я вернулся с дежурства минут за пять до вашего прихода. А вчера вечером моя группа давала концерт в баре в квартале отсюда. Клэри, скажи ему! — Это правда, Джейс, — подтвердила она. — Ты была там? — Джейс повернулся к ней. Со вздохом Клэри покачала головой. — Нет, хоть и очень хотела. Я обещала и тебе, и Люку не гулять по вечерам, помнишь? Но наши с Саймоном друзья весь вечер слали мне фото и видео, я могу показать их тебе, если хочешь. Джейс, пожалуйста! — Хорошо, допустим, — нехотя согласился Джейс. — Тогда почему Джослин считает, что это ты, — он ткнул в Саймона пальцем, — тот самый тайный поклонник, который оставляет для Клэри эти розы? Саймон бросил на нее быстрый взгляд и мучительно покраснел. — Понятия не имею. Наверное, она подумала… ну… она… — Мама почему-то уверена, что Саймон влюблен в меня, — пришла Клэри ему на выручку. — Хотя я сто раз говорила ей, что это не так, и что он мне как второй брат. При этих словах вид у Саймона почему-то стал совсем несчастный, а Джейс только криво усмехнулся, глядя на него сверху вниз. — А по-моему, все и так понятно. И, если бы не твое алиби, я бы сказал, что ты идеально подходишь на роль маньяка. — Да пошел ты! — подскочил к нему Саймон. — Я бы никогда никого не убил, тем более девушек! Я пошел в полицию, чтобы ловить таких, как этот псих! — Постойте! — вдруг дошло до Клэри. — Но если розы присылали мне, это значит, что… ему нужна я? Не просто кто-то похожий, а именно я? Казалось, Саймон тоже понял это только сейчас, но Клэри не могла его винить, учитывая допрос, который устроил ему Джейс. Теперь же Саймон забыл о Джейсе, бросившись к Клэри через всю комнату, и она с облегчением повисла на нем. Нервное напряжение последних дней вдруг навалилось на нее с такой силой, что ей стало не хватать воздуха, а ноги стали ватными и отказывались держать. — Значит, все это время убийца следил за мной? Знал, где я живу? Заходил в мой дом? Джейс не стал обманывать, уверяя ее, что все в порядке. Клэри не нуждалась в том, чтобы ее успокаивали, она хотела точно знать, насколько все плохо, и была благодарна Джейсу, что тот не стал ничего скрывать. — Да, опасность уже не потенциальная, а вполне реальная, Клэри, — он смотрел на нее серьезно и с греющей душу тревогой. — Поэтому соблюдать меры безопасности, о которых мы говорили раньше, теперь жизненно важно. Никуда не ходи одна. Вообще. Куда бы ты ни шла, с тобой рядом всегда должен быть надежный человек. Клэри кивнула. Если раньше такой контроль раздражал ее, то сейчас ей было жутко от одной мысли о том, что на месте той девушки сегодня утром в контейнере на Димас-авеню могла лежать она. — А еще ты должна попытаться вспомнить, — продолжал Джейс. — Если он так много знает о тебе, то и ты почти наверняка его знаешь. Это может быть даже кто-то незначительный и незаметный. Кто-то, кого ты не принимаешь в расчет, кто-то, на кого ты никогда не обращала внимания, но кто всегда обращал внимание на тебя. Может, кто-то был влюблен в тебя в школе? В летнем лагере? Возможно, кто-то слишком восхищался тобой? Клэри честно попыталась вспомнить, но только вздохнула. — Все равно никто не приходит на ум. — У Клэри всегда было много поклонников, но они все вроде нормальные, — подтвердил Саймон. — Маньяки часто кажутся окружающим вполне нормальными людьми. Они очень хорошо умеют притворяться, — Джейс снова перевел взгляд на Клэри: — Если кто-то и может вычислить убийцу, так это ты. Ты наверняка знаешь больше, чем отдаешь себе отчет. Подумай, ладно? Составь список всех, кто вызывает хоть малейшее подозрение. А пока пойдем, я провожу тебя домой и останусь, пока не вернется Люк. — Я тоже пойду! — тут же вызвался Саймон. Джейс недовольно скривился, но Клэри в зародыше прервала выяснение, кто из них больше достоин чести охранять ее от маньяка. Сегодня она была только рада охране троих полицейских. И пусть она сама была офицером полиции, который не нуждался в особом отношении, сегодня ей хотелось побыть просто Клэри.* * *
Идею везти Клэри и Джослин давать показания на ночь глядя Люк пресек в зародыше. Он не собирался никому позволять мучить своих женщин допросами до того, как эксперты подтвердят подозрения Джейса. Алек, которому напарник позвонил пожаловаться, этого не одобрял, но знал, что Люка не переубедить — когда он защищает своих, его не сдвинуть с места даже бульдозером. Более опытный Вулси, знавший Люка гораздо дольше, вообще только зевнул в трубку и посоветовал ложиться спать, потому что до получения результатов экспертизы не стоит даже дергаться. Во сколько легли криминалисты, и спали ли они вообще, Алек не знал, но ранним утром было уже точно известно, что лепесток из горла Кристин Дэвис именно от той розы, которую оставили на пороге квартиры Гэрровэев-Фэйрчайлдов. А к началу рабочего дня Люк сам привез Клэри в отдел для дачи показаний. Теперь Алек смотрел на нее по-другому — не как на взбалмошную девчонку, любящую внимание к себе. Наоборот, сейчас всеобщее внимание Клэри только нервировало, но выбора не было — неожиданно для всех и для себя она стала главной героиней этой драмы, и свет прожектора был направлен на нее. Полиции и ФБР предстояло изучить всю ее жизнь, проверить каждый шаг, каждого человека, с кем ей приходилось пересекаться. Клэри явно не была в восторге от такой перспективы, но выбора у нее не было. Если раскрыть это дело можно, только разложив Клэри Фэйрчайлд на атомы, значит, так и будет. Люк, которому пришлось написать рапорт о самоотводе, тем не менее, уходить никуда не собирался, оставшись рядом с Клэри в качестве моральной поддержки. Выгонять его тоже никто не стал, Лидия только бросила на него предостерегающий взгляд, чтобы он не вмешивался в допрос. — Значит, розы всегда оставляли вот так? На пороге, без подписи? С чего тогда вы вообще решили, что они для вас? — спросила Лидия строго. — Потому что… — Клэри запнулась, вспоминая. — Первые розы приходили с курьером. Всегда один цветок без упаковки и с карточкой. Там еще была одна и та же подпись, странная такая. «На память о любви» или что-то в этом роде. — Когда это было? Курьер был один и тот же? — Я уже и не помню, — покачала головой Клэри.— Первая роза была больше года назад, это точно. Это что, получается, он убивал уже тогда? И отправлял мне сообщения о том, что снова задушил какую-то девушку? Люк успокаивающе сжал ее ладонь. — Тише, ребенок. Не думай пока об этом. Лучше постарайся вспомнить, из какой фирмы были курьеры. Клэри задумалась, но безрезультатно. Она была бледной и с такими синяками под глазами, будто не спала несколько суток. — Это было так давно. И мама тоже не помнит, хотя она расписывалась за цветы пару раз, когда я училась в Академии, — она посмотрела на Люка с какой-то безнадежностью в глазах: — Я совсем бесполезная, да? А ведь меня учили в Академии запоминать такие мелочи. Ты бы наверняка все запомнил, но розы всегда доставляли, когда тебя не было дома. Алек хмыкнул. Хоть Клэри и винила себя в невнимательности, на самом деле ни Люк, ни он сам, ни кто угодно из его коллег не вспомнили бы название фирмы доставки год спустя. Память избавилась бы от этой информации гораздо раньше, потому что на тот момент она не имела особого значения. Гораздо интереснее было другое наблюдение. — Значит, убийца знает, что Люк служит в полиции, — заметил Алек. — Он воспринимает Люка, как угрозу, и предпочитает действовать, когда того нет дома. — А еще это подтверждает, что убийца хорошо изучил распорядок и самой Клэри, и ее семьи, — добавил Вулси. Лидия бросила на них недовольный взгляд, и они послушно замолчали, не мешая ей вести допрос. — Сколько всего роз вы получили? — снова обратилась к Клэри она. Голос Клэри дрожал от сдерживаемых эмоций, когда она произнесла тихо: — Кажется, восемь… Может больше. Мама принимала доставку пару раз, я тоже, и еще четыре розы были просто на коврике. Это значит, что и жертв на самом деле восемь? — Мы как раз пытаемся это выяснить, — заверила ее Лидия. — А вчера вы не заметили ничего необычного? Вы же были дома. Возможно, кто-нибудь приходил или вы видели в окно кого-нибудь подозрительного? — Нет, ничего такого. Утром, когда сержант Бейли привез меня домой, розы точно не было, а потом никто не приходил, кроме Джейса. И никого подозрительного я не видела. — Я поговорил с нашей соседкой с первого этажа, мадам Доротеей, — снова вклинился Люк. — Она у нас странная, будущее предсказывает, гадает на картах… Ну, и публика к ней ходит такая же ненормальная. Но она тоже чужих в доме не видела, если не считать ее клиентов. Их координаты я записал на всякий случай. Лидия укоризненно покачала головой, но протянутый листок взяла. — Детектив Гэрровэй, вам же нельзя расследовать это дело, — упрекнула она, просматривая список. — Вчера еще было можно, — пожал плечами Люк. — А вам ничто не мешает опросить мадам Доротею еще раз под протокол. Сфотографировав список, Лидия отправила его кому-то из своих людей, чтобы ФБР проверило всех ненормальных клиентов соседки Люка, не теряя времени. — Продолжайте пока без меня, — велела она и вышла из переговорной, прижав к уху телефон. Джейс тут же пересел на ее место поближе к Клэри. — А тот список, который я просил, ты составила? — спросил он. — Не совсем, — девушка только вздохнула. — Я над этим вчера весь вечер и всю ночь думала — все равно заснуть не могла, но никто из моих знакомых не мог такого сделать. А те, кого я отшивала… я их даже в лицо вспомнить уже не могу, не то что имена. Алек закатил глаза. Пусть сегодня Клэри и выглядела потерянной и опустошенной, но ее последние слова были настолько в ее стиле, что он не удержался. «Ах, я такая популярная, у меня столько поклонников, где уж всех упомнить!» Нет, Алек даже верил в то, что Клэри искренне хочет помочь, но она все равно раздражала, и ему приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы это не отражалось на его лице. — Хорошо, давайте пойдем другим путем, — предложил он. — Если верить профилю от ФБР, убийца знаком с основами полицейской работы или даже изучал криминалистику. А, по словам Клэри, первая роза пришла, когда она училась в Полицейской Академии. Может, — он перевел взгляд на девушку, — это кто-нибудь из твоих сокурсников? Из них ты никого не отшивала? На последнем вопросе Алеку все-таки не удалось сдержать издевку, и Клэри поджала губы, смерив его ледяным взглядом. — У нас был отличный курс. Мы с ребятами до сих пор общаемся, и ни один из них на такое не способен. — Честно говоря, я все еще считаю, что Саймон подходит идеально, — вставил Джейс. — Но алиби у него железобетонное. — Перестань цепляться к нему! — возмутилась Клэри. — Мы же еще вчера выяснили, что это не мог быть он! — В самом деле, Джейс, — Люк посмотрел на него с укоризной. — Я знаю парня чуть ли не с пеленок, и если и есть на свете человек, которого я заподозрил бы в последнюю очередь, то это Саймон. Джейс поднял вверх раскрытые ладони. — Да я же его ни в чем не обвиняю. Просто говорю, что он подходит под профиль, вот и все. — А раз не обвиняешь, то и говорить нечего, — вмешался Вулси. — Мы и так потратили достаточно времени на тех, кто точно не мог никого убить. — Джейс, я понимаю, что тебе не нравится Саймон, — Клэри все еще сердито хмурилась, — но это не повод считать его маньяком-убийцей. Может, ты еще и Джонатана в этом обвинишь? Он же тебе тоже не понравился. Алек тут же вспомнил старшего брата Клэри — такого же рыжего, как и она. Но, несмотря на внешнюю привлекательность, высокие скулы и чувственные губы, Джонатан не нравился Алеку еще больше, чем Клэри. Было в нем что-то отталкивающее. Холодные, недобрые глаза, как у акулы, которая, почуяв кровь, убьет, не зная жалости. — А ведь, если подумать, он тоже подходит под профиль, — произнес Алек медленно, и гнев Клэри в ту же секунду переключился на него. Брата она защищала еще более страстно. — Да вы издеваетесь? Сначала Саймон, теперь Джонатан? — она наставила на Алека указательный палец, словно дуло пистолета. — Ты это делаешь специально, да? Чтобы досадить мне? Когда Клэри злилась, вся ее красота куда-то исчезала, и она становилась похожей на брата. Если бы взглядом можно было испепелять, на месте Алека уже осталась бы только горстка золы. Зато Джейс довольно хмыкнул, соглашаясь с оценкой Алека, да и Вулси сделался странно задумчив. — Джонатан заботится обо мне, — Клэри теперь смотрела только на Джейса, словно ей было важно, чтобы ей поверил именно он, — волнуется о моей безопасности. Он отвозит меня в участок и забирает после дежурства, стоит мне только попросить, хотя для этого ему приходится менять распорядок дня и потом работать по ночам. — Клэри права, — поддержал ее Люк. — Джонатан, конечно, всегда был… сложным ребенком, но он бы никогда не сделал ничего, что может навредить Клэри или хотя бы расстроить ее. Она всегда была единственным человеком, с чьим мнением и чувствами он считался. — Что тут у вас происходит? — спросила вернувшаяся Лидия. — У нас новый подозреваемый? Клэри вспомнила кого-то? В переговорной повисло напряженное молчание. Клэри переводила просительный взгляд с одного лица на другое, пока Джейс не ответил со вздохом: — Нет, никаких новых подозреваемых. Лидия недоверчиво прищурилась, но, поскольку других комментариев не последовало, снова устроилась за столом. — Ладно, тогда продолжим. Клэри послала Джейсу благодарную улыбку, и Алек поморщился. Эта девица уже вила из Джейса веревки, хотя они познакомились всего несколько дней назад. Впрочем, Алек и сам промолчал, пусть и по другой причине. Мнению Клэри он не доверял, но если Люк был с ней согласен, ему Алек был готов поверить. — А Джонатана Фэйрчайлда все-таки стоит проверить, — вдруг наклонился к Алеку Вулси. Он сказал это почти беззвучным шепотом, чтобы его точно не услышал больше никто за столом. — Только аккуратно, чтобы Люк не узнал.* * *
— Идея детектива Вэйланда поискать похожие убийства оказалась очень удачной, — сообщила Лидия, когда показания Клэри наконец-то были записаны, и Люк повез ее домой. — Поиск выдал еще три убийства. Два в Вашингтоне и одно в небольшом городке Индиан-Хед. — Это еще где? — спросил Джейс, нахмурившись. — Округ Чарльз, Мэриленд, где-то около часа езды к югу от Вашингтона. Алек и Джейс недоуменно переглянулись. — Но, если все три убийства произошли в Вашингтоне и его окрестностях, с чего вы взяли, что это наш убийца? — уточнил Алек. — Профайлеры дают высокий процент вероятности. Хоть убийства и отличаются по способу, во всех трех случаях жертвами стали девушки любимого типажа нашего маньяка, то есть похожие на Клэри. И есть еще кое-что общее. Мои ребята покопались в базе и изучили дела, которые вела полиция Вашингтона… Лидия раскрыла папку, с которой вернулась в переговорную еще во время допроса Клэри, и начала выкладывать на стол фотографии. Две мертвые девушки, действительно очень похожие на остальных жертв серийного убийцы. Но обе со слишком агрессивным макияжем, а на одной даже кожаная юбка и чулки, намекающие на принадлежность обеих к древнейшей профессии. Два совершенно разных места преступления. Два разных способа убийства. У одной жертвы перерезано горло, а у другой — следы удушения на шее. — Да, это точно он, — признал Джейс, рассматривая снимки. — Они слишком похожи на Клэри, чтобы это было просто совпадением. — Решил потренироваться на шлюхах, прежде чем переходить к более сложным объектам, — Вулси взял в руки фото девушки с перерезанным горлом. Она свернулась клубочком на асфальте возле каких-то грязных ящиков. — А еще определиться, как ему больше нравится убивать. — Именно, — кивнула Лидия. — Первую жертву убили в подворотне, куда она водила клиентов. Скорее всего, ей перерезали горло прямо во время секса, поэтому полиция решила, что один из них ее и убил. Естественно, никого не нашли. Но обратите внимание… Лидия подвинула в центр стола снимок, на котором лицо жертвы было заснято крупным планом. Щекой девушка лежала на двух сложенных ладонях, будто спала. Такая трогательная, детская поза, не вяжущаяся с лужей крови под телом. — Он уложил ее так, словно она просто спит, — Алек внимательно изучил остальные фото, но больше ничего общего с недавними убийствами не заметил. — На этом сходство заканчивается. — Потому что он только начал, — вместо Лидии ответил ему Вулси. — Смотри, вот здесь уже появляется пижама. — Это вторая жертва, — подтвердила Лидия. — Ее задушили в мотеле на окраине Вашингтона, в комнате, которую она снимала вместе со своим сутенером. Когда ее нашли, на ней была детская пижама. Из стопки фотографий Лидия извлекла одну — смешная желтая пижама с Микки Маусом, упакованная в пакет для улик. На других фото был крупный план места преступления, и, если бы Алек не знал точно, что девушка на них мертва, он бы и сам принял ее за спящую. Она лежала, раскинувшись на кровати, словно ей стало жарко, и она выпуталась из-под слишком теплого одеяла. Это уже больше походило на инсталляции, которые убийца оставлял в Нью-Йорке. — По версии полиции, ее задушил сутенер, находясь под кайфом, — Лидия предъявила и его фото тоже. — Но он очень удачно умер от передозировки, и дело закрыли. — Не думаю, что они сильно старались найти убийцу проститутки, — проворчал Джейс. — Кстати, нужно будет спросить у Клэри, была ли у нее пижама с Микки Маусом. До этого убийца выбирал если не точно такие же, как были у нее в детстве, то очень похожие. — Хорошая мысль, — похвалила его Лидия. — Так мы будем точно знать, что мы на правильном пути. — А третья жертва? — напомнил Вулси. О ней Лидия пока молчала. — По ней информации меньше. Индиан-Хед — городок маленький, дело расследовал офис шерифа, поэтому спасибо, что в базу внесли хоть что-то. Местная учительница английского языка пропала без вести осенью прошлого года. Ее даже не стали объявлять в розыск, решили, что она сбежала с одним из туристов, приезжавших в город поохотиться в окрестных лесах. А в январе ее тело случайно разрыли на берегу лесного озера охотничьи собаки. Лидия достала из папки еще два снимка — молодой красивой девушки, скромно улыбающейся в объектив, и того, что от нее осталось. — Быстро же он эволюционировал, — Вулси покачал головой. — Всего после двух убийств понял, что проституток ему недостаточно, и переключился на жертв посложнее. И, скорее всего, учительницу он похитил и держал где-то, удовлетворяя свои потребности, а не убил сразу, как первых двух. — А лепестки на телах были? — спохватился Алек. — На второй жертве — да, но полиция не придала этому значения, — Лидия только поморщилась, показывая свое отношение к такому халатному расследованию. — В переулке он тоже мог быть, но тут даже винить некого. На помойке чего только не валяется, и мало ли, откуда там мог взяться лепесток. А на теле третьей жертвы даже пижама наполовину сгнила. Так что, если лепесток и был, он просто не сохранился. — Зато теперь понятно, почему первые розы убийца присылал с курьером, — произнес Джейс мрачно. — Его просто не было в Нью-Йорке, чтобы передать их лично. Над столом повисла гнетущая тишина, в которой каждый думал о том, что было бы, если бы коллеги из Вашингтона и Мэриленда хорошо делали свою работу. Возможно, тогда убийцу удалось бы поймать гораздо раньше. — Кстати, агент Бранвелл, жертву из Индиан-Хед не искали, потому что она якобы сбежала с парнем? — вспомнил Вулси. — Его проверили? Сверившись со своими записями, Лидия кивнула. — После обнаружения тела учительницы его попытались найти, но безрезультатно, хотя шериф очень хотела пообщаться с ним. Впрочем, улик против него не было, и дело так и осталось висяком. Но у нас возможности побольше, так что, этот Себастьян Верлак от нас не спрячется. Алек резко выпрямился на стуле. — Как вы сказали? — Себастьян Верлак! — Джейс в волнении даже вскочил со стула. — Верлак, а не Варлок! Отец Кристин Дэвис запомнил почти правильно. Вот вам и связь с нашим делом — именно с этим Верлаком Кристин общалась перед смертью! — И не факт, что это имя вообще настоящее, — остудил его пыл Вулси. — Фэй Адамиди убийца назвался Джонатаном, Кристин Дэвис — Себастьяном. Он действует очень продуманно, а значит, уверен, что по имени на него выйти невозможно. Не зря же шериф Индиан-Хед не смог этого Верлака найти. — Я попрошу шерифа прислать нам копии всех материалов по делу и более подробную информацию по этому Верлаку, — поддержала Джейса Лидия. — Вдруг там есть и другие зацепки, кроме имени. А если шериф не захочет помогать, попрошу кого-нибудь из главного офиса съездить в Индиан-Хед. Детектив Вэйланд прав, имя не может быть просто совпадением! Джейс удовлетворенно кивнул, и вернувшись на свое место, подтянул поближе распечатки из дела в Индиан-Хед.* * *
— Хочешь, я приготовлю твои любимые блинчики? — выдвинула очередное предложение Джослин. — Или лучше, знаешь что? Вафли! С ягодами и кленовым сиропом! Ты их так обожала в детстве. — Мам, я не голодная, — в десятый раз за сегодня повторила Клэри, забираясь на кресло с ногами и сворачиваясь в клубок. В детстве она любила играть в эту игру — сложиться под одеялом в маленький комочек, чтобы занимать как можно меньше места, и представлять, как в комнату зайдет мама и не заметит ее. Только сейчас Клэри было совсем не весело. Наоборот, ей хотелось спрятаться от всего мира по-настоящему, и чтобы этого кошмара не было. Никакие вкусняшки тут помочь не могли, а от одной мысли о еде ее начинало мутить. Сначала Клэри ждала, что маме надоест хлопотать вокруг, и она, как обычно, уйдет в студию, увлечется новой картиной и забудет обо всем до ужина. А Клэри сможет выдохнуть, запереться в своей комнате и спокойно выплакаться, пока никто не видит. Но Джослин считала, что дочь не должна оставаться одна в такой момент, и, как могла, старалась отвлечь ее от мрачных мыслей, чем делала только хуже. — Уверена, что ничего не хочешь? — переспросила Джослин. Клэри покачала головой. — Я лучше пойду прилягу, — придумала она предлог для бегства. — Ночью заснуть так и не получилось… Выражение лица мамы стало таким скорбным, что Клэри поспешила в свою комнату, чтобы не видеть это беспокойство в ее глазах. — Если что-то понадобится, я буду здесь, — Джослин со вздохом проводила ее взглядом. — Спасибо, мам, — отозвалась Клэри и с облегчением привалилась к закрытой двери. Ее комната всегда была местом, где она чувствовала себя в полной безопасности. С самого ее детства сюда никто не входил без стука. А еще мама считала, что для развития ребенка очень важно участвовать в оформлении собственной комнаты, поэтому, когда Клэри была маленькой, все здесь было в цветах «Могучих рейнджеров» и в постерах с ними. Когда она пошла в среднюю школу, стены сменили цвет на бордовый, а рейнджеров вытеснили плакаты с поп-звездами. А в старшей школе она лично перекрасила комнату в металлический серый с фиолетовым и наклеила над кроватью яркие фотообои с Эйфелевой башней на фоне заката. На кровать легло черно-белое покрывало, а над письменным столом появилась доска визуализации с фотографиями Парижа, куда Клэри так мечтала съездить, и ее собственными рисунками. С тех пор она несколько раз порывалась снова все переделать, особенно, когда вернулась из Академии, но каждый раз передумывала. Как ни странно, свою комнату Клэри любила именно такой, и даже сейчас то, что она будто вернулась в прошлое на пять лет назад, успокаивало, позволив наконец-то выдохнуть и расслабиться хоть немного. Присев на край кровати, она обвела комнату взглядом, пытаясь придумать занятие, способное отвлечь ее от ненужных мыслей, но от телевизора тошнило, рисовать не хотелось, читать тоже, а Саймон сегодня заступал на ночное дежурство и, должно быть, сейчас высыпался наперед. Часы показывали начало второго, и, достав телефон, Клэри с сомнением открыла список контактов. Она и так в последнее время срывала Джонатана с работы слишком часто. Но сейчас ей было просто необходимо общество человека, который не будет скакать вокруг нее так, словно она тяжело больна, опасаясь сказать лишнее слово и случайно задеть по живому. Джонатан, конечно, тоже всегда оберегал Клэри, порой даже чересчур, но не так. Его забота не тяготила, потому что он знал — на самом деле Клэри сильная и может справиться со всем и сама. Просто иногда для этого ей нужно совсем немного дружеской поддержки. — Это я, — сказала Клэри вместо приветствия, хотя Джонатан и так прочел ее имя на экране телефона еще до того, как снял трубку. — Кларисса, — он, казалось, обрадовался ее звонку. Возможно, она и не успела надоесть ему за эту неделю. — Тебе сегодня снова нужен телохранитель или шофер? — Боже, когда ты говоришь это так, я чувствую себя эгоистичной стервой! Джонатан рассмеялся в трубку. — Но я не возражаю. Для тебя я готов быть кем угодно, даже телохранителем и шофером. — Все еще звучит ужасно, — признала Клэри. — К счастью, сегодня мне не нужен ни тот, ни другой. Только брат. — Ну, уж это я точно могу, — отозвался Джонатан с теплотой. — У меня большой опыт. И что от меня требуется? Отпугнуть неугодного ухажера? Прикрыть тебя перед матерью, потому что ты загуляла и забыла о времени? Соврать Люку, что ты просто прятала мои сигареты, а сама ни-ни? — Эй, я же уже не в старшей школе! — возмутилась Клэри со смехом, чувствуя, как отпускает напряжение. Это именно то, что было ей нужно — вот такой вот веселый треп ни о чем с человеком, которому она может доверять. — Так что я могу сделать для тебя, Кларисса? — уже серьезно спросил Джонатан. — Можешь приехать и просто побыть со мной немного? Взгляд Клэри упал на доску визуализации, и ей вспомнилось, что брат обещал обязательно свозить ее в Париж, как только заработает достаточно денег. Но они так и не съездили. Все время мешали то ее учеба, то работа Джонатана, особенно, когда его отправили в Вашингтон. — Что случилось? — ворвался в ее мысли голос брата. — Если в двух словах, то дело серийного убийцы набрало обороты, и Люк теперь боится выпускать меня из дома, — пожаловалась Клэри. — А я здесь просто с ума схожу. Еще и мама… Ну, ты знаешь, как она может замучить своей заботой. Но из всего ее нытья Джонатан безошибочно вычленил самое важное: — Набрало обороты? — Слишком долго рассказывать по телефону, — вздохнула Клэри. — Так ты приедешь? Строго говоря, она вообще не хотела говорить ни об убийце, ни о розах, ни о том, что все это началось из-за нее. Но Джонатан волнуется о ней и заслуживает того, чтобы знать правду. Только, если уж рассказывать ее, то уткнувшись в его плечо и чувствуя себя защищенной, а не сидя одной в своей комнате и сжимая в руках кусок нагретого пластика с микросхемами. Несколько долгих мгновений Джонатан молчал, и Клэри успела подумать, что ее наглость все-таки зашла слишком далеко. Конечно, когда работаешь в Финансовом квартале, нельзя вот так просто исчезать посреди рабочего дня по желанию младшей сестры. — Помнишь, когда у тебя был бронхит, и ты вот так же застряла дома на целые дни? — наконец заговорил Джонатан. — Мне пришлось похитить тебя, и мы поехали на пляж. — Конечно, — Клэри невольно улыбнулась. — Мы тогда целый день пролежали на солнце, и я жутко сгорела. Не говоря уже о том, как нам влетело от мамы! Зато кашель у меня после этого прошел, как и не было… — Я мог бы снова украсть тебя, — загадочным тоном предложил Джонатан. — Хочешь? Клэри задумалась. Конечно, Люк просил ее не выходить из дома, но она же будет не одна, а с братом, и никакие убийцы ей будут не страшны. И им не обязательно снова ехать на пляж. В квартире Джонатана она будет почти как дома. — Хочу, — решилась она. — Тогда я приеду за тобой где-то через полчаса, — Джонатан произнес это с заминкой, как будто что-то рассчитывал. — Сможешь незаметно выскользнуть? — Обижаешь! — фыркнула Клэри. — Если мы смогли сбежать, когда были детьми, то сейчас я тем более что-нибудь придумаю. Джонатан только рассмеялся и повесил трубку, а Клэри откинулась на спину, спружинив на матрасе и глядя в потолок. Настроение не то чтобы пошло вверх, но после разговора с братом она уже не чувствовала себя такой несчастной. А предстоящее похищение ждала с нетерпением.* * *
— К счастью, у нашего подозреваемого довольно редкое для Штатов имя, и в базе Себастьянов Верлаков нашлось только три, — Вулси пустил на печать несколько листов. — Одному четырнадцать лет, второму шестьдесят девять, а вот с третьим уже интереснее. — Он подходит нам по возрасту? — уточнила Лидия. Люк тоже стрельнул в напарника глазами, тут же сделав вид, что читает материалы другого дела, и его совсем не интересует этот разговор. Но если даже Лидия притворялась, что ничего не замечает, то коллеги, которые и так собирались держать Люка в курсе расследования, тем более. — Нашему Верлаку двадцать пять, — Вулси вручил Лидии распечатки, — он из Гамильтона, Огайо, но последние шесть лет жил и работал в Вашингтоне, а еще… — В Вашингтоне! — воскликнул Джейс. — Я же говорил, что это он! — А еще, — повторил Вулси с нажимом, — он пропал. Алек, который как раз собрался возразить, что, если убийца назвался именем реального человека, то это может быть лишь попыткой подставить его, как с Джонатаном Моргенштерном, смог только тупо переспросить: — В смысле? — В прямом, — Вулси пожал плечами. — Об этом Верлаке нет никакой информации с прошлого лета. С последнего места работы его уволили за прогулы, банковские карты нигде не светились, новое место жительства он не регистрировал и вообще никак себя не проявлял. Одним словом — пропал, причем бесследно. — И никто не заявлял об его исчезновении? — поинтересовалась Лидия, передав распечатки с данными Верлака Джейсу. — В системе пропавших без вести он не числится, — отозвался Вулси, сверившись с базой. — Похоже, никому не было дела. А из родни в Гамильтоне у него только тетка. Подъехав к Джейсу вместе с креслом, Алек тоже пробежал глазами информацию о Себастьяне Верлаке. На момент исчезновения ему было двадцать четыре, но на фотографии с водительских прав он выглядел лет на двадцать. Открытое скуластое лицо, светлые волосы, по-детски пухлая нижняя губа. Девушкам он наверняка нравился. Ничего зловещего в его внешности не было, и Алек бы в жизни не заподозрил в нем маньяка-убийцу. Но тем легче ему было очаровывать девушек, заманивая их в ловушку. — Обычно люди вот так пропадают с радара по двум причинам, — принялся рассуждать Алек вслух, — либо они мертвы, либо очень не хотят, чтобы их нашли. — И второй вариант отлично вписывается в нашу версию, — подхватил Джейс с энтузиазмом. — Он испугался, что слишком наследил в Индиан-Хед под своим настоящим именем, достал поддельные документы, перебрался в Нью-Йорк и снова начал убивать. Лидия прошлась по комнате, обдумывая эту версию. — Что ж, возможно… — Не знаю, — протянул Вулси с сомнением. — Что-то тут не вяжется, но пока не пойму, что. — Может, то, что Клэри никогда не была в Огайо, — подал голос Люк, — а в Вашингтон ездила всего один раз лет десять назад, на экскурсию с классом? Логичная и на первый взгляд стройная версия рухнула, словно башня дженги [7], у которой из основания вытащили несущий блок. Объектом желания убийцы всегда была Клэри, а значит, она должна была как-то пересекаться с Верлаком. Если же нет — он точно ни при чем, каким бы подозрительным не казалось его исчезновение. И тогда изначальная версия Алека о том, что убийца просто хотел подставить Верлака, верна. Либо же у него и Клэри все-таки были точки соприкосновения, о которых полиции просто пока неизвестно. — Может, этот Верлак бывал в Нью-Йорке до переезда в Вашингтон? — на пробу предположил Алек. Вулси только покачал головой. — Если и так, то информации об этом в базе нет. — А что, если он тоже был на школьной экскурсии в Вашингтон в то же время, что и Клэри? — выдвинул идею Джейс. — Они оба тогда были еще детьми, и это объяснило бы, почему он выбирает для своих жертв детские пижамы. — Этого мы никак не проверим, — Лидия со вздохом покачала головой. —Придется опрашивать тех, кто знал Верлака в Гамильтоне и Вашингтоне. Поручу это своим людям, но быстрых результатов не получится. Закрыв папку с делом, которое якобы изучал, Люк наклонился над столом Вулси и быстро сфотографировал на телефон водительские права Верлака, прежде чем Лидия успела возмутиться. Это выглядело так демонстративно, что всеобщее внимание невольно переключилось на него. — Есть еще один выход, — заявил он, отправляя кому-то сделанный снимок. — Спросить у Клэри, не знает ли она человека по имени Себастьян Верлак. И показать ей его фото на случай, если он действительно сменил имя. — Детектив Гэрровэй, вы не можете опрашивать свидетелей по этому делу, — нахмурилась Лидия. — Не заставляйте меня напоминать вам об этом. Люк невозмутимо пожал плечами. — Опрашивать ее вы будете сами. Но не стоит ехать к ней всей толпой, чтобы показать одну фотографию, агент Бранвелл. Я могу сэкономить вам время и выяснить нужную информацию гораздо быстрее. А официальные показания у нее можно взять и потом. Развернувшись, он прошел к выходу на лестницу, куда многие в Департаменте бегали, чтобы относительно спокойно поговорить по телефону. Останавливать его Лидия не стала. — Ну, и как это называется? — вздохнула она, беспомощно оглядываясь на Вулси. — Оставьте его, агент Бранвелл, — посоветовал ей тот. — Так действительно будет быстрее. А полностью изолировать Люка от расследования и жестоко, и крайне глупо. Он знает о Клэри то, что мы сами будем выяснять долго и нудно, теряя драгоценное время. — Вы правы, — нехотя согласилась Лидия. — Тогда я пока распоряжусь насчет Огайо, а вы проследите, чтобы ваш напарник больше ничего не нарушал. — Всенепременно, агент Бранвелл! Вулси шутливо отдал ей честь, на что Лидия только закатила глаза, прежде чем выйти из кабинета. Но, стоило ей скрыться из виду, Вулси тут же повернулся к Алеку. — Ты проверил Джонатана Фэйрчайлда, как я просил? Люк мог вернуться в любую минуту, а Вулси явно не хотел поднимать эту тему при нем, поэтому говорил торопливо, отбросив свою вальяжную манеру. — Проверил, и, честно говоря, пока тоже все сходится, — Алек вывел на экран своего компьютера нужный файл. — Джонатан больше года работал в Вашингтоне и был там как раз в то время, когда произошли все три убийства. А первую жертву в Нью-Йорке нашли через три месяца после его возвращения. — Это еще ничего не доказывает, — покачал головой Вулси. — Мало ли, кто еще был в то время в Вашингтоне. Верлак, например, и он сейчас наша основная версия. А больше ничего? Алек только развел руками. — На то, чтобы проверить его банковские операции и биллинг звонков, нужен ордер. — А ведь машина у этого Джонатана — Дженезис Джи70, — непонятно к чему заявил вдруг Джейс. — Мы как-то встретились возле семьдесят третьего участка, когда я ездил туда проверить, все ли в порядке с Клэри. И я обратил внимание, что у него крутая тачка. — И что с того? — не понял Алек. — Только что пришли результаты экспертизы волокон обшивки багажника с тела Кристин Дэвис. Криминалисты определили марку автомобиля, и это «Дженезис». Себастьян Верлак до своего исчезновения работал мелким клерком, и вряд ли успел заработать на авто премиум-класса. Зато именно такая машина у брата Клэри… Вулси шумно выдохнул сквозь зубы, словно пытаясь справиться с внезапным приступом боли. — Проклятье… Я надеялся, что мы сможем его исключить, но все это выглядит не очень хорошо… И все-таки этого мало, поэтому пока не будем рассказывать ни Лидии, ни Люку и продолжим разрабатывать Джонатана по-тихому. На Верлака тоже многое указывает, а в случае с Джонатаном мы не имеем права бросаться неподтвержденными обвинениями. И хорошо было бы за ним последить… — За кем последить? — переспросил Люк, как раз вернувшийся на свое место. — За тобой, разумеется! — тут же нашелся Вулси, сверкнув белозубой улыбкой. — Ты что-то слишком часто начал нарушать правила, вот мы и думаем, как спасать тебя от нашей очаровательной агента Бранвелл, когда ей надоест твое самоуправство. Люк фыркнул и сел за свой стол. — Пока мое имя не фигурирует в официальных бумагах, нет никакого самоуправства. А звонить падчерице, чтобы узнать, как у нее дела, законом не запрещено. — И как у нее дела? — подыграл Алек. — Клэри не знает никого по имени Себастьян Верлак и парня на фото тоже не узнала. Если они и виделись, когда были детьми, то она этого не помнит. — Тогда я заеду вечером и возьму у нее официальные показания, — с готовностью предложил Джейс. — Чтобы твое имя не фигурировало в официальных бумагах. А пока, может, пойдем пообедаем?* * *
— Шериф Маршалл… — начала Лидия, появившись в дверях с папкой в руках, но ее тут же перебил Джейс. — Шериф-маршал? Это что-то новенькое! Первый раз слышу о такой должности. Это в Индиан-Хед придумали? Лидия бросила на него недовольный взгляд. — Маршалл это фамилия. Шериф Сэнди Маршалл любезно предоставила нам копии всего, что им удалось накопать по делу убитой учительницы Люсьен Нэст. К сожалению, накопали они не так уж много. Не дожидаясь, когда остальные последуют за ней, Лидия прошла в переговорную и плюхнула папку на стол. Разумеется, никто не стал делать четыре копии дела, чтобы каждый мог ознакомиться со своей, а когда все бумаги в одном экземпляре, работать с ними за большим столом было удобнее. Люк заходить не стал, но остановился в дверях, давая понять, что вмешиваться не будет, но и уходить никуда не собирается. Лидия покосилась на его мощную фигуру, заполнявшую собой дверной проем, но ничего не сказала. Вместо этого она открыла папку и достала первый документ. Им оказалась копия водительских прав Себастьяна Верлака, точно такая же, что была и в деле нью-йоркского убийцы. — Верлак приезжал в Индиан-Хед поохотиться и пробыл там две недели. Приехал на арендованной машине, остановился в местном мотеле, платил наличными. Когда регистрировался, предъявил права, поэтому в деле есть копия. Адрес он указал тот же, что и в правах, никакой другой информации о себе не предоставил. — А когда нашли тело учительницы, по указанному адресу его уже не было, — кивнул Алек. — Он как будто знал, что его будут искать, и перестраховался. — Верно, — согласилась Лидия. — Мне это обстоятельство тоже кажется подозрительным. В деле так же есть показания охотников, с которыми Верлак ходил охотиться. Все, как один, говорят, что парень он компанейский, но о себе практически ничего не рассказывал. Когда его начинали расспрашивать, переводил тему или отшучивался. Зато все, включая владельца местного бара и шерифа, утверждают, что на Люсьен Нэст Верлак положил глаз в первый же день, и у них закрутился бурный роман. Лидия достала фотографию Люсьен, где та стояла возле барной стойки рядом с парнем, который в тот момент как раз отвернулся к бармену. На снимке был виден только его светловолосый затылок. Джейс забрал у нее фото, чтобы как следует рассмотреть, но никаких особых примет у затылка не было. — Это он? — По крайней мере, так написано на обороте, — Алек перевернул снимок, показывая напарнику подпись. — Нэст Л. и Верлак С. — Не самый удачный ракурс, — прокомментировал Джейс. — И остальные не многим лучше, — вздохнула Лидия. — Похоже, Верлак старался не светиться. В показаниях подруг Люсьен Нэст говорится, что он злился, когда она просила сфотографироваться с ней. — А потом ее убили, — веско произнес Люк. Лидия бросила на него невеселый взгляд. — Нет, потом Верлак уехал, а Люсьен осталась. Исчезла она почти через месяц. Вместе с ней исчезли также ее дорожная сумка и некоторые вещи. И поскольку накануне она говорила одной из подруг, что уедет к Верлаку в Вашингтон, ее никто не искал. Хотя всех и удивило, что Люсьен никого не предупредила и после отъезда не выходила на связь. А когда еще через два месяца нашли ее тело, Верлак уже замел все следы, и его было не найти. Вулси, все это время просматривавший материалы и фотографии с места преступления, резко выпрямился, глядя на один из снимков, будто увидел привидение. Алек наклонился к нему и тоже замер. Фото тоже было сделано в баре, но фотографировали не Люсьен и Верлака, а другую парочку, с улыбками позировавшую на камеру. Зато на заднем плане было хорошо видно столик в углу зала. — Это самая лучшая фотография Верлака, что есть в деле, не считая водительских прав, — сообщила Лидия, не понимая, что так впечатлило коллег. — Я уже попросила, чтобы ее увеличили, потому что фото на правах явно неудачное. В жизни он выглядит совсем иначе. — Не удивительно, — прокомментировал Вулси мрачно. Алеку тоже понадобилось прокашляться, прежде чем ответить на недоуменный взгляд Лидии. — Это не Верлак. Это совсем другой человек. — И кто же? Заинтересовавшись, Джейс выхватил у Алека фотографию и, чертыхнувшись, поднял глаза на Люка, уже оставившего свой пост у дверей. Джейс молча вложил снимок в его протянутую руку. Лицо Люка застыло восковой маской, и его пальцы чуть подрагивали, когда он полез в карман за телефоном. — Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? — в напряженной тишине спросила Лидия. — Вы что, знаете человека на фото? — Это Джонатан Фэйрчайлд, — ответил ей Алек. — Брат Клэри. С осветленными волосами и длинными, падающими на лицо прядями. Так он действительно чем-то походил на Себастьяна Верлака, а учитывая, что фото на документы это отдельный вид уродства, и люди на них довольно часто не похожи на себя, Джонатану удалось всех одурачить. — О, Боже… — только и смогла выдохнуть Лидия. — А где Клэри сейчас? Дома? Нужно было приставить к ней охрану… Не обращая на нее внимания, Люк сосредоточенно считал гудки, и Алек не сводил глаз с телефона в его руке. Клэри должна была быть дома, она обещала Люку никуда не выходить, а что не берет трубку… Может быть, просто не слышит или в ванной, или что-то готовит, и у нее заняты руки. Но мысли в голову лезли одна хуже другой, и что в этот момент чувствовал Люк, страшно было даже представить. — Набери Джослин, — посоветовал Вулси. — И включи громкую связь, — попросил Джейс. — Так будет проще, чем потом пересказывать. Люк молча кивнул, словно не был уверен в своем голосе, и набрал номер жены, включив динамик и положив телефон на стол. В трубке послышались гудки, но Джослин приняла вызов уже на третьем. — Ну что? Есть новости? — с места в карьер спросила она, и, не дождавшись ответа, позвала: — Люк? Что случилось? — Джоси… — начал Люк хрипло, сглотнул и попробовал снова. — Где Клэри? Я не могу до нее дозвониться. Джослин тихонько фыркнула. — Эта паршивка сбежала, представляешь? Давно она такого не откалывала. Я только на минуту отвернулась, а она за дверь! Но ты не переживай, я видела в окно машину Джонатана, так что они, наверное, поехали кататься. Пусть девочка развеется, а то совсем скисла… Люк вскинул на друзей отчаянный взгляд, и Алек сорвался с места, бросив на бегу: — Сейчас попробуем пробить местонахождение ее телефона! — Люк? — встревожилась Джослин. — Что происходит? Что с Клэри? — Джос, я тебе потом перезвоню, — отрезал Люк и сбросил звонок, хотя Джослин уже кричала в трубку «Не смей отключаться!» Алек нетерпеливо барабанил пальцами по столу в ожидании, когда программа определит вышки сотовой связи, фиксирующие сигнал телефона Клэри, и вычислит ее приблизительное местоположение. — Ну что? — не выдержал Люк, и, оглянувшись, Алек увидел у себя за спиной не только его, но и Джейса, Вулси и Лидию с одинаковой тревогой на лицах. — Она где-то в Бруклин-Хайтс [8], — Алек посмотрел на экран, но на скорость работы машины это не повлияло. — Точнее пока не скажу… Люк только махнул рукой и потянулся за курткой. — И не надо. Я знаю, где она. Поехали!* * *
В квартире, которую Джонатан снял после возвращения из Вашингтона, Клэри была всего несколько раз, и то в самом начале — в основном для того, чтобы помочь с переездом. Тогда, несмотря на все их усилия, в комнатах все еще чувствовалась чуждость, свойственная гостиничным номерам и домам, сдающимся в аренду вместе с мебелью. И хотя Джонатан почти ничего не менял — все та же черная мебель и светлые стены, подсвеченные теплыми потолочными спотами, но теперь кондо стало обжитым и уютным. На полках появились книги и диски с музыкой и фильмами, на диванах — яркие пятна подушек, а в нише журнального столика притаился плед. На кухне прибавилось посуды, хотя Джонатан так и не научился готовить и выживал только благодаря еде навынос и доставке. Со стен смотрели картины Джослин и фотографии, которые сделал сам Джонатан — единственное проявление семейной творческой жилки. Но главным достоинством этой квартиры была терраса, с которой открывался великолепный вид на Ист-ривер и Манхэттен. Если бы Клэри жила здесь, она бы каждый свободный вечер проводила в этих уютных креслах и, укутавшись в плед, с бокалом вина смотрела, как постепенно утопают в сумерках небоскребы, а потом расцветают сотнями огней, отчего вид становится еще сказочнее. — Тебе уже лучше? — спросил Джонатан, падая в соседнее кресло. Когда позвонил Люк, и Клэри вышла на террасу, чтобы поговорить, он деликатно не пошел за ней, но, видимо, встревожился, что она долго не возвращается. — Еще нет, — вздохнула она, — но будет. — Что хотел Люк? — Он прислал мне фото парня, которого они подозревают, но я уверена, что никогда раньше его не видела, — Клэри перевела взгляд с очертаний Всемирного торгового центра на обеспокоенное лицо брата. — В этом нет никакого смысла, и у меня уже скоро голова лопнет от попыток разобраться, что происходит! — Но, если ты его не знаешь, может, дело и не в тебе? — предположил Джонатан. — Может Люк и его коллеги ошиблись, и убийца вовсе не охотится за тобой? Клэри очень хотелось в это верить, но она просто знала, что ошибки нет. Возможно, Люк и ошибся, подозревая парня с фотографии, но во всем остальном он был прав. Все указывало на то, что убийце была нужна именно Клэри Фэйрчайлд. — Он присылает мне по розе каждый раз, когда убивает новую жертву, — призналась она, хотя от этого все внутри снова заледенело, словно на улице был мороз, а не весеннее тепло. — Все это так ужасно, Джонатан! Я больше никогда не смогу спокойно смотреть на розы, теперь они всегда будут напоминать о том, что из-за меня погибли все эти девушки! — Не надо, — Джонатан взял ее за руку, согревая окоченевшие пальцы. — Не позволяй этому достать тебя, не позволяй плохим воспоминаниям вытеснить хорошие. Помнишь, как ты собиралась на свой первый школьный бал, и мальчик, с которым ты шла, подарил тебе розу, которую можно было носить на запястье, как браслет? А того сумасшедшего, который потратил половину своей зарплаты и буквально заполонил нашу квартиру дюжинами роз? А помнишь, как я украл для тебя розу в палисаднике миссис Оуэнс? — Нет, — слабо улыбнулась Клэри. — Но как ты смог? Миссис Оуэнс всегда тряслась над своими цветами и никого к ним не подпускала на пушечный выстрел. Джонатан только презрительно фыркнул, намекая, что даже самой грозной из их соседей не удалось бы его остановить. — Тебе тогда было лет семь-восемь. Миссис Льюис должна была везти вас с Саймоном и Ребеккой в Лунапарк на Кони-Айленде, но ты заболела, и мама тебя не пустила. Ты так плакала, что я не мог на это смотреть, а у миссис Оуэнс как раз зацвели ее знаменитые розы. Я хотел принести тебе разных, и розовых, и белых, но успел сорвать только одну красную, а потом миссис Оуэнс меня засекла. Ох, она и орала! Я никогда в жизни так быстро не бегал! Зато, когда я принес тебе эту розу, ты перестала плакать… — Точно! — вспомнила Клэри. — Я еще тогда гадала на ней на любовь! — Да, ты отрывала лепестки по одному. Любит, не любит, любит, не любит. И когда на последнем лепестке выпало «любит», ты протянула его мне со словами, что это так ты любишь меня. В тот момент я понял, что ты самый дорогой для меня человек, Кларисса. Потянув Клэри за запястье, Джонатан прижался губами к внутренней стороне ее ладони, глядя на нее так, что внутри что-то оборвалось. К глазам снова подступили слезы, и она уткнулась лбом в его плечо, сцепив руки в замок у него за спиной, словно Джонатан пытался вырваться. Но он только обнял ее еще крепче, едва коснувшись губами ее виска. — Что я могу сделать для тебя, Кларисса? Чего бы тебе хотелось? На самом деле у нее было много желаний, и главное из них — чтобы весь этот ужас оказался сном, и она могла проснуться и забыть о нем, стряхнуть, как капли с зонта, и жить дальше, словно ничего и не было. Но это желание было невыполнимым. Снова посмотрев вдаль, на панораму Манхэттена, Клэри вспомнила, что хотела увидеть, как она расцвечивается вечерними огнями… — У тебя дома есть вино? — спросила она, отстраняясь. — Для тебя — все, что угодно, — Джонатан шутливо поклонился, на секунду ободряюще коснулся ее щеки и исчез в глубине квартиры. Клэри со вздохом обхватила себя за плечи. Уже вечерело, и то ли действительно стало прохладнее, то ли ей так показалось после теплых объятий Джонатана, но голые руки и поясница под задравшейся футболкой покрылись гусиной кожей. Вставать было лень, но брат чем-то гремел на кухне, и Клэри не стала его отвлекать, отправившись на поиски пледа сама. Она уже наклонилась к журнальному столику, когда ее взгляд зацепился за одну из висящих на стене фотографий. Узкая дорога с припаркованными вдоль тротуаров машинами и возвышающиеся над ней четырехэтажные дома из коричневого песчаника. Пойманный ракурс с уходящими вверх узорами пожарных лестниц делал особенным даже этот, казалось бы, обычный городской пейзаж, но Клэри привлекло другое. Эта улица, кажется, Хэрлз, была на ее участке — вон там, вдалеке на снимке можно было узнать здание больницы Брукдейл. Но зачем Джонатану фотографировать обычную улицу в Браунсвилле? Рядом с фотографиями бликующих на солнце небоскребов Финансового квартала или живописного озера где-то в лесу эта казалась такой невзрачной. Заинтересовавшись, Клэри присмотрелась и к другим снимкам и нашла еще несколько таких же странных, ничем не запоминающихся улиц. Что привлекло в них Джонатана, было совершенно непонятно. Но, если бы она не рассматривала фотографии так пристально, она бы не заметила. Между встроенной в нишу полкой и стеной был зазор, узкий, не больше сантиметра, и за ним словно было какое-то пространство. Клэри всегда казалось, что по планировке в квартире Джонатана должна была быть еще одна комната, но там была только ниша с полкой, точно такая же, как две в противоположной стене. — Джонатан? — позвала Клэри, не уверенная, правильно ли поступает. — Потерпи еще немного, — отозвался брат с кухни, звеня посудой. Закусив губу, Клэри толкнула полку сначала легко, потом навалилась сильнее, пока та, наконец, не поддалась, открывшись внутрь какого-то темного помещения. Потолочный спот над полкой осветил только небольшой участок пола, и Клэри слепо заскользила рукой по стене в поисках выключателя, а когда нашла… Три стены из четырех в комнате тоже были увешаны фотографиями, но без рамок. Их были сотни, просто приклеенные или приколотые скрепками без всякой системы, и сначала Клэри показалась, что на ни них всех была она. Но это было не так. Ее фото были только на одной стене — разные и из разных лет. На одних она была младше, может, еще даже не окончила школу, другие были сделаны совсем недавно, потому что на них Клэри уже носила полицейскую форму. Снимки были сделаны издалека и явно украдкой. А еще там были фотографии ее спящей, нечеткие, затемненные и тоже из разных периодов. С трудом сдержав рвущийся наружу крик, Клэри зажала рот рукой и отвернулась, только чтобы окунуться в еще больший ужас. Противоположная стена была занята фотографиями гораздо хуже. На них были другие девушки, такие же рыжие, как Клэри, и они были мертвы. Некоторых она даже узнала — видела похожие снимки на доске в отделе Люка, некоторых видела впервые. У одной девушки было перерезано горло. Клэри затошнило. Хотелось убежать отсюда, из этой комнаты, этой квартиры, домой, где можно спрятаться в объятьях мамы, и чтобы она сказала, что ничего этого нет, что Джонатан не мог… Она выдохнула и постаралась взять себя в руки. Что бы ни было, ей нужно было узнать все до конца. На третьей стене фотографий было меньше всего, и на них была одна и та же девушка. Вот она входит в какой-то таунхаус [9], вот выходит из него, вот идет по улице, сидит в ресторане с друзьями, покупает кофе, разговаривает по телефону, стоит на светофоре… Клэри снова заставила себя посмотреть на снимки убитых девушек, но этой среди них не было. Оставалось только надеяться, что она еще жива. Возле окна, занавешенного темными шторами, стоял стол с одиноким ноутбуком и подключенным к нему принтером. Дрожащей рукой Клэри потянула на себя верхний ящик и тупо уставилась на лежащий там набор маньяка — скотч, моток веревки, нож, вскрытая упаковка каких-то ампул, шприцы… — Я приготовил еще немного фруктов и сыра, потому что ты наверняка ничего сегодня не ела… Голос Джонатана приблизился и замер, заставив Клэри сжаться. Ей было так страшно, что обернуться казалось невозможным. Что она увидит у себя за спиной? Кого? Ее Джонатан не мог всего этого совершить. Тот, кто убил всех этих девушек, просто не мог быть ее братом. — Кларисса… — позвал Джонатан мягко, точно так же, как и всегда, и она все-таки осмелилась повернуться. Джонатан стоял в дверях с бутылкой вина в одной руке и двумя бокалами в другой и смотрел на нее немигающим взглядом. — Прости, — сказал он удивительно спокойно. — Я не хотел, чтобы ты узнала вот так. — А как ты хотел, чтобы я узнала? — зубы Клэри стучали, словно ее лихорадило. — Никак. Я вообще не хотел, чтобы ты знала об этом. Она всмотрелось в его лицо, но не увидела там ничего нового. Это был все тот же Джонатан, ее любимый брат. Он не превратился в ужасного монстра, и его глаза смотрели на нее все с той же любовью, что и всегда, но как тогда все это могло быть правдой? — Джонатан, но почему? Зачем ты это делаешь? Покачав головой, тот прошел в комнату и поставил вино и бокалы на стол. — Я не мог иначе. Ты должна понять, Кларисса, — Джонатан протянул к ней руку, но Клэри отшатнулась от него. Лицо Джонатана исказилось, как от физической боли. — Ты боишься меня? Нет! Кларисса, никогда не бойся меня! Я ни за что не причиню тебе зла. Наоборот, я сделаю все, чтобы тебя защитить, всегда делал, еще с тех пор, как мы были детьми. Что-то щелкнуло в мозгу, прокручивая воспоминания, словно пленку в кассетном видеомагнитофоне. Все те странные случаи, фразы, слова ее одноклассников, друзей, даже Люка о том, что Джонатан делает жестокие вещи, что он странный и пугающий… — Значит, когда Тайлер говорил, что ты сломал ему руку, так оно и было? А когда Уэсли Моран бросил меня ради чирлидерши, а потом кто-то избил его до полусмерти, это тоже был ты? — Они причинили тебе боль, Кларисса, и я не мог оставить это просто так, — с фанатичной убежденностью произнес Джонатан. — Я же твой брат и должен защищать тебя. — А эти девушки? — почти выкрикнула Клэри. Все, что говорил Джонатан, просто не укладывалось в голове, и она больше не могла этого выносить. — От кого ты защищал меня, убивая их? Джонатан не отвел взгляда, и Клэри буквально окатило волной ужаса, когда он ответил просто: — От себя. Где-то в гостиной, где осталась ее куртка, зазвонил ее телефон, разливаясь радостной мелодией, и это могло быть спасением, но Клэри не сдвинулась с места. Эти два слова словно вывернули ее наизнанку. Слезы полились из глаз, и удерживать их больше не было никаких сил. А потом Джонатан заговорил, и его речь тоже лилась сплошным потоком, грозя утопить Клэри в этой боли, страхе и отчаянии. — Я всегда любил тебя, Кларисса, больше всех. Остальные люди не стоили даже волоска на твоей голове. Мне хотелось быть рядом постоянно, смотреть только на тебя, и чтобы ты тоже не видела никого, кроме меня. Но это было невозможно. Вокруг тебя всегда было так много людей, и чем старше мы становились, тем больше их было. И я ненавидел их за то, что они могут делать то, что не позволено мне… Я старался быть хорошим старшим братом, так старался! Но мои мысли о тебе становились все чернее, Кларисса, и я должен был что-то сделать. И я решил эту проблему, — он провел пальцами по одной из фотографий на стене. — Только так я смог снова быть тем братом, который был тебе нужен. — Но почему ты просто не рассказал мне обо всем вместо того, чтобы… — не в силах договорить, Клэри просто махнула рукой на фотографии. С болью в глазах Джонатан смотрел только на нее. — Я не хотел, чтобы ты ненавидела меня. — Я бы никогда не смогла тебя ненавидеть, — возразила она сквозь слезы. — Никогда. Что бы ты ни сделал. — Но ты уже ненавидишь, — произнес Джонатан тихо. — И боишься. — Я не боюсь, — Клэри всхлипнула, и когда Джонатан снова протянул к ней руку, усилием воли заставила себя остаться на месте и не вздрогнуть, почувствовав, как его пальцы гладят ее по щеке, заправляют за ухо выбившуюся прядь. Она не двинулась и тогда, когда он шагнул ближе, обнимая ее за плечи, и даже послушно подняла руки, устроив их у Джонатана на спине. — Моя Кларисса, — прошептал он куда-то в ее волосы, и по телу Клэри прошла дрожь. Джонатан обещал, что никогда не причинит ей зла, повторяла она про себя, как мантру, но на стене за его спиной убитые им девушки кричали о том, что ему нельзя верить. Как он поведет себя, если Клэри сделает или скажет что-то, что ему не понравится? Что он с ней сделает, если она не оправдает его ожиданий, его представлений о ней? Чуть отстранившись, Джонатан заглянул ей в глаза. — Не бойся меня, Кларисса, — прошептал он, обхватывая руками ее лицо. Он наклонялся к ней все ниже и ниже, и Клэри с ужасом поняла, чего он от нее хочет, но отодвигаться было некуда. Она и так стояла, почти прижавшись к столу, и могла только попытаться уклониться, но руки Джонатана держали ее хоть и мягко, но так, что шевельнуться было невозможно. В тот момент, когда его губы прикоснулись к ее губам, а язык настойчиво толкнулся внутрь, Клэри прошило отвращением. Она уперлась руками в грудь Джонатана, но это было то же самое, что пытаться сдвинуть с места каменную скалу. На ощупь она зашарила рукой по столу, пытаясь найти хоть что-то, чем можно защититься, и, когда ее рука нырнула в открытый ящик, схватила первое, что попалось под руку, и ударила. Глаза Джонатана распахнулись, глядя на нее с недоумением и почти детской обидой. Он разжал руки и отступил на шаг, пошатнувшись и непонимающе уставившись на рукоятку ножа, торчащего у него из груди. — Кларисса… — произнес он слабо и рухнул на колени. Клэри бросилась к нему, подхватывая и помогая ему опуститься на пол. — Прости, — бормотала она, поглаживая Джонатана по волосам, — Прости, я не хотела. Не хотела. На белой рубашке быстро расползалось кровавое пятно, и на губах Джонатана тоже пузырилась темная пена. Но он по-прежнему не отрывал взгляд от ее лица, словно только это удерживало его в сознании. Ему нужен врач — пронеслось в голове, и Клэри попыталась встать, но Джонатан перехватил ее за руку. — Пожалуйста, отпусти меня! — взмолилась она. — Нужно вызвать скорую! — Не уходи, — ему было трудно говорить, из уголка рта струйкой потекла кровь. Не в силах сопротивляться, Клэри снова опустилась на пол рядом с ним. В глубине души она понимала, что все бесполезно. В Академии их учили первой помощи, но Джонатану она уже ничем не могла помочь. Даже скорая, как бы быстро она ни приехала, вряд ли успеет довезти его до больницы. Положив голову Джонатана к себе на колени, Клэри обняла его, чувствуя, как слезы снова бегут по щекам. — Закрой глаза, — попросила она, и он послушался, как выполнял все ее просьбы, всегда, с самого детства. — Я же говорил, — он закашлялся, и Клэри шикнула на него, чтобы молчал, но он все равно договорил: — что сделаю для тебя все. — Да, ты говорил… Она слушала его хриплое дыхание, пока единственными звуками в комнате не стали ее судорожные всхлипы, и даже не обратила внимания, когда именно в квартире вдруг стало тесно и шумно. Чьи-то руки подняли ее и вывели из комнаты, и последним, что она увидела, прежде чем оказаться в родных объятьях Люка, был вездесущий Алек Лайтвуд, склонившийся над телом Джонатана.* * *
Обыск и работа с уликами в квартире Джонатана Фэйрчайлда затянулись до ночи, поэтому поспать Алеку удалось всего пять часов. К девяти он снова был в Департаменте — дел еще невпроворот, а время поджимало. Шеф Бойс уже жаждал доложить общественности о том, что убийца рыжих красавиц, о котором писали газеты, обезврежен, и опасности больше нет. Чем это обернется для Клэри и ее семьи, его не интересовало. Люк и капитан Старквезер как раз оббивали пороги высоких кабинетов, пытаясь добиться, чтобы на пресс-конференции не упоминали хотя бы Клэри. О том, чтобы скрыть личность убийцы, к сожалению, не могло быть и речи. — Как думаешь, с ней все будет в порядке? — Джейс мотнул головой в сторону комнаты для переговоров, где Клэри давала показания. Вчера она была в состоянии шока, и ее не стали травмировать еще больше, отправив домой, но сегодня ей все-таки нужно было пройти все формальности. С поддержкой матери, в максимально неофициальной обстановке, какую Департамент мог обеспечить. Допрос вела Лидия, выставив остальных за дверь, и Алек был только рад — даже наблюдать за ним сквозь стекло было тягостно. — Клэри сильная, — Алек посмотрел, как она украдкой вытерла глаза, что-то горячо доказывая Лидии, и отвернулся. — И упрямая. Конечно, будет тяжело, но она справится. Учитывая обстоятельства, действия Клэри признали допустимой самообороной, и, если бы Джонатан не был ее братом, с радостью наградили бы ее за то, что избавила Нью-Йорк от серийного убийцы. То, как себя при этом чувствовала сама героиня, и как ей предстояло жить с осознанием случившегося, было проблемами самой Клэри. Вздохнув, Алек вернулся к описи фотографий, изъятых из квартиры Джонатана, которую составлял вот уже битый час. Всего на них было девять убитых девушек, и о двух из них полиции было ничего не известно. Оставалось только надеяться, что Вулси найдет какие-то подсказки на складе, где жертв держали после похищения. На этот склад они вышли еще вчера, получив ордер на проверку финансов Джонатана, и с самого утра Вулси вместе с ФБР перерывал там все. — Криминалисты установили, что отпечаток на туфле Кристин Дэвис действительно принадлежал Джонатану Фэйрчайлду, — зачитал Джейс один из отчетов, которые теперь приходили каждые полчаса, и их все нужно было подшить в дело. Собственно, вся работа теперь сводилась только к этому — к бюрократии и составлению всех нужных документов для закрытия дела и передачи его в архив. — Как мы и думали, — кивнул Алек рассеянно, занося в опись очередной снимок, на этот раз одной из еще не опознанных жертв. — Кстати, а ведь если подумать, то убийств должно быть не девять, а десять. — А кто еще? — не понял Джейс. — Ведь ту девушку, за которой Джонатан следил в последнее время, он убить не успел. — Зато у нас есть без вести пропавший Себастьян Верлак, о котором ни слуху, ни духу уже почти год. Думаешь, Джонатан стал бы так нагло пользоваться его личностью, если бы не был точно уверен, что Верлак не сможет ему помешать? Запустив пальцы в волосы, Джейс растрепал многострадальную челку. — Пожалуй… Как ты там говорил? Человек исчезает с радара по двум причинам — когда хочет скрыться от полиции или потому что мертв. Учитывая все, что мы узнали о Джонатане, здесь скорее второй вариант. — И мы не имеем ни малейшего понятия, где искать его тело, — констатировал Алек хмуро. — Разве что Джонатан хранил на своем складе улики и по убийству Верлака, но я сомневаюсь. Вряд ли оно имело для него значение. Верлак был всего лишь средством, а не целью. Джейс вынужден был согласиться, и разговор снова угас. Некоторое время они молча работали, складывая в коробки все новые и новые папки и сколотые по порядку документы. Когда Люк и капитан наконец вернулись от шефа, Алек как раз закончил опись, а Джейс успел оформить все остальные улики из квартиры Джонатана и сходить за кофе. — Ну что? — спросил он у тяжело опустившегося в кресло Люка. — Клэри упоминать не будут, — сообщил тот с немалым облегчением. — По версии для прессы маньяк был убит во время проведения полицейской операции по его захвату. Конечно, журналисты сразу же вцепятся в Джонатана и разнюхают о нашей семье все, но, по крайней мере, никто не будет полоскать имя Клэри, как убийцы родного брата. — У них будет, что полоскать и без этого. Выпускник Стэнфорда, богатый, успешный, и вдруг убийца. А когда журналисты откопают фото Клэри… — Алек посмотрел на Люка с сочувствием. — Словом, жизни они вам все равно не дадут. Может, вам пока уехать из города? Люк потер пальцами виски, и Алек подумал, что тот, наверное, со вчерашнего вечера не сомкнул глаз, утешая жену и дочь и пытаясь придумать, как оградить их от того, что ждало их в будущем. — Я, конечно, постараюсь замять шумиху в прессе, да и мертвого Джонатана им обсуждать надоест быстрее, чем живого, но Лайтвуд прав, — Старквезер похлопал Люка по плечу. — Думаю, тебе нужно забрать семью и все-таки поехать навестить сестру в Сан-Франциско. — Сакраменто, — поправил Люк. — И я сам об этом думал. Сколько там у меня накопилось неиспользованного отпуска и отгулов? Кажется, что-то около трех месяцев? Капитан уставился на него почти с ужасом. — Три месяца? Ты что, с ума сошел? А работать кто будет? — Вот они и будут, — Люк кивнул на Джейса с Алеком, и те поспешили заверить Старквезера, что справятся. Конечно, три месяца, причем, три летних месяца работать только втроем будет непросто, а об отпусках теперь точно не стоит и заикаться до самой осени. Но на то, чтобы пресса забыла о серийном убийце, потребуется время, и это время Люку с семьей лучше провести как можно дальше от Нью-Йорка. Махнув рукой, мол, делайте что хотите, капитан Старквезер скрылся в своем кабинете, а Люк, благодарно улыбнувшись Алеку и Джейсу, проскользнул в переговорную и сел по другую сторону от Клэри. Сейчас, как никогда, они были нужны друг другу. Вулси вернулся еще через полчаса, дерганный, злой и с несколькими коробками изъятых из секретного логова Джонатана улик. И это только тех, которые не требовали никаких экспертиз. Их все предстояло изучить, описать и приложить к уже и так немаленькому делу, и без кофе этот подвиг казался невозможным. Хотя концентрация кофеина в крови Алека уже и без того должна была превысить все допустимые нормы. — А этот что здесь делает? — отвлек его от составления очередной описи возмущенный голос Джейса. Алек поднял голову и с удивлением обнаружил, что один из офицеров с проходной ведет к ним настороженно поглядывающего по сторонам Моргенштерна. Тут же набычившись, Джейс встретил его неприязненным взглядом, но Вулси вовремя перехватил инициативу. — Это я попросил Джо приехать. — Зачем? — не понял Алек. К Моргенштерну у них вроде бы не осталось никаких вопросов. — Хочу проверить одну догадку, — Вулси достал из дела Джонатана его фотографию и положил на стол. — Джо, тебе знаком этот человек? Едва взглянув на фото, Моргенштерн утвердительно кивнул. — Я как-то встретил его в баре. Кажется, его зовут Себастьян. Он тоже увлекался фотографией и восхищался моей работой, говорил, что она куда интереснее просиживания штанов в офисе. Алек посмотрел на Вулси с уважением. Ему самому и в голову не пришло устроить эту своеобразную очную ставку, чтобы разобраться, почему Джонатан прислал наводку на Хэрлз-стрит именно Моргенштерну. — Это он подошел к тебе в том баре или ты к нему? — уточнил Вулси. — Да никто ни к кому не подходил, это как-то случайно получилось, — Моргенштерн неуверенно пожал плечами. — Мы просто сидели рядом за стойкой, и знакомая барменша сказала, что мы чем-то похожи, особенно фигуры и походка, и если бы не его рыжие волосы… А он ответил, что однажды высветлял волосы, чтобы больше нравится девушкам. Слово за слово, мы разговорились… Вулси кивнул с таким видом, словно чего-то такого и ожидал, да и у Алека были сомнения, что эта встреча была случайной, а словоохотливая барменша не получила за свою помощь двадцатку-другую. — И ты дал ему адрес электронной почты, — закончил за Моргенштерна Вулси. — Да. А что?.. Это он? Убийца? И он пытался подставить меня? — Вам еще повезло, что всего лишь подставить, — сообщил Моргенштерну Алек, — и нам не нужно вносить вас в базу пропавших без вести. Как того самого Себастьяна, чьим именем он представился. Моргенштерн посмотрел на Алека сначала недоверчиво, потом перевел взгляд на Вулси, и когда тот даже не улыбнулся, выругался себе под нос. — Вот черт… Но вы его поймали? — Он мертв, так что можешь спать спокойно, — не поднимая головы от бумаг, ответил Джейс раздраженно. — Я на сон и так не жалуюсь, но спасибо за беспокойство, — отбрил Моргенштерн, но Вулси не дал перепалке разгореться. — Послушай, Джо, — начал он, — то, что ты узнал здесь… пока это тайна следствия. Я, конечно, могу взять с тебя подписку о неразглашении, но не очень верю, что она поможет. Поэтому просто попрошу. Джейс только презрительно фыркнул. — Да он продаст информацию своей подружке из «Дэйли Ньюз» сразу же, как выйдет из здания! Алека это тоже беспокоило, тем более, что Моргенштерн зарабатывал на жизнь, добывая для таблоидов эксклюзивы, и моральные принципы были для него не более, чем набором слов. — Если ты продашь эту информацию, Джо, — Вулси смотрел на него так, что Алек бы на его месте уже сгорел от стыда, — это может ранить очень хороших людей, которым сейчас и без того достаточно больно. Он кивнул в сторону переговорной, за стеклянными стенами которой Клэри рыдала на груди у Люка. Рядом утирала слезы Джослин, потухшая и бледная, всего лишь тень той сильной и яркой женщины, которой Алек ее знал. Несколько долгих секунд Моргенштерн смотрел на них с нечитаемым выражением лица, после чего перевел взгляд на Вулси, сказав серьезно: — Я никому ничего не скажу. Вулси молча пожал ему руку, и Моргенштерн, злобно зыркнув в сторону Джейса и даже не попрощавшись, пошел к лифтам. — Нельзя ему верить, — проворчал Джейс, когда он скрылся из виду. — А я, пожалуй, рискну, — ответил Вулси и вернулся за свой стол, снова принимаясь за работу. День тянулся бесконечно медленно, и под конец Алек чувствовал себя так, словно вязнет в болоте из немыслимого количества букв, цифр, протоколов, отчетов и фотографий, а запах тонера настолько въелся в ноздри, что, казалось, других на свете просто не осталось. Потерев уставшие глаза, Алек потянулся и встал, решив сходить к автомату за кофе не потому, что ему была нужна новая доза кофеина, а просто размять ноги. — Все довольно паскудно, да? Вулси остановился рядом, сунув руки в карманы брюк. Выглядел он таким же осунувшимся, как, наверное, они все после вчерашних событий. — Да уж, — согласился Алек со вздохом. — Паскудно. И наладится еще нескоро. — И что думаешь делать, птенчик? — Ну… У нас нет особого выбора. Будем пока работать втроем. Может, капитан сумеет выбить нам еще одного временного сотрудника, но что-то мне подсказывает, что ты не захочешь другого напарника даже на три месяца. — Не захочу, — Вулси скривился, как от зубной боли. — Но я спросил, что собираешься делать лично ты. Ты помирился с Магнусом? Алек удивленно нахмурился. — Еще не совсем, но мы поговорили, и я уже знаю, что делать, — ответил он растерянно. — Но не сейчас же! — Наоборот, сейчас самое время, — возразил Вулси убежденно и, обхватив Алека ладонью за загривок, заглянул ему в глаза: — Хоть у кого-то из нас должно быть все хорошо. Именно сейчас, когда все так плохо. Хоть у кого-то из нас должно получиться, и пусть это будешь ты.* * *
К клубу Алек подъехал, когда там только готовились к открытию, и возле входа еще не было ни желающих клубиться, ни охранников. Обогнув здание, он привычно взбежал по металлической лестнице, ведущей к лофту, и нажал кнопку звонка. Он был уверен в том, что делает, но на секунду его все равно окатило страхом так, что перехватило дыхание. Что, если Магнус снова не откроет? Алек помнил то опустошающее отчаяние, поглотившее его после нескольких часов, проведенных под этой дверью. А если придется снова сидеть здесь и ждать, надеясь, что Магнус сжалится над ним? И пусть Алек был готов ждать столько, сколько нужно, ему хотелось верить, что позавчера они все же достигли хоть какого-то взаимопонимания. Замки щелкнули, и Магнус возник на пороге, уже одетый для похода в клуб — в узких кожаных штанах, майке-сетке и своих любимых контактных линзах. Образ завершали подводка и выкрашенные в золото пряди. Выглядел он так провокационно, что из головы враз вылетели все заготовленные слова. — Это… — Алек окинул его голодным взглядом, рассматривая детали. — Это очень… Вау! — Какое красноречие, — фыркнул Магнус, явно довольный произведенным эффектом. — Но я готов пойти тебе навстречу и считать это комплиментом. Алек смог только кивнуть, завороженно глядя на проглядывающий сквозь крупную сетку сосок. Нет, Магнусу определенно нельзя выходить в этом из дома. Эту майку Алек готов был терпеть в его гардеробе лишь при условии, что надевать ее он будет только в спальне. — Я не ждал тебя сегодня, — сообщил Магнус, не торопясь приглашать Алека войти. — Ты раскрыл свое важное дело? Алек усилием воли выбросил из головы картины того, что бы он хотел сделать с Магнусом в этой майке, и поднял взгляд, глядя ему в глаза. Смотреть ниже шеи было слишком опасно. — Да. Поэтому и пришел, — ответил он хрипло и спросил, прокашлявшись: — У тебя есть смокинг? — Алек, мы же договаривались, — Магнус посмотрел на него с упреком. — Я поставил условие, ты на него согласился. Просто пригласить меня в ресторан не выйдет. Я не прощу тебя так легко только потому, что тебе чертовски идет этот костюм. Сегодня Алек действительно надел свой лучший костюм, который когда-то ему помогла выбрать Изабель, и даже уложил волосы в надежде, что Магнус оценит его усилия. Судя по его взгляду, Магнус очень даже оценил. И все же план был совсем в другом. — Я помню, что обещал, — подтвердил Алек серьезно. — Но и ты обещал, что позволишь мне все исправить, а для этого ты должен сейчас поехать со мной. Так у тебя есть смокинг? — Конечно же, у меня есть смокинг, Александр, — Магнус закатил глаза, но наконец-то посторонился, пропуская Алека вглубь лофта. — И куда ты собрался меня вести? Неужели в оперу? — О Боже! Конечно же, нет! — вырвалось у Алека, и Магнус расхохотался. — А жаль. Я так давно не был в Метрополитен-Опера. Алек не был уверен, шутит Магнус или нет, но, если это поможет ему заслужить прощение, пожалуй, готов был как-нибудь вытерпеть пару часов унылого вытья. Не сегодня, разумеется, но раз Магнусу этого так хочется… В конце концов, тот ходил с Алеком на бейсбол, хотя никогда не был большим фанатом спорта. — Ладно, дай мне полчаса, чтобы смыть все это, — Магнус указал на блестки в волосах, — и переодеться. — Не нужно ничего смывать, — покачал головой Алек. — Просто надень смокинг, и поехали. Мне вообще нравится так, как сейчас, но, к сожалению, дресс-код… Даже мне пришлось влезть в костюм. Магнус смерил его оценивающим взглядом и мимоходом поправил отворот пиджака, проведя ладонью по груди Алека и задержав ее в районе сердца. — Тебе нужно влезать в него почаще, Александр. Ты в нем просто неотразим, — прошептал он так близко, что Алек с трудом удержался, чтобы не прижать его к себе и не поцеловать эти дразнящие губы. — К нему бы еще бабочку… Алек достал из кармана мятую ленту бабочки, которую так и не смог завязать, только порядком помял жесткую ткань. — Кстати об этом. Поможешь?* * *
Алек припарковался на единственном свободном участке на Восточной шестьдесят третьей неподалеку от дома родителей. Судя по количеству роскошных машин, прием уже начался, и приезд Алека с Магнусом вряд ли останется незамеченным. Не то чтобы Алек переживал об этом, но вот отец точно будет недоволен. — И где это мы? — поинтересовался Магнус, когда они шагали вниз по улице. — Я же обещал познакомить тебя с родителями, — усмехнулся Алек, — а сегодня как раз удобный случай. Отец устраивает прием для своих спонсоров и коллег по партии, и члены семьи тоже приглашены. Именно об этом я спорил с матерью в ресторане. Магнус остановился на полушаге, с сомнением глядя на таунхаус, на который указывал Алек. Трехэтажный дом с белой каменной отделкой и огромными французскими окнами производил впечатление. Родители купили его, когда Алек был в старшей школе, и с тех пор не жалели средств на то, чтобы сделать из него настоящее имение в центре города, подчеркивающее их статус. Сейчас во всех окнах горел свет, превращая дом в сверкающий бриллиант. — Что-то я уже не уверен, что хочу туда идти, — Магнус издал нервный смешок, но Алек только улыбнулся и потащил его дальше. — Поздно, мы уже тут. Он решительно потянул за ручку двери, проигнорировав звонок. В конце концов, мама не уставала повторять, что это и его дом, и здесь его всегда ждут. За исключением тех дней, когда отец в городе — поправился Алек про себя. Светлый холл тоже был залит светом, отражающимся в огромных зеркалах, а чуть дальше у входа в большой зал стояли родители, встречая гостей. Мариса в черном платье в пол улыбалась полноватому седому мужчине и держала под руку такого же довольного жизнью Роберта. Не знай Алек правды, по их лицам он бы никогда не смог предположить, что все это не более чем притворство, и сам бы поверил, что родители счастливы вместе. При виде Алека с Магнусом улыбка на лице отца на секунду погасла, но он быстро взял себя в руки и вернулся к разговору, пригласив собеседника попробовать закуски и пообещав продолжить их беседу позже. Тот поцеловал Марисе руку и проследовал в зал, присоединившись к группе таких же солидных мужчин возле камина. Потянув Магнуса за собой, Алек подошел к родителям с максимально независимым видом. — Алек, — произнесла Мариса неуверенно, поглядывая на мужа. — Ты пришел… — Ты сама меня звала, — Алек пожал плечами, словно не замечая повисшей над ними неловкости и напряжения. — Я забыл забрать приглашение, но оно ведь в силе? — дождавшись кивка Марисы, он положил ладонь Магнусу на талию. — Мам, пап, это Магнус Бейн и мы… Глаза Роберта опасно сузились, и мама поспешила перехватить нить разговора. — Да-да, — она протянула Магнусу руку, — я помню мистера Бейна. Как мило, что ты решил пригласить своего друга на наш небольшой праздник. — Мам, мы встречаемся, — поправил ее Алек. — И Магнус здесь в качестве моей пары, а не друга. — Алек, ты в своем уме? — зашипел Роберт, понизив тон, чем только привлек то самое внимание, которого хотел избежать. — Ты решил опозорить нас с матерью перед нашими гостями? Ты хоть понимаешь, какие люди здесь сегодня собрались? Алек проигнорировал его тираду. — Магнус, познакомься, это сенатор Роберт Лайтвуд, который сейчас очень жалеет, что я его сын. — Прекрати этот балаган немедленно! — потребовал отец. — Чего ты добиваешься? — Ничего. Просто хотел познакомить человека, которого люблю, со своей семьей. Или мне и дорогим мне людям уже не рады в этом доме? Магнус рядом с ним напрягся еще больше — Алек чувствовал под рукой, как окаменели мышцы его спины, но этот спектакль нужно было доиграть до конца. Если уж Алек решился окончательно выйти из мира теней на свет, то делать это нужно так, чтобы не о чем было жалеть. И пусть потом отец исключает его из завещания и предает его имя анафеме, сколько душе угодно. Зато мама не была настроена так категорично. Прежде, чем Роберт успел открыть рот, она порывисто схватила Алека за руку. — Тебе всегда здесь рады, дорогой! И вам тоже, мистер Бейн, — добавила она, но уже гораздо менее искренне. — Тогда мы пойдем, выпьем шампанского, — Алек наклонился, чтобы клюнуть Марису в щеку. — Кстати, прекрасная вечеринка, мам. На отца Алек старался не смотреть. Тот покраснел от гнева, а на залысинах поблескивали капельки пота, отчего он сразу утратил половину своей респектабельности и импозантности. На Марису он бросал такие же недовольные взгляды, как и на Алека, но та продолжала его игнорировать, вымученно улыбаясь гостям. — Мой отец все еще выглядит так, будто хочет меня убить? — спросил Алек, когда они с Магнусом взяли со столика у стены по бокалу шампанского и отошли к окну, подальше от снующих по комнате гостей. Магнус бросил короткий взгляд Алеку за спину. — Да, — подтвердил он. — Знаешь, я представлял себе этот момент как угодно, но не ожидал, что это будет так. — А по-моему, все прошло совсем неплохо, — Алек невесело усмехнулся. — Прости, если тебе было неприятно это слушать, но, боюсь, более спокойного способа знакомства с моими родителями я не знаю. И это еще отец не стал скандалить при посторонних. Мама… Думаю, она надеялась, что однажды эта моя блажь пройдет как простуда, я женюсь на какой-нибудь милой девушке из хорошей семьи, и она будет нянчить моих детишек. Но она любит меня и со временем примет тебя. От отца я этого уже давно не жду. Сжав ладонь Алека в молчаливой поддержке, Магнус только вздохнул. — Нужно было все-таки смыть блестки. — Нет, — возразил Алек убежденно. — У тигра есть полосы на шкуре, а у Магнуса Бейна — блестки. Это часть тебя, и я люблю их. К тому же, на нас все смотрят не из-за твоих волос, а потому что отец продолжает испепелять нас взглядом. — Может, пойдем отсюда? — предложил Магнус. — Точно? Мы можем побыть здесь еще немного, чтобы ты окончательно убедился, что я не стыжусь тебя. Наоборот, я счастлив, что ты со мной. Подозрительно прищурившись — линзы он все-таки снял, а без них прищур не выглядел так впечатляюще, — Магнус наклонил голову набок, глядя на Алека в упор. — Я понял, сладкий. Это такая изощренная месть! — Возможно, — протянул Алек с улыбкой, но тут же снова посерьезнел. — Это не месть, но уходить так рано я не хочу. Пусть отец не думает, что я струсил и сбежал. Алек видел, что Магнусу некомфортно, да и он сам чувствовал себя здесь как угодно, но только не как дома. Дом это там, где тебя любят и примут любым, а не пытаются подогнать под определенные рамки и стандарты. — Хочешь еще шампанского? — Алек кивнул на столик с напитками и закусками в противоположном конце зала. — Я принесу. Магнус не горел желанием оставаться одному на чужом приеме, но кивнул, и Алек принялся прокладывать себе путь сквозь толпу гостей, улыбаясь незнакомым людям, пожимая руки знакомым и отпуская комплименты. Если кто-то еще, кроме отца, и был недоволен их с Магнусом демонстративным поведением, то Алек этого не заметил. Возле столика его уже поджидала Мариса. — Алек, что происходит? — В каком смысле? — притворился, что не понял, тот. — Ты сама меня пригласила. И разве в приглашении не значилось «плюс один»? — Ты понимаешь, о чем я, — не купилась мама. — Это очень важный день для твоего отца. Он пригласил своих спонсоров, и если ты делаешь это, чтобы позлить его… Алек перебил ее, не дав договорить. — Я бы никогда не поступил так с Магнусом. А спонсоры отца не обращали бы на нас внимания, если бы он сам его к нам не привлекал. Или ты тоже считаешь, что я позорю этот дом? — Что? Нет, конечно! — возразила Мариса. — Я люблю тебя, дорогой, и я рада, что ты счастлив. Но я имею право волноваться. Этот Магнус выглядит как человек, которому не чужды пороки, и если для вас это несерьезно… — Хватит! Алек любил маму, но не хотел больше этого слушать. Поставив бокал обратно на стол, он отодвинул Марису за плечи и решительно зашагал обратно к стоящему в одиночестве Магнусу. Люди, преграждавшие ему дорогу, расступались сами, видимо, что-то прочитав по его лицу. Если матери было нужно доказательство, что все серьезно, будет ей доказательство. Магнус обернулся от окна, услышав звук шагов, и в следующую секунду Алек уже целовал его удивленно приоткрытые губы. Поцелуй длился всего пару секунд, а когда закончился, Алека встретила тишина. — Да, ты точно знаешь, как сделать заявление, — произнес Магнус ошалело. Люди вокруг смотрели кто с неодобрением, кто с улыбкой, а смутно знакомая коллега-сенатор Роберта с прической а-ля Маргарет Тэтчер — даже с умилением. Мама хмурилась, и Алеку точно еще предстояло выслушать лекцию о том, как можно, а как нельзя себя вести на ее приемах. Зато отец… Если бы это не навредило его репутации, он бы точно не побрезговал лично вышвырнуть Алека за дверь. Не то, чтобы Алек ему это позволил. — Ну, теперь-то я прощен? — спросил он, стараясь отдышаться. Магнус улыбнулся ему такой же шальной улыбкой, разгладив пальцами невидимую складку на лацкане его пиджака. — Ты не перестаешь удивлять меня, Александр. — Боже, Алек! — Изабель налетела на него со спины, как маленький смерч. — Я тобой просто невероятно горжусь, но ты ненормальный! Ты хоть подумал, что сейчас будет? — Нас все-таки начнут убивать? — попытался пошутить Алек, но Иззи только сделала страшные глаза. — Именно! Поэтому вам нужно немедленно уходить, пока папа не опомнился. Пойдемте, я выведу вас через черный ход. Она схватила их за руки и потащила в столовую, а оттуда в кухню и к выходу на задний двор. — Сматывайтесь отсюда! — велела она. Никто не стал с ней спорить. Оставаться на приеме дольше необходимого Алек и так не собирался, а после такого показательного выступления это было еще и небезопасно. Изабель проводила их через сад, и когда Алек уже нажал кнопку, открывающую ворота, обняла его на прощанье и быстро поцеловала Магнуса в щеку. — Добро пожаловать в семью, Магнус, — подмигнула она. — Теперь ты знаешь, на что подписался! Но вы просто потрясающе смотрелись вместе и точно произвели фурор! — Не уверен, что это именно тот фурор, к которому я стремился всю жизнь, — Магнус подмигнул ей в ответ. — Но я рад, что мы с твоим братом наконец расставили все точки над «i». Алек снова притянул его к себе, радуясь, что теперь снова может прикасаться и обнимать Магнуса, когда ему хочется и так, как хочется. — Вы, конечно, очень милые, но мне некогда вами любоваться, — Изабель деловито вытолкала их за ворота. — Иначе пропущу, как папа будет рассказывать всем, что он всю жизнь борется за права геев и во всем поддерживает сына, чтобы коллеги не заподозрили его в нетолерантности. Она рассмеялась и застучала каблуками по дорожке, махнув рукой на прощанье. — Боже, я тоже хочу это видеть! — ухмыльнулся Алек, но вернуться не предложил, только закрыл ворота и повел Магнуса к выезду на улицу. — А я увидел уже все, что хотел, — Магнус протянул ему руку, и Алек молча сжал его пальцы. — Поехали домой, сладкий. Алек не имел ничего против. ________________________ 1. Петехиальные кровоизлияния — разрывы мелких капилляров, сопровождающиеся кровоизлиянием под кожу или слизистую. Их появление в склерах глаз говорит о том, что жертва умерла от асфиксии (задохнулась). 2. Пролапс митрального клапана — нарушение функции клапана между левым предсердием и желудочком. Проще говоря — порок сердца. 3. Гипоксия — состояние кислородной недостаточности, кислородного голодания организма или отдельных органов. 4. Мост Верразано-Нэрроуз — один из крупнейших в мире висячих мостов, соединяющий Бруклин и Стэтен-Айленд. 5. Убийца Девятого Февраля — прозвище серийного убийцы из Юты, который совершал убийства 9 февраля. Точно известно о двух его жертвах — в 2006 и 2008 годах, но предположительно их было больше. Не пойман до сих пор. 6. Гудвилл — благотворительная организация с отделениями по всей стране, которая помогает бедным. В отделения Гудвилла можно сдать ненужные вещи, которые еще могут кому-то пригодиться. 7. Дженга — настольная игра, в которой игроки по очереди достают блоки из основания башни и кладут их наверх до тех пор, пока она не рухнет. 8. Бруклин-Хайтс — элитный район Бруклина на берегу Ист-Ривер с видом на Манхэттен и Статую Свободы. 9. Таунхаус — малоэтажные дома на несколько квартир с главным входом с улицы и маленьким задним двориком.