Безымянная

Атмосфера знаний уже давно не являлась на встречу Гермионе. Наверное, не случись бы это сегодня, она бы и вовсе забыла о том, что когда-то обожала сидеть за множеством пыльных книг с кое-где пожелтевшими от времени листами, сосредотачивать все свои мысли на желаемом достижении результата и, самое главное, забывать о ходе, о существовании времени. Льющийся из окна свет уже не позволял как следует пробегать глазами по тексту и, поморщившись от лёгкой усталости из-за напряжения, рука машинально потянулась в сторону волшебной палочки. Из-за небольшого беспорядка в виде кипы свертков и, не стоило удивляться, очередных книг, Гермиона с трудом сфокусировала на нужной вещице свой взгляд. — Кажется, пора бы на сегодня заканчивать. Это сказала не она, но было ощущение, точно голос озвучил её мимолётную мысль, которую девушка посчитала несерьёзной в момент, когда они лишь постигли малую часть из неизведанного. Не ответив, Гермиона медленно подняла голову и посмотрела на нового знакомого. — Джин, Ваши знания о неизвестных даже мне заклинаниях поражают, и я бы хотел узнать, кто или что послужило поводом для ношения такой стоящей информации, — профессор Фламель окинул её внимательным, несколько подозрительно-любопытствующим взглядом. Быть может, правдивые догадки уже зародились в его голове, и Гермиона была искренне благодарна, что тот пока не стал развивать эту тему далее, когда закончил свою речь резким вердиктом: — Однако нахождение в поместье Лорда Волдеморта не прельщает мне, равно как и сам хозяин. Фламель своим бесстрашием называть имя тёмного волшебника вдруг заставил вспомнить её об Альбусе Дамблдоре. В этом времени он ещё жив и, вероятно, сейчас организовывает дела в Хогвартсе. — Я понимаю, — тихо ответила та, и она не лгала. По крайней мере, Николас разделяет её взгляды, даже несмотря на то, что будущий страх всей Англии ещё не проявил свою сущность в открытую. О, да. Он действовал исподтишка. Манипулировал всеми вокруг и выставлял себя в исключительно благородном свете. Он даже с тобой пытался провернуть этот трюк. И до сих пор пытается. Ненароком споря сама с собой, Гермиона не сразу заметила, как мужчина принялся собирать свои принадлежности в старый кожаный портфель. За день их знакомства она успела заметить, что профессор не любил хвастаться своим солидным состоянием в связи значительных вкладов в науку. И если у него и имелись дорогие вещи, то менять их каждый месяц или год было не в его принципах. Гермиона понимала всю сложность и многогранность личности этого человека. Знали бы Гарри с Роном, что, спасая философский камень от Волдеморта, ей предстояла встреча с ними обоими — и похитителем, и создателем — через шесть лет в прошлом. Звучит странно. Но пора привыкнуть к несостыковкам, связанным со счетом лет и относительности настоящего. — Профессор Фламель, — окликнула его гриффиндорка. — Вы вправе больше не приходить сюда. Но… тогда я, боюсь, не смогу поделиться с Вами остальной частью знаний. Затаила дыхание. Эмоции старалась не показывать на лице. Осталось только дождаться реакции учёного. — Неужели Волдеморт будет препятствовать Вашему посещению на следующий раз уже моей обители? — изогнув густую бровь в немом скептицизме, Николас задумчиво потёр тёмную бороду. — Эм… Думаю, он будет не против… Конечно, против. Это лишь пустые слова. Фламель доброжелательно улыбнулся девушке, точно почувствовал угнетающую обстановку из-за духовных переживаний Гермионы и захотел помочь той предотвратить их. — Тогда в чём же проблема? Язык так и подворачивался сказать правду, без очередного вранья. Но, в таком случае, Волдеморт наверняка узнает это сразу же. И пострадать может не только она, но и профессор Фламель. Идея о том, чтобы рассказать о своём фактическом плене здесь, была навряд ли лучшей. — Понимаете, профессор Фламель, — с трудом начав объяснения, Гермиона готова была к недоверию мужчины. Было крайне неприятно и стыдно выдумывать небылицы человеку, которому больше шестиста лет. — У меня… не очень хорошее здоровье. И для его поддержания требуется принимать лекарства, приготовление которых требует определённых навыков и времени. Мне же будет лучше, если я останусь здесь. Какой бред… Бред! Даже она бы засомневалась в своих словах! Тут и ни намёка на успех не существует. — Вот как… Что ж, Джин, я не знал об этом, прошу меня простить. Удивительно, как только Волдеморт позволил Вам посетить бал… А вот и подозрение. Первый этап. — Это была необходимость, — бесстрастно проговорила Гермиона. — У него были с собой необходимые зелья. Он очень хотел, чтобы наша встреча с Вами, профессор, состоялась. — Весьма удивительно. Я наслышан о его методах, но, судя по описаниям о нём от Вас, Лорд Волдеморт отличается от того прототипа характера, гуляющего средь слухов, — ещё раз проверив, всё ли собрал, он защёлкнул портфель. — Хм… Думаю, если сам хозяин поместья одобрит наши беседы и в дальнейшем, то я постараюсь вновь навестить Вас. Гермиона улыбнулась слишком радостно, но Николас воспринял это как знак искренности и открытости девушки. Тайком бросив взгляд на золотую цепочку мужчины, она ощутила прилив сил: наконец-то у неё появилась хрупкая надежда на благополучный исход. *** На ужин пришлось идти под надзором домовихи. Попытки убедить ту в том, что Гермиона прекрасно запомнила дорогу в зал, были ничтожными. Но это неудивительно, учитывая, что при малейшем намеке на отсутствие наблюдения гриффиндорка, скорее, потратит время на побег, нежели на вкушение разных блюд. Правда, было досадно от постепенного привыкания к роли игрушки Волдеморта. Нет, мириться и, тем более, подчиняться она не собиралась, однако чувство какой-то замкнутости, бесконечно одинакового процесса преследовало её. Что если так будет до конца жизни? Эта… Борьба с магом, с самим злом непосредственно. Закономерно, предсказуемо и… Слишком дико после таких мышлений. Марет шла позади неё, и Гермиона была благодаря той хотя бы за этот уступок. Таким образом создавалась иллюзия собственного одиночества. Но это прекратилось, когда до последнего поворота оставалось всего ничего. То ли из-за боязни перед хозяином, то ли из-за своих ещё каких-то принципов верного домового эльфа, Марет стремительно обогнала девушку и, странно дрогнув своими острыми ушами, бегло осмотрелась. — Что-то не так? — решилась тихо спросить Гермиона. Они шли в том же темпе, но было очевидно появление неизвестных… изменений в поведении и самом коридоре, кажется. Ей захотелось невольно самой проследить за тем, куда смотрела Марет. Но, обведя глазами основную часть пространства, никаких странных или страшных вещей не обнаружилось. — Всё в порядке, мисс. — Безэмоционально сказала домовиха, даже не взглянув на Гермиону. — Нужно поспешить, хозяин не любит долго ждать. Но они же и так шли достаточно быстро… Не переходить же на бег, дабы угодить во всём этому властолюбивому змею! На это Гермиона решила промолчать, дабы не портить отношения с, пожалуй, единственным живым существом в доме, кто не относился к девушке как к способу добычи своих целей или нежелательному лицу. Правда, в её жизни появился ещё профессор Фламель. Но, кто знает, сдержит ли он своё слово о повторном возвращении сюда. Хотя, может, это было бы к лучшему. Она не должна менять прошлое, позволяя Волдеморту завладевать сознанием гениального ученого. — Чем ты можешь меня порадовать, Джин? Внезапный вопрос разрезал тишину, не успела она с домовихой и переступить порог. Подобный требовательный, практически приказной тон мог хорошо сочетаться, если бы был обращён к пожирателю смерти. Но явно не к ней. Лёгкий хлопок оповестил о том, что Марет избавила их от своего общества. Что ж, сегодня Гермиона не сильно напряжена, и позволить себе под ледяным взглядом делать, что хочет её настроение, можно. — Тем, что я голодна. Если честно, она и сама не думала, что скажет именно это. В планах было как-то съязвить или нахамить. А реальные слова показались и неуместными, и меткими одновременно. Трудно было понять по мужчине, как он отреагировал и что намерен с этим делать. Безуспешно сражаться с его взглядом — ничего не удастся разузнать, очевидно. — Сядь. Их молчание изредка прерывалось резкими фразами, как, например, эта. И снова приказ. Как и в первый её приход сюда, Лорд хмуро указал жестом на место по одну из сторон от себя. Но что если она желает быть как можно дальше от него? На достаточно безопасном расстоянии, которое спасёт её от… От чего? Гермиона не знает, почему без пререканий слушает Волдеморта и опускается на стул. Так же спокойно она опускает взгляд на еду и накладывает себе немного риса с овощами. Рука тянется к кубку с питьем. — Я жду ответа. Он настойчив. Но неужели нельзя дать ей возможность сначала поужинать? Грейнджер нахмурилась, когда поняла бесполезность своей попытки утолить лёгкую жажду. Апельсиновый сок словно не желал покидать сосуд, и даже не соприкасался с её губами. И магия была в этом помощником. Устав от этого немого сражения с мужчиной, девушка недовольно поставила сок обратно на стол, от чего тот едва не выплеснулся за пределы краёв из-за лишней силы. — Что ты хочешь услышать? — Для начала правду, — Волдеморт наверняка назло сейчас отпил своего вина. Испытывает её? Выдерживая паузу ровно в десять секунд, дабы и ему причинить неудобство в виде нарастающего нетерпения, Грейнджер медленно начала доклад, вновь сравнив себя с одним из пожирателей. — Он согласен на сотрудничество. Но пока только со мной. Вышли ему приглашение, когда сочтёшь нужным. Это всё, что мне удалось сделать, чтобы… Ах, да, — всплеснув руками, Гермиона с открытой фальшью встревоженно сообщила волшебнику: — Мне пришлось соврать, что я не могу покинуть твой дом потому, что чем-то очень сильно больна. Думаю, это доставит тебе проблем меньше, чем правда. — Ты слишком раскованна, Джин. На это же есть причина, верно? Вместо благодарности или простого сухого кивка, Лорд Волдеморт решил пойти по иной тактике. И она оказала успех: на последних словах Гермиона сильно насторожилась и выдала себя резким выдохом. — Не думаю. — О, нет-нет, сейчас ты действительно об этом не думаешь. Однако я чувствую, что не только возможность свободы повлияла. Это случилось после. Внутри тебя. Обстановка и сам мужчина вдруг стали каким-то искажёнными… туманными и нечёткими. Такое бывало при предобморочном состоянии, случившимся с ней раза два за всю жизнь. — Не желаешь поделиться? Ощущение холода появилось из-за руки Волдеморта, внезапно прикоснувшейся к виску Гермионы. И тут до неё дошло осознание намерений мага. Нет! Не позволит, не позволит! Ибо она сможет не думать сейчас ни о чём. Очистить разум и глядеть куда-то за плечо мужчины, в пустоту. Гермиона пыталась изо всех сил, как ей казалось. Однако чувство, что кто-то копошится в её голове, чувство чужого не уходило. Оно наоборот усиливалось, и под таким давлением силы гриффиндорки готовы были иссякнуть. Не падать духом. Не паниковать. Именно страх перед тем, что он может узнать, и является её главным врагом. Не Волдеморт. Мысли, цена которых слишком высока, так и норовят появиться у неё в сознании. Ей до безумия хочется убрать влияние Лорда, прекратить всё это, обрести своё привычное личное пространство хотя бы в голове. И это прекращается. Тяжело дыша, Гермиона сначала не заметила, как дрожала. Не от холода или страха. А от усталости и напряжения. Самочувствие было такое, словно она не сидела всё это время за столом, а сражалась наяву с Волдемортом и, как минимум, успела пробежать пару коридоров. А тот словно ничего и не сделал. Равнодушно разрезал стейк на своей тарелке и практически наслаждался моментом. Вот только взгляд скользнул по блузке, под которой был спрятан маховик времени. Из-за возможного риска и развивающейся паранойи она теперь носила всегда его с собой. — Я должна идти. Бросив эту фразу, Гермиона быстро поднялась. — Так и не прикоснувшись к пище? Новая ловушка. Везде пытается подловить её за слово. — Аппетит пропал, — процедила сквозь зубы Гермиона и стремглав поспешила на выход, тщательно желая не оглядываться и вообще забыть, кто именно возглавляет этот стол. — В следующий раз предоставь выбор своей одежды домовому эльфу. Цвет твоей блузки делает тебя слишком бледной, болезненной… Точно ты боишься не справиться со своей ношей. *** — Мисс, Вам нельзя ходить одной! Этот звонкий голос впервые стал раздражать девушку. Признаться, сейчас её всё раздражало: от обстановки в спальне до приторно солнечной погоды за окном. И ещё Марет, появившаяся как всегда без предупреждения и стука. — Мне плевать! — откровенно высказала Гермиона, сжав со злостью простынь на кровати. Возможно, она немного погорячилась, потому что эльфиха испуганно вздрогнула от её крика и подняла крошечные руки в странном жесте. Привычном для их расы. Уже спокойнее и мягче девушка добавила: — Я не рабыня твоего хозяина, чтобы самой не в состоянии решить. Неужели Марет подумала, что Гермиона может ударить её? — Но это опасно! — испуганно воскликнула та, выдернув гриффиндорку из размышлений. — Почему? — недоверчиво поинтересовалась Гермиона, предчувствуя типичные россказни о приказе хозяина, о желаниях хозяина… Всё здесь делается ради чёртового хозяина. Но Марет мялась и не спешила с ответом. Отчего-то теперь она боялась смотреть девушке в глаза и вообще вела себя иначе. — Есть люди, которые… — желание сказать всё-таки было сильнее необъяснимого страха. Сглотнув, эльфиха договорила: -…не хотят Вам добра, мисс. — Какие люди? — живо откликнулась Грейнджер, нахмурившись. Пристально глядя на домовиху, она чуть приблизилась и, наконец поймав её взгляд, повторно спросила: — Марет? Кто эти люди? Пытаться, конечно, было бесполезно. Если домовому эльфу запрещено об этом говорить или это не касалось его дел, то он не посмеет. Только может предупредить, как Добби Гарри. Не удивительно, что и в случае с Гермионой чуда не произошло. Марет одарила её вместо ответа тоскливым вздохом и парой слов, прежде чем как обычно исчезнуть: — Всегда зовите меня, когда захотите выйти из комнаты, мисс.